Предчувствие

Сквозь заросли скрюченных кустов и горбатых деревьев, по грязной намокшей земле и над ней ломилась, неслась одурелая волчица. Шерсть клочьями разлеталась в стороны, выдираемая жадными крючковатыми пальцами сучьев и падала, в снег, дымясь от пота и крови.

Зверьё шарахалось, дрожа, щемилось в норы. Обалдевшие, долго выжидали, пока рассеется ее запах, кровавый запах Страха.

Ее грязные разорванные уши прижимало к голове. Она ничего не слышала, кроме свиста, раздираемого ею, воздуха. Ее глаза не видели ничего, кроме распластанного серого месива, пролетающего мира.

День и ночь, день и ночь бежала волчица, пока надорванные легкие не стали извергать кровь. На взлете дернулось тело, и упала зверюга искромсанным месивом в грязный снег на склоне холма. Бока дернулись, волчица подняла окровавленную морду и взвыла к серой бездне неба, извергая неземную скорбь, боль, злость и ужас вместе с остатками растерзанной души.

Когда голова ее ударилась о землю, голые кости, когда-то мощных, лап все еще скребли, дрожа в агонии, черную траву.

Бесформенные, осклизлые облака заглядывали в распахнутые глаза издохшего зверя. В этих двух черных дырах космоса все еще рвало остывающий разум бесконечное в своей безысходности предчувствие беды.