Асият

                Глава 106
                АСИЯТ

    Ночью в нашу палату поступила новая пациентка. Приоткрыв глаза, я увидела скрюченное, стонущее существо. Это была худенькая девушка одной из кавказских национальностей, одетая во всё темное. Уложили её на больничную койку и ушли. А она стонет и вся дрожит. Я подошла к ней, чтобы укрыть одеялом. Пощупала лоб, он был весь в испарине – знобит бедную девчонку. Потом пришли две медсестры, поставили ей капельницу, затем ещё и ещё. Четыре разных раствора прокапали, вроде чуть затихла.
    Несколько дней назад произошло два теракта.  Под впечатлением этих событий, мы с соседкой по кроватям стали писать друг другу записки: "Вдруг это моджахедка какая... Сейчас вся наша палата в воздух взлетит!" - "Нужно раздеть её и поглядеть, нет ли пояса-взрывчатки на ней..." Соседка даже вышла за дверь предупредить по мобильнику свою семью, чтобы в случае чего, знали, что может произойти. Потом сами над собой посмеялись, видя, что действительно бедной девчонке не до чего. Только когда ей ввели снотворное, мы все уснули.
   Поутру, когда все проснулись, стали знакомиться с девушкой поближе. Зовут её Асият. 21 год. Дагестанка. Жила в одном из горных селений с мамой, бабушкой и младшей сестрёнкой. Отец их бросил. Сестрёнка в этом году заканчивает школу. А сама Асият получила аттестат зрелости, перепрыгнув сразу два класса. В четырнадцать лет её украл один из юношей–земляков. Дал выкуп за неё родным Асият – коров, баранов. Семья по их понятиям была небедной. Поженили их. Дочка родилась. Но жизнь в семье мужа для Асият несладкой оказалась. Частенько поколачивал её муж: то за то, что проснулась позже свекрови, то за то, что приготовила не так…
     В общем, не выдержала девчонка: дочку в охапку и…домой к матери. Оставила дочку у родных и укатила в Москву, подальше от постылого мужа. Там устроилась на курсы поваров и стала работать то ли в кафе, то ли в ресторане.  Не знаю, сколько она там пробыла, но вот ужу около четырёх месяцев в Петербурге. Работает в одном из гипермаркетов поваром в столовой. Уже два года живёт с парнем, только не дагестанцем, а каких-то малых кавказских народностей. Видимо, из Москвы вместе приехали. Говорит, что замуж зовёт. Пока в общежитии живут. В выходные дни гуляют по городу, ходят по музеям. Всё им здесь очень нравится. Теперь Асият мечтает увидеть белые ночи, разводку мостов над Невой. И ещё рассказала Ася, что разногласия у них с парнем её по поводу того, где жить им, когда станут единой семьёй. Он хочет остаться в Петербурге, а Асият на родину рвётся, к себе на Кавказ.
     Здоровье у девушки совершенно некудышное. Родилась: одна ножка косолапая оказалась. Уже несколько операций перенесла. Да и сейчас заметно, что одну ногу она подтягивает, когда идёт. Нам не успела рассказать, но врачам, когда перечисляла свои болячки, заметила, что имеет одно ножевое ранение в области груди. Может, муж пырнул, от которого она убежала, а может ещё куда встряла, как говорится…
     Сейчас вот подозрение на язву, или сильно запущенный гастрит. Боли такие, что не знает, куда от них деваться. Да и как тут им не быть: живет где попало, как попало, питается по её рассказам одной пиццей, да что из дому мать передаст автобусом.
     Стали интересоваться её планами на будущее. Говорит, что хочет выйти замуж и родить шестерых детей. А работа? Что работа… Она у неё уже есть. Хотя до сих пор мечтает работать в милиции. - Э-э-э, милая Асият! Туда здоровье нужно крепкое и нервы стальные! А ты же, как спичка, вспыхиваешь! Южный темперамент ведь горячий… Вон, пока её парень к нам в палату заходил, сколько  раз  успела  с  ним  поссориться!...Ссорятся  да мирятся, ссорятся да мирятся...Как дети малые, честное слово! Здесь хоть – в больнице, веди себя прилично! Подводишь ведь всеми уважаемого земляка своего – доктора Магомеда Абдулаева! Вон, вчера поцапалась с лифтёршей, которая закрывала лестничную решётку вечером. Режим есть режим. В семь вечера всё для посетителей закрывается. Это же больница, а не дом свиданий. Ну, не знала, что так рано закроют, извинилась бы за опоздание и вернулась в свою палату. А то лифтёрша накричала, хотя тоже не должна была так резко отчитывать тебя, ты тоже собачиться стала, грубить… Вот и схлопотала по полной. Завтра Магомеду, как завотделением, нажалуется та женщина из медперсонала,  и из больницы загремишь недолеченная! Тебе это надо? Лифтёрша ведь при исполнении служебных обязанностей находилась!..
     В общем, всей палатой стали воспитывать мы свою Асю. А та и с нами не молчит. На каждое наше слово у неё – десять. Мне её даже жалко стало. Я понимаю, что у нас недолюбливают кавказцев. Будь то мужчины или женщины. Но если спокойно себя вести, то и тебя никто не тронет. А у Асият уже выработалась на всё защитная реакция: обороняться до конца, хоть словами, хоть руками… Как кошка дикая.
     Утром Магомед зашёл. А Асият в палате не было. Умчалась с лифтёршой разбираться. Магомед кивнул на Аськину  кровать и спрашивает: «Что, хулиганит?» - «Хулиганит!..» - хором ответили все мы и заулыбались. А у Магомеда было такое выражение лица, что взял бы хворостину, да выпорол эту девчонку как следует, по-отцовски…
     Когда я выписывалась, пожелала ей выдержки и стойкости в её нелегкой жизни и, конечно, личного счастья. Ведь она ещё такая юная! Всего двадцать один год…
 
                05.04.2010.