Дочитался

  Может быть желтоватым, коричневатым или янтарным. Да каким угодно! Сладкое и тягучее… Входит в тело засахарившимся  и оставляет на языке горчинку. Вы думаете это мед? А вот  и нет. Это лень. И кто скажет, что полезности в ней нет? Есть, когда она ко времени. Когда все в ней от усталости и болезни. Когда знаешь, что она необходима, потому что замены ей нет. Лень и все тебе. Как мед!

  На диванчике, на мягком пружинистом диванчике лежало мое тоненькое тельце и маленькие уставшие глазки, уткнувшись в газету, что-то там в ней пытались найти. На слове «экономика» - грудь высоко вздымалась, а на слове «политика» - низко опускалась.  Не искалось… Глаза останавливались на запятой и закрывались на точке. Работал телевизор, горела лампа, вздыхала собака. Спина благодатно нежилась на мягком пледе, поддерживая скучающую на подушке голову, которая морщинисто напрягала лоб на гласных и согласных. Я зевал и лениво потягиваясь, шелестел газетой, прыгая по разделам, от «морали» до «криминала», и от «резонанса» до «общества».  И самым большим желанием этого чтения, было желание проткнуть в ней отверстие для носа, уложить ее на лицо и заснуть. Потому как читалось «поверх», смотрелось «сквозь» и думалось «из»…
   Послышались далекие шаги и чей-то ключ воткнулся во входную дверь и провернувшись вокруг себя, отворил замок. – «Жена…» - подумалось мне, на столь знакомое для меня движение. – «Вот змея!» - удивился я только что прочитанному отрывку, в котором говорилось о мексиканской гадюке случайно укусившей местного жителя. - Тихо Шарик! - удивился я английскому пинчеру бросившемуся встречать кормилицу громким лаем. Прикрыв глаза и уложив газету на грудь, я притворился глубоко уснувшим. Жена вошла в комнату, увидела мое спящее тело и шаркая ногами по полу, тихо подкралась к телевизору, выключила его и удалилась. Странно как-то! Без шума, без крика, только лай собаки! Не очень что-то на нее похоже, подумал я и счастливо потянулся! Не заметила моего притворства! - улыбнулся я и развернув газету, продолжил шествие от верха до низа новостей… Не читалось! В голове запахло приближающимся ужином… Проснуться - заставят что-то делать, а спать, - так голодным останешься, мыслил я, отчего очень быстро забыл про газету и  забеспокоившись, начал кашлять и чихать, показывая таким образом,  что проснулся и непонятно отчего, простудился. Аха! Аха! В комнату никто так и не вошел, что очень меня расстроило. Я закашлял еще сильнее, после подавился  воздухом и уже захрипел не понарошку, а всерьез. Но в комнате так никто и не появился. Я очень огорчился, перевернулся на бок и укрывшись газетой, уснул… Спалось спокойно и тихо… Час… Может два… А после раздался крик.
- Леня! Леня!
Услышал я во сне свое имя, открыл глаза и проснулся. Кричали наяву…
- Леня! Леня! Ты куда все унес?
- «Спрашивается, что я мог унести, если придя с работы, я тут же уснул». В смысле? - удивился я…
- Где вещи? Телевизор где? Магнитофон? - продолжала кричать на меня жена, отчего мне стало обидно и неуютно.
- Откуда я знаю! Я спал! А ты непонятно чем занималась? - ответил я вопросом на вопрос, словно в отместку за ее ежедневную грубость по отношению ко мне и, прищурившись, показал глубокое огорчение. – «Действительно… Передо мной стояла одетая жена в совершенно голой комнате. Странно…»
- Ты что шутишь? - продолжала спрашивать или утверждать жена…
- «Шутил час назад, когда спал», - подумал я, но промолчал… - Ты вот интересно чем занималась все это время? - решил поинтересоваться я…
- Я только пришла! - ответила жена…
- Как?
- Так!
- Странно… Очень странно! Только что пришла! Хм… А раньше, тогда кто приходил? - и медленно подкрадываясь к моей голове, мысль выглянула из-за границ размышлений и остановилась невдалеке от решения. - Воры! - выдохнул я.
- Какие воры? - переспросила меня непонимающая жена.
- Простые воры! - грустно подтвердил я догадку и тяжело вздохнул.
- Что значит, простые воры? А ты где был в это время?
- Спал! - честно признался я.
- Как спал? - не унималась жена.
- Ну, спал! Ну что тут сделаешь?
- Как спал? - повторила снова жена.
- Так…
- Ах ты! - бросаясь с этими словами на меня и ухватив за шею, она забилась в истерике. - Как спал? Как это спал? - слова брызгами вылетали в разные стороны, а пальцы все сильнее стягивались петлею на моих жилах.
- Отпусти! Я спал… - хрипел я и дергал ногами.
- Как спал? Какие воры? А ты где был? - не унималась она… - Где вещи? Телевизор где? Магнитофон? Где все? - кричала она и пинала диван.
- Хыыы! - шипел я.
- Ты что? Как ты мог? - орала и билась она в истерике.
- Хыыыы… Отпусти! Задушишь! - все на что я был способен в ту минуту. - Хыыы… - слышал я себя, но ничего поделать уже не мог. - Хыыы… - убегая от шепота к молчанию, медленно затихал я. - Хыыыы…
  И вот уже переставая ощущать свою жену и блаженно умостившись на диванчике, я сливался в черные буквы на серой газетной бумаге -  в гласные, согласные и знаки препинания – точки, запятые, а после  слова, слова, слова…