Улыбка ангела. Глава 3

Утро  воскресения. Не надо рано вставать, можно хоть до полудня давить подушку, придаваясь сладкой дрёме, видеть во сне что то новое, очевидное, но невероятное. А вообще сон обладает одним магическим свойством - заставляет человека поверить в ту зыбкую вроде и не реальность,  и не совсем мечту. На самом деле, как читал Дима, сон – это какие то волны в мозге… А дальше и не вспомнить, давно видимо читал. Но в это воскресенье Дима встал ни свет ни заря. Настроение было солнечное, несмотря на то, что за окном были еще полусумерки (часы показывали восемь утра) и на то, что вчера у него… Так. Не вспоминать о грустном. Улыбаться. Улыбнись же, Дима! Проснись и пой! Что Дима и сделал.  Готовя завтрак (обычную яичницу, Дима был неприхотлив к еде и к кулинарным изыскам относился индифферентно) он напел мелодию, пришедшую ему в голову случайно, будто по наитию.  Чем бы сегодня заняться? Если фотоаппарата нет, так может, позвонить той девушке, пригласить вместе погулять, где нибудь в парке Горького? А вдруг она, как и он, тоже приехала в Москву? Тогда он покажет ей здешние самые красивые места… А вдруг она не согласится? Ну правильно, она все не так поймет… А что если? Соколовский с такой надеждой смотрел на этот листочек… Мысли собрались в хаотичную кучу и никак не хотели думаться по очереди. Так, как с написанием книги:  написал одну главу за день  - хорошо, написал вторую – молодец, написал третью – устал, написал четвертую – куча мала и каша в голове, начало четвертой – ну это все нафиг, пойду, лягу спать.  Да, зря он так рано встал. Впереди еще как минимум двенадцать часов свободного времени… Может, чем нибудь его занять? Чем? Позвони… - Это шептал внутренний голос. «Мне надо меньше  тебя слушать. А то в сумасшедшего превращусь…  Сейчас накрою тебя медным тазом и отложу в шестой сверху ящик. Железного письменного стола. Далеко далеко. И никогда не буду тебя слушаться»  -  как бы ответил ему Дима. Внутренний голос замолк, видимо, обиделся. После этого Дима без сил упал на Диван и включил телевизор. Показывали какой то музыкальный клип с однообразной припевкой: «Мне уже двадцать, и я хочу жениться….» Да. А вот ему уже двадцать два. И даже девушки нет. Это, конечно, не позор… Но зачем же мы рождаемся, как не любить? Через все сердце и душу проносим любовь к родителям, потом у нас появляется вторая половинка, первая любовь запоминается на всю жизнь… Так. Что то он расфилософствовался.  Дима, замечал ли ты в себе это раньше? … Рука сама схватила с тумбочки телефон и листочек.
- Алло, Юлиана?
Тихий голос. Может, охрипла, а может, как и он, волнуется…
-Да, слушаю.
- Эээ… Я Дима, помните, вы меня вчера толкнули…
- Слушаю.
Да даст она ему когда то договорить или нет?!
- Нам лучше встретиться.
- Слушаю.
Боооже, она что, слов других не знает?! Но как же… Такая ведь красивая! Можно было хотя бы сказать «хорошо»… Или просто улыбнуться.  Хотя по телефону все рано этого не видно… Он помнит, как она улыбалась, когда шла навстречу. 
- Может быть, встретимся там же?
- Хорошо, через сколько мне вас там ждать?
- Я вас, конечно, не тороплю, быть может, у вас другие планы…
- Назовите время.
- Если можно, то через час… Двадцать.
- Хорошо, я буду там. До свидания.
Ну хотя бы попрощалась. Дима накинул куртку и буквально выбежал из квартиры.

… Юлиана уже ждала там.  Каштановые кудри сверху скрывала серая шапочка, она была на тех же каблуках, в ярко-жёлтом утепленном пальто.
- Здравствуйте.
Девушка вздрогнула, то ли от неожиданности, то ли от порыва холодного ветра, который подул в тот момент. Он протянул ей розу, белую, нежную, с зеленоватой серединой. Он сам только что купил её у метро и бережно нес в импровизированном кульке из газеты, будто боялся, что цветок замерзнет.
- Что вы хотели?  Я взяла деньги и…
- Нет, нет… Вы меня не так поняли. Дело не в деньгах.
Пауза. Вот сейчас все самое сложное.  Зеленые глаза прищурились.
- А в чем же? – в голосе не было металла, просто он звучал с каким то удивлением… В нем  чувствовалась мысль «С кем я связалась?»
- А мы можем… Просто погулять?
Из глаз исчезло маломальское презрение и помимо удивления появилось любопытство. И она, и он в глубине души знали, что планов на вечер у нее, Юлианы,  все равно нет.
- Ну…
- Если вы откажетесь, я пойму.
Она помолчала пару секунд и взяла наконец – таки из рук Димы цветок.
- Хорошо.
И это были ее слова, а не чьи -то еще.

..Они гуляли по той самой набережной еще часа три, совсем не чувствуя холода и согреваясь душевным разговором. Им было хорошо вместе, они напоминали парочку «Лидочка и Шурик» из старого кино «Операция Ы, Наваждение». Он рассказывал, порою сбивчиво и бестолково, отчаянно жестикулируя руками наподобие  политического деятеля. Она слушала очень внимательно, улыбалась, иногда смеясь, как ручеек. Напряженность из нее совсем ушла, они стали знакомыми… А может, и друзьями… Он отводил ее до дома, Юлиана жила неподалеку. Но тут, как это всегда бывает, в самый неподходящий момент затрезвонил мобильный.  Так… Это Влад. Что же ему надо?
- Алло, Димас, я тут думал… Вобщем, нахрена тебе сдалась эта Юля? Ты ей все равно не позвонишь, я тебя знаю… Дай телефончик, а? Сделай единственному другу приятное!
Дима посмотрел на Юлиану. Кажется, она ничего не слышала, опять дул сильный ветер и слова Соколовского относило куда то дальше, по ветру.
- Она не Юля, а Юлиана. – полусдавленным тоном ответил Бикбаев. – И я ей позвонил. И гуляю с ней. Прямо сейчас.
Он нажал на кнопку «Прервать разговор». Он раньше никогда так не делал, финальную точку в разговоре всегда ставил Соколовский. И неважно когда. По телефону ли, в словесной игре (белые-черные, два-пять) или просто в разговоре. Все, Бикбаев, учись быть самостоятельным. И учись улыбаться. Но тут на него нахлынуло новое чувство, ни объяснить, ни понять его Дима не мог. Он просто чувствовал, и все. Чувствовал, что ему хочется уйти. Чертов Соколовский. Все испортил. Все порушил. Позвонит ли ему Юлиана когда нибудь?
- Извини, мне пора.  – неожиданно для себя сказал Дима.
- Хорошо. Позвонишь мне потом еще?
Эта фраза повергла Диму в настоящий шок. Сейчас он, Бикбаев играет черными, а Юлиана – белыми. И этой фразой она сделала его по полной. Это даже не «рыба» (или как там?), это шах. И мат.
- Да, конечно... ну пока! – последняя фраза прозвучала как то скомкано, и чтобы купировать состояние недоговоренности, Дима улыбнулся, впервые за эти дни, точно так же, как тот малыш в поезде, открыто и искренне. Ему хотелось улыбаться рядом с Юлианой.  Хотелось быть вместе. Просто сейчас этот Влад.. Вобщем, пока – это не прощай. Еще увидимся, девушка – солнце на каблучках. А сейчас мне правда пора.
…А девушка в желтом пальто и на каблуках долго смотрела вслед…