Баба Враня и гвоздь

Старшая внучка бабы Врани пулей пронеслась мимо матерчатого кресла, на котором бабка сидела, и исчезла в доме. Но исчезнуть в маленьком строении совершенно было очень трудно. Баба Враня прекрасно слышала, как девочка шурует на полках старинного серванта, беззастенчиво копается в вещах – этого позволять категорически нельзя. Надо спросить, потом уже рыться!
- Лена! Как не стыдно! Нужно спрашивать разрешения…
- Петька на гвозде! Некогда. – Сказала и улетела, так же быстро как появилась.
- Каком ещё «гвозде»? – Переспросила летний садовый воздух баба Враня, но ответа и не ожидала. Она привыкла, что её вопросы, далеко не всегда, вызывают интерес у внуков да у кого-либо тоже. Только огромный пеон осуждающе покачал перед носом у Врани, но считать ли это ответом?
Привычка откладывать неприятности до той поры, когда они сами проявятся, даже встанут в рост, взяла над бабой Враней верх. Она помаленьку успокоилась, но проверила: что же у неё пропало на этот раз из серванта. Пропали ножницы, тряпица и головка кускового сахара, от которого Враня откалывала по кусочку к чаю. Пожалуй, единственная роскошь, которую она никогда не делила с внуками, предпочитавшими всякую дрянь, типа жевательного мармелада, вонючих леденцов, после которых и настоящая спелая  малина покажется пресной, и тому подобного, дешёвого и не очень. Пропажу маленькой ножовки баба Враня не заметила – в голову не могло прийти, что она у неё может храниться в серванте, такие вот неприятности с памятью.
- Стоишь?
- Стою-ю…,  - протянул опечаленный Петька, не плакавший лишь от большого испуга.
Ленка раздвинула толпу сочувствующих и любопытствующих, в которой особенную активность проявлял средний по возрасту внук Вовка, сидевший у ног пленённого гвоздём Петьки и пытавшийся гвоздь рассмотреть поподробнее. Гвоздь, впрочем, ничуть вниманием не смущался, а продолжал спокойно торчать из мыска сандалия Петьки, выступая примерно на два дюйма из его голой ноги, уютно поместившись между первым и вторым пальцами. Удовлетворившись осмотром гвоздя, он решил сообщить всем заинтересованным лицам, вдруг, да не бывшим ещё в курсе дел.
- Он ка-а-к прыгнет с сарая – он был коршун, -  как заорёт, а этот, этот его поймал и не пускает теперь, а этот, - Вовка ткнул в Петьку пальцем, чтобы ни у кого не было сомнения, где гвоздь, а где его брат Петька, - боится ногу выдернуть…
- Тебе бы так «выдернуть», - передразнил брата Петька, и беззвучные слёзы потекли из его глаз.
- Катька! Пили, - скомандовала Ленка и не забыла при этом откинуть косу за плечо, шикарным, недавно отрепетированным у зеркала жестом.
Катька отпилить доску не смогла, зато отпилила чуть не половину каблука у сандалия, купленного на вырост. Обувки должно было хватить до конца лета, но видно не судьба. Пришлось браться за ножовку Ленке. Она бы и рада была перепоручить этот неподатливый девичьей ручке инструмент кому-нибудь, но рядом стояли, кроме упомянутых, лишь Одуванчики (Вика и Ольга – близняшки блондинки пяти лет) да худющая, черноволосая сестра Светка, от которой никогда не было прока в технических вопросах. Зато, когда приходила нужда погадать на картах – тут она была профи.
- Куда его теперь деть? – Вовка зрел в корень – идти с куском доски, в придачу к покалеченному пилой сандалию, Петька не мог.
- Телегу бы какую…
- Велосипед? Нет, велосипед нельзя – баба Враня догадается, что неспроста утянули велик, да ещё скоро чай позовёт пить. Нет, велик не даст.
- Я бы украл. Незаметно. Только он крутить педали не сможет, а главное, в спицы доска попадёт. Испортим велосипед. Он у нас последний, а Петька ещё может появиться…
- Откуда это я появлюсь?
- Да не ты, другой какой Петька…
Процессия была видна издалека. Уж больно кучно шли. Так они не ходят без веской причины – жди беды. Баба Враня выскочила на дорогу. Так и есть. Ленка несёт Петьку на закорках, а за ней следует вся команда, только Одуванчики вприпрыжку впереди всех. Они сообщили весть.
- Бабуля, ты не волнуйся, мы его отпилили, Ленка отпилила, он ходить не может…
Одна минута и всё было готово. Петька сидел на бабкином кресле, а перед ним была маленькая скамеечка для ног, превращённая в операционный стол. Решительным движением Враня выдернула из ноги Петьки доску и, не обращая внимания на его отчаянные крики, кстати, достаточно сдержанные и приличные для такого маленького мужика, вылила на ногу стакан водки, обтёрла её украденной, но вовремя возвращённой Ленкой тряпицей и воткнула в рану тампон с зелёнкой, предварительно засыпав красную точку белым стрептоцидом. Сверху она привязала лист подорожника, тщательно промятый Одуванчиками до появления сока, и влила в Петькин рот столовую ложку всё той же водки – ничего страшного, пусть привыкает. Чай накрыли вокруг Петьки, чтобы не таскать его вместе с креслом туда-сюда. Наконец, жизнь вошла в привычную колею.
- Рассказывать? Тогда не перебивайте меня и слушайте сказку о Дровосеке. О железном дровосеке. Звали его…
- Петька, Петька! – Хором закричали все присутствующие, только Вовка имел против этого возражения.
- В железного Дровосека гвоздь не войдёт – он не Петька!