Так кто же автор песни На позиции девушка

(Ч. 1)
Эта история, включающая в себя жанр эпистолярного, чуть-чуть детективного, исследования, не могла никак состояться без интернета, потому что только возможности этого чуда двадцатого-двадцать первого веков оказались способными связать все её нити.
Начало ей положило появление в журнале одного из моих интернетовских знакомых стихов неизвестного мне поэта, в которых упоминались детали, относящиеся к интересовавшему меня тогда писателю, поэту и философу Даниилу Андрееву. Я заинтересовалась стихами, одобрительно о них отозвалась. Оказалось, что на те же страницы интернетовского знакомого заглядывал и сам поэт. Естественно, он поблагодарил за внимание к его творчеству и дал ссылку на сайты в интернете, где его стихи помещены. Имя моего нового знакомого было Максим Лаврентьев.
У нас с поэтом завязалась переписка, обычная для литератора и его читателя.
В переписке мы не только говорили о стихах Максима, но и продолжили обоих нас интересовавшую тему трагической судьбы Даниила Андреева, автора книги «Роза Мира».
Вот что написал Максим Лаврентьев в одном из своих писем:
«… А я, знаете ли, общаюсь с "Розой" уже лет 15. Да, мне точно было 15-16 лет, когда я впервые ее прочитал. Но больше всего меня поразила личность и судьба Даниила Андреева. Вышло так, что моя семья была почти целиком репрессирована и уничтожена. Андреев - романтический юноша, устоявший перед всеми ужасами советско-сталинской реальности - напоминает мне моего отца.
Думаю, Вам будет небезынтересно взглянуть на следующую статейку:
http://www.litrossia.ru/latest/history/3164.html»

Я прочла «статейку», фрагмент из которой сюда помещаю, чтобы было понятно, о чём она.
«Недавно в Интернете я набрёл на небольшую статейку, в которой излагалась «подлинная» история создания знаменитой военной песни «На позиции девушка...» («Огонёк»). Автором музыки к тексту Михаила Исаковского был назван Никитенко. Эту фамилию я обнаружил и в некоторых партитурах, хотя в большинстве случаев всё же стояло: «Музыка народная». И тут я снова задумался о судьбе моего отца.
Я вспомнил восемьдесят пятый год. В том году отмечалось сорокалетие Победы, и по телевидению демонстрировались передачи, посвящённые великой дате. Одна из этих передач чрезвычайно взволновала моего отца. Он написал письмо и, пользуясь своими связями (некогда он работал дирижёром в оркестре народных инструментов Гостелерадио СССР), передал его по назначению. Мне удалось обнаружить в бумагах отца только отрывок из этого письма, однако достаточно проясняющий ситуацию.
«Уважаемый товарищ редактор! — писал мой отец. — 22 июня сего года по первой программе Центрального телевидения прошла музыкальная передача «Для вас, ветераны!». В тексте передачи утверждается, будто песня «На позиции девушка...» создана на артиллерийской батарее, хотя музыковедам известно, что эта песня пришла из авиационной части, о чём ещё в 60-е годы говорил Б.Мокроусов. Кроме того, в передаче утверждается, будто автором музыки является некто Никитенко, хотя до сих пор считалось, что музыка народная. Именно поэтому считаю своим долгом внести необходимую ясность, чтобы прекратить всякие кривотолки и дезинформацию...»
И далее в статье приводились факты, свидетельствующие, что автором музыки к военной песне «На позиции девушка…» является Игорь Лаврентьев, отец Максима Лаврентьева, а статья эта написана самим Максимом.
Поблагодарив Максима за интересную статью, я сосредоточилась на его новых стихах, и уже им была посвящена наша переписка на страницах Живого Журнала.

История с песней возобновилась чуть позже, когда я на своей странице стала помещать песни из очень старого сборника «Русские советские песни», выпущенного в Москве ещё в 1952 году. Зачем я это делала – это к делу в данный момент не относится и будет пояснено ниже. Дойдя до песни «Огонёк» из этого сборника, я обнаружила, что в песеннике в строке, где печатается фамилия композитора, стояло - «Музыка народная». Полагая, что восстанавливаю справедливость, я в перепечатке поставила композитора – Игорь Лаврентьев и в доказательство правомерности своего исправления дала ссылку на статью Максима.
Прошло ещё сколько-то времени (года полтора, не меньше), и в комментариях к сообщению о песне «Огонёк» я, с немалым изумлением, прочитала вот что:

Акитоси Накасима (это автор комментария).
«Очень приятно! Меня зовут Акитоси Накасима,японец,хоровой дирижёр.
Прочитал Вашу статью с большим интересом.Автор песни "Огонёк" не В.Никитенко,но И.Лаврентьев?
До сих пор я считал,что Никитенко автором,потому что я прочитал статью об этом в газете Панорамма.И в песеннике "Сиреневый туман"(Санкт-Петербург.2003) написано так..»

(Ч. 2)
Естественно, я ответила господину из Японии, надеясь, что его не очень хороший русский всё же позволит понять мою писанину:
«Уважаемый господин Накасима!
Очень благодарна Вам за Ваш отзыв.
Сын Игоря Лаврентьева Максим Лаврентьев - мой заочный друг. У него есть свой живой журнал, но доступ туда разрешен только друзьям. Я отправлю ему Ваш комментарий, думаю, Максим с Вами свяжется.
Максим - молод, ему всего 30 с небольшим лет, он - замечательный поэт, публикуется во многих журналах, в газете "Литературная Россия", живёт в Москве, работает заместителем редактора журнала "Литературная учёба".
Всего Вам самого хорошего.
Нина.»

Ответ от японца был таким:
«Уважаемая Нина!Здравствуйте!
Большое спасибо за срочный ответ и Вашу заботу.Очень рад.
А у меня к Вам вопрос. Вы уже читать эту статью?
Здесь написано,автор песни "Огонёк"--В.Никитенко.Я не мог возразить. Потому что,казалось,доводы логичны.
Гже-нибудь,когда-нибудь,кто-нибудь исправлял?
Скажите,пожалуйста.
С уважением,
Акитоси Накасима

P.S.
Если можно,не скажите Вашу Фамилию и Ваше отчество» .
(И ранее, и впредь я привожу все послания от господина Акитоси Накасима без корректорских исправлений).

Мой ответ был таким:
«Уважаемый господин Накасима.
Я прочла статью по Вашей ссылке. Да, факты в ней противоречат тем, что обнародованы в статье Максима Лаврентьева.
Вопрос к Максиму (относительно Ваших аргументов и недоумений) и его ответ Вы можете прочесть тут же, выше.
Я ничего не могу добавить к сказанному Максимом, но у меня нет никаких оснований сомневаться в словах его покойного отца, выпускника училища имени Гнесиных, автора многочисленных музыкальных произведений и руководителя хора, известного в стране.
Я не знаю, какие музыкальные способности были у моряка Никитенко, чтобы "переложенная" им мелодия из польского танго (надо же было ещё эту мелодию где-то услыхать) "Стелла" не только была подхвачена народом (тут ведь необходимы недюженные связи в музыкальной среде, чтобы музыка моряка сразу была услышана массами), но и авторство было признано именно за ним.
Если Вы напишите о своих сомнения непосредственно Максиму Игоревичу - (его комментарий - и не один - находится здесь же, вероятно, Вы знаете, что нажав подчёркнутое "ответить" непосредственно под комментарием, Вы адресуетесь к его автору), вы вступите в более содержательный диалог, нежели со мною.
Свою фамилию я Вам могу сообщить, если Вы обратитесь ко мне по адресу моего e-mail: ***, указав в теме свою фамилию, (чтобы я не приняла Ваше послание за спам).
Что же касается моего отчество - в ЖЖ отчества не приняты, и, обращаясь ко мне по имени, Вы меня никак не обидите.
С уважением.
Нина».

(Ответ Максима господину Накасиме на той же странице моего Живого Журнала был в том смысле, что он ничего не может добавить к сказанному в статье, а заниматься дальнейшими исследованиями по поводу автора песни не может из-за нехватки времени).

Akitoshi Nakashima ответил мне уже на личный электронный адрес:
«Уважаемая Нина! Спасибо за ответ. Я не мог возразить статью в газете Панорамма,которая настаивала,что автор--Никитенко, потому что у меня не было никаких информаций. То,что я хочу узнать,правда,аргуметы и факты! Сейчас мне надо провелять статью в Панорамме. Мне жотелось бы познакомить и с Максимом
Лаврентьевым. Посмотрите,пожалуйста. Это я со своем хором "Чайка". http://sea.ap.teacup.com/chaika/151.html
С уваженим, Акитоси Накасима
";;;;;;;;; - ;;;;;;;;;;;;;.url" application/octet-stream(0.1 Кб)»
(В приводимых ссылках я увидала фотографии хора, состоящего из японских женщин в красивых национальных платьях).

(Ч.3)
Будучи человеком вежливым и понимая, что японец не зря отправил меня рассматривать эти фото, я ответила Накасиме письмом, в котором были вопросы, касающиеся этого хора:

«Уважаемый г-н Akitoshi Nakashima
Спасибо Вам за снимки Вашего хора. Я поняла, что он - женский.
Скажите, пожалуйста, где и в каком году хор "Чайка" создан, где он выступает, кто его содержит?
Бываете ли вы за рубежом? Какой у вас репертуар?
Если Вы заинтересовались песней "Огонёк", я могу сделать вывод, что в репертуаре хора есть и русские песни.
Почему вы ими заинтересовались? Поддерживаете ли отношения с каким-нибудь российским хоровым коллективом?
И ещё - Вы хорошо пишете на русском? Вы бывали или жили в России?
Мне очень интересно.

На страничке моего ЖЖ я обратилась к Максиму Лаврентьеву относительно удовлетворения Вашего интереса к истории музыки песни "На позиции девушка" ("Огонёк"), но, к сожалению, как-то способствовать Вашему с ним знакомству не смогу: Максим - мой виртуальный хороший друг, я поклонница его поэтического таланта, это и поддерживает наши отношения.
Всё зависит от его желания.

Всего Вам доброго. С уважением.
Нина …»

Последовал обстоятельный (по пунктам) ответ из Японии:
«Уважаемая Нина! Большое спасибо за письмо. Отвечу.

>Скажите, пожалуйста, где и в каком году хор "Чайка" создан, где он выступает, кто его содержит?
;Я живу в город Касуга рядом с городом Фукуока. Они на юго-западе Японии. Посмотрите эту карту.

Женский хор "Чайка" Мы с женой Такако создали в 2004 году. Хор в основном выступает в окрестностях Касуги. Никто не содержит. Независимая организация.

>Бываете ли вы за рубежом? Какой у вас репертуар? Если Вы заинтересовались песней "Огонёк", я могу сделать вывод, что в репертуаре хора есть и русские песни.
; Мы с женой Такако были в Россию несколько раз. В Хабаровске,в Иркутске,в Москве,в Ярославле,в Рыбинске, в Киеве,в Таллине(когда ещё под СССР)на гастроли. Хор "Чайка",к сожалению,ещё нет. Репертуар-разные. Но,особенно РУССКИЕ!!

>Почему вы ими заинтересовались? Поддерживаете ли отношения с каким-нибудь российским хоровым коллективом?
; Это просто. Только я русские песни люблю. Когда я был в России с многими русскими людьми познакомился. Теперь переписывую с ними по интернету.

>И ещё - Вы хорошо пишете на русском? Вы бывали или жили в России? Мне очень интересно.
; Ой,хочу несколько лет жить. Ха-ха! Но,к сожалению, нет. Я изучаю русский язык самостоятельно.

>На страничке моего ЖЖ я обратилась к Максиму Лаврентьеву относительно удовлетворения Вашего интереса к истории музыки песни "На позиции девушка" ("Огонёк"), но, к сожалению, как-то способствовать Вашему с ним знакомству не смогу: Максим - мой виртуальный хороший друг, я поклонница его поэтического таланта, это и поддерживает наши отношения. Всё зависит от его желания.
; Ага-а! Понятно. Надеюсь,что Максим дать мне помочь.
По правде говоря, после прочтал статью в газете Панорамма, я ишу и изучаю об этом. До сих пор я брал ноты польского Танго "Стелла". Правда,очень похож на песню "Огонёк". Поэтому, мне надо и хочу провелять.

С уважеинм, Акитоси» .

И буквально на следующий день ещё одно письмо оттуда же:

«Уважаемая Нина!
Я прочитал отзыв Максима на сайте. Вы уже читали его? Почему он так нервно:" На этом и закончим дискуссию".
Я немного удивился...совершенно недоступно...
С уважением,
Акитоси»

То есть Максим на его призыв о сотрудничестве откликнулся решительным отказом, чем явно огорошил чувствительного Накасиму.
(Ч.4)
Тогда Акитоси-сан обращается ко мне за помощью. Я постепенно втягиваюсь в его расследование. Сначала на его недоумение - почему М.Лаврентьев не хочет вести дискуссию, я отвечаю следующим письмом:
«Уважаемый Акитоси!
Я знаю не больше, чем Вы, поэтому могу только высказать предположения...
Внимательно прочтя статью Максима.., Вы могли ощутить, с одной стороны, обиду за то, что музыка к песне, написанная отцом (про танго "Стелла" тогда, естественно, никто не знал), приписывается постороннему человеку; с другой стороны, Максим не хотел бы нарушать волю своего покойного отца (у нас, как, вероятно, и у вас в Японии, воля покойного - священна) и "бороться" за установление истинного автора. Игорь Лаврентьев был удовлетворён, что композитором песни "Огонёк" указан "народ". И только. Для него это было высшим признанием. В России звание "Народный" даже присваивается деятелям искусства, литературы и других видов культуры. Но дело не в звании, дело в другом - быть "народным поэтом, артистом", например, это быть признанным не чиновниками, а твоим народом. Так у нас народным артистом был Владимир Высоцкий, хотя такого звания ему официально никто не присваивал - просто его любил народ. Народными поэтами у нас считаются, например, Александр Пушкин, Сергей Есенин, Николай Некрасов (это наши классики). Стать автором музыки, которую в стране признают "народной" - большая честь для композитора. И я понимаю Игоря Лаврентьева, что он не поднимал вопрос о своём авторстве на уровне "защиты авторских прав". Он внутренне был собою горд, и это чувство ему было дороже почести быть указанным в сборниках песен.
Почему Игорь Лаврентьев сразу, после создания музыки к стихам "На позиции девушка...", не хлопотал, чтобы везде при исполнении указывалась его фамилия? (Как это сделал, якобы, Никитенко)
Перечитайте ещё раз статью Максима и обратите внимание, что стало с родителями молодого Игоря - отец расстрелян, мать осуждена на 25 лет, а сам Игорь, спасаясь от преследования, идёт добровольцем на фронт и участием в боях добивается, чтобы после войны его не преследовали. Вероятно, Вы осведомлены о нашей истории и слышали об сталинских репрессиях. Невинных людей расстреливали, ссылали в лагеря, сажали в тюрьмы. Обвинения были самые разные. Одним из обвинений было - пребывание за рубежом (то есть - обвиняли в шпионаже в пользу той страны, где ты был). Отец Максима родился за рубежом.
Второе - Лаврентьевы из дворян, а принадлежать после революции 17-го года к дворянам было равносильно подписанию себе обвинительного приговора: раз дворянин, значит, не можешь "любить" рабоче-крестьянскую власть, значит, враг.
Поэтому, вероятно, Игорь Лаврентьев старался быть как можно менее заметным. И только вернувшись с войны, (а фронтовики, даже если и были чем-то до войны "виноваты" перед страной, то на войне, как считалось, "кровью смывали" все грехи), тогда лишь Игорь мог открыто называть свою фамилию. Хотя и не уверена, что он открыто мог говорить, что его отец расстрелян, а мать - в тюрьме до 1953 года (год смерти Сталина).
Вот почему, я думаю, Игорь Лаврентьев не хлопотал о своём авторстве в 44-ом году, когда ему было только 23 года, и он был очень осторожен со своей фамилией.
...
Думаю, я разъяснила, почему так резко отреагировал Максим и предложил закончить дискуссию: не было воли отца (это одно) и (второе) у него нет никаких веских доказательств и свидетельств авторства Игоря Лаврентьева, кроме воспоминаний детства и других слабых для суда доводов.
Максим просто не желает тревожит память отца без весомых надежд на положительный исход дела.
"Музыка народная" - вот приемлемый вариант, никого не задевающий.
Но если этот вопрос Вас так заинтересовал, то, думаю, никто не может Вам запретить провести частное расследование. Не знаю, захочет ли в этом участвовать Максим... Или даже - отнесётся ли он к этому расследованию положительно...
Во всяком случае, на его помощь (кроме написанной им статьи и высказываний у меня в ЖЖ) вряд ли стоит рассчитывать. Он ясно дал понять - для него "дискуссия закончена"...
Всего доброго.
Нина».

(Ч.5)
Ответ Akitoshi Nakashima был полон восклицательных знаков и даже в сочетании с вопросительными – свидетельство крайней взволнованности и протеста:
«Дорогая Нина!
Большое спасибо за подробное письмо. Я знаю,что у Максима голькая память.
Но,он сказал так: В для меня нет ничего нового.
Для него нет ничего нового,но для меня и для многих,особенно для ВСЕХ
ЯПОНЦЕВ всё НОВЫЕ!
Здесь нужно не высказывать категорически,а доказывать,аругметировать осторожно.А Максим,сейчас,к сожалению,только категорически высказывать,несмотря он хочет ,что все понимать то,что его отец мелодию "Огонёк"создал.
Ему панимать это. Иначе люди его не поймут...Надеюсь,чтобы он этого панимать.
Он хочет,все его панять? Поэтому он написал статью "Музыка народная---тайна Тайна великой песни" ,не правда? Иначе ему не надо было писать статью!!
Не првда!?
Если так ему сохранять спокойствие и доказывать.

Ещё раз, надеюсь,чтобы он этого панимать.
С уважением,
Акитоси» .

Не отвечать ему уже нельзя, ведь я для него стала отчасти (за неимением самого Максима в собеседниках) ответственной за невыясненного автора знаменитой песни и, чего уж там скромничать, - представителем России. Поэтому продолжаю переписку, хотя уже не представляю, в каком качестве. Не начинать же сотрудничать с ним, не имея доступа ни к каким материалам! Направляю это письмо М. Лаврентьеву и по полученному результату пишу ответ Накасиме:

«Уважаемый Акитоси- сан.
(Я правильно к Вам обратилась? Я видела японские кинофильмы и читала литературу японских авторов в русском переводе, там часто встречается такое обращение, но возможно, что-то я не учла, и к Вам так нельзя обращаться. Тогда прошу меня извинить).
Так вот.
Я снова обратилась к Максиму с Вашей заботой и с Вашими доводами.
К сожалению (могу только догадываться о причинах), Максим снова отверг своё участие в этом вопросе. Статья в газете была эмоциональным порывом, вызванным случайно услышанным перечнем авторов песни (то ли по телевидению, то ли в концерте, передаваемом по радио). Максим тогда сотрудничал, как поэт, с газетой "Литературная Россия" и написал туда этот небольшой очерк. У него не было цели заявить о правах фамилии Лаврентьев на эту песню, это был импульсивный поступок - он вспомнил давний, из детства ещё, связанный с этой песней семейный сюжет, порылся в бумагах отца, нашёл клавир и под влиянием минуты и чтобы сделать хорошее для памяти отца - написал ту статью. Он сейчас, как Вы могли прочесть в дискуссии на моей страничке ЖЖ, уже и сам не знает, зачем он это сделал, лишь одна причина - сыновние чувства проявились так ярко. Отец уже не мог защитить своё детище, вот сын и дал сигнал: внимание, дескать, композитор Никитенко указан не верно.
Мы с ним только-только тогда начали общаться, и я его тоже побуждала заняться восстановлением прав. И, похоже, он сделал какие-то шаги, об этом Максим тоже в ЖЖ написал. Его патрон, писатель С. Есин, обещал его поддержать. Но прикинув свои доказательства и возможности, Максим от борьбы отказался.
Я уже писала - доказательств мало. Обращение в суд с таким заявлением является частным делом, а это большие расходы на судебные и адвокатские издержки. Максим - человек не состоятельный, он недавно женился, на его иждивении старая мать, престарелые родственники и никаких доходов, кроме собственного заработка. Потом он недавно сменил место работы, входит в должность заместителя редактора Российского журнала и испытывает крайний дефицит времени.
А тогда, два года назад, когда была написана та статья, он вообще работал помощником ректора Литературного института - должность очень малооплачиваемая. То есть с финансовой стороны ему это тоже было не одолеть. Кроме огромных финансовых и нервных затрат, эта тяжба ему ничего не несла.
А потом... Ведь каждое исполнение песни на публике несло отчисления в карманы авторов. Г-н Никитенко (или его наследники) навряд ли легко согласились бы на передачу своих прав - ведь с них могут потребовать вернуть незаслуженно полученное вознаграждение.
Короче, эта тяжба была очень малоперспективной и довольно "неприличной": вдруг через шестьдесят с лишним лет начать разборки с Никитенко или его потомками... У нас такие вещи только-только входят в обыденность, раньше человека, вступающего в такую тяжбу, посчитали бы мелочным, сутягой и скандалистом.
Менталитет советского человека очень отличается от менталитета граждан стран, где закон о частной собственности является основополагающим. У нас не любят судиться.
Тем более, песня сейчас, как правило, звучит лишь в дни годовщин победы над Германией или в годовщину начала Великой Отечественной войны. Это раньше, когда были живы ветераны той войны, она была очень популярна, сейчас она почти забыта. Только люди старшего поколения её знают, помнят и любят.
А Максим, уверяю Вас, г-н Акитоси, к тому же - очень благороден, встревать во всякие разборки - это не его стиль.
Вот, думаю, почему Максим так резко отталкивает от себя Ваши предложения.
Ему это не нужно. У него не осталось никаких стимулов - бороться за восстановлении имени своего отца, как одного из авторов некогда популярной, но уже забываемой песни.
Всё, что он мог сделать для отца, он сделал в этой статье.
С уважением.
Нина».
(Ч.6)
Думаете, я его в чём-то убедила?
Как же!
В ответ Akitoshi Nakashima продолжает настаивать на выяснении истины:
« Дорогая Нина!
Огромное спасибо.
Ваше выражение--Правильно!
Вы--Какой тёплый человек для Максима!
Я хочу узнать,как вы уже поняли, првда. Моя цель--правда!!
Вы написали: вот сын и дал сигнал: внимание, дескать, композитор Никитенко
указан не верно.
Может быть,да. Но,для этого НУЖНО АРГУМЕНТЫ. Статья Максима,как вы
говорили,эмоциональным порывом.
Никто не согласится... И мнение"В.Никитенко--автор песним"Огонёк",не
изчезнет И ТАК.
Я,может быть, не панимает ситуации в России...
Мое взгляд значит бороться? По-моему, это нет, но Максим отказался это.
Нечего делать...
Время решит ли?
С уважением,
Акитоси» .

Я продолжаю отвечать согласно отведённой мне роли доверенного лица и в меру сил пытаясь вежливо устраниться от этой роли. Из-за этого и письма я пишу пространные, с домыслами и вымыслами: надеюсь, что японцу надоест их переводить, и он перестанет возмущаться МНЕ на позицию Максима:

«Уважаемый Акитоси-сан!
Я рада, что Вы поняли.
Тут ведь с самого начала ещё один аргумент: когда Игорь Лаврентьев был жив и уже не шла речь о самосохранении от репрессий, он был заслуженным и уважаемым человеком, он ведь мог сам поднять этот вопрос – были живы свидетели, и доказать авторство было не так сложно, надо было только похлопотать.
Но в то время авторские права у нас не были таким острым вопросом, как сейчас. Государство все права присваивало себе, авторы получали лишь долю им положенного (хотя и на эту долю авторы жили намного лучше рядовых граждан). Почему Игорь Лаврентьев не стал поднимать этот вопрос – можно только догадываться. Сам Максим тогда тоже был очень молод и не мог повлиять на отца.
Возможно, дело в нравственной чистоплотности Игоря Лаврентьева (ведь он был потомком российской аристократии), а Вы сами слушали польское танго и говорите, что оно очень похоже. Может быть, Игорь Лаврентьев знал о первоначальном источнике и не счёл возможным настаивать на своём авторстве, ведь могли его обвинить в плагиате; возможно, ему не захотелось, что называется, связываться с казуистикой доказательств и с разыскиванием свидетелей…
То есть, о чём я говорила чуть не с самого начала – сам автор этим не занимался и был вполне удовлетворён тем, что композитором песни был назван «народ». Обеспокоило его лишь появление фамилии Никитенко в списке авторов, вот тут-то И.Лаврентьев и проявил активность, и кому-то доказал, что не Никитенко является автором музыки. Об этом в статье Максима написано.
Но дальше – закрепить это на бумаге – он не пошёл.
Так что, по справедливости, лучше бы в авторах так и значилось: «музыка народная».
...
Статья, на которую ссылаетесь Вы, также не является неоспоримым доказательством авторства Никитенко, как и статья, которую написал Максим.
Поэтому пусть музыка остается народной, как она обозначена в сборнике «Русские советские песни», выпущенном в Москве в 1952 году. ...
С уважением.
Нина» .

(Ч.7)
...Но господин Накасима сдаваться не хочет. То ли его никак не может удовлетворить словосочетание «музыка народная» (может, в Японии нет такого понятия – народное творчество, и каждое произведение искусства просто обязано иметь автора?), то ли поставленная самому себе задача – всё же найти истинного автора песни «Огонёк» - стала для него идеей фикс. В общем, я опять получаю письмо, полное убедительного несогласия:
Akitoshi Nakashima :
«Дорогая Нина!
Большое спасибо за аргумент на Вашей точке зрения. Я не сомневаюсь о Вас и Максимом. Ваши мнения мне очень интересны.
И сочуствуюсь Вам,которая силыно защищаете И.Лаврентьева и Максима, но ещё более хочу достоверные,вещественные доказательства. Я не сомневаюсь Ваше мнение,надеюсь,что Вы мне понимаете, но, к сожалению, не могу принять его как есть.

Для того,настаивать,что автор песни "Огонёк", нужно приводить доказательство в опровержение мнение ташкентского музыканта Владимира Васильевича Дементьева, особенно так он написал:

В фондах библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина нашелся сборник "Песни Краснознаменной Балтики", напечатанный в 1944 году. В десятом выпуске сборника, издававшегося Политуправлением флота, помещены слова и ноты "Огонька" и напечатано: "Слова Исаковского, музыка краснофлотца Никитенко".

Обычно "музыка" значит автор, кто создал. Пнимание Максима--это значит первый исполнитель--невозможно.
Как Вы думаете об этом?
Мне хотелось бы приводить доказательство в опровержение мнение Дементьева.
Извините,пожалуйста то,что я говорю невежливо.

С уважением,
Акитоси» .

Так. Дело начинало приобретать несколько скандальную окраску. Отвечаю уже с трудно скрываемым раздражением:

«Уважаемый Акитоси-сан.
Вероятно я уже превысила свои «полномочия», которыми, вообще-то, меня никто и не снабжал. Мнение, что краснофлотец Никитенко – первый исполнитель, это моё предположение, Максим по этому поводу никак не высказывался, поэтому ему будет неприятно, если он узнает, что ему предписывают слова, которых он не говорил.
Я больше ничего не могу добавить, кроме как повторить: я владею сборником «Русские советские песни», изданным Государственным издательством художественной литературы, г. Москва. Год издания 1952 год. Тираж – 150 000 экземпляров. (Книга очень старая, повреждена, я даже не уверена, что тираж не 450000 экземпляров, очень повреждена страница, не понятно – то ли цифра «1», то ли «4», я написала меньшую).
…
Издательство – Государственное, поэтому для этого сборника, думаю, была проделана определённая работа по уточнению авторов. Издание более позднее, чем сборник «Песни Краснознамённой Балтики». Вероятно, у составителя сборника, изданного в 1952-ом году, или не было вообще данных об авторе музыки, или были сомнения по поводу авторства Никитенко или кого бы то ни было. Возможно, он знал польское танго «Стелла»…
Не буду гадать и делать какие-то выводы.
Не знаю.
А сборник «Русские советские песни», изданный в 1952 году, не библиотечный, я держу его сейчас перед глазами. Похоже, мне нужно теперь её очень сильно беречь. Как бы она не явилась одним из доказательств сомнительности авторства музыки к песне "Огонёк" краснофлотца Никитенко.
Больше ничего добавить не могу.
Всего Вам доброго.
С уважением Нина …».

Но Akitoshi Nakashima настойчив:
«Дорогая Нина! Большое спасибо за ответ. У меня,как Вы поняли, нет стремрения Вам вазражать.

Посмотрите 2 статьи. Одна статья -- Юрия Бирюкова"Кто же зажег Огонёк". И он настаивает на то,что создал В.П.Никитенко.
И к тому же он показался ноты танго "Стелла"!! ЭТО ВАЖНО. Вы сразу поймёт,что они очены похожы на "Огонёк".
Как Вы думаете об этой статьи? Я хочу ваше мнение.

Вторая --Геннадия Степанянца, он согласился с В.Дементьевым. По моему пака они самые убедительные.
Я нашёл первую 2 год тому назад и готов писать статью, первую састь уже написал и объявил.
Как музыковедческий вопрос надо факты,аргументы и доказательства. Конечно, у Максима нет долга доказать,если он в памяти отца,...но...
С уважением,
Акитоси» .

(Ч.8)
Итак: к последнему письму от Акитоси - два приложения:
1. "Юрий Бирюков - Кто же зажег Огонек.url" http://retro.samara.ws/phono/onesong/ogonek.htm
2. "В боях рождались песни.url" Г. Степанянца. http://p-pushkino.narod.ru/pages/181/page6.htm
Открываю приложения и знакомлюсь с их содержимым. Интересно.
В очень информативной и обстоятельной статье Юрия Бирюкова повествуется о том, что мелодия "Огонька" как бы скалькирована с мелодии известного перед войной танго "Стелла", приведены даже нотные строчки танго «Стелла» и, тем не менее, несмотря на сходство мелодий песни и танго, несколько человек, воевавших на разных фронтах Великой Отечественной, претендовали на своё авторство музыки к песне. Бирюков приводит несколько фамилий, описывает один из известных ему сюжетов, связанный с историей создания музыки к «Огоньку». Фамилия Игоря Лаврентьева Бирюковым не упоминается.
В статье же полковника в отставке Степанянца описывается история обнаружения "подлинного" автора музыки - харьковчанина Валентина Никитенко - журналистом из Ташкента Владимиром Дементьевым...
У меня ко второй статье масса вопросов, и я снова сажусь за клавиатуру:
«Дорогой Акитоси-сан!
С волнением я прочла присланные Вами тексты. Обязательно перешлю их Максиму Лаврентьеву...
Статья Бирюкова очень совпадает с моим мнением: музыка к "Огоньку" должна считаться именно народной, раз так много людей претендуют на право называться её автором. Бирюков очень аргументировано пишет, что поскольку сразу несколько людей заявляют на своё авторство, то, скорее всего, каждый внёс какую-то деталь в музыку, но в целом - вся мелодия не принадлежит никому. Уже существование двух претендентов на авторство - в одном случае - баяниста Макарова, в другом - краснофлотца Никитенко, у которых были свидетели, заставляет усомниться в истинности того, что они утверждают - не могут два человека, в двух разных местах, почти одновременно сделать одно и то же дело: одни и те же стихи положить на одну и ту же мелодию. Слишком мала вероятность этого. (Хотя, конечно, не исключена вовсе, но уж больно это фантастично выглядит).
Заметьте, в перечне фамилий, который привёл Бирюков, нет И.Лаврентьева, то есть отец Максима не претендовал на авторство в годы войны. ... Игорь Лаврентьев подал голос, когда уже после войны услышал в одном из концертов фамилию Никитенко в качестве автора музыка.
Могу предположить, что это и был тот самый концерт Узбекского телевидения, о котором написал Г. Степанянц. ...
... что касается статьи Степанянца, то при всей её информационности, свидетельством в пользу Никитенко она не является.
Обратите внимание вот на этот её фрагмент:
"Гостя ташкентцы засыпали вопросами: "Вы знали, что был объявлен всесоюзный розыск автора музыки к песне "Огонек". - "Конечно! И с интересом следил за ним." - "А почему же вы молчали, не дали о себе знать?" - "Не хотел выглядеть самозванцем. Спасибо В. Дементьеву, он и ноты сумел отыскать, и со мной связаться, и экспертизу произвести".

Скажите, пожалуйста, почему Никитенко так сказал: "Не хочу выглядеть самозванцем"? Если он автор, то почему он ожидал в свой адрес такие обвинения? Отзовись на призыв, приведи доказательства...
(Ведь что-то смог сказать в защиту свои притязаний И.Лаврентьев, когда заявил о своём авторстве (о чём написано в статье Максима). Ведь его доказательства нашли аргументированными. Просто И.Лаврентьев не стал оформлять авторство юридически, отдав музыке народное авторство).
А Никитенко, фактически, переложил на В. Дементьева ответственность за установление своего авторства: тот, мол, сумел отыскать ноты, связаться с Никитенко и провести экспертизу. Почему же автор сам не мог проделать такую работу, а с интересом следил за поисками себя самого?
В чём заключалась "экспертиза" - тоже не ясно.
Расследование Дементьева по сравнению с тем, о котором написал в своей статье Бирюков, довольно поверхностно и предвзято. Создаётся ощущение, что Дементьев не искал истину, а старался её подогнать под свою идею: найден автор знаменитого "Огонька"!

Одним словом, я остаюсь при своём мнении, мало того - я в нём укрепилась: раз так много претендентов, пусть песня остаётся народной. Если Максим не согласен - его дело найти и привести веские доказательства, что И.Лаврентьев является единственным автором музыки к "Огоньку".
Ещё раз спасибо за статьи.
…
С уважением.
Искренне Ваша Нина …».

(Ч.9)
Новое письмо от настойчивого японца:
« Дорогая Нина! Ещё. Посмотрите,пожалуйса.
http://www.inform-soccer.com/TOTO/VOV/song1945_og.htm
Здесь написано "Музыка нородная",но дйствительно считают В.Никитенко автором. Эта статья ,кажется,зависит от статьи Панорамы. Так,пока я думаю:рационально считать В.Никитенко автором. Самый важный аругмент для меня вот это:

В фондах библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина нашелся сборник "Песни Краснознаменной Балтики", напечатанный в 1944 году. В десятом выпуске сборника, издававшегося Политуправлением флота, помещены слова и ноты "Огонька" и напечатано: "Слова Исаковского, музыка краснофлотца Никитенко".

Трудоно из этого Никитенко является первым исполнителем. Гораздо рациональнее считать его автором.
С уважением,
Акитоси» .
Опять эта фраза о некоем сборнике, находящемся в фондах Салтыковско-Щедринской библиотеки. Меня явно втягивают в исследования. Мало того, что я уже располагаю несколькими источниками о предполагаемых авторах, так мне уже который раз подсовывают информацию о песенных сборниках, где песня помещена.
По-хорошему, надо взять сборник и самому убедиться… Но мне до той библиотеки также далеко, как и этому японскому искателю. Да и потом: я кто господину Акитоси? Посторонний человек, совершенно ко всей этой истории не имеющий касательства…
Я делаю попытку отбиться и откреститься от поисков окончательно:

«Дорогой Акитоси-сан!
Вы вольны интерпретировать ту информацию, которая имеется в Вашем распоряжении и которую Вы любезно прислали мне.
Большое Вам спасибо за то доверие, которое Вы проявляете к моим размышлениям по этому поводу.
Я невольно оказалась втянутой в Ваше исследование, которое и для меня стало очень интересным, хотя я не собираюсь к нему подключаться – то есть разыскивать новые материалы или анализировать те, что Вы уже обнаружили и с которыми меня ознакомили.
Вы взялись за это расследование, Вы его и ведите - я с удовольствием буду наблюдать за результатами.
Если же Вы продолжаете интересоваться моим мнением, то я его уже изложила не однажды: нет никаких оснований признавать кого-либо из перечисленных людей (особенно внушителен перечень предполагаемых авторов в статье Бирюкова) единственно достойным быть автором музыки к песне "Огонёк"»….
И далее я пространно пишу ему о том, что тот сборник, (если он на самом деле существует), скорее всего, издан каким-нибудь ведомственным издательством во время войны, и доверять его содержимому надо с осторожностью – навряд ли в тех условиях у составителей была возможность установить истинного автора распеваемой на всех фронтах песни, если только композитор песни не представил самолично издательству безусловные доказательства своего авторства.
«В статье Бирюкова, - писала я в том письме, - приводится эпизод с баянистом Макаровым… Чем эта история хуже, чем история с Никитенко? По-моему, ничем. Разве что имя Макарова нигде не опубликовано в сборниках, а Никитенко – в сборник попал.
Кто установил его авторство? Почему Никитенко не изложил, как его имя попало в этот сборник? Чем руководствовался составитель сборника "Песни Балтии", ставя автором музыки краснофлотца Никитенко, когда уже вся армия распевала песню, и танго "Стелла", оказывается, было у всех на слуху. Никитенко аранжировал музыку? Есть ноты, где стоит фамилия Никитенко? Да, он замечательно, как утверждает Дементьев, его исполнил на знаменитом телевечере и не отказался от авторства, в котором его с восторгом тот же Дементьев "убедил".
Сборник, на который ссылалась я, «Русские советские песни» (1952 г.), издан ГОСУДАРСТВЕННЫМ издательством, в Москве. Навряд ли составитель его не был знаком со сборником «Песни Краснознамённой Балтии» (1944 г.), навряд ли он «обидел» бы фронтовика Никитенко, отобрав его авторство, если бы это авторство было истинным...
Бог с ним, с Никитенко.
Тем более – обратите внимание, в этой новой статье, на которую Вы мне дали ссылку, автор, написав про Никитенко, в последних строках всё-таки называет музыку «НАРОДНОЙ».
На мой взгляд, статья Бирюкова очень аргументировано доказывает: у музыки к песне "Огонёк" много "авторов". Многие люди, прочтя стихи Исаковского, подбирали к ним мелодию, многие люди вспомнили и танго "Стелла", такты которого прекрасно сочетались с ритмом стихотворения.
Песня стала народной, поистине - народной. И закреплять за нею авторство лишь на основании книги, изданной в 1944-ом военном году - это брать на себя большую ответственность: доказательство ведь - не веское.
Вот что я думаю по этому поводу.
Но статью пишете Вы, как-то повлиять на Ваши выводы - я не имею никаких прав, возможностей и, конечно, желания.
Ваше право и Ваша воля.
Просто будет ещё одна статья в пользу одного из претендентов на авторство музыки к любимой в народе песни.
Всего Вам доброго.
Нина» .

Написать коротко ему: «Оставьте меня в покое» - я уже не могла, это было бы не вежливо, а японцы, насколько я про них знаю, довольно церемонные люди.
Я надеялась, что вежливый Акитоси-сан поймёт, наконец, что он, грубо говоря, пристаёт со своими проблемами к постороннему человеку, и сам прекратит слать мне письма со всё новыми вопросами.

(Ч.10)
Надежда, что японец прекратит бомбардировать меня своими вопросами, не оправдалась. Akitoshi Nakashima не отстаёт:
«Дорогая Нина!
Огромное спасибо.
Об этом Вы рациональнее меня.
Да,Вы правы. История В.К. Макарова не хуже, чем с Никитенко.
Если есть превосходство у истории с Никитенко,то,говорили что его фамилия
напечатана.
Итак у меня к Вам росьба.
Мне хотелось бы подтверждать,что действмтельно напечатана.
Об этом у библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина не справитесь?
С уважеием,
Акитоси» .

В общем-то, к этому всё и шло – ему нужна моя помощь в отыскании того самого сборника «Песни Краснознамённой Балтики», выпуск 10, изданного в 1944 военном году.

В очередном ответе объясняю, что живу в глуби России, и если могу начать поиск библиотеки и «рыться» в её фондах, то только через интернет, а это может сделать и он сам. Поэтому содействие могу оказать разве что в составлении запросов и разъяснении ответов из библиотеки, да и потом «… Вы писали, что переписываетесь с русскими корреспондентами. Выяснив, где находится библиотека, может быть, стоит опросить Ваших корреспондентов – кто-то живёт в одном с библиотекой городе и согласится выполнить Вашу просьбу.
…
С уважением.
Нина» .

В ответ почти смиренное от Akitoshi Nakashima:
«Дорогая Нина!
Не возможно найти эл.адресс библиотеки им. Салтыкова- Щедрина? Я найти не мог.
С уважением,
Акитоси» .

Понятно, что не помочь убогому, плохо владеющему русским, порыться в наших сайтах я не могла. Лезу в Интернет, набираю в поисковике соответствующие ключевые слова и... по-настоящему включаюсь в Накасимовское исследование.
Основная моя профессия патентовед-информатор, и количество проведённых мною информационных поисков, (когда при оформлении заявки на изобретение или другой какой вид интеллектуальной собственности необходимо просмотреть сотни и даже больше публикаций в поисках прототипа и для доказательства мировой новизны нового технического решения), - исчислялось сотнями. Поэтому этот вид работы для меня особой сложности не представлял.

Итак - встряхиваю стариной.
И выясняется следующее: библиотека им. Салтыкова- Щедрина находится в С.-Петербурге и переименована в Российскую национальную библиотеку (РНБ). В каталоге этой библиотеке нет указаний на присутствие в её фонде сборников «Песни Краснознамённой Балтики». Ни одного выпуска.
Интересно. Но ведь Дементьев утверждал, что именно здесь, в этой библиотеке...
Можно было на этом закончить и написать японцу - мол, нету никаких песен Балтики в "салтыковке", что-то напутал Дементьев.
Но меня уже охватил азарт поисковика.
Ведь есть и другие крупные библиотеки. А что если...
Следующий мой шаг – порыться в электронных фондах главной нашей библиотеки, бывшей «Ленинки». Выясняю, что она теперь называется Российской государственной библиотеки, и её сайт http://www.rsl.ru/
Опять набираю ключевые слова, получаю список релевантных ссылок, просматриваю его - и - есть! В её фондах обнаруживаются несколько выпусков сборника «Песни Краснознамённой Балтики».
При дальнейших уточнениях выяснилось:
А. Сборники «Песни Краснознаменной Балтики» выпускались в годы войны в разных издательствах.
В. Количество выпусков – не менее 12-ти.
С. В фонде РГБ имеется несколько выпусков. Особенно интересен выпуск 11, потому что в нём помещены две песни, автором музыки к которым указан В. Никитенко, но ни одна из них не "Огонёк".
D. Подробного описания 10-го выпуска, на который ссылается Дементьев, в фонде нет. Хотя есть указания на существование в 4-х тетрадях (сшитые, наверное) сборников 4, 9-11.
Е. Более или менее постоянное отношение к сборникам имел некто Межерицкий. Возможно, он был их составителем.
Кроме того, я, походя, наткнулась на статью Марка Лобка, ПЕСНИ, С КОТОРЫМИ МЫ ПОБЕДИЛИ! (http://www.russians.ca/article.php?ArticleID=2837&CategoryID), почти слово в слово повторяющую содержание публикации из «Южноуральской Панорамы», хотя фамилия автора - другая.

Отчёт о поиске с необходимыми копиями отправила Акитоси, намекнула, что с него причитается за проделанную за него работу, и коробка конфет меня бы полностью удовлетворила.
Акитоси-сан надолго замолчал, видимо, не поняв шутки и вообразив, что я говорю о контейнере с конфетами.
И я уже думала, что больше писем от японца получать не буду.

(Ч.11)
Однако через месяц письмо энергичного Akitoshi Nakashima снова появилось у меня в электронном ящике:
«Дорогая Нина!
Как дела? Хорошо?
Я всё в порядке.
Я сейчас пишу 2-ой статью об авторство песни "Огонёк". В ней я перевёл всю
сатью Максима "Тайна великой песни" на японский язык.
Для японских людях очень интересна его работа.
Передайте привет Максиму от меня!
С уважением,
Акитоси Накасима» .

Нормально! А где хотя бы «спасибо» за поиск и отправленные в его адрес результаты?

Отвечаю:
«Уважаемый, Акитоси-сан.
Рада Вашему письму.
Я передам его содержание Максиму. Желаю Вам успехов в Ваших исследованиях. Помогли ли материалы, которые были обнаружены в российских библиотеках?
С интересом слежу за Вашими поисками.
Нина» .

Akitoshi Nakashima почему-то о моих результатах ни гу-гу, а исправляет «ощибки» в своём предыдущем послании:
«Извините!
Сделал ощибку.
Не "Для японских людях ",а "Для японских людей".
С приветом,
Акитоси» .
Ну, что тут скажешь?! Подыгрываю:
«Не беда, дорогой Акитоси-сан.
Главное, мы понимаем друг друга.
Всего доброго.
Нина» .

И почти в тот же день получаю письмо от Максима Лаврентьева, которому время от времени сообщала о своих контактах с японцем. Решив, что Акитоси будет не лишне узнать про реплику Максима по поводу названия статьи, и заодно всё же поинтересоваться – получил ли Акитоси результаты моего поиска по сайтам библиотек России, пишу ему письмо.

«Дорогой Акитоси-сан.
Я сообщила о Ваших успехах Максиму, вот что он мне ответил:

«Максим Лаврентьев
Дата:Mon, 18 Aug 2008
Дорогая Нина, передайте ему, пожалуйста, что статья называется не "Тайна великой песни" (это название газетной рубрики, кажется), а "Музыка народная". И привет, конечно, передайте. Максим»

Акитоси-сан, пользуясь случаем, хочу спросить – получили ли Вы от меня послание о поиске в наших российских библиотеках, о сборниках, упоминавшихся в статьях о Никитенко, имеющихся в Государственной библиотеке, о том, что библиотека имени Салтыкова –Щедрина в Санкт-Петербурге переименована и что там сборники «Песни Краснознамённой Балтики» отсутствуют.
К тому посланию было несколько приложений с ссылками.
Вы на то моё письмо не ответили, я думала, что Вы уже больше мне писать не будете. Но раз Вы снова «нашлись», я решила Вас спросить о том моём письме.
С уважением. Нина…».

Ответ Akitoshi Nakashima был таков:
Дата:Tue, 19 Aug 2008
«Уважаемая Нина!
Понятно.Большое спасибо! Очень рад.
О библиотеке:
Информацию,которую Вы послали,да я получил.
Но, к сожалению, я понимаю нехорошо что делать взять факт:действительно сборник «Песни Краснознамённой Балтики» и там фамилия Никитенко существуют или нет?
Не помогите?
С уважением,
Акитоси» .

Наконец-то! Месяц уже как отправила ему результаты, и вот тебе благодарность – он там мало что понял и опять просит помощи. Отвечаю уже почти на пальцах:


(Ч.12)
Итак, в ответном письме к Накасиме ещё раз по полочкам раскладываю полученные при поиске результаты и свои соображения.
«19.08.08
Уважаемый, Акитоси-сан.
Вот моё мнение по теме нашей переписки.
Как я поняла из тех материалов, что я Вам перенаправила в письме месячной давности, сборника «Песни Краснознамённой Балтики» в фондах Санкт-Петербургской библиотеки нет, ни одного выпуска ("выпусками" называются книги, объединенные одним названием и тематикой, иногда имеющие одного издателя и составителя).
Это уже настораживает, поскольку в статье В. Дементьева указывается, что выпуск №10 сборника имеется именно в библиотеке Салтыкова-Щедрина, (ныне переименованной в Российскую национальную библиотеку (РНБ). …
То есть, … Дементьев сам этого сборника не видел, (иначе он не мог бы спутать название и месторасположение библиотеки), и написал об его содержании по слухам…».

(Далее привожу список обнаруженных в фондах РГБ выпусков «Песни Краснознамённой Балтики», задерживаюсь на выпуске №11).

Интересен он тем, что в его содержании упомянуты две песни, автором которых назван В. Никитенко. .. («Балтийское море» и «Песенка») - не «Огонёк». Откуда же у Дементьева данные об авторстве музыки В.Никитенко к песне «Огонёк»? Не понятно.
Вероятность, что именно в выпуске №10 имеется песня «Огонёк» с указанием на авторство Никитенко, не исключена.
Но как найти доказательство?
Выхода два (я думаю).
1. Самому съездить в Москву (или обратиться к хорошим знакомым, живущим в столице), запросить в фонде РГБ все имеющиеся там выпуски сборника «Песни Краснознамённой Балтики» и их полистать.
2. Обратиться с электронным запросам в библиотеку – чтобы для Вас сделали описание (желательно, скопированное) содержания выпуска сборника «Песни Краснознамённой Балтики» №10…
В фонде РГБ существует «тетрадь» (вероятно, вместе сшиты несколько выпусков), в перечне состава которой указаны выпуски: 4, 9-11.
Возможно, что выпуск №10 имеется в этой тетради, но отдельно его нет, поэтому он в фондах и не отражён, как отдельная книжка.
ИМЕННО ЭТА ТЕТРАДЬ (И ТОЛЬКО ОНА) МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ОКОНЧАТЕЛЬНЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ЗАДОКУМЕНТИРОВАННОГО АВТОРСТВА В. НИКИТЕНКО ПЕСНИ «ОГОНЁК».
Но, подчёркиваю, доказательством только факта задокументированного свидетельства «первой публикации».
Судя по статьям Бирюкова и М. Лаврентьева – многие авторы, (не имеющие этого свидетельства), всё равно претендовали на именно своё авторство. Не думаю, что у них не было никаких на это оснований.
У русских очень развито чувство справедливости, воровство чужого – не в чести. И, возможно, Никитенко потому согласился на своё авторство, что больше никто не претендовал и, главное, не имел ТАКИХ доказательств, как публикация в сборнике песен. Да и Дементьев, похоже, тоже его «уговорил» и убедил.
Но прежде всё же следует найти этот выпуск №10. Пока он существует лишь в статье Дементьева.
Так я думаю.
И больше в этом деле практически помочь ничем Вам не могу.
Повторяю, это Ваше исследование, и я, чем могла, помогла.
Всего Вам доброго и успехов.
С уважением.
Нина» .

Ответ пришёл в этот же день:
От кого:Akitoshi Nakashima
Дата:Tue, 19 Aug 2008 23:16:52 +0900
«Дорогая Нина!
Большое спасибо за ответ.
Но,к сожалению, сейчас у меня совсем нет времени. В четверг смогу читать.

А у меня к Вам вопрос.
Игорь Лаврентьев написал так:
«Уважаемый товарищ редактор! — писал мой отец. — 22 июня сего года по первой программе Центрального телевидения прошла музыкальная передача «Для вас, ветераны!». В тексте передачи утверждается, будто песня «На позиции девушка...» создана на артиллерийской батарее, хотя музыковедам известно, что эта песня пришла из авиационной части, о чём ещё в 60-е годы говорил Б.Мокроусов. Кроме того, в передаче утверждается, будто автором музыки является некто Никитенко, хотя до сих пор считалось, что музыка народная.
Именно поэтому считаю своим долгом внести необходимую ясность, чтобы прекратить всякие кривотолки и дезинформацию.

Нина,Вы не знаете,где говорил это Борис Андреевич Мокроусов?
Скажите,пожалуйста!
С уважением,
Акитоси» .

(Словосочетание «банный лист» всё чаще приходит мне на ум).
Отвечаю:
«Уважаемый Акитоси-сан!
Разумеется, я не знаю этого, но задам Ваш вопрос Максиму Лаврентьеву.
Ответ Вам передам.
Всего доброго.
Нина» .

(Ч.13)
Вероятно, эта новая ветвь поиска, связанная с Б. Мокроусовым, как пробившийся сквозь толщу земли ключ, заполнила сознание импульсивного японца. Он пишет мне подряд два уточняющих вопроса.

Akitoshi Nakashima Дата:Wed, 20 Aug 2008
«Нина! Если можно,я хочу читать ссылку из Б.А.Мокроусова.
Суважением,
Акитоси» .

И следом: «Уважаемая Нина!
У меня к Вам вопрос.
Не занаете,обработка песни "Огонёк "Борисом Андреевичом Мокроусовым ЕСТЬ
или НЕТ? Скажите,пожалуйста!
С уважением,
Акитоси» .

Я смиренна, как жертвенная овца:
«Нет, уважаемый Акитоси-сан.
Я не занималась песней «Огонёк» вовсе.
...
Всё, что я о ней знаю, это лишь из статьи Максима и Ваших ссылок.
Я перенаправлю Ваш вопрос Максиму. Всё же он ближе к этой теме
Ответ Вам передам.
Всего доброго.
Нина».

А получив ответ от Максима, тут же пересылаю его Накасиме:

«Уважаемый Акитоси-сан!
Вот ответ Максима Лаврентьева:

От кого:Максим Лаврентьев Дата:Wed, 20 Aug 2008
"Я, к сожалению, тоже не в курсе. Просто процитировал письмо. Даже и не знаю, где бы справиться..."

Акитоси-сан, я предполагала этот ответ, потому что Максим процитировал тогда письмо своего отца, Игоря Лаврентьева, покойного уже. Прошло почти 50 лет с момента упоминаемых в том письме лет (60-ые годы). Каким источником информации пользовался И. Лаврентьев, говоря о Мокроусове в контексте того письма на телевидение - Бог весть. Вероятно, нужна колоссальная работа, чтобы восстановить этот источник.
…
С уважением.
Нина …»

Надо добавить, что здесь приведена неполная цитата из Максимова письма ко мне, была ещё фраза о забавности ситуации, когда исследователь и источник побудившей к поискам информации общаются через меня. Но, тем не менее, М. Лаврентьев не выразил ни малейшего желания общаться с японцем напрямую. Того это явно огорчило.
Akitoshi Nakashima:
Дата:Wed, 20 Aug 2008
«Дорогая Нина!
Огромное спасибо за срочный ответ и заботу.
Понятно.
Казалось, к сожалению, я его настроение испортил...
У меня нет такого намерения...жаль.
Как Вы говорили, я тоже удивился его слова:
что г-н Акитоси не пишет мне напрямую. Я, впрочем, тоже отвечаю не ему, а Вам. Забавно, конечно :)) "

Ничего не делать...

С уважением,
Акитоси» .

Уже в диалоговой форме пишу ему объяснительную:

«Нет, уважаемый Акитоси-сан, Вы не испортили ему настроение. Я не вижу причин так думать.
Дело в том, что я держу Максима в курсе нашей с Вами переписки. Ведь именно его статья дала толчок Вашим поискам. Вы перевели его статью на японский язык. Представляю, какой это труд.
Кстати, Вы собираетесь этот перевод где-то опубликовать?
Как бы мне хотелось (думаю, что и Максиму это было бы интересно) потом почитать результат Ваших исследований. Это же замечательный факт: музыкант из Японии заинтересовался делами давно минувших дней в России. Я немного включена в Ваши поиски и сама уже заинтересовалась, откуда у автора статьи в «Панораме…» сведения об Никитенко. И я сама уже вижу, как это увлекательно – искать автора музыки к песне, ставшей популярной и любимой в народе и в армии в годы Великой отечественной войны.
…
Успехов Вам, дорогой Акитоси-сан.
С уважением, искренне Ваша Нина …»

Akitoshi Nakashima разбирает мой ответ на фрагменты и на каждый отвечает обстоятельно, как умеет:
Дата:Thu, 21 Aug 2008
«Дорогая Нина!

>Нет, уважаемый Акитоси-сан, Вы не испортили ему настроение. Я не вижу причин так думать.
;Ага! Это хорошо...

>Кстати, Вы собираетесь этот перевод где-то опубликовать? Как бы мне хотелось, (думаю, что и Максиму это было бы интересно) потом почитать результат Ваших исследований. Это же замечательный факт:
;Спасибо.(^0^)
Моя статья буду напечатана в октябре в журнар "Саппоро Юйбуцурон" Это-- журнал
"Материализм".Это-- журнал материалистами в городе Саппоро. Я член из этого
общества. Я давно жил там.Первая статья уже была напечатана в посдедном году.

>И я сама уже вижу, как это увлекательно – искать автора музыки к песне, ставшей популярной
и любимой в народе и в армии в годы Великой отечественной войны.
;Да.да!
...

>Эта работа захватывает, и в её результате исчезают белые пятна в различных культурных явлениях.
;Да.да! И я думаю так! … ;В моей статьи я познакомлю Ваше имя!

С уважением, Акитоси» .


(Ч.14)
...И в тот же день приходит ещё одно от Акитоси – он наконец-то ознакомился с моим большим предыдущим письмом, где я подробно описала ему результаты поиска в фондах наших главных библиотек и свои выводы.

Akitoshi Nakashima
Дата:Thu, 21 Aug 2008
«Дорогая Нина!
Наконец я прочитал Ваше доказательство. Мне согласить с Вами придётся. В Вашем доказательством достаточные факты и аргументы,Вы совсем логичены!
Однако,странно то,что у библиотеке нет выпуска но.10...Почему и зачем Дементьев...Да,об этом Вы довольно написали Ваше мнение...
Мне надо переменяться своё мнение об этом. Не решу своё отношение на мнение,которые считает В.Никитенко автором. Но это лучше!
С уважением,
Акитоси» .

Вот чего бы мне не хотелось – чтобы моё (вообще-то, стороннее) мнение вдруг оказалось возобладающим. Пусть сам решает! Натягиваю вожжи:

«Дорогой Акитоси-сан.
Я бы очень не хотела, чтобы моё мнение было принято Вами без критики. Потому что расследование не будет закончено до тех пор, пока кто-то не просмотрит выпуски сборника «Песни Краснознамённой Балтики» и окончательно не убедится, что там имеется (или не имеется) публикация песни «Огонёк» с фамилией Никитенко в качестве автора музыки.
Если выпуск №10 в РГБ есть и там есть эта песня, то по праву первой публикации Никитенко можно считать автором, пока не обнаружится других, более веских, аргументов и свидетельств.
Это один исход дела. Он основан на праве первой публикации, никем не оспоренной.
И совсем другой исход, если в 10-ом выпуске этой песни не окажется. Тогда можно говорить о недобропорядочности автора статьи в «Южноуральской панораме». (Не хотелось бы думать о человеке плохо, всё-таки это уважаемый человек, журналист).
Если же выпуска 10-го в РГБ нет, то вопрос об авторстве Никитенко так и останется открытым до появления каких-либо новых фактов, либо до обнаружения этого выпуска ещё в каких-нибудь фондах или архивах.
И до этого времени песня «Огонёк» в качестве автора музыки будет иметь определение – «народная».

Но проделанная Вами работа всё равно имеет несомненную ценность как для Вас лично, так и для культуры и истории.
Для меня это расследование стало походить на детективную повесть с героями и характерами людей.
Я бы никогда не узнала ни о существовании этой проблемы, ни об истории создания песни, ни о множестве людей, которые так или иначе оказались причастны к песне «Огонёк», а возможно, Вы столкнулись и с интересными проявлениями различных личностей – проявлениями благородства или, наоборот, непорядочности…

Поэтому, спасибо Вам, что Вы своим поиском дали мне такую богатую информацию для размышления.
Искренне Ваша Нина …»

(Ч.15)
Переписка (и вся эта история) близится к концу. Осталось немного.

Akitoshi Nakashima
Дата:Sun, 24 Aug 2008
«Дорогая Нина!
Спасибо за совет. Но беспокойтесь.(^0^) Я только пока не категооически выскажу и не решу своё отношение на мнение,которые считает В.Никитенко автором.
С уважнием, Акитоси» .

Моя взмахивающая в прощании рука: «Дальнейших успехов, дорогой Акитоси-сан!
Не пропадайте, пожалуйста. Ваша Нина»

Akitoshi Nakashima:
Дата:Sun, 24 Aug 2008
«Дорогая Нина! Большое спасибо! (^0^)/
С уажением, Акитоси» .

А через два дня ещё одно послание:

Akitoshi Nakashima
Дата:Tue, 26 Aug 2008
«Уважаемая Нина!
Огромное спасибо за помощь,заботу и оценку на меня. Очень рад.
Я понял,может быт,что Максим сказал. Вероятно,действительно он не могу больше писать...
Сейчас ему возможно то,как он сам говорит, что отсканнировать и отослать собственноручная отцовская нотопись песни "На позиции девушка..."
Да, он прав. Мне её надо её. Кроме того,по-правде говоря,мне хотелось бы с ним разговорить...
Но, я ещё перестану то,чём ему нажить неприятности больше.
Не достанет нотопись Игоря Лаврентьева песни "На позиции девушка..." у Максима и меня послать?
Не хочу то,что этим Ваше отношения с Максимом станет неладными.
С уважением,
Акитоси» .

Ага, придётся чут-чуть задержаться с прощанием. Отвечаю:
«Дорогой Акитоси-сан. Я снова отсылаю Ваше письмо Максиму. Пожалуйста, не беспокойтесь об отношениях между мною и Максимом. Они никак не могут измениться от нашей тройной переписки. Вы ничем не доставили ему неприятностей, уверяю Вас.
Максим сам предложил, в случае надобности, сделать для Вас сканированную копию. Ведь такую копию можно послать и электронной почтой файлом IPG.
Я думаю, сложностей не будет.
Уточните только – можно ли Вам отослать копию нотописи по e-mail или обычной почтой? Если обычной почтой, то необходим Ваш почтовый адрес в английской транскрипции.
Подумайте и ответьте.
А пока я направляю Ваше письмо Максиму Лаврентьеву.
С уважением. Нина» .

Затем последовал обмен записками относительно возможности отправить на е-майл Акитоси ipg-шного файла. О положительном результате я сообщила Максиму, он пообещал, что найдёт нотопись и постарается отправить её копию Акитоси до своего отпуска.


(Ч.16)
Прошёл месяц, и я отправила Акитоси предпоследнее письмо, в котором поинтересовалась его расследованием и посетовала на Максима Лаврентьева, который перед своим отпуском не выделил времени для копирования и отсылки на адрес Акитоси отцовской нотописи песни «Огонёк». Об этом я узнала по возвращении Максима из отпускной поездки. Задала Акитоси вопрос – нужна ли ему ещё эта нотопись и не побеспокоить ли Максима, чтобы он всё же выполнил своё предотпускное обещание.
Но вежливый Акитоси на это письмо моё не ответил.

Прошёл год. Я планировала посетить Москву и, возможно, наведаться в бывшую «ленинку» - попробовать порыться в её фондах в поисках пресловутого выпуска №10 сборника «Песни Краснознамённой Балтики». Решила предварительно написать Акитоси: вдруг он уже каким-то образом до этого сборника дотянулся, и вопроса о том, есть в нём песня «Огонёк» с автором музыки В. Никитенко или нет, - больше не существует.

14.06.09.
«Добрый день, Акитоси-сан.
Как Ваше здоровье?
Пишу Вам я, Нина…
Скажите, пожалуйста, как завершились Ваши исследования песни «Огонёк»? Установили ли Вы истинного автора музыки к этой песне.
Я решила написать Вам потому, что через месяц собираюсь в Москву. Там я буду несколько дней и, при благоприятных условиях, могла бы сходить в государственную библиотеку, чтобы посмотреть на сборник «Песни Краснознамённой Балтики» №10, в которой может быть размещён текст этой песни с указанием автора музыки.
Если Вы мне ответите, и это Вам будет интересно, то моя решимость посетить библиотеку окрепнет.
Жду Вашего ответа.
Передайте привет Вашей супруге.
Всего Вам доброго.
С уважением.
Нина…».

Но и на это письмо ответа не было.
(Похоже, я переоценила вежливость японцев. Надеюсь, что с Акитоси ничего плохого не случилось).

Я не смогла в то лето съездить в Москву, и вопрос об авторе песни «На позиции девушка…» («Огонёк») для меня так до сих пор и остаётся открытым.

P.S. Прежде, чем приступить к оформлению этой переписки для обнародывания, я обратилась за советом и поддержкой (или запретом) к Максиму Лаврентьеву. Он выразил одобрение моим намерениям. Готовый текст я отправила Максиму для согласования и окончательного его разрешения. И вот что Максим написал в своём ответе:
«…Понятия не имел, что все так далеко зашло с господином Акитоси. Разумеется, у меня есть рукопись нот "На позиции девушка...", но есть в этом деле и несколько "но". Эти "но" удержали меня от посылки нот. Позвольте, я все объясню.
Во-первых, я не имел и решительно не имею намерения доказывать авторство отца, так как сам он при жизни не настаивал на нем публично, и не завещал мне быть своим душеприказчиком в этом смысле. А господин Акитоси, видимо, собирался сделать именно так: получив нотопись, втянуться в скандальную тяжбу, в которую поневоле пришлось втянуться бы и мне.
Во-вторых. Причина написания статьи совершенно спонтанная: где-то вновь увидел фамилию Никитенко как автора музыки. Это меня покоробило, я на одном дыхании написал статью и отправил в "Литроссию". НИКИТЕНКО НЕ АВТОР, ЭТО-ТО МНЕ ХОРОШО ИЗВЕСТНО. Более того, его авторство если иногда и упоминается, то разве случайно. Я вижу в этом отголосок прошлого, не более того. Кто-то, допустим, набирает в интернете "Огонек" и получает Никитенко в подарок. Но в основных изданиях нот и в серьезных работах значится "музыка народная".
Есть еще и третье соображение, самое для меня болезненное. Мой отец умер семидесяти шести лет, прожив очень трудную жизнь. Незадолго до смерти он поставил в нотописи "На позиции девушка..." свою фамилию (об этом в статье я, разумеется, не написал). Отец оставался в ясном сознании до самого конца, но мало ли какие мысли в старости могли всколыхнуть его воображение! Для меня несомненно только, что он имел какую-то причастность к музыке "Огонька", но какую - в точности не знаю. Я ведь видел ноты танго "Стелла", они, действительно, похожи на "Огонек". Тут еще очень сложный музыковедческий вопрос, который я решать не компетентен. Мне однако известно, что Никитенко не признан автором "Огонька" вовсе не потому, что мелодия "Стеллы" так похожа. Иначе отчего бы не признать автором Е. Петербургского, композитора "Стеллы"? Этого не было сделано. Одна из причин - письмо отца на Гостелерадио. У меня сохранился только первый лист машинописи этого письма, поэтому мне не совсем ясна аргументация отца. Но то, что в одной из последующих передач ведущий, извинившись, объявил музыку к "Огоньку" народной - факт бесспорный и несомненный, чему я сам был свидетелем. Значит, аргументы произвели впечатление на телевизионное начальство.

Вот так. Боюсь, что выяснение авторства никому не доставит радости, тем более мертвым…»

Конец.

Ну и
ЭПИЛОГ

В мае 1913 года от Акитоси пришло ещё одно письмо:

 "Дорогая Нина!  Здравствуйте! Как дела?  Извините, что я не написал как долго.
 Недавно я сделал важное открытие.
 Нашел сборник "Песни Краснознамённой Балтики. 10-й сборник" !!
 http://old-songbook.ru/list.php?idpesennik=18
 В этом ЕСТЬ "Огонёк" написана Никитенко!! Посмотрите.
 http://old-songbook.ru/view.php?idsong=503
 Это на первый взгляд похожая, но самом деле другая песня.
 Это НЕ песни "Огонёк", которую мы знаем.
 Поэтому я Не считаю Никитенко автором песни "Огонёк".
 И  мнение Дементьева не правильно.
 Я хочу видеть рукопись  Игоря Александровича Лаврентьева.
 Я хочу писать, кто настоящий автор.
 Не помогите?

 С уважением
 Акитоси Накасима"

Немедленно переправила это письмо Максиму, однако, ответа не последовало, и Акитоси замолчал.

Полтора года от японца ничего не было.
И вдруг  опять в почте от него краткий вопрос:
"19 сен. (нынешний 2014 год)
Дорогая Нина! Здравствуйте! Как дела? А Максим нашёл рукопись "Огонёк" Игоря Александровича?
С уважением
Акитоси Накасима".

Ну что ты будешь делать?
Переправляю его Максиму Лаврентьеву, а он опять молчит. День молчит, два и, когда я уже послала Акитоси свои причитания - мол, ничем не могу помочь, от Максима Лаврентьева приходит такое долгожданное:
"Нина, ловите. Надеюсь, теперь Страна Восходящего солнца угомонится :)" и в приложении четыре ipg-шних файла с копией рабочей (с исправлениями) нотописи песни.

Акитоси отреагировал мгновенно:
"Дорогая Нина!
Ура-а!
Получил нотозаписи Игоря Лаврентьев.
Благодарю Вас и Максима.
Очень интересно.
Такт мелодии--это 3/8--отличается от знакомой--4/4--, но молодия первой подовины несомненно ТА МЕЛОДИЯ, о которой идёт речь, и всемирные люди знают.
Вторая поровина--может быть, никто этой не знает...

Ещё название--сначала написано "Огонёк", но потом вычёркнуто линией и снова написано синей чернилей "На позции дувушка..."
ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. Хочу тщательно исследовать.
Прередайте ривет Максиму от меня.
С уважением
Акитоси"

Затем последовал обмен письмами по уже отлаженной схеме: Акитоси - мне, я - Максиму, Максим - мне, я - Акитоси, и снова Акитоси - мне.
Вот итоговое от японца:

"Дорогая Нина! Очень рад, что Максим понял меня и Вас...
Я напишу об авторстве этой песни и когдо-то буду публиковать статью.
Я уже опубликовал 2 статьи с продолжением об этом.
Следушая будет окончением.
В неё я напишу , что автор песни "Огонёк" ЕСТЬ Игорь Лаврентьев, но он хотел то, что "музыка--НАРОДНАЯ"!
Тогда я хочу цитировать нотозапись Игоря.
Можно,ли?
Максим разрешит?
С уважением
Акитоси".

Максим, конечно, разрешил и в свою очередь тоже написал небольшую заметку в "Литературную газету", где рассказал историю написания музыки к песне "На позиции девушка..." в далёком 1943-ем году его отцом ЛАВРЕНТЬЕВЫМ ИГОРЕМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ и объяснил, почему так долго авторство музыки не обнародывалось и почему именно сейчас печать с этой загадки снимается.

Вот теперь действительно
КОНЕЦ