Настоящий граф Сила небесная, ч2

     Идущие  свернули направо, вышли на центральную  улицу, называющуюся  Красный Бор, по которой прошли, никого не встретив. Пройдя мимо школы, двухэтажного нового здания, мимо спрятавшегося в молодой весенней листве поселкового клуба, далее вдоль центрального стадиона, затем, дойдя до центрального магазина,  все трое  свернули  ещё раз направо, на улицу Снежную.  Здесь в домах уже многие не спали. За заборами во дворах слышны были пение петухов, блеянье овец. Местное радио, свившее себе гнёздышко на макушке столба, вещало новостями.  А  перед  домом, где жил с женой и дочкой настоящий ссыльный немецкий граф, на клумбе рассаживали красивые подрощенные цветы георгины. Сам граф, маленького роста сухонький мужчина, подметал двор.   
     Даже работая метлой, насаженной на длинную палку, граф достойно держался: прямая спина, прямая посадка головы не мешали ему делать работу хорошо. В их дворе всегда было чисто, а дочка была какая-то особо дисциплинированная девушка. Что граф являлся графом, - а в подтверждение  у него имелся даже соответствующий «аусвайс», - все  узнали  из республиканской телепередачи о нём спустя многие годы, но не от него самого и не от его семьи. Полтора прошедших десятка лет пребывания в ссылке он  никому о своём графстве не рассказывал, пока его не нашли  столичные  и немецкие краеведы, раскрывшие наконец и тайну графства и то, что он был награждён в войну крестом.  Граф в эти северные края был выслан в Великую Отечественную  войну, да так и остался. Благо, жена с дочерью, верные спутники жизни,  были рядом, а население  в посёлке  отличалось понятливостью и добрым отношением.
     Улица диаметром делила посёлок надвое, от  пожарки – первого построенного здесь здания, прильнувшего  к краю леса, между домами сбегала к  самой речке.    
     Отпускники, дойдя до берега, спустились  по деревянным ступенькам к реке, носившей незамысловатое название Курья, перешли  по брусчатым бонам    на остров, пересекли остров, также по диаметру, - здесь деревянная мостовая возвышалась над землёй  на полтора – два метра, так как остров почти  каждую весну основательно затапливали талые воды. Желающие  даже катались в половодье по острову на лодках. А когда вода уходила, оставшись однако в неровностях луга, ребятня и мужики ловили в них  бродом рыбу, купались в ледяной ещё воде, греясь затем у костра, запалённого там же.
     С дальней стороны острова несла свои воды река Сысьва, рукавом которой и была Курья, Её  идущие пересекли по понтонным железным мосткам – большим пузатым бочкам, аккуратно сверху застеленным досками. На понтонных мостках  круглосуточно  с ранней весны до глубокой осени работали бронзового от холода и солнца цвета  закалённые люди, сплавщики леса. Они умело орудовали длинными баграми, ловко цепляя ими плывущие брёвна.
С другого берега  Сысьвы в сторону города  продолжали  тянуться  возвышающиеся на опорах  деревянные   мостки. Большая  Максановка, где собственно и жила  теперь Леда,  осталась далеко позади, за двумя реками.