Там, где живет моя сестра. Глава пятнадцатая. Русс

Глава пятнадцатая.
Русская невеста в интерьере, или
Наш настоящий папаша.

После утраты всех женихов на Алену вдруг напало философское настроение. С утра пораньше, еще до завтрака, Аленка подошла ко мне и глубокомысленно заявила:
-Слушай, а я вот все думаю…
-Правильно! – одобрил я сестрицу, - Думать полезно! Два раза в день, после еды! И на ночь, за полчаса перед сном!
В ответ на эту тираду сестра удивленно на меня посмотрела и снова попыталась собраться с мыслями:
-Так вот… сейчас я думаю не по расписанию, так что извини, что не уложилась по графику!
-Хорошо, думай сейчас! – великодушно разрешил я, - А по графику тебя австрияк будет в постель укладывать! Четыре раза в день, вместо еды! – объяснил я сестре все радужные перспективы прекрасного светлого будущего на австрийский манер. 
-О чем это я? – удивилась Алена. (Мысли у моей сестры разбегались во все стороны, как зайцы на грядках с колхозной морковкой.)
-Ах, да! Я вот тут подумала… - смущенно продолжила Алена и слегка покраснела, будто мысли в неположенное время были нелегальными, - Я вот подумала…Что ни мужчина, ни женщина не так уж сильно отличаются от обычного человека…
-Какая глубокая мысль! – похвалил я Алену, - То есть, ты хочешь сказать…
-…Что между мужчиной и женщиной у человека гораздо больше сходства, чем у человеческой женщины и женщины у куста облепихи, к примеру! Несмотря на тот факт, что они обе женщины… - пояснила мне Алена.
-Ну, что ты! – успокоил я сестру, - Женщина – она везде женщина, кем бы она на самом деле ни являлась! Хотя бы и кустом облепихи! Знаешь как, наверное, гордится облепиховый куст, когда рядом с ним растет маленький, хилый Мужчина–Облепих! Какие ягоды на Женщине-Облепихе тогда вырастают!
-Кислые и горькие! – напомнила Алена.
-Хоть такие! – не растерялся я, - Ведь без мужика вообще никаких ягод не вырастет! Вот видишь! Даже кусту облепихи нужен мужчина!
-Я не куст облепихи! – возразила Алена.
-Ну, почему же… - мечтательно заметил я, представляя себе Ленку в качестве Облепиховой Женщины, с острыми шипами по пять сантиметров вместо
ногтей, - Нет, ну почему же…Если бы у тебя на голове вместо волос росли листики и маленькие желтые ягодки, тебе бы очень пошло…К цвету глаз!
-А тебе бы подошел широкий павлиний хвост, ослиные уши, пятачок, как у поросенка, мозги как у динозавра, вполовину куриного яйца, и кроличья душа! – нахально отвечала Елена.
-И на кого бы я тогда был похож?! – удивился я.
-На настоящего мужчину! – великодушно объяснила сестра.
-Попрошу без оскорблений! – предупредил я.
-Ты не понял! Это был комплимент! – отозвалась сестрица, благоразумно скрываясь за дверью ванной.
-Ты у меня схлопочешь! – срываясь со своего места, пообещал я сестре. Но дверь ванной комнаты уже была заперта изнутри. Я пожал плечами, немного побродил около запертой двери, а потом на всякий случай закрыл задвижку на двери также и с внешней стороны. (Пусть подумает о своем поведении на досуге, когда ей наскучит мыться или там наводить на себя марафет.)
Оставив таким образом сестру наедине с унитазом и самой собой, я сел около закрытой двери и о чем-то задумался. Из состояния задумчивости меня вывела Елена, которая вдруг принялась барабанить в закрытую дверь кулаками.
Сообразив, что выломать дверь ванной комнаты не так-то просто, я решил преподать своей сестре небольшой урок хорошего тона. Слезно распрощавшись с запертой Ленкой, я сделал вид, что ухожу, и убедительно хлопнул входной дверью. А потом прокрался на цыпочках к двери ванной и стал прислушиваться к действиям Елены. Как только я хлопнул входной дверью, Ленка перестала стучать кулаками в запертую дверь ванной комнаты, а спустя еще секунду принялась колотить по двери ногами. Я сидел на полу перед дверью и пытался понять, зачем Ленка колотит в дверь, если дома все равно никого нет. Утомившись от своих яростных физических упражнений, Елена принялась ругать меня всеми известными и неизвестными мне словами. А потом в ванной зашумела вода. (По всей видимости, Елена Прекрасная собиралась приятно провести время своего вынужденного заточения.)
Под убаюкивающие булькающие звуки, доносящиеся из ванной, я случайно заснул на полу. Не знаю, сколько времени прошло, но проснулся я от громкого рычания стиральной машинки “Малютки” за дверью. Прислушавшись, я понял, что одиночное заточение явно пошло Елене на пользу. 
***
-Представляешь, Ленка сегодня все белье перестирала! И себе, и тебе, и даже мне! – похвасталась мама, вернувшись домой поздно вечером.
-Это она от скуки! – объяснил я маме, - Ей больше делать было нечего, ведь она четыре часа в ванной просидела!
-А…почему она оттуда не выходила? – ошарашенно уточнила мама.
-Она не могла! – заступился я за сестру, - Она не могла выйти, ведь я ее там запер…
***
Проснувшись на следующее утро, я застал Елену Прекрасную в немного разъяренном состоянии.
-Завтра в твоем стакане с выпивкой будет не мамино снотворное, а мышьяк! – злобно пообещала мне сестра, развешивая свежепостиранное белье на балконе.
Я усмехнулся про себя и ничего не ответил Алене.
(Как ни крути, а одного из Алениных женихов вывел из строя именно я, в рекордно короткие сроки споив немца из славного города Кельна. Так что Алена получила своего немецкого жениха в несколько некондиционном состоянии. Но кто же виноват, что ежевечернее употребление кровавых мэрь довело немца до такой белогорячей кондиции? Я вот пью “кровавую мэри” ежедневно уже лет пять – и ничего!)
-А знаешь, почему я тебя не лупил в детстве?! – поинтересовался я у сестры, наблюдая, как Алена сражается с мокрыми простынями, - Потому что меня рядом не было…Иначе у тебя была бы гораздо более веселая жизнь, учти!
-Я только сейчас начинаю ценить, что у меня никогда не было старшего брата! – благодарно отозвалась Аленка, - А мне в детстве так хотелось, чтобы был! Господи, как же я была неправа!
***
-Ты в молодости был очень трудным ребенком? – опасливо спросила меня сестренка, пулей выскакивая с балкона.
-По мере сил! – не без гордости признался я.
-Ты дрался, бил стекла и девочек? – продолжала допытываться сестра.
-Что ты! – возмутился я, - Как ты могла такое подумать! Я воровал! А стекла я никогда не бью, я их умею выдавливать так, чтоб было неслышно!
-Так ты не сантехник, а вор?! – поразилась Алена.
-Да сантехник я, сантехник, успокойся! – как мог, утешил я сестру, - Просто ловкость рук можно применять не только по отношению к унитазам и умывальникам! Ты же помнишь, какие в автобусах толкучки в час пик? – напомнил я сестре.
Ленка согласно кивнула и, молча посмотрев на меня, стала ждать объяснений. Вздохнув, я принялся объяснять:
-Вот из таких толкучек мы с ребятами и выносили по сто, а иногда и по двести рублей за одну поездку… А отец зарабатывал сто восемьдесят пять в месяц, включая левые заказы…Ты знаешь, шило в мешке не утаишь…И как-то раз он нашел у меня деньги…
-Он рассердился? – сочувственно спросила Ленка.
-Рассердился?! – усмехнулся я, - “Рассердился” – это не то слово! Ты ведь знаешь нашего папашу в ярости?
-Знаю! – подтвердила сестра.
-Я думал – он меня убьет…Ведь он до этого случая никогда меня не бил, никогда…Так что этот случай был первым, когда мне действительно здорово досталось от него…А потом он взял, да и порвал все деньги, которые нашел у меня…Там было больше трехсот рублей! И когда он рвал всю эту бумагу, я вдруг понял, что никакие деньги в мире не стоят того, чтоб меня так били…
-И больше ты не…- опасливо поежившись, предположила Ленка.
-И больше я не! – подтвердил я.
-Да, наш папаша грозен в гневе! – кивнув головой, согласилась сестра, - Знаешь, я никогда не смела вмешиваться в родительские ссоры, но не потому, что боялась…Просто у меня отнимался дар речи, когда родители начинали кричать друг на друга…И только лет в пятнадцать я почувствовала, что у меня есть право голоса, и я тоже могу что-нибудь крикнуть, если считаю нужным…И тогда я стала вмешиваться во все их ссоры и кричать с ними наравне…
-А из-за чего они ссорились? – недоверчиво спросил я у Алены.
-Из-за денег! – тоскливо пояснила сестра, - Я не знаю точно, я никогда не могла понять смысла этих скандалов, но разговор все время был один и тот же – деньги, деньги, ДЕНЬГИ!!! Я ненавижу деньги…я так от них устала…
-Не может быть! – не поверил я сестре, - Отцу всегда было наплевать на деньги! То, что не пропивал, он все матери отдавал!
-Не может быть! – тоже не поверила мне сестра, - Наш отец всегда любил деньги исключительно на трезвую голову! И, во-вторых, мама с папой деньги вместе никогда не держали! Складывались только на питание, и на подарки мне ко дню рождения, а так – все у них было отдельно!
-Не может быть! – в очередной раз не поверил я сестре.
-Очень даже может! – возразила Алена, - Ты что – Белоносова не знаешь?! Он же скупердяй!
-Какого еще белоносого? – удивился я.
-Папашу нашего, кого же еще?! Или, может, у тебя был другой папаша?! – возмутилась Елена.
-У меня – другой… - растерянно признался я, - Ведь я же никакой не Белоносый, я  - Черновец! Да и ты тоже…
-Но это же мамина фамилия, и моя! А у папы – другая! – без тени сомнения в голосе объяснила мне Алена.
-Нет! У папы – не другая, а точно такая же фамилия, и никакого Белоносого я не знаю! – капризно заявил я.
-А я не знаю никакого папаши – Черновца! – упрямо отвечала Алена, - Может, у нас с тобой отцы разные?!
-Здрасьте, приехали! – ехидно поприветствовал я сестру, - У самой фамилия – Черновец, похожа на него, как две капли воды…А ну, покажи мне фотографию вашего Белоносого! – решительно потребовал я, пояснив Алене, - Не может же быть, чтоб отец себе вдруг фамилию поменял, а жене и дочери – прежнюю оставил!
-Я не знаю, сохранились ли у нас Белоносовские снимки…может быть, и нет! – засомневалась Алена.
-Ищи! Быстро! – прикрикнул я на сестру.
-Сейчас! – покладисто пообещала Алена, и через каких-нибудь полчаса я уже рассматривал старый пожелтевший семейный альбом. Был он изрезан ножницами вдоль и поперек, а некоторые, знакомые мне с детства фотографии, оказались вырванными с корнем, как будто вся история семьи несколько раз переписывалась заново. И все же я узнал этот альбом.
***
На первой странице я не увидел фотографии своего отца. От отцовского портрета остались одни клеевые подтеки, и ничего больше. Вместо него, на то же самое место, была приклеена фотография поменьше, изображающая мою маму, маленькую Алену лет четырех и какого-то толстого мужика с жирными складками на подбородке и при галстуке. Мама была в красивом белом платье.
-Вот фотография с папой! – объяснила мне сестра, - Он ее не вырвал из нашего альбома, когда уезжал, потому что она не отрывалась…
-Алена, это не наш папа! – как можно мягче сказал я сестре, - Этот – не наш!!! Наш был ростом под два метра, а если хочешь выяснить, на кого он был похож, то иди и взгляни на себя в зеркало! Рот, нос, глаза, брови – все то же самое! Только вот усов у тебя нет!
-А так? – спросила меня Алена, примеряя свой длинный русый локон в качестве усов.
-А так – вылитый! – одобрил я, - Иди и полюбуйся на НАШЕГО папу в зеркале!
И Алена убежала в прихожую глядеться на себя с усами. (Я не знал, куда подевался мой отец и почему Алена не помнит его. Я не знал и боялся спрашивать об этом маму. Алену было расспрашивать бесполезно – своего отца она не помнила.)
***
-Слушай, а когда ты сказала, что папа сейчас живет в Питере…ты кого из своих отцов имела в виду? – осторожно спросил я у сестры, когда она вернулась в комнату.
-Мой папа – Белоносов, я никакого другого не знаю! – упрямо ответствовала сестренка.
-Хорошо, пусть! Мне плевать, в конце-концов! – согласился я, - Значит, он сейчас работает в Петербурге? Сантехником?
-Почему это - “сантехником”? – удивилась Алена, - Папа – инженер-строитель, начальник монтажного управления… – раздраженно объяснила мне сестра и спесиво пожала плечами, - При чем тут сантехники?
-Твой настоящий папа был сантехником, Алена! А инженером не был никогда! – с возмущением возразил я сестре.
-Он не обижал маму? – тихо спросила Алена.
-Никогда! – поклялся я, - Маму – никогда!!! В основном – меня!
-Я тоже хочу такого папу… - задумчиво протянула Ленка.
-У тебя был такой папа…просто ты его не помнишь, Алена! И учти, ТВОЙ ОТЕЦ никогда не обидел бы маму! Всыпать тебе – это бы он мог, а ее он ни разу в жизни пальцем не тронул! Слова поперек не сказал!!! Твой НАСТОЯЩИЙ отец…
-Папа меня никогда не бил…Он вообще редко когда замечал мое присутствие…- пояснила свои взаимоотношения с Белоносом Алена.
-Просто это был не твой папа! – объяснил я Алене, - ТВОЙ ПАПА проверял бы у тебя дневник каждый вечер и ты бы несла полную ответственность за каждую полученную тобой двойку!
-Какой ужас! – заметила Ленка, и тут же похвасталась, - Кстати, ты знаешь, я всегда сама расписывалась в своем дневнике за родителей…Мне казалось, что они и не знают, что у меня есть школьный дневник!
-Твой настоящий папа это знал! – успокоил я сестренку, и тут же вспомнил последний, решающий аргумент в нелегком деле установления Алениного отцовства:
-Алена, а твое отчество тебе ни о чем не говорит?! Ты же наверняка Васильевна! Как и твой отец!
-Василий Федорович Белоносов! – пожав плечами, объяснила сестра.
-К чертям Белоносого! Василий Михалыч Черновец – вот кто он был такой, наш настоящий папаша! – потеряв терпение, завопил я.