Сказки о Маленькой Звёздочке

                Сказка первая

Где-то там, в небе, далеко-далеко, высоко-высоко, куда ни одна Бабка-Ёжка в своей ступе или тот же Змей Горыныч о трёх бестолковых зубастых головах не долетал (не говоря уже об озабоченных и важных космонавтах), жила была одна ма-а-ленькая-маленькая Звёздочка. У неё было всего три лучика, и из-за малости её почти ни кто и не замечал, во всяком случае, большинство людей точно не замечают, а если однажды узрели, то почему-то забывают, так как они привыкли видеть в небе (да и не только в небе) большие и яркие Звёзды. Потому и имена им дали звучные и гордые, будто своим ничтожным мечтаниям и идеалам - такие как «Аделаида», «Алголь»… Ну и далее по алфавиту. Про «Полярную» вообще молчу – не… ну представьте себе такую блистательную барышню, вокруг неё на километр ни одной конкурентки (так что, и сравнить-то не с кем), да еще в песцах… полярных – «а-бал-деть!». Уж не упоминаю о том, что ей и свойства путеводные приписали. Хотя, скорее всего, что «Полярной» эти приписки абсолютно «по барабану», ей лишь бы пялились на неё, головёнки задирали, пальцами тыкали и за яркой внешностью и нарядами не угадывали холод, пустоту и нелюбовь. Ну, это всё человечьи имена–названия. Что касается действительных звёздных имён, то человеку этого знать и тем более слышать не дано, как и многое в том, что люди почему-то обозвали Вселенной.
Звёздочка светила мягко и ровно, без бестолкового мерцания, но часто чувствовала себя одинокой и не понятой среди эдакой толчеи «ярких личностей». Да уж, у неё тоже бывали времена, когда ей хотелось упасть с небес и, сгорая, хоть на миг оставить яркий след, который затмил бы окружающий вычурный мерцающий блеск, и был бы замечен хоть кем-то из тех, кого называют людьми.
Что ж вы думаете? Что звёзды просто мерцают? Не-а. Это они так разговаривают, общаются, выпендриваются друг перед дружкой – время испортило… и людишки. Совсем залюбовали. Ну, висит одна такая испорченная вниманием своло…, пардон, «Звезда по имени N» и блеет перед товарками: «Я на свете всех милее…» и т.п. Так если бы одна! А то ж ведь хор – кто кого перекричит! Вот вам и неблагоприятные дни и прочие прелести воздействия дальнего космоса на отдельно взятого члена общества и на всех козявок сразу. Так же, для полноты картины, просто необходимо отметить тот факт что, человеки (сами - как стадо и окружающую среду остадняют), взяли сначала в моду, а потом и узаконили - эти яркие дырочки в ночном небе объединять в некие абстрактные конфигурации, то бишь стада. И обозвали-то как – со-звез-ди-я… И кого (вернее чего) там только нет! Видать, когда называли, по себе судили, или по истории своего недолгого, жалкого и относительно сознательного существования – ведь в названиях одни звери и мутанты какие-то! Хотя ещё мелькают полуголые мужики с ожесточёнными физиономиями и особы женского пола с явно выраженными уклонами в стервозность. Ну да ладно… О чём это я?… Ну да… Так вот, даже имени у Звёздочки не было, не то что на звёздном языке, но и на человечьем напрочь отсутствовало какое-либо обозначение Звёздочкиной индивидуальности, так как заматеревшие от людской лести Звездищи её замечать не хотели из-за самолюбования, вечной конкуренции и повышенного чувства собственной важности, а люди-человеки просто не могли… вернее, были не способны в силу своей занятости такими большими, взрослыми и необходимыми делами, ну не их это случай. Но был один…, астроном-недоучка-недоделок. Вечно со своими странностями и неадекватностями вляпывался «против течения». Потому и заметил Звёздочку, а может, и нечаянно так получилось. Заприметил скорее не глазами, а душой (или что там осталось после учёбы в Академии Жизни), скорее тепло, а не свет… да и то, дал вместо имени какой-то порядковый номер. Ещё возымел глупую наглость заявить о находке на всю округу - ну очень славы хотелось, спал и видел себя нормальным, чванливым, осанистым дядькой-астрономом, светилом короче. Всё равно не поверили! Не видно, значит, нет! А мечтатель тот-то, настырный оказался – мол, вижу и всё, чую, даже во сне та звезда с таким-то порядковым номером снится, нарисовать даже могу по какой космической тропинке и сколько веков до неё топать с заранее оговоренной космической скоростью. А они? Ну… эти… доучки грамотные, бородёнки растопырили, ага, мол, раз видишь, то туда тебе и дорога… ну… и в командировку этого мечтателя – звёзды пересчитывать на погонах китайских офицеров. А про Звёздочку, мол, забудь и сны свои из головы выкинь – иначе на тебе в Доме скорби кто-нибудь докторскую сделает, почище Фрейда. Поехал, что ни сделаешь ради науки. Но тепло, что коснулось остатков его души, не забыл, хоть и мучался страшно потерей покоя. А как забудешь, если коснулось его, пусть даже всего лишь крохотным краешком, что-то такое невидимое своими тремя лучиками, что ни как не похоже своим искренним теплом, хрупкой чистотой, нежным величием на все эти звёздные опостылевшие самодовольные рожицы. Забыл он и про мечты свои прошлые, а вернее понял, что всё это - просто хлам. Другая мечта у него родилась - увидеть Звёздочку хотя бы еще раз! Ощутить её, понять всю целиком, а не краешком.
Быстро сказка сказывается, но не быстро китайцы пересчитываются. И если бы не мечта, не сделать бы недоучке-звездочёту самодельного телескопа с линзами изо льда, чистейшей воды, в которой, по его уверенности, отражалась Звёздочка. Лёд был призван охладить ложное тепло звёздного неба - оставить насущное, погасить ложный свет – оставить подлинный.
И случилось, когда, ни кто не скажет. И увидел её Всю, долгожданную и незваную. И почувствовал всю Её Радость и Боль. И согрелся Её Теплом и Печалью. И увидел все Её три Луча. И назвал её Жизнь, а Лучи нарёк - Вера, Надежда, Любовь (Кстати, нормальные человеческие имена, не правда ли.?).
А что дальше было? Так это уже другая сказка…



                Другая сказка


      Считаются сильней: природа, время, обстоятельства,
             Что всё придет само... И часто так.
     Но может обернуться всё лишь просто обязательством
                Перед детьми и Богом, перед толпой зевак...
     И так во всём - и в Дружбе, и в Любви.
     Нет той Черты, которая отметит:
             "Всё - больше не ищи. Всё - больше не зови.
     Всё - лучшее тебя уже не встретит".
     Что разделИт кто хуже, а кто лучше?
     Опыт?… Случай?…
     Есть прелести свои и в море, есть и в суше... -
     Неведомый магнит таинственных созвучий
     Притягивающий друг к другу души!
     Искать - это одно, найти - совсем другое,
     А удержать - скорей везенье, чем уменье,
     Сумев сказать, суметь и донести простое -
     Что за красивыми словами есть откровенное значенье...,
     Чтоб победить условности и страх немой стыдливости
     Не ради жалкой корысти и мимолетной милости,
     Чтоб не спугнуть, чтоб не разбить,
     Чтоб не истлеть в пустых словах,
     Чтобы однажды разбудить
     Всё то, что прозябает в снах,
     Чтоб было что беречь, чтоб было что дарить,
     Чтоб Ради - Всё отдать не побоялся,
     Чтоб не нарушить, чтобы сохранить
     Не потому, что лишь Поклялся.






«Не знаю - Что. И как же быть?
Томлюсь неясным побужденьем!
Может потребности Любить
Мучительное пробужденье?…»

Вот и случилось, вот и нашёл наш недоделанный звездочёт свою Звёздочку… Да и звездочётом он уже не был, стал другим – тем, кем был до учёбы в Академии Жизни… нет, не студентом (хорошее время было – когда уже можно всё, а обязанностей ещё толком и нет), взрослым, но не старым… жёстким к себе и мягким к другим, кем-то ещё… сам пока не осознал и слов для описания этого ещё не постиг... хотя с Радостью понял, что ненавидеть он уже не сможет… себя только, да и то по праздникам. Сразу он осознал другое…, копался в себе и своих ощущениях и местами ужасался и печалился - ну ПОЧЕМУ?!!!… почему есть место такому…, когда Это оказывается в одиночестве, а Та, кому Это предназначено ждёт Это, но не от него… А та, что ждёт от него, ни когда не получит Того, что бы он мог дать ей, если бы она была ей… - как пытка… Нет! Как испытание! Первый раз Это было юношеским и наивным, второй раз Это было плотской страстью с закрытыми глазами, в третий раз… Это – что-то осознанное… на что-то обречённое… нет-нет - не вымученное!, а необходимое… Вехами же всех этих случаев были, мертворожденные - как ему казалось иногда, пришедшие как бы ни откуда стихи, которые отдавал Тем, от кого они снизошли и кому они были не нужны… а ему от этого тем более.
А жизнь на этой нашей тверди - штука корявая и часто, с точки зрения живущего в данном континууме – несправедливая. Обычно, многие жалуются на судьбу, мол, не повезло, мол, не подфартило, или ерепенятся – «а, Я», «да, Я», «да, у Меня», да, мол, «Я вам всем тут ща…»… то ли докажу, то ли покажу… Было бы что показывать…, когда кроме бумажника и гнилой самоуверенности нет ни чего – жаль, очень жаль…, «пропал малый ни за грош», к которому стремился... или его туда угораздила звезда по имени Жаба, или женщина без Любви и из-за нелюбви - с запросами для собственного самоощущения в неком её ареале существования.… Хотя это тоже спорно, так как без бумажника жизнь тоже не жизнь.… Ну, да ладно… это их суетливые проблемы... Опять отвлёкся. Дык, вот… по-медитируем:

«Мы перед Верой – все равны,
Перед Надеждой мы – как дети…,
Любовь - как взгляд со стороны,
Как что-то Свыше,… То, что Светит…
И Освещает и Святит,
И заставляет Жить и Помнить
Про то, что Счастью не претит
И След оставит и Отметит.»

 И узрел он Её… Странно… А где ж раньше-то его глаза были, на каком месте? Ясно, как день, не на том. Ну… понимал, что сам совсем не идеал, и Её, когда впервые увидел, был, мягко говоря, не в восторге – измождённое безысходностью и необходимостью подобие Стены с Глазами от Дали (то ли жила тогда в сюрреализмах, то ли сама сюрреализмом была - как жёлтые Цветы в слабеющих руках…), да и фигурка не та…да и личико подкачало по его меркам…ни о том и не тем думал (да и не думал, а пользовался житием, молодостью и здоровьем… из-за своих увядших Цветов и отбитых рук…), да и Чувственность была убита, саморастерзана и самозагрызена… на время, как оказалось. Хотя… ёкнуло… сердце встрепенулось, стукнув через раз… но, видать, не время ещё было…
А время-то шло… достигло некого предела.… Вот, может когда, Она стала сама Собой, то и окончательно узрелась?… Узрелась вместе с Её новым, немного взбалмошным Миром… нет, не Миром... Мир – это что-то такое целостное, устойчивое, гармоничное и самодостаточное… А у Неё просто такое время в жизни, странное Время поисков и пока ещё не существенных потерь…, время добрых друзей, подруг… нахлебников и прихлебателей. Да…, на руинах Стены Она нашла себя, просто себя… но Мир… Мир ещё откроется Ей…
И понимал он, что места его с Ней рядом нет…, видел, что занято Её сердце. Вот не задача! А природное естество и предназначенную Ей Нежность и Страсть он ни как не мог отдавать своим прежним и новым любовницам. Насиловал он сам себя, когда насиловали они его. Во, комедия! «Мама моя… куда же теперь деваться, так хочется подойти и… Да кто я такой? Да кто я рядом с Ней? И что это ещё за самоунижение?!» Житуха потрепала, поизносила и истёрла, так хочется быть лучше…. И хотелось ему и делал он это, как когда-то – закрывал двери, отключал телефон, гасил свет, зажигал маленькие разноцветные свечи и, как детские, наивные и мудрые своей чистотой кораблики, пускал их вплавь по родниковой воде в очень старой, нет… старинной фамильной серебряной чаше, доставшейся от предков-дворян… Снимал с себя всё, оставался обнажённым и беззащитным, каким был пущен на время в эту реальность. Садился на холодный пол, охватывал колени немеющими руками, закрывал глаза и впитывал всей своей неприкрытой кожей окружающую людскую круговерть. Разговаривал с той круговертью… то, как почтительный сын, то как неподкупный и праведный судья…, постигал вновь своё, отведённое ему Богом место… видел и себя… Видел и Её, и Её застарелую Боль и наложенную кем-то на Неё Чёрную печать… Может и показалось ему это, но Видениями и Ощущениями не обманешься… раньше же ведь не обманывали…
А на Яву тонул он в Её глазах и забывал все слова… так хотелось открыться перед Ней, но не смел… Хотя знал, что без этого не обойдётся… и надеялся, что от этого станет легче… А слова будут Простыми и Вечными… Как можно описать это чувство, эту тугую смесь нежности и желания, которая вычеркнула для него всех остальных женщин, как Женщин, кроме одной её? Если бы кто знал, как хотелось ему обнять её и вдыхать запах её, припасть к роднику её волос и пить, пить, пить этот чудный ароматный напиток её кожи, её губ и дыхания.… Каждое движение, каждый изгиб её тела, каждая чёрточка её стали так дороги и узнаваемо родны…. Ну, а житейская реальность умудрёно твердила: «Гы-гы! Наивный – если Звёздочку нашел, думаешь от этого проще? Хренушки! Пострадай, а Ту, на кого три Луча указали, забудь, как несбыточный сон. Ты ж ведь это прекрасно понимаешь и видишь… ».

«Случилось, то о чём мечтал
На фоне будней и покоя…
Но я не знал, не ожидал –
Оно Огромное такое!
Куда его теперь девать?
Зачем мне Это одному?
Давить? Душить? Сжимать? Топтать?
…Не пожелаю ни кому!»

«Буду Любить… и не мешать Этим ни кому… Любить и Её и Всех и Вся, что одно и то же» - признался он сам себе… А за это платить надо…
И всеми летними ночами он тихо умирал… или казалось ему так…,сменилось лето осенью… он умирал всеми осенними ночами…, но впрочем не всегда тихо, бывало, что и громко. Но не мог он позволить себе, что кто-то услышит Это. И был он похож на бесноватого... Слышали Это только омертвелая постель, одеяло верхом на макушке, да одинокая подушка. Ни кто им не позавидует! Нет, ни когда! Нет! Только ни кому Это услышать! Страшен был крик его сдавленный, скорее не крик, а вой… Скорее не вой, а утробный глас. Это - была Война… Война между Любовью и Ревностью, между Счастьем и Болью, между вечной Надеждой и усталой Реальностью, между осознанной Верой и однажды переступленной Чертой… Зажимал судорожными руками то незримое место под ребрами (аккурат на ладонь ниже сердца), что высветилось и, казалось, кровоточило в ожидании некой его половины… да не некой, а именно Той самой… Хоть и страшен был этот звук, но не было в нём Зла… - коснулось…
  Тоска была… да была, Боль тоже была. Но, не сожаление! (Что б не умирать, он частенько ночами что-то строчил, найденным второпях, истёртым карандашом на смятых в горячке листах, читал это, плакал и торопливо сжигал их и это… Или из простой человеческой слабости, пытался не спать, напивался Змеиным ядом в одиночку, что оказывалось хуже чем смерть, - весь следующий день мёртвый был...
Но, как награда за испытанные муки, иногда приходила к нему утренним сном Она (Боже…, как он Этого ждал!), тихо и мягко садилась рядом, клала руки свои ему на плечи, прижималась к нему своим Теплом и Смыслом… а он… в очередной раз с восторгом и умиротворённостью рождал и дарил Ей незримые строки:

«Как в первый раз, как-то наивно и забавно,
Но тороплюсь сказать о чём-то Главном
Словами, прикосновеньем губ и тела,
Руками… пока ты тут, пока не расхотела.
И будь, что будет…
Не понятно, как без Тебя я раньше жил?
А кто любил, тот не осудит.
Осудит тот, кто не любил.
Ловлю с Тобою все мгновенья…
А без тебя мгновенье - век!
Кляну себя за расслабленье
И жажду воду Твоих рек.
Пусть, ждут меня, как наказанье
За то, что таю, Боль и Лёд…
Мечты воскресшее дыханье
И Ты - слилИсь... Не разорвёт
Ни умудрённость, ни молва,
Ни прошлое - все было не напрасно.
Всё вновь - и чувства и слова.
И Жизнь, где Ты, так неожиданно прекрасна!»

…А по пробуждении сам рождался заново… так и Жил… каждую ночь Умирал, каждое утро Рождался и Любил всех и Радовался всему, и потянулись к нему отошедшие от него, из-за прошлых его житейских передряг и существования, друзья и подруги, и грелись они подле его душевного костра, и будто сами становились лучше и добрее… Снова полюбил, когда у его очага собиралось много людей, знакомых и их знакомых, близких и далёких, отдавал им всё, что было у него, старался всех понять и обогреть, увидеть в них лучшее…

 Но иногда, серчал (находило что-то) на окружающих его – «Как вы мне надоели, какие вы все жалкие… живёте по дороге от туалета к ванной, судите друг о друге по наличию денег, дачи, квартиры или машины… Какие вы все убогие и усталые… Слово доброе для желаемой вами Красности и то… выдавливаете из себя, выдумываете заранее, чужие слова ищете… Как мне вас всех жаль… Для чего вы живёте? Посмотрите на себя… посмотрите!!!»… И мучительно и виновато успокаивался.
 Его однажды, чуть было, к душевному лекарю не увезли, но потом поняли, что, мол, расслабился, что, мол, что-то с ним не так… что, мол, что-то происходит с ним… понятливые оказались…или просто любили и ценили то, что рядом с ним, то есть себя….
 Было это или не было, ни кто не знает. Одно лишь известно, что эта история, как и все сказки – чистая Правда.… А что дальше было… того ещё не произошло…


Сказка третья. Почти эпилог

 А что же Звёздочка? Мы о ней совсем забыли…
Смотрела она на всё происходящее и диву давалась. Ну, как можно было таким образом распорядиться её Лучами? Не для этого она позволила узреть их и себя. Какие всё-таки люди странные – зовут, не дозовутся, а дозовутся, не знают, куда это девать и что с этим делать. И ведь каждый в меру своей испорченности и тщедушности норовит что-то не так понять или, хуже того, пытаться переделать! Нет… ну, как можно переделать Это?! Ну, не глупость ли? А впрочем, может и не глупость… в её чистом виде. Люди даже глупят неправильно, всё на свой лад переиначивают. Вот и страдают, вот и мучаются, вот и остаются неправыми в своей вымученной ими же и кажущейся правоте. И называют это – «сермяжная правда, непреложная истина», даже в науке геометрии и то какую-то «Аксиому» удумали. Смех, да и только!
Но не во всём права была Звёздочка, думая так. Просто, её увидел тот, кто искал, но не так и не там. А может быть то, так и там, но не для того. В конце концов (ну, сколько можно на одном месте задерживаться и любоваться плодами своих трудов?), поднабравшись какого ни какого опыта, улетела Звёздочка искать других, страждущих её. Выбор велик! Не ошибиться бы опять и не попасть в однобокость. Да не её в этом вина, не она искала, её увидели. Так должно было произойти, так и случилось, а может,  было это подстроено кем-то. Кем только? Да и что теперь об этом думать и гадать – обыкновенная история об обыкновенных людях, живущих в обычное время и обычных условиях.
Одним словом, пожелаем ей удачи, ну… и вернёмся к нашему недоделку. Хотя, погодите. Какой же он теперь недоделок? Таких недоделков не бывает! Это уже почти готовый доделок, и не студент какой ни будь, а человек способный отвечать на вопросы и задавать свои вопросы другим. Но с ним и так всё понятно и много сказано о нём. А что же с Ней? Что ж это получается, всё про Звёздочку, да про Звездочёта? В том-то и дело, что без них и про Неё рассказывать было бы нечего. Такая вот опять получается геометрия – «фигура о трёх углах, в каждом углу по дитю неразумному».
Стал со временем Звездочёт замечать в себе странные вещи, может, разглядывание ночного неба подействовало, обуревавшие его чувства и борьба с ними, а может, его самого кто-то приметил с этого неба. Ну и встретились взглядами, чего-то вспомнили. Что ж, мы одни, что ли на звёзды смотрим? На нашу твердь тоже кто-то смотрит, ещё и думает: «А есть ли там жизнь?». Может быть, кого-то этого в процессе разглядывания и своя Звёздочка по темени звезданула? И иногда Звездочёт видел не только глазами, а казалось всем телом, без всяких там свечек и корабликов, ощущал присутствие Нечто и каких-то иных пространств, видел следующие и прошлые  шаги времени и  в этих шагах разное, иногда необъяснимое. И увидел он опять Её в этих пространствах и перепутавшихся шагах, не своими глазами и в не своих словах:

«Мир Её ещё не однажды будет потрясён переменами, но теперь от худших к лучшему. Лучшими – так, как Она отвыкла думать и надеяться на это. Худшими (и с Её точки зрения, как-то этим и привычными) потому, что быть в душе создателем и хранителем Очага, и той Осью, вокруг которой мир Её окружающий и вертится, и начать понимать, что Очаг этот греет не души некоторых сидящих возле него, а просто тела… и водоворот мира Её захватил в себя и её промежуточную жизнь не только необходимое и достойное. Многие Её друзья и подруги сами рассадят себя по своим недоумевающим шесткам. Самые близкие люди Её, не понимая Её, и в чём-то по инерции осуждая (из-за давнего непонимания же) грубо отвернуться, но для того, что бы самим сделать первый шаг… и получат уже Её ответ и изменение отношений. Кто-то, понимающий  Её душу и этим привлекательный для Неё, но от этого сильный и опасный для Неё, так как может этим пользоваться, опять будет принят Ей, опять будет отвергнут, и снова это повторится и так будет не раз, пока не придёт исход этого. Сорок зёрен поклюют куры с петушиными головами, а перед этим зацветут железные деревья. Боль застарелая ни когда не покинет Её, но поймёт Она, что этим жить нельзя, как нельзя во всём винить себя Одну. Чёрная печать будет снята любящим сердцем, но за это оно будет разбито и непознанным забыто, а тело сердценосителя вспомнит старую Беду, но победит её своей душой, даже, если Беда будет опять похожа на смерть. А душа эта не пройдёт мимо, а задержится хоть на время подле Неё, дабы снять следы печати и посмотреть на результат страданий своих, как на контрольный выстрел смотрит наёмный палач, холодно и расчётливо. И переменится Её мир, и будет у Неё новый Очаг и будет новый Смысл, который даст приближение далёкой родной жизни и может дать новую. Будут хвори, но это будет Перерождение, проснётся извилистый След из древности и окрепнет проникающий Взгляд. Будет Заря понимания того, что  почувствовано и необъяснимо ранее.… Будет Сила, которая была и есть и спит, пока не разбуженная, но очень не скоро, возможно и не здесь. Будет путь не прерванный посередине, если будут вопросы. Если будут вопросы, будут ответы... Будет всё, но ни чего из ниоткуда или задаром…,  но будет.  Кто услышит, тот примет, а глухие пройдут мимо, и всё пройдёт мимо них. И ничего из этого не неизменно. Будет всё, со всеми нами или без всех нас, но это зависит от всех нас и не от нас… Будет…».

Ну, нет просто изъяснить, что всё у Неё будет хорошо! Нагородил слов. Да вот… почему-то нельзя по другому. Как пришло, так сказано, а расшифровывать и объяснять, это уже другая задача - почти не благодарное занятие. Потому часто и спрашивал Звездочёт себя и То, откуда всё проистекало: «Зачем? Для чего мне это? Кому я смогу об этом рассказать? Кто меня поймёт? Боже! Дай мне покоя! Дай мне покоя!!! И так нет ни минуты без думки о Ней. - Не хочу!!! Мне ни кто не нужен кроме Неё. - Не хочу!!! Родной для меня дом стал пустым без Неё, хотя её там ни когда не было. - Не хочу!!! Придётся пройти и через почти унижение, понимая, что никто я для Неё – пройду! Но дай мне силы! Дай мне силы забыть Ёё!! Дай Ей Счастья и здоровья Жить для этого Счастья!!! Но освободи меня… я где-то рядом, но не в её мире, и не хочу я в него лезть! Если бы она была моей сестрой, я бы ей гордился, но я Её люблю…. Понимаешь ли это ты, Кто-то?!!! Зачем? Видя, как страдает Она, разрываюсь на куски я сам? Для чего? Ты пойми, меня просто убивает, что я не могу ни чем облегчить Её боль или проблемы, не потому что не способен, а потому, что это Ей от меня не нужно, и я знаю, что будто что-то помешает делать мне это. Да и что бы я мог сейчас предложить Ей, кроме красоты звёздного неба и собственного тепла? Освободи меня! Освободи!!! Не хочу всем своим Этим создавать Ей нуду, как комар, зудящий возле уха… и так стараюсь не путаться под ногами. Да если бы я не знал Что-то. Да что я?… Справедливый вопрос самому себе – что ж ты не добиваешься? Да нельзя! Как будто кто-то запретил и убедил меня не делать этого! Вот в чём идиотизм ситуации. Что Ты делаешь со мной? За чем?!» Лишь лицом чернел, да глаза проваливались под брови и веки краснели от бессонных ночей.  

Там, где заря встречается с землёю,
Вскипает золото, пространство пригубя.
Скажи, зачем ты создана такою?
Скажи, зачем увидел я тебя
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Нет расстояний меж землёй и небом,
Коль крылья затрепещут за спиной.
Скажи, зачем душе ты стала хлебом?
Скажи, зачем я встретился с тобой
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Мои глаза, чтобы твои узреть,
А слух, чтоб слышать голос твой
Скажи, зачем я должен их воспеть?
Скажи, случилось ЧТО со мной
В тот самый миг, негаданный, нежданный
Всего лишь миг, который стал, как вечность?
Как оказался он такой желанный?
Как стал похож на бесконечность?

Ответ - не церковь, в коей курят ладан,
И не икона, чтоб молиться на него.
Ты промолчишь, вопрос ведь не был задан….
А  на ничто, не будет ничего.
Ответ я знаю, он во мне на веки,
Как этот  миг, который стал, как вечность,
Который вижу, лишь смыкаю веки,
Который так похож на бесконечность.

Но однажды он услышал Ответ, не ушами, всем своим существом. Мало что услышал, так ещё почувствовал, что может и сам говорить. Такой вот диалог образовался:

- Это же ведь свеча, в пламени которой сгорают многие мотыльки. Но ты же ведь не мотылёк! Опомнись! Узнай, Кем ты когда-то был! И не суди ни кого и ни чего. Ну, неужели, если бы ты был свечой, ты бы просто так коптил, освещая окружающую серую реальность?
- Да ни кто, ни кого не судил.
- Врёшь. Себя судил.
- Но я же молился за Неё…
- Это твоя задача. Это ты будешь делать ещё много раз и не только это. И нечего тут ныть.  Ты же сам этому рад, ты же сам не хочешь, что бы это ушло из тебя, так тебе полнее, возрадуйся этой Благодати и пользуйся этой Радостью, а тоску отбрось, как плевела от зерна. Чувствуешь? Закипело? Это пробуждение. И забудь, что шаг вперёд – два шага назад. Это – для тех, кого здесь больше не будет. Ты же уже вспомнил искусство двоиться. Твоя жизнь стала потихоньку напоминать нечто с тобой сопряжённое?
- Да. Это так.
- Ни кто тебя не готовил, ты сам такой и стань им опять. Будут слова, будут звуки, будут дела, будет умение и будет прикосновение. «И ни кто тебя не услышит и ни кто тебе не поверит». Что? И это забыл? Ничего, вспомнишь… Хватит умирать! Забыл  что ли, сколько раз ты это делал раньше?… И это вспомнишь.
А теперь ответь на три вопроса. Ответишь, посмотрю, как с тобой быть.
Сам не свой, как во сне, зашевелил Звездочёт онемевшими вдруг от чего-то губами и произнёс то, чего никогда ни говорил, да и не знал такого… может быть:
- Отвечаю перед духом моим, телом моим, отцом его и матерью их.

-Что такое Вера?

- Вера.… Вслушайтесь в это сочетание звуков. Мягкое, чем-то нежное и трепетное начинание заканчивается твёрдым и уверенным раскатом. Значит, это слово, древнее и однозначное, которое не смогло исказить время и чужие языки, так как смысловая нагрузка полностью соответствует звучанию. Ве-ра… Это то, что не требует доказательств тому, что уже проверено (корень слова тот же самый!) временем, потом, кровью, нервами, то есть доказано всем, для всех, самому себе.  Это то, что прошло сквозь душу и сердце, оставило там свой вечный, не порастающий быльём, след. Вера – это осознанная правда. Хотя… Вера может быть слепой. Но это чаще всего бывает у людей, которые Веру просто приняли со слов других же людей, а не из своего личного опыта, так же легко могут от неё отказаться. Конечно, умные на чужих ошибках учатся, но личный опыт образовывает веру в большинстве своём истинную и многим святую. Не только ту веру, что имеет религиозную окраску, а просто веру. Веру в хорошее, вечное, прекрасное, веру в то, что это всё есть на Белом свете и оно правильно. Нужно верить в себя и того, кто рядом, иначе, нет смысла в пребывании там.

-Что такое Надежда?

- С одной стороны Надежда – пагубная вещь для того, кто называет себя человеком. Вот сиди и надейся, лапки сложи и надейся, выдавай для себя желаемое за действительное – тонкая грань между наивом, откровенной ленью и тихим сумасшествием. Или можно обозвать Надежду одной из форм сострадания самому себе. В случае союза с одинокой Любовью, Надежда может искромсать личность человека, а может помочь ему совершить невероятное, как для себя, так и для окружающих, заставляет его действовать. Куда эти действия приведут? Бывает по-всякому. Потому лучший вариант (в случае понимания объективных причин) – убить такую Надежду сразу, а не ждать, пока она «умрёт последней» и натворит перед этим много ненужного ни кому. Надо только это осознать. Трудно, но возможно.
С другой стороны – да, Надежда действительно исходит от чаяний конкретной личности. Надеяться можно на что угодно - на погоду, на человека, на Бога, на авось, на благополучный исход чего-то, что не зависит от надеющегося. Мало ли на что ещё.  Это - от безысходности или слабости на что-то влиять, не верить, но надеяться.
И ещё: Видеть надёжность в человеке – это не только поиск помощи от него. Это разделение неких жизненных обязанностей, партнёрство. На кого-то можно опереться и не только в трудные моменты, быть при этом уверенным в нём, то есть быть с Верой по отношению к нему, верить в него – а иначе быть не может! Так и оказывается Вера с Надеждой под одним венцом. А в последнем случае они, скорее всего, неразделимы.

- Что такое Любовь? Человеческая Любовь?

- Любовь это Что-то, даже если нет рядом Веры и Надежды. Это - кошка, которая «сама по себе», которая устаёт «сама от себя» и не винит в этом ни кого. А, если Вера с Надеждой  присутствуют, то…. Любовь способна соединить два Начала, мужское и женское - два Начала, которые являются двумя составными частями того Единого, что испокон разделено, как недоступный познанию способ сохранения некой Истины, которая бесконечна и бессмертна в последующем сотворении двух её составных Начал… Иногда Начала оказываются в неположенных им по определению телах… не будем об этом капризе, или эксперименте природы или ещё каких сил…
- Ты и тут распускаешь свою… Юмором назвать? Ожил, похоже…

- Ну, погоди, а может это ещё один способ спрятать чью-то сущность?… От чего только…, или от кого? Или наказание?

- Не сейчас об этом, продолжай.

    - Любовь это всё. Это всё – для двоих. Это - когда ни кто ни кого не идеализирует, а воспринимает родным, близким и единственным, таким как есть, без прикрас и со всеми недостатками и физиологическими надобностями. Это страсть и нежность… да… пусть похоть, но к любимому человеку. Не надо быть ханжой! Люблю, – значит хочу! Но… люблю – значит хочу и давать… и это при том действительно востребовано. Страсть.… Это слово не терпит прилагательных, хотя и лепят к нему что-то в виде «сильная», «роковая». Не надо глупостями заниматься. Страсть - есть страсть. В Любви она необходима. Но.… Здесь страсть не значит просто пыл, пылкость, горячность, это больше походит на страстность, тут и влюблённость рядом ходит. Страсть – это стойкая мощь. И мощь эта –уверенная в себе сила. Но, как всякая сила, без управления она способна разрушать, как источник, так и предмет приложения. Управлять этой мощью призвано именно то, что действительно называется Любовью. Любовь – это Сила, сила данная перебороть себя в своих слабостях и пороках, сила заставляющая быть достойным. Это желание быть и творить жизнь ради, быть верным не из-за данной клятвы, а быть таким. Это сила, которая после достижения желанного и вожделенного не оставляет всё на откуп быту и суете, но держит в свежести и первости ощущений и чувств, пусть не каждый день и не каждую ночь, но всегда рядом. Это то, от чего хочется жить, а не умирать, петь, а не выть - не «из-за», не «для», а «потому что». Это гармония несвежих вещей в бельевой корзине и золотых серёжек в ушах любимой, званых обедов и немытой на ночь посуды, припухших век под отсутствием причёски и трогательно пульсирующей венки под тонкой кожей запястья, усталого «не надо» и честного «прости»…
Боже! Чего там только нет!
И если мы этого не чувствуем, то именно нас там и нет…

- И будешь смешон ты в своих жалких потугах что-то забыть, если не вспомнишь себя тем, кем должен быть.  Проснёшься, перестанешь бредить наяву, ведь эта явь всего лишь детский лепет по сравнению с тем, что тебе придётся решать и испытывать ещё… в другой, пришедшей новой яви. Эти странные души…. Мужские, женские…. Нет душ мужских, или женских. Есть рабы этих тел. Не будь рабом! Не путай душу и сущность. Сущность, есть предназначение для отведённого ей отрезка времени, пространства  и событий…

- Так, я же ответил?!!! Освободи!!!!
- Да будет так…  КОГДА НИ БУДЬ.


Конец



А всё хорошее обязано сбываться. И если это хоть не много так, то можно быть уверенным, что у жизни будет ещё очень много сказок. А у сказок, как ни крути, всё равно конца нет, и начало теряется где-то там, в истоке Реки времени. Это лишь сказочники сменяют друг друга у Этой реки, каждый в свой срок. Несомненно, что всё происшедшее со Звездочётом можно обозвать «слюнями-соплями», «любовь-морковь» и тому подобными придатками словоблудия, которые означают то, что для действительной материальной жизни не имеет какого-либо существенного значения. Но… не всё так просто и не всё так сложно. Однозначно то, что нет и не должно быть места безысходности от Того, что призвано приносить Радость и Смысл, кои есть, должны быть и не могут не быть. А по сему будет ещё и ПОСЛЕСЛОВИЕ.


Послесловие

Где-то Там, за рассветом начала Начал,
Там, откуда идут и куда возвращаются души,
Слово Господа светится в полный накал,
Согревая своею Любовью воды и суши…
Где-то Там, за закатом забытых Времён,
Подтвердивших собою свою принадлежность,
В звёздном омуте плещется сказочный сон.
Он - ещё не судьба, но давно неизбежность…
Между юным рассветом и древним закатом, рекой
Протянулись реальности в жизнях неисчислимых,
В устремленье найти в звёздном омуте вечный покой…
Но вернутся к Истоку многие из устремимых,
Чтоб начать всё сначала, в попытках познать свою суть,
Не впервые, но вновь возродиться в каком ни будь Свете,
И с Господней Любовью снова отправиться в путь…
Ну, а там, где Любовь, там всегда появляются дети.
И на нашей земле под пелёнками из облаков,
В той песочнице детской, что Миром назвали науки,
Люди-дети стареют в объятьях незримых оков,
А «стареть» и «взрослеть» - к сожалению, разные штуки…
Но и здесь, в этом Мире, который буквально во всём
Изначальной природой разделен на две половины,
Половинки людские ищут друг друга, при чём
Никогда не узнают этому первопричины.
И к чему её знать? В ней романтики нет. И к тому ж,
Знать – не значит Понять, а Прозренье не будет случайным,
Ведь земные любовь и романтика – это шампанское душ,
Где порядок вещей во многом останется тайным.
Человечество мучает души свои и умы,
Что бы Тайну раскрыть. Не одна их страничка сгорела…
По подобию Божьему всё-таки созданы мы,
По подобью Любви, но, увы, не подобию Тела.
Потому и даётся Она, как  Награда за что-то, иль в прок,
Испытанием, болью, счастьем, свидетельством Чуда,
Полной Чашей своею в Свыше означенный срок.
Ни чего не уйдёт в никуда, и не выйдет из ниоткуда.



       Маленькая ода Любви

Пока Ты есть, есть и Надежды,
Что всё не просто так и зря,
Что снега белые одежды
Растопит вешняя заря,
Что остывающий  костёр
Всё ж с новой силой запылает
И опрокинутый простор
Из водной глуби засияет.
Пока Ты с нами - Вера с нами,
Что То, что Свыше, в нас не спит
И распростёртыми крылами
Согреет нас и защитит,
Что не упавшая Звезда
Ещё не раз осветит путь
И непрожитые года
Продлятся хоть ещё чуть-чуть.




Здесь тоже должен быть «Конец», но его не будет