Монголия в политике России на Дальнем Востоке

Ко второй половине XIX в. Россия мощно вышла на рубежи Дальнего Востока. С закладкой и началом строительства в 1891 году Транссибирской железной дороги Её статус в регионе ещё более возрос. Договоры с Китаем: Пекинский, (1860 г.), Чугу-чакский (1864 г.), Ливадийский (1879 г.) и Петербургский (1881 г.) (3, 40) чётко фиксировали и разграничивали границы Китая и России: «Следуя направлению гор, течению больших рек и линии ныне существующих китайских пикетов». Как отмечалось в договорах. Монголия в это время была в вассальной зависимости от Китая. Правителями Монголии были – «хутухты» или как их называли по иному «живые Боги» которые являли собой олицетворение духовной буддийской власти в Монголии. Ко второй половине XIX века контакты русских и монголов сводились в основном к торговым отношениям. Так же нужно отметить, что в Петербургском университете на Восточном факультете существовало отделение Монголии, Манчжурии и Китая, которое готовило специалистов для работы в этих странах, и снаряжало экспедиции разного характера, в том числе и в Монголию. Однако с началом постройки Транссиба взоры российских политиков и дипломатов устремлялись в сторону богатой и мало освоенной Монголии. И не в последнюю очередь это связано с личностью Петра Александровича Бадмаева, бурята, принявшего православие и практиковавшего в Петербурге практики тибетской медицины. Историк – японист Василий Элинархович Молодяков даже сравнил эту личность с государственным деятелем сторонником активной экспансии Англии в Африке - Сесилем Родсем, настолько широкие и дерзкие у обоих были замыслы, у одного – в Африке, у другого - на Дальнем Востоке. В феврале 1893 года он предоставил Императору Александру III записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке».  Монголии в ней было отведено не маловажное значение. Он в частности, считал возможным при провождении в жизнь ряда мер «присоединить к России монголо-тибето-китайский Восток». (1, 80) Ссылался он и на авторитет «Белого царя» на Дальнем Востоке «Весь Восток симпатизирует России», (1, 67) так же отмечал в духе Льва Гумилёва исторические прецеденты дружбы русских и монголов. Основной упор Бадмаев делал на возможность строительства от границ русской Сибири железной дороги через Монголию к китайскому городу Лан-чжоу-фу, так как город этот, по его мнению, имеет громадное значение в стратегическом и торговом плане. В его проекте немалая роль отводилась монголам как проводникам российских интересов в регионе, для чего он предлагал использовать своё влияние и связи, как в родной Бурятии, так и в Монголии. Воинственным монголам он уделял роль вооружённой силы России на всём Востоке, так как монголы, по его мнению, не испытывают больших симпатий к дискредитировавшей себя Цинской династии, и тридцать тысяч конных монголов после трёх – пяти лет подготовки могли стать под ружьё, их П.А. Бадмаев предлагал снабжать оружием и всячески поддерживать.
 Конечно, на это могут возразить, что это лишь хищнические и колониальные устремления Российской Империи, но стоит помнить, что, в это время в Китае всячески усиливались и крепли позиции великих Европейских держав, Японии и США, и им было не выгодно усиление России, в том числе и в Монголии, и они тоже стремились распространить своё влияние в монгольских степях, об этом кстати, тоже упоминал П.А. Бадмаев в своей записке. Он отмечал, что многие европейцы разъезжая по Монголии выдают себя за русских и тем пользуются доверием населения, но так или иначе стараются проводить в жизнь антирусскую пропаганду. Из Монголии, соперники России на Дальнем Востоке могли угрожать Транссибирской железной дороге чего в свою очередь не могла допустить Россия, так как угроза могла идти уже непосредственно российским владениям. Да и к тому же планам П.А. Бадмаева всячески мешал такой видный политик России того времени как господин С.Ю. Витте. В 1896 – 1897 гг. Бадмаев совершил частную поездку на Дальний Восток, где он завёл контакты с рядом влиятельных монголов, к нему прибыли посланники Цэцэн-хана, от, Жонон-бэйсэ, от Лха-бэйлэ, от Долон-норского гэгэна Ганчжибара а так-же лично с П.А. Бадмаевым повидался один их влиятельнейших лам Монголии Няндоксан, гэген из Лабрана. Однако по причине острой нехватки финансирования и противодействия С.Ю. Витте, П.А. Бадмаев не смог развить свою деятельность в Монголии. 
   В 1911–1912 в Китае произошла Синьхайская революция, в ходе которой была свергнута маньчжурская династия Цин и провозглашена Китайская Республика. Внешняя Монголия или, как её назвали по иному Халха, (территориально совпадающая с нынешней Монголией) объявила о своей независимости. То же самое хотела сделать и Внутренняя Монголия, однако ее движение за независимость было подавлено, и она осталась в составе Китая. Не последнюю роль в свержении власти китайского амбаня (губернатора) сыграла 6 –я сотня 1 – го Верхнеудинского полка Забайкальского казачьего войска. Дело в том, что ряд казаков в этот период были командированы на территорию Монголии для топографических съемок, а другая часть (а именно 6- я сотня) охраняла русское консульство в Урге (нынешний Улан-Батор). 29 ноября – 1 декабря 1911 года в Урге произошло восстание антикитайской направленности, поддержанное Забайкальскими казаками. Немаловажную роль здесь сыграл хорунжий Г.М. Семёнов (будущий знаменитый Атаман, один из лидеров Белого движения на Дальнем Востоке) и китайский губернатор под конвоем русских и монголов покинул Ургу. Стоит отметить, что российское консульство недовольное вмешательством казаков предписало покинуть Ургу Г.М. Семёнову, как самому строптивому. (2, 234) 
 Между внешней Монголией и Китаем разгоралась война, боевые действия начинались на западе внешней Монголии, в Кобдском округе. Однако на дальнейшую конфронтацию Китай не пошёл, так как Россия ввела свой воинский контингент в Монголию, де-факто Монголия находилась под протекторатом России. Официальные и неофициальные представители России развернули в Монголии кипучую деятельность, например 3 ноября (21 октября) 1912 г. в Урге было заключено двустороннее соглашение, регулировавшее в числе прочих вопросы торговли и речного судоходства (4, 100). Год спустя, русский дипломатический агент Алексей Миллер поднял вопрос о соединении Транссиба железной дорогой с Монголией. 15 (2) января 1914 года министр иностранных дел Сазонов направил Миллеру выработанный при участии главы Восточного департамента Григория Казакова, проект о строительстве по всей территории Монголии железных дорог. После необходимых переговоров соглашение было подписано 30 (17) сентября 1914 года в Кяхте, и опубликовано через полтора месяца (4, 100).  Стоит так же отметить, что в 1912 году между Россией и Японией были подписаны секретные протоколы (дополнения к уже подписанным в 1907 и 1910 гг.) по которым Япония соглашалась с преобладанием России в Монголии (5, 437). Автономия самой Монголии от Китая была закреплена в 1915 году трехсторонним русско-монголо-китайским соглашением.
 Необходимость включения Северной Монголии в состав России отмечал в 1916 году наместник в центральной Азии генерал Куропаткин. Он писал: «Изменение нашей границы на этом направлении абсолютно необходимо. Посредством проведения линии нашей границы от Хребта Хан Тенгри (высотою почти 9 тысяч метров, высочайший после Таньшаня горный хребет) напрямую до Владивостока мы сократим нашу границу на 4000 вёрст и Джулия, Северная Монголия и Северный Маньчжурия будут включены в Российскую империю» (5, 437 – 438)
 В 1916 г. уже упомянутый доктор П.А. Бадмаев выступает с новым предложением. По поводу строительства Трансмонгольской железной дороги, от Семипалатинска до Хайлара. Петербург он прельщал неразработанными ресурсами Монголии и их изобилием и предлагал, чтобы эта ЖД века составила ощутимую конкуренцию японской Южно-Манчжурской железной дороге. Однако этим планам не суждено было сбыться ввиду  революций в России и начавшейся Гражданской войны. После революционных потрясений в России Китай вновь посягнул на автономию Внешней Монголии. В Монголии значительно возросло китайское влияние.
 26 февраля – 6 марта 1919 года в Чите состоялся съезд  представителей монголов и бурят, который объявил о создании государства, куда вошли бы все монгольские племена (Внешняя и Внутренняя Монголии, Барга, и «Бурятская Монголия»). Инициатором объединения выступил лама из Внутренней Монголии – Нэйсэ – Гэгэн. (2, 270) Однако фактический глава Внешней Монголии – Богдо – Гэгэн фактически отказался от вступления Внешней Монголии во вновь созданное государство. Со стороны России ситуацию держал в своих руках фактический правитель Белого Дальнего Востока атаман Г.М. Семёнов, он препятствовал сепаратизму бурят, однако ему же приходилось очень тонко лавировать во всём узле русско-китайско-монгольских отношений в такой сложный период, когда в России полыхала Гражданская война.
  22 ноября 1919 г. Внешняя Монголия указом президента Китайской Республики была вновь включена в состав Китая и в Халху был введён значительный воинский контингент, около 15 тысяч солдат. (2, 199)
 В октябре 1920 года начинается поход Азиатской конной дивизии в Монголию, под командованием Белого генерала, барона Р.М. Унгерна фон Штернберга. Стоит сказать, что ещё в 1912 году он стремился добровольно вступить в монгольскую армию, дабы бороться с китайскими войсками.  Его поход предполагал, выйти по территории Монголии в тыл Дальневосточной группировке Красных войск. Однако ему пришлось столкнуться с китайским гарнизоном в Урге. Урга была освобождена от китайских войск, независимость Монголии восстановлена. Если не вдаваться в подробности правления барона Унгерна в Монголии, то стоит отметить что фактически всю первую половину 1921 г. он был фактическим диктатором страны, иногда ему приписывают даже идеи панмонголизма, то есть создание второй империи Чингисхана от Амура до Каспия. Однако Роман Фёдорович всего лишь хотел использовать монголов в своих целях, для борьбы с большевизмом, и реставрации монархического строя в России. Сами монголы были очень благодарны ему за освобождение от китайских войск, которые притесняли мирное население Урги, ему был дарован титул Цин-вана (правителя) и оказаны разного рода почести, которые подчёркивали его воплощением второго Чингисхана, который по их представлениям должен был воссоздать некогда могучую монгольскую державу. В дальнейшем, после не совсем удачного похода барона на территорию советского Забайкалья, он фактически был предан монголами, в Монголию вторглись части советских войск и революционных бригад монголов, под предводительством Сухэ-батора. В Монголии установилась советская власть.
 Таким образом, можно сделать вывод, что Монголия в рассматриваемый период являлась сферой влияния России в её Дальневосточной политике. Российская дипломатия справедливо опасалась, что иностранные державы, поделив Китай, и возможно захватив Монголию, сделают её своей сферой влияния и будут угрожать русской Восточной Сибири и Транссибу.  Потому Монголию рассматривали как некий буфер между постепенно просыпавшимся Китаем и Россией. Подобную же практику создания буферного государства применят в будущем и японцы, создавая Манчжоу-Го. Проекты доктора П.А. Бадмаева так и не были осуществлены, и нельзя сказать с достоверностью, привели бы они к присоединению к России и Тибета, как этого хотел Бадмаев. Однако политика России в Монголии показала, что в отношении этой страны П.А. Бадмаев был прав. Нужно так же отметить, что русские торговцы и военные вели себя в Монголии весьма честно с местным населением, не было и религиозного притеснения, хотя от тех же китайских войск, которые зачастую вели себя довольно не красиво в Монголии, притеснения были. Интересен факт формирования особой касты русского «колониального» офицерства, таких как барон Р.Ф. фон Унгерн и атаман Г.М. Семёнов, на примере Монголии. В этот период, Россия два раза помогала Монголии получить автономию, и затем независимость, в 1912 г. и в 1921 г.. В дальнейшем Монголия станет так же независимым государством, но уже благодаря Советской власти.   

Список использованных источников и литературы:

1.Бадмаев. П. За кулисами Царизма. Мн., М., 2001.
2.Белое движение: Исторические портреты. М., 2004.
3.Кремлёв С. Россия и Япония: Стравить!. М., 2005.
4.Молодяков. В. Россия и Япония: рельсы гудят. М., 2006.
5.Уткин А. Русско-японская война. В начале всех бед. М., 2005.