Юрий Бухарев Земной образ Иисуса Христа в Евангели

 Юрий  Бухарев "ЗЕМНОЙ  ОБРАЗ ХРИСТА В  ЕВАНГЕЛИЯХ"
               
     1. ВСТУПЛЕНИЕ

     Новый Завет из 27 произведений (четыре Евангелия – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна; Деяния Апостолов, их Писания, Откровение Иоанна  Богослова – Апокалипсис)  как  составная часть  христианской  Библии – замечательный образец древней литературы. Он не менее интересен и важен,  чем другие литературные памятники далеких эпох и имеет  ту же непреходящую  ценность для  познания этапов развития общества,  мышления,  социологических и религиозных  представлений, быта  народов и др.
   
     Новый  Завет – продолжение Ветхого Завета (Договора), заключенного с Богом пророком Моисеем. В нем описаны деяния сошедшего на землю  Мессии (Христа)  в  образе Сына Человеческого – Иисуса, пророчества о котором  содержатся в Ветхом Завете.
 
     Вековые  споры об историчности Иисуса  в настоящее время уже завершены и он признан реальной личностью. Это подтверждается многими фрагментами текстов Нового Завета,  характеризующими  вполне человеческие черты его поступков, нетипичных для традиционных представлений о божествах.
   
     Реальность  Иисуса  Христа  подтверждается  хотя  бы  тем, что  «Сыном  Божьим» он  был  признан  на  основании  ссылки  на  пророчество  Ветхого  Завета ( Книга  Исход, 7:14), где  сказано: « Се, Дева  во  чреве  примет  и  родит  Сына, и  нарекут  имя Ему: Еммануил, что значит:  с  нами  Бог». Если  бы  христиане  просто  бы  придумали  своего  Бога, логичнее  было  бы  и  назвать  Его  Еммануилом, а  не  Иисусом, по-еврейски  Иешуа, весьма  распространенным  именем, да  к  тому  же  из  Галилеи, на  севере  Палестины. Эта  часть  Израилева  царства не  признавалась  ортодоксальными  иудеями  за  родину  ожидаемого Мессии. Следовательно,  допустимо  предположить, что  речь  шла  о  реальной  личности.         
   
     И  таких фрагментов весьма много, хотя в  разных частях Завета  они трактуются по-разному, в зависимости от задач, поставленных авторами. Чаще всего они ретушируются фантастическими сюжетами, разночтениями у разных  Евангелистов  и Апостолов.
   
     И все же при внимательном прочтении Нового Завета  и с учетом исторических фактов  можно представить достаточно цельный образ Иисуса-человека, оставляя в стороне его ипостась Бога-Сына,  пришедшего  освободить верующих от Первородного греха. Поскольку более ранних свидетельств  о нем попросту не  существует, Новый Завет можно считать первоисточником, написанным если и не соучастниками деяний Иисуса, то, во всяком случае,  достаточно осведомленными о нем людьми. Позднейшая  же апологетическая литература о Христе  имеет явный пропагандистско-тенденциозный  характер  и не может считаться достоверной.
   
     Историчность  Иисуса  Христа  рассматривается  с  XVIII  века, Эпохи Просвещения, но наиболее  серьезными и объективными работами в  этом отношении  следует признать  такие исследования как «Происхождение христианства»  А.Робертсона (М.,1956),  «Тайные  писания первых христиан» И.С.Свенцицкой  (М.,1980),  «Сказания  Евангелистов» Зенона Касидовского  (М.,1987) и ряд  других,  относящихся  ко второй половине ХХ  века,  когда возобладал научный  подход к проблеме.
   
     Настоящий  краткий обзор лишь несколько дополняет указанные исследования, испытывая  к тому же несомненный пресс субъективных представлений  автора.
               

      2. ИУДЕЯ  ПЕРЕД  РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ

     Чтобы лучше  понять  Евангельские тексты, следует  вкратце вспомнить историю Иудеи (Израиля) той эпохи.
   
     Одно из  древнейших государств, Иудея за свое многовековое существование пережила много бед и напастей.
   
      В VI-IV веках до новой эры иудейские общины были вкраплены среди филистимлян (палестинцев), враждебно настроенных против эверов (евреев). В IV веке до н.э.  территорию  захватили вавилоняне. Их царь Навуходоносор II разрушил  иудейский Храм в  Иерусалиме (Ершалаиме) -  центр притяжения всех  иудеев,  угнав их в плен. Затем на смену вавилонянам пришли  персы и царь Кир II возвратил иудеев в  Палестину.  Храм был восстановлен.   
   
      Во главе  гражданско-храмовой иудейской общины  стояли первосвященники. Общество  четко делилось  на две  категории: жрецов и нежрецов  (общинников). Именно  с  них  жрецы  собирали  для  себя  разнообразные  налоги  и подати.  В хозяйствах  общинников  трудились и  рабы.  Эллинизм  оказывал значительное  влияние на быт и идеологию иудеев. Возникли  два движения: эллинистов и хасидеев (др.-евр. «хасид» - «благочестивый»).  К эллинистам  относились многие представители  местной знати, торговцы и ремесленники, заинтересованные в иноземных  рынках сбыта. Хасидеи же стремились сохранить прежнюю  религиозную замкнутость и осуждали эллинистов.  Между этими движениями часто происходили кровавые распри.
   
      В  167-142 г.г. до н.э.  хасидейский клан Маккавеев поднял восстание против  эллинистов, завоевав престол. По договору с Римом Иудея  была признана независимым государством.
   
     Маккавеи  положили начало правлению  в Иудее  династии Хасмонеев. В 104 г. до  н.э. правитель Аристобул I принял царский титул, восстановив царскую власть в Иудее, не существовавшую там со времен вавилонского плена. При Хасмонеях, проводивших захватническую политику, страна из гражданско-храмовой общины превратилась в монархию с  пышным двором, огромным бюрократическим аппаратом, наемным  войском, что привело к очередному  значительному росту налогов.
   
     К этому времени как  раз  расцвела  агрессивность  Рима, покорявшего одно  за другим  государства  Малой Азии. Римская империя вплотную приблизилась к границам  Иудеи.
   
     Римляне бесцеремонно вмешивались во внутренние дела Иудеи. Там начались междоусобицы, борьба за трон разных римских ставленников. Во времена гражданских войн в Риме (49-30 г.г. до н.э.)  из  Иудеи  выкачивались огромные средства,  что поощрялось местной  правящей верхушкой, приходящей к власти  с  помощью римских императоров и полководцев. 
   
     Хасмонеи сходили с исторической сцены. Последний их представитель  - Гиркан II (65-40 г.г. до н.э.)  имел  лишь титул  первосвященника.
   
     На это  время пришелся взлет карьеры Антипатра, соратника Гиркана, которого Юлий Цезарь назначил римским наместником Иудеи. В  37  г. до н.э. к власти пришел  сын Антипатра   Ирод. Династия Хасмонеев была отставлена от престола и его  занял  Ирод Великий (37-4 г.г. до  н.э.). Он установил в  Иудее кровавый режим, усугубленный тяжелым  налоговым  гнетом. Раболепствуя перед Римом, Ирод жестоко подавлял  любые выступления против  его власти.
   
     После смерти Ирода  Великого  в 4 г. до н.э. единому  Царству  Иудейскому  пришел  конец. Император Октавиан Август разделил его на четыре части между сыновьями Ирода - Архелаем,  Иродом-Антипой, Филиппом и его сестрой Саломеей. Правивший половиной прежнего царства  Архелай (4 г. до н.э.- 6 г. н.э.) за необоснованную жестокость был смещен Августом и сослан. Иудея превратилась  в римскую  провинцию,  управляемую  имперскими прокураторами.  Первым прокуратором Иудеи  был Копоний (6-9 г.г. н.э.). Наиболее известен пятый прокуратор Понтий Пилат (26-36 г.г. н.э.). Как и его предшественники, он  занимался коррупцией, казнями без суда, кровавым  подавлением недовольства населения, но прославился судом  и казнью основателя новой религии – Иисуса Христа.
   
     Во времена римского  господства в Иудее  часто вспыхивали бунты и восстания против завоевателей, местной аристократии, ростовщиков,  сборщиков  налогов (мытарей).  Вызывал  неприятие  процесс романизации  Палестины,  население  которой (иудеи) придерживалось единобожия в отличие от языческой религии Рима.
   
     Разорение народа  стимулировало усиление  религиозного ожидания пришествия избавителя – Мессии, способного установить  справедливое Царствие Божие на  земле.
Среди  низших  слоев  населения  популярной была  секта Назореев (от  древнееврейского  «назар» - «воздерживаться»), родственная  одной  из  эллинистическо-римских  философских  школ, т.н. Стоиков.  Это  были  проповедники-аскеты, призывавшие  к  общинной  жизни,  довольствованию  минимальными  жизненными  условиями, готовности  к  скорой  встречи  царства  света  и добра  на  земле, куда  войдут  лишь  праведники  бедняки.      
   
     В такой  обстановке  и  развивались события, описанные  в  Новом Завете.
   
     К  этому времени, в  I  веке Новой эры, Палестина включала в себя провинции Идумею, Иудею,  Самарию, Галилею и ряд других. Средоточием  иудейской религии  считалась Иудея со столицей Иерусалимом, где располагался Храм. Самария и Галилея,  тем боле остальные провинции,  занимали  в этом отношении второстепенные и третьестепенные позиции,  часто открыто враждуя друг с другом.

     3. ВРЕМЯ И МЕСТО  РОЖДЕНИЯ   ИИСУСА
    
     Год  рождения  Иисуса  на  временной  шкале  определил  в 525  году  н.э.  монах  Дионисий  Малый. Принципы  его  расчетов  неизвестны, но  можно  предположить, что  он  руководствовался  данными  Евангелистов Матфея  и  Луки, привязавших  Рождество  к конкретным  историческим  событиям: эпохам  правления  Римского  императора  Октавиана  Августа, Израильского  царя  Ирода  Великого  и  их  ставленников.
   
     Рождество   Иисуса  Дионисий  отнес  к  5500  году  от  ветхозаветного  Сотворения  Мира, дате  достаточно  круглой, когда  примерно  и  действовали  эти  правители. Данный  год  стал  годом  новой  эры, первым  годом  от  Рождества  Христова.
   
     Христианская система летоисчисления принята цивилизованным миром и не вызывает никаких возражений  ни одной из  христианских конфессий.   
   
     Однако, этапы  жизни  и  деятельности  указанных  персонажей  документированы  исторически  достоверным  Римским  календарем. 
   
     Сакраментальной  дате  5500  г. от  Сотворения  Мира  соответствовал  753  год  от  основания  Рима. Именно  этим  календарем  зафиксированы  события, описанные  Матфеем  и  Лукой. Этот  неоспоримый  документ  сыграл  с  расчетами  Дионисия  весьма злую  шутку.   
   
     Ведь  несомненно  ошибся  Матфей, рассказав,  что младенца Христа пытался убить царь Ирод, ибо  Ирод Великий  умер в 749 г.(750 г.) по  Римскому  календарю (Р.к.), т.е.  в  4 году до Новой эры,  за четыре года до рождения Иисуса.
   
     Ошибся и Лука, отнеся Рождество ко времени  переписи населения  в Иудее  по указу Римского императора Августа, «первой в правление Квириния Сириею» (Лук.,2:1,2).
Перепись состоялась в  759 г. р.к., то  есть  в  6 году  от  Рождества  Христова (!),  действительно  в первый год правления  Сирией римского наместника  Сульпиция  Квириния. По  свидетельству  Иосифа  Флавия («Иудейская  война», II, 17: 8)  эта  акция  вызвала  крайнее  неприятие иудейских  ортодоксов: известный  софист (законоучитель) Иуда  Галилеянин  призвал  сопротивляться  переписи, укоряя  иудеев  в  том, что  они, кроме  Бога, признают  таким  образом  еще  и  власть  римлян.
    
     Даже  если допустить, что ошиблись не Евангелисты, а Дионисий, то все равно по любому календарю промежуток между  концом жизни  Ирода и переписью в Иудее составляет около 10 лет. Эти анахронизмы  указывают, что Евангелия писались спустя многие десятилетия, если не столетия, после кончины Иисуса, когда реальные события  стали уже забываться.
   
     Дважды  в  год  в  Христианских  календарях, католическом  и  православном, отмечается  дата  Рождества  Христова:  соответственно  25  декабря  и  7  января. Эта  неопределенность  объясняется  просто.
    
     Дело  в  том, что  25  января  по  древнеримскому  календарю,  введенному  в  46  г. до н.э. императором  Юлием  Цезарем (Юлианский  календарь)  в  языческой  Римской  империи  праздновалось  в  дни  Зимнего  солнцестояния, посвященные  культу  бога  Митры  как  поворот  к  весне, возрождение  природы.
   
     Христианство, ставшее в  IV  веке  н.э. в  Римской  империи  государственной  религией, переименовало  этот  крайне  популярный  народный  праздник  в  день  рождения  Иисуса.
   
     Но  Юлианский  календарь, не  очень  точный  с  астрономической  точки  зрения,  обусловливал  заметное  отставание  от  времени  наступления  конкретных  явлений  природы  и  к  концу  XVI века  это  отставание  составило уже  несколько   суток.  Для  исправления  противоречия в 1582 г. при  Папе  римском  Григории  XIII  был  введен  более точный  Григорианский  календарь, признанный  католической  церковью. По  нему  25 декабря  так  и  осталось  датой  Рождества, зато  по  отношению  к  Юлианскому  летоисчислению, которому  осталась  верным  православная  церковь, этот  праздник  к  нашем  времени  переместился  на  7  января  Григорианского  календаря.            
   
     Увы,  истинные  год   и  день  рождения  Иисуса  так  и  остались  неизвестными.
   
     Однако  последуем  за  другими   Евангельскими  свидетельствами    земной  стези  Иисуса.   
   
     По  Луке   Иосиф  и  его  беременная  жена  Мария  отправились  на  перепись из  их  родного  галилейского  города  Назарета  в Вифлеем  Иудейский, где  и  родился  их  первенец  Иисус (Лук. 2: 1 – 7). Однако, непонятно, зачем им было идти оттуда на  перепись в Иудею через  враждебную Самарию.  Тем более, что римским переписчикам важно было знать численность и списочный состав жителей каждого конкретного населенного пункта для  обложения  налогами. Здесь Евангелисты допустили очередную неточность, попросту описав прежний обычай иудеев собираться по своим родовым «коленам». Рождение  Иисуса  в  Вифлиеме  подтверждает   и Матфей  (Мат. 2:1). Видимо, это  было  необходимо, чтобы  привязать  появление  на  свет  Сына  Божьего  в  святых  пределах  Иудеи,  а  не  в  сомнительной  Галилее : «Разве  из  Галилеи  Христос  придет?»
(Иоанн.7:41).
   
      Марк  же  попросту  игнорирует  факт  рождения  Иисуса  в  Вифлиеме, констатируя:
«И  было  в  те  дни, пришел  Иисус  из  Назарета  Галилейского…» (Мар. 1:9). Иоанн  вообще  не  обсуждает  вопроса  о  месте  рождения  Иисуса.
    
      Спорен вопрос и о городе  Назарете. Он  в римском списке  населенных пунктов Палестины тех лет не значился. Не  регистрировался  он  ни  в  древнееврейских  хрониках, ни  у иудейско-римского  историка  Иосифа  Флавия, писавшего  в  первой  половине  I  века  н.э. С учетом римской скрупулезности в отношении налоговой политики, этот список достаточно достоверен.  Очевидно, здесь у авторов  тот же анахронизм и город  Назарет  возник значительно позже описываемых событий.  Скорее всего  «Иисус из Назарета»  - интерпретация другого понятия, упомянутого  ниже.
    
       Так  и  место  рождения  Иисуса  достоверно, увы,  не  установлено.


      4.ИМЯ  И  БОЖЕСТВЕННЫЙ  СТАТУС  ИИСУСА

     «Иисус Христос»  - греческая транскрипция арамейского (древнееврейского) «Иешуа  Машиах».
   
      Имя «Иешуа»  восходит к одному из имен еврейского Бога Яхве (у  христиан  «Иегова», «Егова»)  - ЯХВЕ-ШУА, т.е. «Бог-Спаситель». «Ие» это звательный падеж «Яхве»,  применявшийся при  обращении  к кому-либо (рус. «отче»- к отцу, «сыне» - к  сыну и т.д.).  Таким образом, «Иешуа» это «Господи, спаси», а не «Господь-Спаситель» («Яхве-Шуе»), как трактуют теософы. Имя весьма распространенное в Иудее, как и Иоанн («Боже,  помилуй»),  Иосиф («Боже, прибавь»)  и др.
   
      «Христос» по-гречески означает «Помазанник», неточный перевод древнееврейского «Машеах» (греч. «Мессия»).  Термин «Машеах» состоит из двух частей. Маше – имя еврейского пророка Моисея (от «моишуа» - «спасенный водою»), в разных говорах звучавший как  «Моишуа»,  «Маше», «Моише» и др. Моисей заключил  с Богом Ветхий Завет. Окончание «-ах» означает «относящийся», «принадлежащий к кому-либо», т.е. «Машеах» («Машиах»)  - «относящийся к Моисею», «подобный Моисею», т.к. Иисус заключил с Богом Новый Завет. Христом (Мессией) он стал после крещения в 30-летнем возрасте, когда на него  снизошел  Дух Божий.
   
      Об этом грандиозном событии в Евангелии от Матфея говорится: «И  крестившись  Иисус тотчас вышел из воды,  - и  се, отверзлись Ему небеса, и увидел  Иоанн Духа Божия, Который сходил,  как  голубь, и спустился  на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в  Котором Мое  благоволение» (Мат. 3:16,17). Подобную же  сцену описывают  Марк  и  Лука (Мар. 1:10,11; Лук. 3:21,22). Однако, не ясно, видел ли это чудо  Иоанн Креститель, или то было видение  только  самому  Иисусу. У Матфея  и Марка имя «Иоанн» в этих  стихах писано курсивом,  что означает позднейшую вставку.
   
    Лука (Лук. 3: 20-22)  вообще  свидетельствует, что  крещение  Иисуса  произошло  уже  после  ареста  Иоанна  Иродом-Антипой: «Ирод  же  четвертовластник… заключил  Иоанна  в  темницу. Когда  же  крестился  весь  народ, и  Иисус  крестившись  молился, - отверзлось  небо, и Дух  Святый  нисшел  на  Него  в  телесном  виде, как  голубь, и  был  глас  с  небес, глаголющий: Ты  Сын  Мой  возлюбленный…». Следовательно,  только  самому  Иисусу  было  данное  видение.   
   
    Поэтому, скоре всего,  Иоанн не сподобился лично  убедиться   в  сошествии Духа именно  на Иисуса. Иначе как объяснить, что заключенный в тюрьму  Иоанн, «призвав  двоих из учеников своих,  послал к Иисусу  спросить: Ты ли Тот, Который должен  придти, или ожидать нам другого?» (Лук. 7:19).
   
    Наиболее образованный из Евангелистов – Лука,   чаще других связывает жизнеописание  Иисуса с историческими событиями, что позволяет относительно точно датировать некоторые его деяния. Лука старается   по мере сил  обойти  ряд противоречий,  содержащихся в разных легендах о  Христе.
   
    Так, взаимоотношения между Иисусом и   Иоанном Крестителем представлены  им  в ином свете, чем у других  авторов: по Луке  они вообще не встречались друг с другом!
   
     Время начала деятельности  Иоанна названо Лукой конкретно: «В пятнадцатый  год правления Тиверия  кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иуде,  Ирод (имеется в виду Ирод-Антипа, сын  Ирода Великого.- Ю.Б.)  был  четвертовластником  в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в  Итурее и Трахонистской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященнике Анне и  Каиафе, был глагол  Божий к Иоанну, сыну Захарии, в  пустыне» (Лук. 3:1,2). Это определяет 28 год новой эры.
   
     Миссионерство  Иоанна, личности реальной, описанной Иосифом Флавием и римскими хрониками, было пресечено Иродом-Антипой, бросившим его в тюрьму. Сколько же лет проповедовал Иоанн?
   
    Попробуем вычислить  это с помощью версии биографии  Иисуса  по Луке.
   
    Если Иисус родился все-таки в  день первой переписи  населения  Иудеи,  т.е. в 6 году новой эры, то в 28 году ему было 22 года. Крещение же Иисус принял и на него снизошел Дух Святой, когда ему было  около 30  лет (Лук.3:23), т.е. это произошло в 36 году новой эры. Следовательно,  Иоанн крестил иудеев в  течение 7-8 лет, не встречаясь с Иисусом, лишь пророчествуя  о  его скором явлении (Лук.3:16,17).
   
    По Луке арест Иоанна Крестителя и заключение в темницу предшествовали крещению  Иисуса (Лук.3:19, 21). Это вполне логично объясняет причину запроса  Иоанна из тюрьмы к Иисусу: «Ты ли Тот, Которому должно  придти, или другого ожидать нам?» (Лук. 7:19).
 
    Ни Матфей, ни Марк, ни  Иоанн не догадались таким  приемом избегнуть этого противоречия.
 
      5.ПОЛОЖЕНИЕ В  СЕМЬЕ

     Отец Иисуса – плотник Иосиф, о чем  свидетельствуют  генеалогические древа в Евангелиях от Матфея  (Глава  1)  и от Луки  (Глава  3). Иначе перечисление всех предков  Иосифа  «из Дома Давидова»  (по предсказанию Ветхого Завета  Мессия  должен быть из этого рода) было бы бессмысленным. У первых  христиан, например, у  древнейшей  секты  христиан-эбионитов, отцовство Иосифа не  вызывало сомнения.
    
     У Марии,  его жены,  Иисус был первенцем (Мат.1:25), а вовсе не единственным ребенком. Об  этом свидетельствуют Евангелия от Матфея  и  от Марка. «Не плотников ли Он сын? Не  Его ли мать называется  Мария, и братья Его Иаков  и Иосий, и Симон, и Иуда? И  сестры Его не все ли между  нами? (Мат.13:55,56); «Не плотник ли Он?, Сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли между нами Его сестры?» (Мар.6:3). Четверо его братьев перечислены поименно,  кроме того, были,  по крайней мере, еще и две сестры. Нормальная еврейская семья.
   
     У первых  христиан это не вызывало никакого недоумения.  Однако значительно позже, когда Иисус окончательно был объявлен Богом-Сыном,  такая приземленность его биографии  явно не соответствовала  представлениям о Христе. Теософы переадресовали братьев  Иисуса «другой» Марии  (Мат.27:56; Мар.15:40;  Лук.24:10); а  по  Иоанну  сестре Богоматери – Марии  Клеоповой (Иоан.19:25). Таким образом, Иаков, Иосия, Симон и Иуда стали не родными, а в  лучшем  случае двоюродными братьями Иисуса. Эта версия поддерживается и нынешними христианскими конфессиями.
   
     Однако, здесь на  лицо явная нелогичность. Дело  в  том,  что более или менее подробные сведения о Марии  - матери Иисуса приводятся лишь в сказании (Евангелии) Иакова  о ее юности,  как дополнение к ранним Евангелиям, многие из которых  давно забыты.
   
      В этом произведении  Мария представлена единственным ребенком, родившимся у престарелых Иоакима и Анны,  и никаких сестер у нее  не было. Значит Мария  Клеопова в лучшем  случае  ее двоюродная  сестра  или  какая-то   другая родственница. Но если Евангелисты признают ее детей братьями Иисуса, то на статус  его брата  тем более может претендовать и  Иоанн Креститель, сын Елисаветы, такой  же родственницы Марии. Однако такая  мысль ни у кого из теософов даже и не возникала. Это  серьезное  противоречие между легендой и возможной действительностью.
   
     Явным недоразумением является и сказание о непорочности зачатия  Иисуса и рождение его от Девы. Это – тенденциозная интерпретация события с той же целью доказать его божественное происхождение, исключив отцовство Иосифа.
   
     Для этого Матфей (Мат.1:20-23) приводит благовествование  Ангела  со ссылкой на пророчество из Ветхого  Завета (Ис.7:14): «Се, Дева во чреве приемлет и родит Сына…».
Но по-еврейски  «дева» - «алма» означает и  девственницу и молодую женщину. Речь  идет о супруге,  вышедшей  замуж  невинной  девушкой (греч. «агнос» - «незнающий», «непорочный», отсюда имя Агнесса, славянский  «агнец»). В результате она сначала «приимет во чреве»,  после чего забеременеет  и родит. Все вполне естественным порядком. Так и Иисус – первый (но не последний) сын Марии,  вышедшей за Иосифа девушкой. Ведь по иудейским  законом замуж брали и вдов, и разведенных.
   
    Годы детства Иисуса  в  Евангелиях практически не описаны  или упоминаются мельком.
   
    Матфей (2:13-23) сообщает,  что Иосиф увез  новорожденного   с  матерью в  Египет, где они пребывали до смерти Ирода, после чего вернулись в  Галилею в город Назарет. Однако, по вышеприведенной причине (смерть Ирода за четыре года до Рождества Христова) это сообщение явно недостоверно. Матфей придумал эту версию, чтобы совместить рождение Иисуса с библейскими представлениями о  Христе: «Разве из Галилеи Христос придет?» (Иоан. 7:41), «Из Египта воззвал Я Сына  Моего» (пророк  Осия, Ветхий завет, 11:1). Матфей вообще  перенес на Иисуса легенду о детстве Моисея. Тот был из Египта,  его пытался убить Фараон и он спасся благодаря фараоновой  дочери, спрятавшей младенца в корзине  на берегу Нила («моишуа»  -  «спасенный водою»). Машиах –«подобный Моисею»,  по мысли Матфея, должен был быть  близким ему и биографически. Ничего подобного остальные  Евангелисты не описывают.
   
     Более  правдоподобные данные приводит Лука (Глава 2).
   
     « По прошествии восьми дней, когда  подлежало обрезать  Младенца, дали Ему имя  Иисус, нареченное Ангелом  прежде  зачатия Его  во чреве.  А когда  исполнились дни очищения их по  закону  Моисееву,  принесли Его в Иерусалим, чтобы представить перед Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского  пола, разверзающий ложесна,  был посвящен  Господу» (Лук.2:21-23), т.е. он должен был  стать иудейским  священником.   
   
     Далее там же есть  фрагменты  как «Младенец же  возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости…» (Лук. 2:40), как он без спросу у  родителей остался в Иерусалиме, где они были на празднике Пасхи.  Они нашли  его  только через три дня «в храме,  сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие  Его  дивились разуму и ответам Его» (Лук.2: 47).  Когда же обеспокоенная мать  упрекнула его:  «Чадо! Что  Ты  сделал с нами? Вот отец  Твой  и Я с великой  скорбью искали Тебя» (Лук.2:48),  он довольно  сухо отрезал:  «Зачем было искать Меня? Или вы не знаете, что Мне должно  быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лук.2:49).Значит, что  уже  тогда, за  18  лет  до  крещения, когда  на  него  впервые  снизошел  Дух  Святый, Иисус  уже  считал  своим  отцом  самого  Господа  Бога!
   
    Отношения   Иисуса с  семьей вообще были,  видимо, крайне  напряженными. Отец, Иосиф, упоминается в Завете  лишь мельком, с матерью  отношения тоже не  сложились.
   
    По свидетельству Матфея, Марка и Луки  она не  присутствовала  даже при  казни сына. Ее там  упоминает лишь Иоанн, да и то, очевидно,  лишь с целью представить себя избранником Иисуса: «Иисус, увидев Матерь  и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери  Своей: Жено!  Се, сын Твой!»  (Иоан.19:26). В других разделах обзора показано, сколь пренебрежительно  Иисус  относился к  родственным узам, в том  числе к матери своей, никогда  не называя ее «Мати», но просто «Жено», т.е. женщина.
   
    Лишь Иисусов брат Иаков упоминается в числе его Апостолов, возможно единственный из членов семьи, признавший Иисуса  Божьим избранником: «Другого же из Апостолов не видел,  кроме Иакова, брата Господня» (К гал. 1:19). В этом отношении судьба Иисуса  весьма драматична. Не даром он с горечью  восклицал: «Не бывает пророк без чести, разве что в отечестве своем и у сродников и в доме своем»  (Мат.13:57; Мар.6:4), «ибо  и братья Его не  веровали в  него» (Иоан.7:5). Он  оставался  без  определенного  места  жительства: «Лисицы  имеют  норы, и  птицы  небесные – гнезда; а  Сын  Человеческий  не  имеет, где  преклонить  голову» (Лук. 9: 58).
   
    Вот все, что известно  из  Евангелий о  детстве и юности Иисуса. Новый Завет посвящен лишь двум-трем последним годам  его жизни.               

      6.  «ЛЕВЫЙ»  ЕССЕЙ   

     В теократическом древнеиудейском  обществе религия захватывала все стороны жизни, в том числе и политико-административную деятельность. Так, во главе  жреческого сословия и разного ранга чиновничества во  II в. до н.э. – I  в. н.э. стояли члены  секты  саддукеев (шадуким, от имени Садок, первосвященника  иерусалимского Храма). Они исповедовали Тору, впоследствии  ставшую  христианским  Ветхим Заветом, но отрицали мессианство, учение о конечных судьбах мира, бессмертии  души  и  Страшном  суде. В их идеологии видны некоторые черты  материализма («книжники») под влиянием древнегреческой философии.
   
     Другой  «правительствующей»  сектой были фарисеи (парушим – отделившиеся). Они строго придерживались  всех предписаний  религии («законники»), исповедовали  учение о загробной жизни,  были враждебны эллинизму.  Однако, благочестие их было во многом показным, что позволяло уличать фарисеев в лицемерии и ханжестве.
   
     В I  в. до н.э. от фарисеев отделились зелоты (по-гречески – «ревнители»). Оставаясь последователями фарисеев  и выступая ревнителями веры,  они признавали своим «Господином и Царем»  только Бога. Открыто выступали против римской оккупации,  участвуя в вооруженном сопротивлении.
   
     В  обстановке невиданного угнетения народных масс римскими захватчиками и собственной национальной аристократией и духовенством все более и более  нарастали стремления простонародья как-то выйти из  этого ужасного положения.  Как свойственно  той эпохе, это вылилось  прежде всего в религиозные движения, надеющиеся  на помощь сверхъестественных сил.
 
     Еще за несколько столетий до новой эры возникла упомянутая  выше  секта назореев,  считавших наивысшим достоинством отказ от  мирских благ, на манер древнегреческих стоиков. Формально это выражалось  в отказе от вина  и других крепких напитков, от стрижки волос, от питания мясом и др. К назореям, очевидно,  принадлежал Иоанн Креститель (Мат.  3:4; Мар. 1:6). Для  народа такие качества были признаками  праведности. В последующие столетия движение назореев слилось с ессейством.
   
     Об этой секте известно от Иосифа  Флавия, Филона, Плиния, а также  по находкам рукописей в Кумране на побережье Мертвого моря в Израиле (1947 г.). Ессеи,  по-еврейски «иешувим», веровали в  Единого Бога,  бессмертие  души, строго соблюдали все религиозные предписания, жили общиной, довольствуясь лишь самым необходимым для трудовой жизни. Само их название  - «иешувим» от того же древнееврейского «Иешуа» - «Господи, спаси!». Окончание «-вим»   -  множественное  число  термина.
   
     Это тесно связывает евангельского Иисуса  с  ессеями. Как и  ессейские жрецы, он имел группу учеников,  целиком подчиненных его  воле. Как и ессеи, именовавшие  себя «Сынами света», Иисус говаривал своим ученикам: «Вы -  свет мира» (Мат.5:14); «И сказал им: Я  свет миру;  кто последует  за мной, тот не будет ходить во тьме,  но будет иметь свет жизни» (Иоан.8:12). Краеугольным камнем его проповедей был ессейский «прожиточный  минимум»:  «Удобнее  верблюду  пройти сквозь игольные  уши, нежели богатому войти в  Царство Божие» (Мат. 19:24).
   
      Объяснимо и прозвище Иисуса – «Назорей» (Мар.10:47), как явного последователя той секты: «Пилат же написал  и надпись и поставил на кресте.  Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Иоан.19:19). Однако, чтобы оградить Иисуса от мирской идеологии, «назорей» был обращен поздними  христианами  в жителя города Назарета, который,  как сообщалось выше, возник значительно позже времени жизни Иисуса.
    
      Между тем Иисус революционизировал учение ессеев. Общины ортодоксальных ессеев различались между собой некоторыми ритуалами, отношением к браку (одни могли  иметь жен, другие нет) и другими нюансами уставов. Но все они вели замкнутую в собственных  общинах жизнь,  наглухо отстраняясь от  «грешного мира».
    
      Главным отличием Иисусова Евангелия Царствия  от учения ессеев было отношение к мессианству. Ессеи, как и другие правоверные  иудеи, ждали пришествия Мессии  в неопределенном будущем, Иисус же объявил Мессией (Христом) себя. Однако, в это  поверили лишь  ближайшие его ученики.
    
     «…Иисус спрашивал учеников  Своих: за кого люди  почитают  Меня, Сына Человеческого? Они сказали:  одни  за  Иоанна Крестителя, другие за Илию,  а иные за Иеремию  или за одного из пророков. Он говорит им: а вы за  кого почитаете Меня? Симон же Петр отвечая  сказал: Ты – Христос, Сын Бога  Живого» (Мат. 16:13-16).
   
     Большинство же  народа считало это  утверждение богохульством. Иисусу  приходилось пускаться в  риторические  разъяснения.
   
     Как-то он изрек  перед толпою: «Я и Отец – Одно.  Тут опять Иудеи схватили камни,  чтобы  побить Его. Иисус отвечал им: много добрых дел показал  Я вам от Отца Моего: за которое из них хотите побить Меня каменьями? Иудеи сказали  Ему в ответ: не за доброе  дело хотим побить Тебя  каменьями, но  за  богохульство и  что Ты,  будучи человек, делаешь Себя Богом. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»?  Если Он назвал богами тех, к которым было Слово Божье,  и не может нарушится Писание, - Тому ли,  Которого Отец освятил и послал в  мир, вы говорите: «богохульствуешь»,  потому что Я сказал: «Я Сын Божий»? Если Я не творю дел Отца  Моего, не  верьте Мне; а если творю,  то, когда не верите Мне, верьте делам, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем. Тогда опять искали схватить Его; но Он уклонился от рук их» (Иоан. 10:30-39).
   
     Таким образом, в отличие от ессеев Иисус  открыто вышел  в массы, не пасуя перед неизбежными трудностями. И  чаще всего  ему удавалось увлечь  людей.
   
     Последователями  Иисусова  Евангелия  Царства  стали, очевидно, эбиониты, самая  ранняя  христианская  секта (от  др.-евр. «эвионим» - «нищие», соответсвующие  древнеримским  беднякам-пролетариям |proletarii|). Именно  им  Иисус  предрекал вечное  блаженство: «Блаженны  нищие  духом, ибо  их  есть Царство Небесное» ( Мат. 3: 3). В  этой  сентенции  явно  скрыто  вековое  недоразумение. Имелась  в  виду, скорее всего, не  «духовная  нищета», а наоборот,  сила  их  в  их  духовных  качествах, вероятно: «блаженны  эбиониты  своим  Духом». Ибо: « Не  собирайте  себе  сокровищ на  земле, где  моль  и  ржа истребляют и  где  воры подкопывают  и  крадут; но  собирайте  себе  сокровища  на  небе…» (Мат. 6 : 19,20).
   
     Эбиониты  считали  Иисуса  сыном  Иосифа  и  Марии, на  которого  снизошел Дух  Божий, проповедовали  скорое  пришествие  Царства  Божия  на  земле, долгожданного торжества Справедливости и Благоденствия . Ведь  и  Иисус  привлекал  народ  этим  обещанием.. Это звучит уже в  предложенной им главной молитве - «Отче наш»: «… да приидет Царствие Твое;  да будет воля Твоя и на земле  как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей  день…» (Мат.6:9-11). И это  отнюдь не в отдаленной перспективе, а уже при жизни современного  ему поколения: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как  уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мар.9:1).
   
     « И ходил  Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и  проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях» (Мат.4:23).   

               7. ЧУДЕСА   ИСЦЕЛЕНИЯ

     Еще одна черта,  тесно  связывающая  Иисуса  с ессеями, это его врачебная деятельность, которую те считали своим долгом. Их самоназвание «иешувим» («Господи, спаси») служило, очевидно, главной формулой молитв,  использовавшихся с лечебными целями. Члены их Александрийского «филиала» называли себя «терапевтами» - «врачевателями». Да и наименование «иешувим» («ессеи») могло быть связано  с арамейским (древнееврейским)  словом -  «эшуя» («ассайя»), обозначающим врачей, лекарей.
   
    Иисус  был одним из  них, причем успехи его, по описаниям Евангелистов, были просто потрясающими. Евангелия пестрят  такими эпизодами. Основным приемом Иисуса были заговоры и заклинания.
   
    «И  вот принесли к  Нему расслабленного, положенного на постели. И  видя  Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои» (Мат.9:2). «Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку. Иисус,  отведя его в сторону от народа, вложил персты  Свои в уши  ему и, плюнув, коснулся языком его; и воззрив на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафа», то есть «отверзись».  И тотчас отверзся у него слух, и разрешились узы его языка, и стал говорить чисто» (Мар. 7: 32-35); «… Взяв слепого за руку, вывел его вон из селения и, плюнув ему в глаза, возложил на него руку…» (Мар.8:23); «Он плюнул на  землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому» (Иоан. 9:6).
   
    Подобные же приемы  применял Иисус и для воскрешения умерших, например, дочери одного из начальников синагоги Иаира: «И взяв девицу за руку,  говорит  ей: «талифа-куми», что значит: «девица, тебе  говорю, встань».  И девица тотчас встала…» (Мар. 5:41,42; Лук. 8:54,55).
 
    В этом отношении, как и  в случаях с  дочерью начальника из  Назарета (Мат. 9:18, 23-25) и сына женщины из Наина  (Лук. 7:12-15) речь могла идти о «клинической смерти», подвластной реанимации.  Поистине сказочным является лишь воскрешение одного из  близких знакомых Иисуса – Лазаря из Вифании, через четыре дня после смерти, начавшего уже разлагаться (Иоан. 11:39-44). Но этот беспрецедентный акт почему-то не нашел места в других  трех Евангелиях, что весьма  странно, т.к. лучшего свидетельства о Божественной силе Иисуса  трудно сыскать, тем более, что сестры Лазаря, Мария и Марфа, упомянуты  и Лукой (Лук. 10:38,39), но о  брате их и его чудесном воскресении там  ни слова. Как  говорится: «а  был  ли  мальчик?».
   
    Видимо, процесс исцеления требовал от Иисуса большого напряжения. Так, когда одна женщина, страдавшая кровотечением, прикоснулась к его одежде ради избавления  от недуга, «…Иисус, почувствовав  Сам в Себе, что вышла из Него  сила, обратился в народе и  сказал: кто  прикоснулся к  Моей одежде?» (Мар. 5:30).
 
    Впрочем, успешно Иисус лечил лишь тогда, когда  люди сами верили в это. В Галилее же, где хорошо знали  его семью, такое ему не всегда удавалось: «И  не мог  совершить там никакого чуда;  только на немногих  больных возложив руки, исцелил их. И дивился неверию их» (Мар. 6:5,6).
   
    Здесь следует упомянуть один непонятный факт из жизнеописания  Иисуса, запечатленный Марком (Мар. 3:20-22). «Приходят в дом; и опять сходится народ, так-что им невозможно было и хлеба есть. И услышавши, ближние пришли взять Его, ибо говорили,  что Он вышел из себя. А книжники, пришедшие  из Иерусалима, говорили, что Он имеет в себе  веельзевула и что  изгоняет бесов силою бесовского князя». Между первой  и  второй фразами явный пропуск, стирающий смысл сцены. Но она весьма напоминает приступ эпилепсии, как  ее описывали Евангелисты. Не этим ли объясняется горькая фраза Иисуса: «Врач! Исцелися сам!» (Лук. 4:23).
   
     Видимо, с этим связана  и частая смена настроений Иисуса, его представлений о своей  миссии. Порой, излечив больных, он категорически запрещает им рассказывать об этом (Мат. 8:2-4;  9:30;  Лук. 5:14), в других случаях он делает это прилюдно и даже  в субботние дни, когда по  иудейским законам запрещается любая деятельность (Мат.9:2; Лук. 13:11-13 и др.). То он запрещает своим ученикам сообщать людям, что он  Христос (Мат. 16:29),  а изгнанному им бесу называть его «Святый  Боже» (Мар. 1:24,25), то  принародно объявляет себя Хлебом Жизни, Светом Миру (Иоан.6:48; 8:12), посылает к заключенному в тюрьму Иоанну Крестителю сказать, что именно он Христос, которого ждали (Лук.7:20). Запрещает Апостолам  сообщать о своем Преображении (Мар.9:9),  а вскоре  объявляет толпе: «Я и Отец – Одно» (Иоан.10:30).

    8. ВОИНСТВУЮЩИЙ РЕФОРМАТОР

      Как и  все «левые», Иисус отличался бескомпромиссностью в проведении  своих идей. И к ученикам-Апостолам, и к неофитам он  относился крайне жестко,  не говоря уже о политических оппонентах. Декларируемая Евангелистами необычайная любовь Иисуса к  людям, даже общечеловеческое: «почитай отца и мать; и люби ближнего твоего, как самого себя» (Мат.19:19), не подтверждается его  деяниями. Люди и их  естественные чувства просто  не  принимались им в расчет.
    
     Матфей описывает сцену, когда один из учеников попросил Иисуса отпустить его на  похороны отца.  «Но  Иисус сказал ему: иди за Мною и предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мат.8:22). Обеспокоенные болезнью Иисуса, «…пришли Матерь и  братья Его и, стоя вне дома, послали  к Нему звать Его. Около Него  сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь твоя и братья  Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают  Тебя. И отвечал им: кто Матерь Моя и братья  Мои? И обозрев вокруг Себя, говорит: вот Матерь  Моя  и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божью, тот Мне брат и сестра и матерь» (Мар.3:31-35).
   
     То, что идеология для Иисуса важнее  родственных уз,  видно и из других пассажей.
   
     «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не  достоин Меня» (Мат.10:37). У  Луки эта  сентенция   звучит еще жестче: «Если кто приходит ко Мне  и не возненавидит отца  своего и матери, и жены и детей, и братьев и  сестер,  а притом и  самой жизни своей, тот не может быть Моим  учеником» (Лук.14:26).
   
      И  совсем уже жестокие откровения  Иисуса приводят Матфей  и Лука.
      «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир  пришел Я принести, но меч; ибо Я пришел  разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ее, и невестку со  свекровью  ее. И враги человеку – домашние  его» (Мат.10:34-36).
   
      «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением  должен Я креститься; и как  Я томлюсь, пока сие свершится! Думаете ли вы, что я пришел дать мир земле? Нет, говорю  вам, но разделение… Отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери;  свекровь против  невестки, и  невестка против свекрови своей» (Лук.12:49-53).
   
     И, наконец,  знаменитое:  «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мат.12:30).  Такого же  плана  завет он давал и своим ученикам: «…кто  не  против вас, тот за вас»  (Мар. 9:40).
   
      С одной  стороны, Иисус  учит: «…всякий, гневающийся на брата  своего напрасно, подлежит суду;  кто же скажет брату своему: «рака» (пустой человек) подлежит синедриону  (верховному судилищу); а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной»  (Мат.5:22);   или: «… любите врагов ваших,  благословляйте  проклинающих вас,  благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мат.5:44). С другой стороны, сам же  раздражается на своих  верных учеников.  Решившему отвести  от  него грядущую  казнь Петру,  он заявляет: «… отойди от Меня, сатана!» (Мат.16:23). Когда некто стал умолять его вылечить бесноватого сына, которого не смогли исцелить Апостолы,  «Иисус же отвечая сказал: о, род неверный и развращенный! Доколе  буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» и лишь излив свое раздражение, разрешил привести больного.   
      
      Женщине-ханаянке, из другой иудейской  конфессии, также умолявшей вылечить  бесноватую дочь, «…сказал  в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева…Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам».  И  исцелил ее только тогда, когда мать униженно согласилась: «так, Господи, но и псы едят крохи, которые падают со стола  господ их» (Мат.15:24-27).
    
      Своих  же  явных противников, книжников и фарисеев, он  в  лицо называл «порожденьями ехидниными», «лицемерами»,  «безумными и  слепыми» и др. (Мат.12:34;  15:7; 23:17 и др.).
   
      Кредо Иисуса: «Всякое древо, не приносящее плода доброго, срубают и бросают  в огонь» (Мат.7:19). И если даже «доброе  древо» не может тут же исполнить его повеления, оно тоже подлежит уничтожению. Характерную сцену описал Марк.
   
      «На другой день, когда они вышли из Вифании,  Он взалкал; и увидевши издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не  найдет ли чего на ней; но, пришед  к ней, ничего не  нашел, кроме листьев,  ибо не время было собирания смокв. И сказал  ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода  вовеки…»  и  « Петр говорит Ему: Равви! Посмотри, смоковница, которую ты проклял, засохла» (Мар.11:12-14,21).

           9. НЕУДАВШИЙСЯ ПУТЧ
               
       Свои обещания принести на  землю меч и создать Царство Божие на земле уже для  нынешнего  поколения  Иисус решил реализовать  путем государственного переворота, ссылаясь на библейские  пророчества. То,  что  он готовил вооруженное восстание, свидетельствует Лука, рассказав, что Иисус обратился к Апостолам: «… у кого нет,  продай одежду  свою и купи меч». Не нужно также забывать, что среди них был Симон Кананит из секты зелотов-боевиков (Лук.6:15).
      
      Это весьма драматичные по эмоциональной напряженности страницы Евангелий. Во всех из них описаны предчувствия  Иисуса своей обреченности на смерть (Мат.26:1-2; Мар.14:8;  Лук.22:15-16; Иоан.16:32). Смятение  Иисуса  мастерски  описано Лукой в сцене с Апостолами: «Они сказали: Господи! Вот здесь два меча.  Он  сказал им: довольно. И  вышед пошел по обыкновению на гору  Елеонскую…, и преклонив колени, молился, говоря: Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу свою мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет.  Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лук.22:38-44). Это первые его сомнения в своих силах. Но все же революционер в нем перевесил.
      
     Иисус в образе гневного Бога-Спасителя, прежде всего от римского гнета, предстоит в страстном новозаветном памфлете – Апокалипсисе (Откровении) Иоанна. Он написан, очевидно, в 60-х годах, в  начале войны с Римом, когда иудеи еще надеялись на победу. Рим  изображен в  виде Зверя с семью головами (7  легионов.- Ю.Б.), выходящим из моря.
«…Одна голова его как-бы смертельно  была ранена, но  эта смертельная рана исцелела» (Откр.13:3). Это явный намек на восстание в Иерусалиме, когда римский гарнизон был перебит иудеями и потерпел от них поражение  подошедший  на подкрепление легион под командованием наместника Сирии Гая Цестия Галла. Римляне вскоре взяли  реванш, высадив в Иудее новых  шесть легионов во главе с опытным  полководцем Веспасианом Флавием, который вскоре стал очередным Римским императором.  Но автор Откровения пока еще  пророчествует о  неизбежной гибели  врага, вдохновляя восставших на борьбу, придавая ей космические масштабы,  Иоанн предрекает «Зверю» кончину в огненном озере, горящем серою.  «А прочие убиты мечем Сидящего на коне, исходящим  из уст Его, и все  птицы напитались их трупами» (Откр.19:20,21). «Сидящий на коне» - Иисус Христос, Божественный образ, лишенный земных, человеческих черт. В  то  время  он  для  части  иудеев являл  еще  облик  освободителя  от  варваров-римлян.
   
      Однако, как известно, столь желанным для  восставших пророчествам сбыться, увы, не было суждено.
   
      Описанные Евангелистами события хронологически относятся к 30-м годам, задолго до Иудейской войны, но эти произведения созданы уже после победы Рима. Поэтому отношение к оккупантам в них тщательно завуалировано, сквозит  стремление к примирению с новыми властителями, все вины перекладываются на соотечественников, не увероваших  в Христа и  развязавших   войну  с  поработителями.
   
      Все же Марк и Лука однажды не удержались от политического выпада и вставили  такую сценку.  Когда Иисус изгонял из одного одержимого бесом человека , он спросил, как  имя  этому  бесу. Тот ответил «Легион, т.к.  их было много». Тогда Иисус заставил  легион войти в стадо  свиней и утопил их в море (Мар.5:9-13; Лук.8:30-33). Худшего оскорбления римских амбиций нельзя и придумать! А вот  Матфей не  решился назвать этих бесов «легионом» (Мат.8:30-32).
   
     В Евангелиях апофеозом  торжества  Иисуса стал его въезд в Иерусалим из близлежащей Вифании. В каком году это произошло,  авторы не говорят, у всех у  них въезд в столицу описан в разных частях повествований: у Марка и Иоанна примерно в средних главах, у Матфея и Луки  ближе к последним. Логичнее  все-таки считать это событие заключительным. Тогда, пользуясь приемом реконструкции  биографии Иисуса, предложенным в разделе 4, с учетом казни  Иисуса в 33-летнем возрасте, есть основание считать, что это произошло в 39 году новой эры.   
   
      По Матфею Иисус взял у кого-то из местных жителей ослицу с осленком и воссел на постеленные  на них одежды учеников. «Множество же народу постелили свои одежды по дороге,  а другие резали ветви с дерев и выстилали по дороге; народ же,  предшествовавший и сопровождавший восклицал: осанна (спасение) Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних! И когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение и говорили: кто Сей? Народ же говорил: Сей есть Иисус, Пророк из Назарета Галилейского» (Мат.21:6-11).
   
      Затем он повыгонял продавцов из Храма, излечил ряд слепых и хромых, схватился в споре с вознегодовавшими  на него первосвященниками и книжниками и укрылся в Вифании. На другой день он опять направился в Иерусалим, видимо, в прежнем раздражении, т.к. по  пути засушил упомянутую ни  в чем  не повинную смоковницу. Вновь вступил в словесные  баталии с первосвященниками и книжниками, семикратно предрекая горе им, предсказал разрушение Храма, войну, гонения.  Словом, обстановка накалилась до крайности. Тем паче, что ее создал галилеянин, а  не коренной иудей.
 
       Остальные Евангелисты упоминают только одного экспроприированного осленка, на котором Иисус въехал в Иерусалим (Мар.11:2; Лук.19:30; Иоан.12:14). У Луки  это ученики славят Иисуса, «говоря: благословен Царь, грядущий во имя Господа!». А  по Иоанну Царем Израильским провозгласил Иисуса весь иерусалимский люд.
 
       Вряд  ли эти события протекали мирно. Евангелисты сообщают, что при  аресте Иисуса один из Апостолов (по Иоанну это  Петр),  выхватив меч, отсек рабу ухо. Марк показывает, что были  арестованы также некий Варавва с сообщниками, «которые во время мятежа сделали убийство» (Мар.15:7).
      
      Так или иначе, но именно этот путч в Иерусалиме стал причиной ареста Иисуса римлянами, которые  конечно же никак  не  могли допустить такое самоуправство, тем более со стороны галилеянина, попытку восстановить отмененное императором Царство Израильское. По их законам это было государственным  преступлением  и  наказание  за  него находилось в компетенции римского прокуратора. Такие преступления  карались распятием  на кресте.   
    
      Начав переворот,  Иисус не предпринял боле решительных действий, рассчитывая лишь на осуществление  пророчеств и безусловную поддержку масс.  Но он не учел переменчивости настроения толпы. Это значительно облегчило властям быструю ликвидацию мятежа.

    10. ТРАГЕДИЯ  ПОСЛЕДНИХ  ДНЕЙ  ИИСУСА

        Со времени въезда Иисуса в Иерусалим и беспорядков там прошло несколько дней, по Иоанну (12:1) более недели, на протяжении  шести из которых Иисус с учениками скрывались в Вифании. Эти  дни заполнены мрачными пророчествами Иисуса о конце света, различных бедах, которые должны обрушиться  на  Храм, Иерусалим, весь род Израилев. Вполне в духе Апокалипсиса  Иоанна (Мат. 23:13-39; 24:1-51; 25:31-46; Мар. 13:11-32;  Лук.21:20-32).
      
       Это происходило накануне  Пасхи Иудейской, т.е. в еврейский месяц Нисан, по христианскому календарю во второй половине марта – начале апреля 39 года  новой эры.
    
       Все дальнейшие  события подробно описаны Евангелистами строго в соответствии  с ветхозаветными пророчествами, что для верующих было непререкаемым свидетельством  их истинности.
      
       В первый же  пасхальный вечер на  знаменитой нелегальной Тайной Вечери Иисус с горечью упрекал своих ближайших учеников в неверности, ссылаясь на ветхозаветного пророка  Захарию: «поражу пастыря, и рассеются овцы стада» (Зах.13:7). Самому надежному  из  Апостолов – Симону, названному Иисусом «Петром», т.е. камнем, незыблемой опорой Церкви Христовой (Мат.16:18), который поклялся в вечной верности Иисусу, он сказал: «истинно говорю тебе, что в ту  ночь, прежде  нежели пропоет  петух, трижды  отречешься от Меня» (Мат.26:34; Мар.14:30; Лук.22:34; Иоан.13:38).
    
       Но в наиболее ужасном положении оказался обреченный древними  пророчествами на предательство Апостол Иуда. Еще в ветхозаветном псалме  пелось: «Даже человек мирный со  мною, на которого я полагаюсь, который ел хлеб мой, поднял на  меня пяту» (Пс.40:10). На Тайной Вечери  Иисус на основании этого изрек: «Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. Тогда ученики озирались друг  на друга, недоумевая, о ком  Он  говорит… Иисус  отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам.  И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту. И после сего куска вошел в него сатана…» (Иоан.13:21-27).
   
       Следовательно, Иисус,  исполняя предсказания, сам выбрал ничего не подозревавшего Иуду на  роль  предателя, хотя необходимость указывать на Иисуса стражникам вряд ли  была: ведь и так большинство иерусалимцев знали его в лицо. Почему Иисус выбрал именно Иуду, остается загадкой. Может быть, тот просто подвернулся под руку в момент, когда Учитель рассуждал о  предательстве. Может, сыграло роковую роль имя «Иуда», весьма распространенное в  Израиле (так  звали младшего брата Иисуса, а  также библейского праотца  и  основателя династии  Иуды Маккавея и др.). По-еврейски оно означает- «Славящий Бога», от чего произошло название народа –«иудеи» и его  религии - «иудаизм». Но ортодоксальные  иудаисты – саддукеи-книжники и фарисеи-законники были политическими врагами Иисуса. Возможно, это и повлияло на его решение именно  Иуду  сделать  предателем. Если только Иуда Искариот вообще  не чисто литературный персонаж, созданный для подтверждения пророчества о Христе. Ведь даже пресловутые «30  сребрянников»,  полученные Иудой за предательский поцелуй, предопределены в  Ветхом  Завете  пророком Захарией (Зах. 12:12,13).
   
       Когда же после ареста Иисуса чары с «христопродавца» спали, «…Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребрянников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я. предав Кровь невинную… И бросив сребрянники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мат.27:3-5).
    
       Первосвященники за эту «цену крови» купили землю горшечника для  погребения странников. И все только  потому, что Ветхозаветный  пророк Иеремия   когда-то сказал: « и  взяли тридцать сребрянников,  цену Оцененного, Которого оценили сыны  Израиля и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь» (Иер.32: 9; Зах.11:12; Мат.27:9-10). Оказывается, все было предписано пророками,  а Иуда был просто статистом.
    
       Объективно рассуждая,  Иуда все же единственный из Апостолов, который    так и не смог простить себе своего проступка, хотя и навязанного ему роком. Остальные одиннадцать попросту сбежали (Мат.26:56; Мар.14:50). Впоследствии многие из них вновь уверовали в Иисуса, стали проповедниками христианства, Евангелистами, мучениками за веру. Иуда же на веки вечные остался символом гнусного предательства и его грех был перенесен на всех, исповедующих иудаизм, обрекая их на гонения, погромы, физическое уничтожение. Воистину, пути Господни неисповедимы!
      
      Вечер и ночь Иисуса содержали в доме первосвященника  Каиафы, подвергли допросу с пристрастием и  признали виновным в  богохульстве, когда он заявил: «Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы (т.е. справа  от  Бога.- Ю.Б.) и грядущего на облаках небесных» (Мат.26:64; Мар.14:62;  Лук.22:69). После этого стали издеваться над ним, плевали в лицо, били. Ударившего по щеке, он  упрекнул с горечью:
«если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Иоан.18:23), хотя сам  учил в Нагорной проповеди: «…а Я говорю  вам: не противьтесь злому. Но кто  ударит тебя в правую  щеку, обрати к нему и другую» (Мат.5:39). Ну что же, это тоже  чисто по-человечески!
    
      На утро он предстал пред грозные очи Пилата. И здесь с подачи Евангелистов с  этим тупым солдафоном,  пекущемся лишь о собственной карьере и благополучии, равнодушно уничтожавшим тысячи израильтян, вдруг происходит необычайная метаморфоза: он всеми силами старается спасти Иисуса от смерти! (Мат.27:11-24; Мар. 15:1-4; Лук. 23:1-4,14, 20).
   
      В этом отношении особенно поражает оппортунизм Иоанна, если только действительно это  он был автором Апокалипсиса , дышащего презрением и ненавистью к римлянам.
 
      По Иоанну Пилат дважды  отказался судить и казнить Иисуса, предоставив это самим иудеям (Иоан.18:31, 19:6). При допросах, на которые его вынудили первосвященники, он вступал с Иисусом в философские рассуждения. «Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус  отвечал: ты говоришь, что Я Царь;  Я на  то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий кто от истины, слушает гласа  Моего. Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав  это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в  Нем» (Иоан.18:37-39). Пилата даже не раздражил  дерзкий ответ Иисуса: «Ты не имел  бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему боле греха  на том, кто предал Меня тебе. С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты  не  друг кесарю; всякий, делающий себя царем,  противник  кесарю» (Иоан.19:11,12).
   
     Странно видеть Иоанна в роли адвоката  Пилата. Вот что делает время  с «пламенными революционерами»!
   
      В изображении Евангелистов Понтий Пилат – лишь безвольная кукла в руках злодеев-иудеев.
   
      «На праздник же Пасхи правитель имел обычай отпустить народу одного узника, которого хотели. Был тогда у них известный узник, называемый  Варавва. Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам:  Варавву или Иисуса, называемого Христом? Ибо знал, что предали Его из зависти…Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса  погубить… Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? Говорят ему все: да будет распят!  Правитель сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее кричали: да  будет распят! Пилат,  видя, что ничего не помогает, но  смятение увеличивается, взял воды и умыл руки  перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника  Сего; смотрите вы. И отвечая весь народ сказал: кровь Его на  нас и на детях наших» (Мат.27:15-25). Вот  ведь  как: сами  себя  приговорили!
    
       Вряд ли  все эти сцены имеют  какое-либо отношение к действительности. Они – яркий пример политического соглашательства с целью оградить нарождающиеся  христианские общины от  римского террора, развернутого победителями по отношению к евреям не зависимо от их социальных и конфессиональных взглядов. Евангелисты всеми силами старались доказать лояльность христиан имперской  власти и  непримиримую  ненависть к иудаизму, спровоцировавшему войну с Римом.
    
       Крестный путь Иисуса на Голгофу и его казнь впечатляюще описаны Лукой (23:26-46). Другие Евангелисты сообщают об этом суше. Но это важнейшее в истории христианства  событие представлено ими по-разному.
    
       По Матфею (27:32), Марку (15:21) и Луке (23:26) крест, предназначенный Иисусу, заставили нести некоего Симона Кориениянина. Иоанн же (19:17) сообщает, что орудие казни нес сам Иисус. Распяли его меж двух разбойников, по пророчеству ветхозаветного Исайи: « и к злодеям причтен был…» (Ис.53:12). Матфей (27:44) свидетельствует, что  оба поносили Иисуса. Марк упускает этот эпизод. Лука (23:39-43) сообщает, что «один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас. Другой же напротив унимал его и говорил: или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то  же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал. И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда придешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
    
      Иоанн  же в своем повествовании об этой впечатляющей беседе вообще не упоминает.
    
      У всех Евангелистов разночтения в тексте надписи на кресте Иисуса: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский» (Мат.27:37), «Царь Иудейский» (Мар.15:26), «Сей есть Царь Иудейский» (Лук.23:38), «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Иоан.19:19).
   
      Все это также говорит о том, что Евангелисты описывали события с чужих  слов.
    
      Глубоко трагично отношение самого Иисуса к совершаемому над ним. До этого он был  несомненно уверен, что Бог не допустит его страданий,  придет на помощь в самый критический момент. При аресте в Гефсиманском саду он сказал защищавшему его:
«… возврати меч твой в  его место, ибо все, взявшие  меч, мечем погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мат.26:52,53).
   
      Однако мучительная казнь случилась и никакого чуда не произошло. И после многочасовых страданий раздался исполненный чисто человеческого ужаса и разочарования голос Иисуса: «Боже мой, Боже мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мат.27:46; Мар.15:34).
    
      Иоанн же, как всегда имеющий свою точку зрения  на евангельские события, чаще всего противоречащую взглядам других авторов, описывает довольно продолжительную беседу распятого со своим учеником и матерью (о которой при кресте не упоминают ни Матфей, ни Марк, ни Лука), передавая тому  дальнейшую заботу о ней.
    
      «После того, Иисус, зная, что уже все свершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, наполнивши уксусом губку и положивши на исоп (растение, использовавшееся иудеями в качестве кропила. -  Ю.Б.) поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: свершилось! И преклонив главу, предал дух» (Иоан.19:28-30).
      
       Таким образом, Евангелисты, описывая последние минуты жизни Иисуса, приводят не свидетельство о них, а лишь свои собственные  версии. Матфей и Марк передают чувства глубоко потрясенного своей беззащитностью человека, Лука – незыблемое следование Иисуса путем, предписанным пророками, а Иоанн – полную отрешенность истинного небожителя от телесных страданий.

    11. ВОСКРЕСЕНИЕ – СОБЫТИЕ  РУТИННОЕ

       На разных витках спирали  человеческого мышления разных эпох отношение к воскресению из мертвых не одинаково.
    
       Современный человек, вооруженный научными знаниями, достаточно четко представляет процесс реанимации в первые минуты клинической смерти, сознает бесполезность  всех  манипуляций  спустя  несколько  часов  после остановки сердца  из-за необратимости разрушений в головном мозгу.
      
      Средневековые люди каждый случай возвращения к  жизни воспринимали как чудо, проявление  либо божественных, либо сатанинских сил.
      
      Древние же люди времен Иисуса вообще не сомневались в возможности воскресения в любые сроки после смерти. Это  обусловливалось вековыми традициями верований первобытных народов в страдающих, умирающих и воскрешающих божествах, например, зерна,  брошенного в землю и дающего ростки нового урожая.
      
      В древней Малой Азии, где располагается  Палестина, существовала вера в бога Аттиса, рожденного Девой, который умер, а потом  чудесно воскрес. Большое  влияние на иудаизм оказала древнеегипетская религия, где Царем земли считался  Осирис, убитый своим братом, погребенный женою, а  затем воскресший. И древнегреческая и древнеримская религии также несли в себе идею бессмертия. Оно для людей тех эпох было чем-то самим собой разумеющимся, почти обыденным событием. Рассказы о  воскрешении воспринимались как факт.
      
      «…Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе  и сказал служащим при нем: это Иоанн  Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса  делаются им» (Мат. 14:1,2). Посылая своих учеников в народ,  Иисус наставлял их: «Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте…»  (Мат. 10:8).
    
      Восхищало или пугало не явление возвращения из смерти в жизнь, а конкретное лицо, способное  совершить это.
    
      Так было и с Иисусом, воскресившим  дочь Иаира, сына женщины в Наине. Его славили как великого пророка. И только беспрецедентное воскрешение Лазаря, труп которого уже начал смердеть, вывело из себя первосвященников и фарисеев и не потому, что такой факт имел место, а из-за опасности для них самого чудотворца.
    
      Казнь Иисуса, его смерть на кресте ввергли учеников в шок, враз разрушили их веру в божественную его силу. Поэтому они  даже не присутствовали при распятии Учителя, не хоронили его по снятии  с креста и вообще укрылись невесть где. Похоронил его в гробу (нише в скале) единственный посторонний – Иосиф из иудейского городка Аримафеи, «ожидавший также Царствия  Божия» (Лук. 23:51; Мат.27:57; Мар.15:43).
   
      Иоанн добавляет к нему некоего Никодима, «приходившего прежде к Иисусу ночью» (Иоан.19:39). Никто другой не  снимал тела  Иисуса и  не хоронил его.
    
      Казалось бы, новому учению пришел конец. Если бы не благая весть о воскресении Иисуса.
    
      Этого весьма опасались первосвященники и фарисеи, расценивая возможность  такого  акта с чисто материалистических позиций. На другой день после погребения тела Иисуса они обратились к Пилату  «… и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: «после трех дней воскресну»; итак прикажи охранить гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: «воскрес из мертвых»; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу,  и  приложили к камню печать» (Мат.27:63-66).
   
     Таким образом, возможность фальсификации была исключена и  исчезновение  Иисуса из гроба стало неоспоримым фактом его воскресения.
   
     Христово воскресение – один из краеугольных камней христианства. По рассказам Евангелистов оно засвидетельствовано во всех деталях. Да иного и быть не должно, ибо оно  - фундамент религии.
   
     Но и тут  очевидцы  явно противоречат друг другу.
   
     Это произошло на другой день после субботы.  У древних евреев не было названий дням  недели, кроме субботы  («шабэс», «шабаш»), свободного от любых дел. Остальные дни именовались числами от первого до шестого. День после субботы считался первым днем недели.
    
     В этот день, как сообщает Матфей, посмотреть гроб Иисуса пришли Мария Магдалина и  «другая Мария». «И вот, сделалось великое землетрясение:  ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив отвалил камень от двери гроба и сидел на нем» (Мат.28:1,2).
   
     По Марку женщин было три: Мария Магдалина, Мария  Иаковлева и Саломия. Землетрясения не было  и  во  гробе  их  встретил  юноша  в  белой  одежде. (Мар.16:1,5).
   
     Лука,  такой скрупулезный в описаниях всяких деталей, здесь  почему-то пишет весьма неопределенно:  «…пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие» (Лук.24:1). О ком идет речь, сказать трудно, но очевидно это лица, упомянутые в конце предыдущей главы: Иосиф из Аримафеи, похоронивший Иисуса в этом  гробу,  и некий Никодим-фарисей, приходивший как-то ночью к Иисусу за  разъяснением сути нового учения, а также женщины, пришедшие с  Иисусом из Галилеи (Лук.23:51,55). Следовательно, по его версии народу собралось много. «И вошедши не нашли Тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они о  сем, вдруг предстали перед ними два  мужа в  одеждах блистающих»  (Лук.24:3,4).
   
    Иоанн, как всегда, приводит совсем иную версию. Ко гробу приходит одна Мария Магдалина. Увидев, что камень от входа отвален, «…бежит,  и приходит к Симону Петру и к другому ученику, которого любил Иисус (очевидно, Иоанн подразумевает себя.- Ю.Б.) и говорит им: унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его. Тотчас вышел Петр и другой ученик, и пошли  ко гробу» (Иоан.20:1-3). Во гробе они увидели лишь пелены, которыми по еврейским обычаям бинтовали тело покойных, и платок с его головы. Оба возвратились к себе домой. Мария же  осталась и когда заглянула  во гроб, увидела двух Ангелов, спросивших ее, чего она плачет? Когда же она обернулась назад, то увидела  самого Иисуса (Иоан.20:5-16).
 
     Что произошло на самом деле, останется загадкой на веки веков.
 
     Далее следуют описания его явления ученикам, также весьма противоречивые у всех четверых Евангелистов. Но так или иначе, на  этом  земная жизнь Иисуса завершилась и он окончательно стал Богом, унеся с собой тайну своего бытия на грешной земле.
               
      12. З А К Л Ю Ч Е Н И Е

      Кем же был, судя по Евангелиям, этот человек, деятельность которого на два тысячелетия определила направление цивилизации многих народов мира?
      
     Выходец из многодетной семьи галилейского плотника, он – активный последователь учения ессеев об обязательном труде для всех, довольствовании самым минимумом жизненно необходимого без каких-либо сословных привилегий, строгой общинной дисциплине, отказе от родственных связей ради  братства с единомышленниками.
    
     Творчески развивая учение ессеев, Иисус со  своей стороны  выдвинул идею построения Царства Божия в отдельно взятой стране  - Израиле.  Целиком поглощенный этой идеей, он ради претворения ее в жизнь порвал со своей семьей. Лишенный постоянного жилья, он странствовал по Галилее и Иудее, наставляя своих малопонятливых и  вечно колеблющихся учеников, увлекая речами и лекарскими способностями толпы израильтян. Слухи о нем постоянно расцвечивались фантазиями бедняков, страстно верящих в чудеса, способные изменить к  лучшему их несчастную судьбу.
    
     Его пророчества и ревизия некоторых положений Торы (Ветхого Завета) в  духе его Евангелия Царствия вызвала враждебность правящей иудейской элиты и настороженность римских властей, увидевших в нем возмутителя общественного порядка. Это подтвердилось попыткой Иисуса обратить раздробленную римлянами страну в прежнее  единое царство во главе с ним, Помазанником-Мессией, заключившим на это новый договор (Завет) со своим истинным отцом – Господом Богом. Уверенность в своей божественной избранности придавала Иисусу силы на его многотрудном  жизненном пути.
   
     Неудача плохо  подготовленного государственного переворота привела к аресту Иисуса, тенденциозному суду над ним и позорной казни, что вызвало панику среди его приверженцев. В последние часы жизни Иисус в полной  мере испытал чувство полного одиночества,  что, несомненно, усугубило его страдания.
   
     Только еще нарождающуюся конфессию спасли от крушения слухи  о воскресении Иисуса, но главным  образом деятельность нового адепта – Апостола  Павла. О нем в нашем обзоре ничего не говорилось, т.к. на исторической арене он появился спустя годы после гибели Иисуса. В недавнем прошлом свирепый гонитель последователей Христа, Савл, он,  по  его словам, в  одночасье, вдруг, превратился в пламенного ученика Иисуса, Павла. Павел – истинный основоположник  христианства как  мировой религии. Он понял идейную  силу нового учения, возможность вовлечения в него широких масс угнетенных всех стран  и, главное, сумел адаптировать постулаты христианства к  требованиям римских властей.
   
     Если Иисус проповедовал  ради  спасения лишь «сынов Израилевых», то Павел со  своими учениками развил бурную деятельность среди других национальностей, покоренных Римом «язычников». Это обеспечило довольно быстрое распространение  Учения  на необозримых просторах империи.
 
     Галилейское происхождение Иисуса заставило Евангелистов затратить массу усилий, чтобы доказать его мессианство. Каждый шаг Иисуса писатели подтверждали цитатами из Ветхого Завета и для вящей убедительности сочиняли сюжеты на  темы того или иного пророчества. Для наивных и  неграмотных рабов, рыбаков, разного рода изгоев, страдавших  под  невыносимым  гнетом  сонма правителей, этого было достаточно, чтобы признать Иисуса своим Вождем и Учителем, уверовать в его способности чудотворства, возложить на него свои упования и надежды. Ведь другие религии однозначно и на веки веков обрекали их на прозябание на социальном дне.  Проповедуемое же Иисусом Евангелие Царствия гарантировало, что «многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мат.19:30; Мар.10:31; Лук.13:30),  и что «блаженны  нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное» (Мат.5:3), и что их поколение все же будет жить в Царстве Божием  на земле.
 
      Многочисленные противоречия и разночтения в Евангелиях объясняются просто. В распоряжении авторов были изустные или писанные  высказывания ессеев, в  том  числе Иисуса,  притчи, отдельные сценки его жизни. Эти легенды и рукописи ходили между верующими под названием «Логии». Переписчики и  сказители часто вносили в них какие-либо изменения, дополнения и др., но основной смысл оставался прежним. Логиями и изустными легендами пользовались и  Евангелисты, чем обусловлены совпадения  в разных Евангелиях отдельных сюжетов и текстов. Все  же, что касалось биографических  подробностей об Иисусе, Евангелистам приходилось додумывать самим  и  степень убедительности сюжетов определялась беллетристическими  способностями авторов.
    
      Противоречия в Евангелиях были известны практически со времени их написания. Однако недаром один из Отцов церкви, Квинт Тертуллиан, автор христианского принципа Триединства Бога, живший в 160-200 г.г. от Рождества Христова, говорил: «Верую,  ибо  нелепо!». Но «вера»  это от латинских – veritas,  verum, vera,  т.е. истина, истинный. Это то, в чем так сомневался  скептик Понтий Пилат. Верующему  для подтверждения своих убеждений никакие доводы  просто не  нужны.
   
      Ну  а неверующий,  но ищущий всю ту же Истину,  в  Ветхом и Новом Заветах  может видеть прекрасные литературные произведения  в жанре художественной публицистики, полные  мудрости, афористичности, аромата и  поэзии  древности.  Они  веками  вдохновляли художников,  скульпторов, архитекторов, композиторов,  поэтов на создание великих творений,  выражающих вековечные мечты человечества о Царстве Добра и Справедливости.
    
      В  дискредитации Евангельских сказаний  на основании их видимых несогласованностей и фантастичности не  более смысла, чем в ниспровержении «Сказания о Гильгамеше», «Одиссеи», «Илиады» или других шедевров мировой  культуры.