Не славы ради

             Время неумолимо, и уже  семь десятилетий отделяют нас от дней минувшей войны. Но память человеческая не может вычеркнуть то, что намертво запечатлелось в ней за страшные четыре года лишений и великих побед нашего народа.
 
            Те ,кто пережил их на фронте или в тылу, скажут, что такое не забывается.
     То, что будет  опубликовано дальше, является воспоминаниями моего отца, участника Великой Отечественной  Токуленко Николая Павловича.  Я нашла эти записи после его кончины, разбирая документы в 2005 году.
 
            А написано это было еще в доперестроечные годы, когда отец задумал записать кое-что  из пережитого. Удалось ему, к сожалению, немного. Помешала тяжелая болезнь, явившаяся отдаленным эхом той самой войны.  Но военный эпизод  сохранился. Привожу в небольшом сокращении, без каких-либо изменений.
                *                *                *                *                *
      …Война  по- разному ворвалась в мирную жизнь, но нет, конечно, такого человека в нашей стране, такой семьи, которых бы она обошла стороной. Мы только начали жить и строить, только начали по-настоящему мечтать. Мы чувствовали себя накануне больших свершений.
         Мне не довелось пройти дорогами войны с первого дня, для этого я был слишком молод тогда. Но мы, подростки 41-го, мечтали хоть что-нибудь сделать для Победы.

        Наше село Сергеевка, что в Хабаровском крае, опустело буквально на второй день после начала войны. В колхозе, носившем имя легендарного В.И.Чапаева, остались только те, кого не взяли в действующую армию: женщины, старики , ребятишки. Мы, подростки, остались за мужчин, и нам  доверяли как настоящим мужчинам. В свои 15 лет я стал членом правления колхоза.

         Никогда не забуду, какой ценой достался нам в ту первую военную осень выращенный урожай. По восемнадцать часов в сутки не сходили с тракторов, спали и ели тут же, в поле, а чуть светало, снова принимались за уборку.
          Когда стало совсем невмоготу, обратились за помощью в полк связи. Командир полка, увидев меня, делегированного колхозом за помощью, долго молчал, а потом глухо велел накормить получше. О чем он думал тогда? Может быть, сына своего вспомнил где-нибудь в глубоком тылу…

         До осени сорок третьего, пока меня не призвали в армию, я помню, как у нас в колхозе шла постоянная битва за урожай. Мы выросли быстро, и уже никто не пытался убежать на фронт. Конечно, не из страха за свою жизнь, не из трусости. Мы просто знали, что нужны здесь, работали и ждали своего часа.

         И наше время пришло. Наша команда, собранная со всех окрестных сел, численностью в сто тридцать человек, пешком прибыла в Хабаровск.
         Фронт все больше отодвигался на запад. Сокрушительной победой закончилась Сталинградская битва и битва на Курской дуге. В грандиозных сражениях на левобережной Украине и Днепре был завершен перелом в ходе всей войны. Мы ждали, что нас отправят на запад, и мы сможем участвовать в окончательном разгроме врага.
         Но командование, сознавая опасность на Дальнем Востоке со стороны милитаристской Японии, отправило  нас служить в Приморье, на границу, в укрепрайон Дунин. На границе было неспокойно, провокации сыпались одна за другой. Тщательно изучали оружие, тактику боя в различных условиях. Японцы же явно готовились к войне. Мы тоже были готовы по зову Родины выступить на освобождение её дальневосточных земель и выполнить интернациональный долг в отношении дружественного Китая. Так и случилось.

          В ночь с 8-го на 9-е августа 1945 года мы перешли границу Северо-Восточного Китая. Двигались стремительно, несмотря на упорное сопротивление противника. Подошли к китайскому городу Янцзы, которому суждено было стать победной точкой на пути нашего 21- го отдельного батальона, входившего в состав 366 стрелковой дивизии.
 
         Особенно яростно японцы сопротивлялись на мосту, который мы удерживали в течение суток, до подхода наших танков и тяжелой артиллерии. Сутки спустя, утром, перешли  в наступление и освободили город.
          В батальоне я служил пулеметчиком. Наш пулеметный расчет состоял,  кроме меня, из моих боевых  товарищей, Толи Крыма и старшего сержанта Козловского, вместе с которыми мне посчастливилось пройти до последнего дня войны.
 
          Население Северо-Восточного Китая встречало нас как своих освободителей, щедро делясь скудными припасами, зазывая в гости, предлагая нехитрое угощение. Хорошо помню, как провожая наш батальон, по дороге бежала ватага китайчат, пытаясь на ходу отдать овощи и рисовые лепешки.

           Мы верили, что дружба наша продлится навеки, так искренне радовался нашему приходу трудолюбивый китайский народ. Возвращаясь на Родину, мы взяли только самое необходимое из вооружения и техники, оставив своим китайским друзьям все остальное.

           Япония капитулировала , но служба в армии для нас на этом не закончилась. Страна лежала в развалинах. За три года послевоенной службы мы сеяли и убирали хлеб в Ханкайском районе в Приморье, работали на лесозаготовках в Хабаровском крае, помогали восстанавливать технику на заводах.
 
            Порой бывало не легче, чем в боях с японцами. Часто не хватало хлеба и обмундирования. С первого до последнего дня мы ходили в обмотках, потому что не было сапог. Но мы были счастливы, мы вновь строили свое будущее и знали, что победить нас нельзя.