Глава 3

Сразу по прилету из Москвы к маршалу был вызван командующий Шестой Армии генерал-лейтенант Городнянский


Для Городнянского этот вызов  не был  неожиданным. Наступление, готовится наступление, он это знал. Не знал только куда наступать, на юг, на Донбасс, куда они пытались наступать всю прошедшую зиму, прямо на запад или на север к Харькову и какую роль в этом наступлении отвели  его  армии.


 В Купянске – в штабе направления  генерала Городнянского встретил порученец маршала, подтянутый майор.
- Товарищ генерал-лейтенант подождите здесь, указал майор на стул в приемной,- маршал сейчас освободиться и примет вас. Но тут дверь открылась, вышла официантка с пустым подносом и из глубины комнаты голос спросил:
- Городнянский?
- Так точно,- доложил адьютант.
- Пусть войдет.
Маршал обедал, обедал один.
- Присаживайтесь. Второй прибор принесите,- крикнул он в открытую дверь. Авксентий Михайлович отказываться не стал.
- Догадываетесь, зачем вызвал?
- Догадываюсь.
- После обеда поговорим.
Они ели молча, маршал и генерал-лейтенант. Почти ровесники, оба участники Гражданской войны. Но, когда Городнянский в сороковом году командовал дивизией, Тимошенко был уже Наркомом обороны,  Героем Советского Союза за  финскую компанию.

Да и в этой отличился -  нанес поражение 1 танковой армии Клейста под Ростовом. Семен Константинович был на пике своей полководческой карьеры.
После обеда они прошли в комнату, которую занимал штаб направления.

Их встретил начальник штаба направления генерал-лейтенант Баграмян.
- Иван Христофорович доведи план наступления до командующего, - сказал Тимошенко и уселся на стул.


Багрямян откинул занавеску на стене, под которой была карта. Одного взгляда на карту было достаточно, чтобы Авксентий Михайлович понял - Харьков. Две красные стрелы со значками   Шестой армия выходили из верхней части Барвенковского выступа.

 Одна из них через Верхний Бишкин и Мерефу упиралась в Люботин,  вторая  через Парасковею и Караван заканчивалась у Валков.

 С севера в эти же населенные пункты упирались стрелы двадцать восьмой Армии Рябышева. Другими словами создавалось внешнее и внутреннее кольцо окружения, внутри которого оказывалась часть Шестой Армия  генерала Паулюса. Тимошенко и Баграмян молчали, давая генералу время осмыслить увиденное.


- Что скажешь генерал?- спросил Тимошенко, довольный произведенным эффектом.- Готов наступать?
- Наступать  готов, только вот какими силами?
- Иван Христофорович,- обратился Тимошенко к Баграмяну,- доведи задачу и состав сил по Шестой Армии.

… План по освобождению Харькова, был классическим планом на окружение. Две ударные группировки наносили одновременно два удара по сходящимся направлениям. Северная со Старосалтовского плацдарма, Южная с Барвенковского выступа. Кольцо должно было замкнуться позади Харькова у Люботина.
- Сил у тебя хватит,- подытожил Тимошенко доклад Баграмяна. Восемь стрелковых дивизий, два танковых корпуса, плюс четыре танковых бригады непосредственной поддержки пехоты, четырнадцать полков артиллерии РГК! Ну как, хватит силенок?
- Танковые корпуса поступают в мое подчинение?
- А генерал не промах!- обратился Тимошенко к Баграмяну.- Как мед так и ложкой!

Корпуса мы будем выводить на оперативный простор, когда ты взломаешь оборону немцев на всю тактическую глубину. Слева тебя поддержит армейская группа в составе  дивизии, кавалерийского корпуса и танковой бригады.

 Она нанесет удар на Красноград, тем самым, обеспечивая защиту твоего фланга с юга. Командовать этой группой, будет генерал Бобкин. Тимошенко отошел от карты, посмотрел в глаза Городнянскому и сказал: - Учти генерал, тебе выпадает большая честь, освобождать Харьков.

 Об этом мечтает любой командующий армией. Так вот, кто первым войдет в город, твоя Шестая или Двадцать восьмая Рябышева, будет зависеть уже от Вас. Директиву получишь позже, а сейчас начинай готовить армию к наступлению.
- А сроки?
- К четвертому мая ты должен быть готов.


«Итак через месяц с небольшим, начинается наступление», - подводил для себя итоги разговора с маршалом генерал, возвращаясь в свой штаб. Месяц на подготовку к наступлению это конечно хорошо.

 Он вспомнил лето прошлого года, тогда он командовал 129 стрелковой дивизией. Приказ на наступление поступал утром, а днем дивизия уже должна была наступать. Это было  чуть меньше года назад в Смоленске.

  Времени, для того чтобы  подготовиться,  узнать силы противостоящего ему противника, уже не оставалось. Одна надежда на мужество бойца, да на «Ура». Что, как правило, заканчивалось большой  кровью и ничтожными результатами.

 А месяц это здорово! Хотя и работы проделать надо много: принять и разместить на ограниченной территории плацдарма несколько новых стрелковых дивизий, с десяток полков РГК, а еще сотни тонн боеприпасов, продовольствия. Причем не только принять, но и рассредоточить, замаскировать все это. Иначе если немцы вскроют эту подготовку, то наступление можно считать заранее провалившемся.

 Авксентий Михайлович вспомнил январское наступление. Тогда планировалось смять, опрокинуть немцев, прижать их к Азовскому морю и вместе с Южным фронтом уничтожить.

 Но вместо этого удалось создать вот этот выступ,  размером девяносто на сто километров, который теперь занимает его Армия на пару с Пятьдесят седьмой. В конце января он только принял Армию, а через неделю началось наступление.

За неделю до наступления нельзя было выявить сильные и слабые стороны Армии. Они начали проявляться только в боях, но сейчас к началу апреля он знал свои войска и своих командиров, но  он знал и то на что способны  немцы, когда у них есть время зарыться в землю.  А времени у них было предостаточно.


В Федоровке, на пороге дома, который занимал штаб Армии, его встретил его зам. Александр Григорьевич Батюня.
- С прибытием Авксентий Михайлович.
- Спасибо. Городнянский прошел в дом разделся и сел на лавку. Болела раненая прошлым летом нога.
- Наступаем? – спросил Батюня.
- Наступаем.
- Донбасс или Харьков?
- Харьков.
- Неси карту Александр Григорьевич, будем смотреть.


 Непосвященному человеку трудно разобраться во всех этих ромбиках, кружкам, флажках с цифрами внутри, которыми так густо усеяны карты. Красные цифры и значки- наши войска,  синие - немецкие. И если с красными все просто и ясно, то с синими далеко не так.

Два флажка с цифрами шестьдесят два и четыреста пятьдесят четыре застыли напротив его армии. Шестьдесят вторая пехотная и  четыреста пятьдесят четвертая охранная дивизии немцев обороняются против его армии. Все ли это? Или у немцев в глубине есть еще резервы?
- Что скажешь Александр Григорьевич по тактическим и оперативным резервам немцев?
По нашим данным и данным штаба направления в Харькове сосредоточена одна танковая дивизия.
- Это понятно, куда они ее бросят на нас или против Рябышева еще неизвестно, а меня интересует, что у них здесь,- и карандаш Городнянского очертил круг севернее Краснограда.
- По нашим данным  там ничего нет.
- А вот это Александр Грирорьевич, надо еще раз очень точно проверить, я не хочу в ходе наступления обнаружить сюрприз в виде «лишней» дивизии немцев.


Сам того не зная генерал указал на карте место дислокации 113 пехотной дивизии немцев, которую до наступления ни разведка армии, ни фронта выявить не сможет. Не знает командование фронта и того, что к Харькову уже спешат эшелоны еще одной 305 пехотной дивизии немцев. А в сам Харьков в это время прибывает свежая 23 танковая дивизия немцев.