я здесь

31.07.09  примерно 16.00 по московскому времени


Итак, отступать некуда. Или сейчас или никогда. Мысли отказаться от задуманного не было, зато время тянула как могла. Благо вокруг Зеленого театра парк с аттракционами.  Далеко не уходила, но по близлежайшим окрестностям прогулялась.
И вот, наконец, я выхожу на прямую длинную дорожку, ведущую аккурат к нужному мне зданию. По привычке набираю приличную скорость ходьбы, в уме обозвав дорожку взлетной полосой. Иду, испытывая огромное желание свернуть, вновь, в сотый раз обдумать каждую мелочь, каждый вариант, но усилием воли заставляю себя идти дальше. Сердце бешено колотится о ребра, ноги становятся ватными, в горле пересохло. С каким бы удовольствием я спрятала бы глаза за темными стеклами, однако очки я не взяла. Пытаюсь придать лицу равнодушное выражение, но не знаю удается ли.
Иду, стараясь справиться с ногами и ступать тверже, увереннее, размереннее. В мозгу неоновой вывеской сверкает надпись «без паники!».
Надо делать такой вид, словно я в сотый раз иду этой дорогой, в это здание и мне ужасно скучно. Как будто иду  на работу. Точно! Именно как на работу.
В какой-то момент все происходящее меня начинает веселить. Получается так,  точно я играю роль. Вот декорации, массовка, а вот и другие актеры. Главное, чтобы они не сыграли роль злодеев. Сбавляю шаг – нельзя их нагонять. Теперь уж я действительно засветилась и отступать поздно…

Лирическое отступление.

Честно говоря всегда немного завидовала людям более смелым и решительным нежели я. В частности нередко восторгалась друзьями, когда они добивались своего подчас несколько неординарными поступками. Оказываясь с ними в одинаковых условиях я, в отличие от друзей, всегда тушевалась, упуская все возможности. Я могла бы сказать, что являюсь человеком очень воспитанным, сдержанным, вежливым и эти качества не дают мне проявить нужные порой настойчивость и дерзость. Однако следует признать – я просто стеснительна и боязлива.  Авантюры, сомнительные предприятия не для меня.
Гордыня штука отвратительная. С одной стороны радуешься за близких тебе людей, с другой думаешь «Блин, ну почему я так не могу? Почему я такой неудачник?!». За четыре года увлечения музыкой у меня нет ни автографов, ни фотографий, ни баек порядочных, в конце концов. Слушая же рассказы подруги (Полины), особенно преуспевшей в деле общения с любимой группой, мне оставалось лишь придумывать отговорки  почему сама  не могу попытать счастья.
На этот раз все складывалось необычно и, как мне казалось, очень трагично. Сперва долго не могла выяснить где, на какой концертной площадке будет выступление. Потом взять билет вместо первого удалось на второй ряд. Затем выяснилось, на концерт придут знакомые мне люди и для некоторых из них присутствие моей персоны может составить сомнительное удовольствие.  Полина, обещавшая помочь непосредственным участием в исполнении замысла, вынуждена утром в день Х уехать. В довершение всего концерт проходит там, где запрещают во время выступления стоять. 

30.07.09
День до концерта.

В оставшийся до концерта день я работала вторую смену подряд в аквапарке. Порой это место наводит на аналогию с адом – адская жара и толпы уже подгоревших или только подпекающихся полуголых людей. Всё вместе просто невыносимо и две смены подряд заставил работать только нужный мне выходной 31-го числа.
Состояние душевное усугублялось предстоящим возвращением с ночной смены в час ночи, неготовностью к концерту и нарастающим страхом. Не случись мне в июле заболеть ангиной, я бы и подарок не успела б доделать. А дарить я намеревалась свой первый неформатный сборник рассказов, с коим пришлось повозиться основательно: набирать текст, работать над концепцией, над оформлением, решать множество других вопросов. Тем не менее 30 числа работа продолжала находиться на стадии завершения. На этой же стадии находилась и другая моя задумка, нашивка для сумки.
В аквапарке я всем надоедала насчет концерта, планов, бессонной ночи, в которую надлежало завершить приготовления. Но как бы не хотелось чтобы быстрее закончился день, а не хотелось и чтобы он заканчивался, ведь предстоял последний вечер.
Когда же люди из первой смены посещения аквапарка стали собираться на выход, сердце стало судорожно сжиматься. Я вообще целый день нервничала. Успела поругаться с Полиной. Успела помириться. Но вечер преподнес приятный сюрприз, а именно – в ночную смену меня не оставили. Я и забыла о том, что два дня подряд в ночную не работают. С легким сердцем переодеваюсь, прохожу мимо столовой, где коллеги уже приступили к ужину и еду домой, наслаждаясь необычайно ранним своим возвращением. Приеду раньше, а значит раньше покончу с последними делами и лягу спать. По дороге домой я еще не знаю насколько буду нервничать и переживать и что справиться со страхом поможет лишь аудиокнига любимого романа Мастер и Маргарита, под прослушивание которой я закончу сборник и нашивку.

Действие I
Это невозможно! – сказала Причина.
31.07.09
Утро

Не успела я подняться с постели, не говоря уже об окончательном пробуждении ото сна, как получила наряд на мытье полов. Нетрудно представить насколько уборка не сочеталась с моими планами. Однако, во избежание плачевных последствий, пришлось до обеда заниматься именно уборкой и перепиской посредством смс сообщений с Полиной. Так как Полина была единственным консультантом, опытным первооткрывателем, я немилосердно забрасывала ее вопросами, уточнениями, делилась сомнениями. Мне нужно было иметь как можно больше информации, продумать как можно большее число возможных вариантов развития событий, продумать свое поведение. И чем больше я размышляла, чем меньше оставалось времени, тем сильнее меня охватывала паника, так что  уборка пришлась кстати. Она хоть как-то помогала отвлечься.
На вопрос как ей удается справляться со страхом, Полина ответила просто гениально: зачем с ним справляться, если страх ожидания есть по сути самое приятное? Такая мысль мне на ум не приходила, а ведь действительно, в процессе ожидания есть огромный плюс. Это время надежд, мечтаний, чаяний а страшно становится когда мечты сталкиваются с действительностью. Карточные домики рушатся. Разве можно без волнения смотреть фантазиям в глаза? Вся затея, невзирая на кажущуюся продуманность и, следовательно, надежность вполне могла с треском провалиться. И излишнее волнение могло в этом существенно помочь.
Тем временем жизнь текла своим чередом, вернее сказать  в этот день не текла, а била ключом. Настал обед. Приехали сестра с сыном и таким образом к четверым домочадцам, к гостившим у нас тете Маше с внуком прибавились еще двое. Дом был полон людей и детей, потому обед прошел весьма оживленно. О моих планах никто кроме меня и Полины не знал. Все думали я всего лишь иду на концерт.
После обеда начался настоящий хаос. Сестра с матерью выясняли какие-то свои вопросы, дети приставали с просьбами включить им компьютер, я носилась по дому в новом, купленном по случаю, платье, с бигудями на голове, собирая на ходу нужные вещи. В итоге когда я, при помощи расчески и лака, пыталась соорудить из волос нечто благопристойное, тетя Маша штудировала мой сборник, дети пробовали на прочность компьютер, отец готовил машину с намерением развести всех. Когда пришла мама и увидела мою прическу, пришлось в отчаянии побегать по дому ломая руки, после чего смирившись садиться на стул и доверять волосы более опытным людям. Под бдительным присмотром сестры, под причитания и вздохи с моей стороны, мама сделала вполне приличную прическу, с которой я и успокоилась. Забыв плеер и солнцезащитные очки, уже через пять минут моя персона покоилась в машине, мчавшейся практически к Зеленому театру. Практически, потому что пришлось пересаживаться на маршрутное такси.
Собственно почему вся эта картина утра 31-го июля вспоминается мне в  смехопанорамном виде? Да оттого что собирали меня чуть ли не всем миром, все участвовали, а шуму и суматохи столько…будто не на концерт отправляли, а на свадьбу. Смех да и только.
Итак, я добралась наконец-таки до места с небольшим опозданием. Конечно напрямую не пошла, решила осмотреться. Зашла в фотомагазин напротив, купила пленку для фотоаппарата, успев в окно прозондировать  местность. Затем прошла мимо Зеленого театра на приличном расстоянии, но так, чтобы незаметно рассмотреть как обстоят дела. Интересующий меня фасад здания  реставрировали полным ходом: стройматериалы, грузовая Газель, рабочие. Автобуса артистов не было, так же никого из фанатов и вообще людей посторонних. Стоял белый Land Rover.
Над нужной мне дверью, расположившись на козырьке и безмятежно созерцая живописные окрестности парка, сидел рабочий. Я прошла мимо, удалившись на безопасное расстояние.  Необходима была корректировка плана, поскольку рабочий на козырьке внушал мне опасения, а Land Rover наводил на мысль что музыканты успели приехать.

Это безрассудство! – заметил Опыт.
31.07.09
Примерно 16.00 по московскому времени.

«Прорыв».


Полина советовала выбрать послеобеденное время, когда  вследствие еды и жары притупляется внимание. Но я смогла приехать лишь ближе к вечеру.
Сидя на скамейке в парке, недалеко от Зеленого театра, я пыталась сообразить где же мой «Горизонт» (здесь и далее название группы – прим. автора)?  Ни Газели с аппаратурой, ни техников, ни автобуса, ни фанатов, ни каких-либо репетиционных звуков. Тишь да благодать, да чей-то Land Rover около проходной. Значит шанс успеть до их приезда есть.
Полина меня всячески подбадривала и заверяла ни на кого не обращать внимания. Собственно строители это не охранники. Но любому человеку, которому есть что скрывать кажется будто все вокруг только за ним и наблюдают. Необходим лишь один шаг, нужно перейти через Рубикон и, по существу, самое трудное останется позади. Но как бы то ни было, а решиться встать, пойти и сделать сложно, тем более раньше такого никогда не делала. Раньше о таком и не подумала бы.
Вот, наконец, я выхожу на прямую длинную дорожку, ведущую аккурат к нужному мне зданию. По привычке набираю приличную скорость ходьбы, в уме обозвав дорожку взлетной полосой. Иду, стараясь справиться с ногами и ступать тверже, увереннее, размереннее. В мозгу неоновой вывеской сверкает надпись «без паники!».
Надо делать такой вид, словно я в сотый раз иду этой дорогой, в это здание и мне ужасно скучно. Как будто иду  на работу. Точно! Именно как на работу.
В какой-то момент все происходящее меня начинает веселить. Получается так,  точно я играю роль. Вот декорации, массовка, а вот и другие актеры. Главное, чтобы они не сыграли роль злодеев. Сбавляю шаг – нельзя их нагонять. Теперь уж я действительно засветилась и отступать поздно…
Впереди идет девушка-фанат в черной футболке с эмблемой «Горизонта», чуть позади нее женщина, за ними обеими я. Откуда они взялись? Ведь никого постороннего не было. Зато строители разбежались и на козырьке никто не восседает.
Больше всего пугает фанатка. Что она задумала? Если опередит меня, вспугнет всех работников и те будут на стороже. Но девушка в последний момент сворачивает в сторону. Отлично, одной угрозой меньше. Остается женщина. Кто она? Одета прилично, на отдыхающую не похожа, может здесь работает? Не опасно ли заходить следом за ней? Пожалуй рискованно. Лучше будет пройти мимо, погулять и сделать второй заход. Но женщина сама проходит мимо, значит мне везет, значит второго шанса может и не представиться. Остаюсь один на один с дверью. Кстати говоря в Зеленом театре два служебных входа, но один стережет  женщина-вахтер, а тот куда иду я не охраняется, но просматривается ею через длинный коридор, соединяющий оба прохода. Все это я знаю благодаря рассказам Полины и схеме  нарисованной ею для меня.
Наступает роковая минута. Сейчас все решится. Дверь радушно открыта словно бы для меня, остается последний шаг через порог и я его делаю. Внутри прохладно и темно, потому моментально слепну, продолжая идти. Вот и боковой длинный коридорчик соединяющий проходы. Боковым зрением замечаю движение в коридорчике, а в уме вспыхивает надпись «Осторожно! Опасность!», ведь идут явно в мою сторону. Продолжаю шагать размеренно, стараясь не спешить, не слишком громко стучать каблуками и не осматриваться. Точно  мне знаком здесь каждый закуток и я знаю куда иду. Одним словом стараюсь излучать уверенность, мысленно молясь, чтобы меня не окликнули.
Оделась же я подобающе задуманному: платье-сарафан темных тонов, цивильный, босоножки на шпильках, приличествующая прическа, а черная кофта-болеро и напульсник в маленькой сумочке из под дискового плеера. Причем  сумочка благоразумно  повернута нашивкой, собственного производства с литерой «Г», к телу.  Единственно   на шее металлическое ожерелье. Сборник пришлось нести в небольшом пакете. Таким образом замаскировалась неплохо. Никто не окликнул и я продолжаю идти дальше. В конце коридора должна быть маленькая площадка и лестница наверх. Справа какой-то закуток. Там темно, ничего не вижу, однако впереди вообще тупик. Уже почти сворачиваю в закуток, но вовремя одумываюсь, замечая в последний момент сваленный там строительный мусор. Остается идти в тупик. Захожу  и вижу слева лестницу незаметную из коридора. Ура! Остается подняться на третий этаж. Ступени истертые, лестница древняя.
На площадке между вторым и третьим этажом разговаривают строители-узбеки. Замедляю шаг. Пусть видят, я иду спокойно, как у себя дома, никуда не спешу. Они видят. И видят хорошо, с ног до головы рассмотрели, в пору показания давать если меня кто-нибудь поймает. Поднялась на последний, третий этаж. Где-то здесь должен быть туалет, где можно спрятаться.
Нервы начинают окончательно сдавать. Бросаюсь в первое замеченное помещение, в точности  напротив лестницы. Внутри темно, на полу что-то белеет…но даже не успев зайти понимаю ошибку. Белеет нечто похожее на душевой поддон, справа раковина. Выглядит не привлекательно, как только там люди моются? Справа от лестницы полуоткрытая дверь. Заглядываю в щель: стулья, стол, тряпки, гладильная доска – похоже жилая комната. Да где же туалет?! Хочется поскорее спрятаться и перевести дух. Остается лишь одна неисследованная область, слева от лестницы. Заглядываю во внутрь, сразу понимаю, что цель обнаружена, радостно заскакиваю и закрываюсь на задвижку. Наконец-то в безопасности! До сих пор не верится, что я внутри здания!  В горле сухо, лицо горит, руки не просто дрожат, они трясутся как у пьяницы. Смотрю на них и смеюсь. При сдачи ГОСов такого не было, а тут этакое тремоло. Я счастлива, я смогла преодолеть себя! Страх – естественная защитная реакция. Главное не дать страху овладеть тобой, но самому контролировать его.

Это бесполезно! – отрезала Гордость.
Зеленый театр.
Примерно 16.40 по московскому времени.

«Вылазки».

Туалетная комната какой-то странной прямоугольной формы. Напротив двери раковина и зеркало, примерно в середине помещения, за своеобразным аппендиксом  (интересная архитектурная находка, нечего сказать) притаилась маленькая пластиковая этажерка, на полу коврик. Первым делом, немного отдышавшись и придя в себя, достаю сотовый. Клацание кнопок, кажется, слышно и на первом этаже.
Сообщаю Полине о том, что зашла в здание и спрашиваю как быть дальше. Мозг отключился совершенно. Зачем напрягаться, лучше спросить, ведь со стороны виднее.
И тут слышу первые звуки, доносящиеся со сцены. Мужской незнакомый голос проверяет микрофон. Оказывается репетиция начинается со слов «раз, раз, два».
Полина советует поскорей схорониться на третьем этаже и поставить телефон на беззвучный режим. Насчет телефона инструкция полезная, а вот спрятаться я уже спряталась.
На сцене раздаются звуки басовой гитары. Какой-то беспорядочный набор звуков. Что бы это значило? Неужели музыканты приехали? В этом случае мой план насчет встречи провалился. Но, быть может, то техники настраивают аппаратуру, а музыкантов еще и близко нет? Жаль я никогда не была на репетициях и теперь не могу ничего понять.
Полина  меня хвалит. Написала одно единственное слово, но очень приятно. Может я ошибаюсь, но кажется она сама до конца не верила в мой успех, так сказать. Подумать только, одно слово, а меня переполняют радость и гордость.
А вот это уже мелодия, гитарная мелодия и врятли ее играет техник. Значит я опоздала. Но как такое может быть?  Часы показывают около пяти вечера, к Зеленому театру я добралась около четырех, позже меня они не приехали, иначе я бы услышала.  С утра они что ли здесь сидят? Музыканты «Горизонта»,  насколько мне известно, начинают готовиться за три часа до концерта, а поскольку выступление в восемь вечера, по моим расчетам прибыть они должны были в пять.
Самым лучшим же моментом для осуществления задуманного мне казался момент приезда. Пока музыканты не успели выйти еще на сцену настраивать инструменты. Отвлекать нехорошо, мешать тем более, а  ждать слишком долго и рискованно.
Но я опоздала.  Полина пишет надо спуститься и посмотреть что да как. Разумно, именно так и следует поступить, вот только трудно мне покинуть убежище где меня никто не беспокоит и снова рисковать. Вдруг кто-нибудь из работников спросит кто я такая? Полина уверяет никто на меня внимания не обратит, дескать раз человек внутри здания, значит по делу. Кроме того, кому какой интерес выспрашивать? Я же не понимаю как можно не заинтересоваться целью пребывания незнакомого, чужого человека, слоняющегося по коридорам.
Главное постараться не вызывать подозрений. Глядя в зеркало поправляю волосы, сумку убираю от греха подальше в пакет и даже металлическое ожерелье снимаю и прячу. Может подумают я здесь по работе.
Подержавшись за ручку, дверь так и не открываю.
Больше всего меня волновало на стадии «подготовки» не самый ответственный момент, момент прохода в здание, а то, что буду делать внутри, на чужой территории, рискуя каждый момент быть разоблаченной и препровожденной на улицу. О чем буду говорить, как себя вести и прочее. Интересно, но я почти не думала удастся ли зайти, словно это вопрос решенный и по-настоящему этого  испугалась утром. Сейчас я внутри, отлично. Вроде бы знаю что делать, но решиться не могу. Хочется уползти под этажерку, свернуться калачиком, и не высовываться. Полина пишет молись, Бог милостив. Наивная, чем она думает я здесь занимаюсь вот уже больше пятнадцати минут? Чем вообще занимаются люди в стрессовых ситуациях? Молятся конечно.
Открываю дверь, медленно спускаюсь по лестнице на второй этаж. Хорошо обувь на шпильке, хорошо ступени истертые – так и приходиться следить за тем, чтобы не оступиться, а значит отвлекаешься от мыслей.
А ведь если подумать, то это весьма любопытная ситуация, когда мысли обретают плоть. Привыкаешь слышать музыкантов, видеть записи концертов, знать что это живые люди, но только теоретически. Да, именно теоретически живые, оттого что в действительности никогда их не встретишь на улице или в автобусе, или в магазине. Они где-то далеко, на недосягаемой высоте, грубо говоря небожители. И вдруг эти абстрактные люди приобретают плоть и кровь. Какими они окажутся?
Площадка второго этажа. Прямо по курсу закуток, в конце которого дверь. Согласно схеме это так называемая курилка. Направо небольшой коридор, в конце которого также находится дверь и должно быть дверь гримерки. Сворачиваю в коридор. Где-то должна быть дверь на сцену, напротив кабинета директора. С безопасного расстояния рассматриваю сцену – заметен край барабанной установки, усилители, аппаратура, провода и прочее. Петр Сергеев (ударные – прим. автора) не видно, но судя по всему он на своем месте. Ходит взад вперед Николай Прохоров (бас), в светлой футболке, в светлых бриджах ниже колен. Состояние мое зашкаливает. Где же Виктор Андреевич (вокал)?  Оборачиваюсь, замечаю кабинет директора, слева открытая дверь в другое помещение. Внутри,  у одной из стен стол, зеркало, у стола сидит Виталий Айдоров (гитара), с гитарой на коленях и что-то толи настраивает, толи меняет. Собственно я его вижу сидящим  вполоборота, с опущенной головой, но не узнать невозможно. Быстро ретируюсь назад, пока он не успел меня заметить и думаю как быть. Следует спросить где искать Виктора Андреевича, Виталий-то должен знать. Вваливаюсь бесцеремонно за порог, здороваюсь. Айдоров поднимает голову, смотрит на меня с таким удивленно-радушным видом, что я теряюсь и забываю вопрос. Виталий Айдоров, тем временем, здоровается, улыбается и продолжает смотреть на меня как на картину «явление Христа народу». Какой милый человек. Открываю рот и понимаю, что говорю совсем не то, какую-то ерунду насчет того можно ли мне посмотреть репетицию, кажется краснею от собственной бестолковости. Надо же, сама себя «спалила» раньше времени! Какая репетиция, к чему я это бормочу?! Желаю быть выпровоженной на улицу? Кажется Виталий  тоже смущается и начинает сбивчиво говорить насчет злых техников, которые будут недовольны посторонним вторжением и прочее. Выражаю понимание ситуации, киваю головой, поддакивая, и потихоньку выскальзываю за дверь. Пулей лечу на третий этаж, в мою каморку. И смех и грех, надо же было так опростоволоситься! Хоть бы автограф попросила (впрочем, у него все равно руки были заняты) так ведь нет, сама себя поставила в неловкое положение и человека туда же. А какая встреча, какое интересное у него было выражение лица, когда он меня увидел.
Репетиция продолжается, можно различить знакомые  гитарные запилы, целые отрывки из песен. Мне же, после всего, еще больше хочется спрятаться под этажеркой. Я бы с радостью лежала и наслаждалась просто близостью к сцене, музыкой и ничего мне не надо.
Полина призывает к здравому смыслу. Нельзя проделать такой путь и свернуть в последний момент, не может не повезти хоть чуть-чуть. Знаю, отступать поздно и глупо. Беру себя в руки с спускаюсь снова. Виталия Айдорова в гримерке нет, Виктора Андреевича нигде не видно. Пристраиваюсь у стены, напротив выхода на сцену, опираюсь на деревянную панель и нискоько не обращая внимания на директорскую дверь, наблюдаю за сценой. Теперь помимо Николай Прохоров подходит к усилителям и Григорий Ударцев (гитара). Замечает меня, рассматривает с полминуты, будто пытаясь сообразить с чего вдруг я здесь появилась, а я чувствую себя темным пятном на фоне белой стены. Так, впрочем, и есть. Смещаюсь чуть в сторону, чтобы не так бросаться в глаза. Со сцены в коридор выбежали, один за другим, несколько мужчин с угрюмыми лицами. Мельком взглянув на меня, они побежали дальше. Пожалуй слишком долго испытывать благосклонность Провидения не стоит, я возвращаюсь к себе наверх. Где же носит Виктора Андреевича?

Попробуй, - шепнула Мечта.
Около 17.10 по московскому времени
Знакомый незнакомец.

Нашивку для сумки пришлось делать за неимением лучшего  обычными красками. Неудивительно, что сейчас они без особого труда оставались где угодно, кроме как не на положенном для них месте. Рука в краске, обложка сборника в краске. Теперь нечего и думать об автографе на сумке. Спешно привожу себя и подарок в норму.
Репетиция потихоньку идет, а Виктор Андреевич неизвестно где. Полина говорит не отчаиваться, осталось совсем немного, а мне как никогда хочется плюнуть на всю затею и спрятаться за унитазом. Я довольна и возможностью просто быть этажом выше и слушать, чувствуя как радостно прыгает сердце от музыки и с трудом  веря в возможность выжить при таких децибелах.
Что ж, спускаюсь вниз. В конце концов где-то же Виктор Андреевич  должен быть. Спускаюсь осторожно, смотря под ноги. В курилке кто-то говорит, пахнет табаком, но меня уже не смущает присутствие людей. Сойдя с последней ступеньки поднимаю голову и вижу мужчину, стоящего ко мне спиной. Судя по всему он и говорит. Второй мужчина стоит перед ним и, следовательно, лицом ко мне.  Внимательно слушая он улыбается и кивает головой в знак согласия. Виктор Андреевич! Вне всяких сомнений! Если не ошибаюсь и одет он как в прошлый раз: светлоголубая футболка, джинсовые, ниже колен, бриджи, вот только волосы распущены и на голове солнцезащитные очки. Наконец-то нашла! Едва он переводит на меня взгляд, здороваюсь.  Виктор Андреевич улыбается, кивает в ответ и здоровается. Видимо настроение у него отличное. Это не может не внушать оптимизм мне.
Прерывать беседу дурной тон, поэтому  отхожу чуть в сторону, на свой пост у двери директора, напротив сцены. Виктор Андреевич и незнакомый мне мужчина продолжают стоять, курить, причем речь идет об экологических проблемах Черного моря и в десяти шагах от меня. Ничего, я ждала, могу подождать и еще, тем паче здесь, рядом со сценой, держа ввиду Виктора Андреевича. Куда ему от меня деться? Я контролирую стратегические пункты, сбежать можно только на улицу. Полина, поздравляя, говорит тоже самое. Советует  дать понять ему, что я его жду. Какой там дать понять, я лишний раз взглянуть боюсь в сторону курилки, наблюдаю украдкой. Полина пишет я зря боюсь, от одного взгляда не беременеют. Смешно ей. Это смешно, согласна, а у меня от волнения сердце так и подпрыгиваето. Интересно со стороны заметно?
Движение, кстати, стало интенсивнее, то и дело пробегают какие-то люди. Стараюсь не обращать на них внимания, глядя на сцену или сочиняя смс. Виктор Андреевич с собеседником не спешат расходиться, напротив, закурили по новой сигарете.
Со сцены в коридор выходит худощавая женщина, замирает напротив меня пристально и как мне кажется подозрительно рассматривая. Возникает даже нечто вроде паузы. Может она ждет какой-то реакции, может быть надо с ней поздороваться, но я продолжаю смотреть на нее молча и она уходит в курилку. Спрашивает Виктора Андреевича свободен ли он. Вот этой дамы мне и не хватало, если уйдут, жди дальше.  Наверняка женщина директор группы. В лицо я ее не помню, да и имя забыла, но определенно директор «Горизонта» женщина.
Виктор Андреевич, отвечая на ее вопрос, в шутку поет припев одной из песен репертуара, в знак своей полной свободы от дел. Все смеются, директриса говорит он ей нужен обсудить билеты на теплоход и туша сигарету Виктор Андреевич весело замечает как приятно быть кому-то нужным.
Они удаляются, пройдя мимо меня, в гримерку в конце коридора, я же остаюсь караулить.
Хождение народа продолжается и, к счастью, вопреки моим сомнениям, до меня никому нет никакого дела. Со сцены в коридор вышла невысокого роста кругленькая женщина в сопровождении двух девушек. В руках несут ведра,  тряпки, швабры. Женщина на ходу дает хозяйственные указания. Взять что ли да устроиться уборщицей сюда? С другой стороны опыт работы уборщицей есть, и опыт говорит не в мою пользу.
Стоило этим трем персонажам удалиться восвояси как появился новый герой в лице молодой девушки. Судя по внешнему виду неформалка.  Мечется от лестницы до двери, оглядывается. Конкурентка? А не объединить ли усилия? Вдвоем скорее получится чего-либо добиться, вот лишь бы не добиться водворения за пределы здания. Девушка отправляется на сцену, возвращается через некоторое время обратно, потом уходит к лестнице и больше не возвращается. Вот и отлично. Опасно делиться планами с незнакомым человеком, лучше действовать в одиночку.
В коридор со сцены выскакивает  Петр Сергеев (ударные), выскакивает и, буквально натолкнувшись на меня, замирает.   Как черт из табакерки, разве что черта в баснях принято считать маленьким, щуплым и вертлявым, а Петр, напротив, высокий и плотный. При таком внезапном появлении я даже вздрогнула, но, выдрессированная работой продавца, тут же здороваюсь.  Здоровается в ответ и пробегает в смежную с кабинетом директора комнату. Наверное это вторая гримерка. Не успеваю прийти в себя как Петр Сергеев, в компании разговорчивого знатока экологии Черного моря выходит обратно и оба они становятся в дверях выхода на сцену, в трех шагах от меня. Незнакомый мне мужчина, в одних только длинных шортах, похоже чувствует себя как дома. Интересно он работает с «Горизонтом» или здесь, в Зеленом театре? Довольно высокий, с черными коротко стриженными волосами, стоящими ежиком, в левом ухе золотая серьга.
Петр  говорит ему о какой-то липучке, срочно необходимой, Ежик никак не поймет о чем речь, Петр Анатольевич увлеченно поясняет, твердя о пресловутой липучке похожей на двусторонний скотч. Наконец Ежик понял и они расходятся.
Начинаю нервничать, поглядывая на часы, сколько можно решать вопросы?
Дверь дальней гримерки открывается и выбегает басист. Любопытно какая планировка в здании, если Николай Прохоров, бывший вроде бы на сцене, выходит вдруг из гримерки? Наверное я что-то упустила.  Николай, не обращая на меня внимания идет к лестнице. Хотела поздороваться но, пожалуй, не стоит, мрачный он, лучше не приставать к человеку, пусть себе идет с миром. В этом году отрастил растительность на лице с коей похож на Джонни Деппа. Впрочем, ему идет.
А вот и Виктор Андреевич из той же гримерки вышел. Идет (быстро же он ходит) с сумкой, опять-таки окликать неудобно.  Зашел во вторую гримерку.
Часы показывают половину шестого и страх сменяется нетерпением. Пора  приступать к генеральной репетиции, того и гляди  птичка певчая упорхнет на сцену.
Полина просит выяснить у Виктора Андреевича не знает ли он случайно номера телефона Георгия Казаряна  (гитарист из другой группы, - прим. авт.). Готова спорить, что не знает, но обещаю спросить, Э. много для еня сделала и без ее советов меня бы здесь не было, значит нужно спросить. Главное не упустить самого Виктора Андреевича. Решено, лишь только появится в коридоре, сразу останавливаю. Лучше проявить бестактность, чем уйти не с чем.
Появляется. Пытается проскочить мимо меня в курилку, но тут-то я своего не упускаю.
-Виктор Андреевич, - останавливаю я его, - можно вас на минутку?
-Конечно, - тоскливый взгляд на зажигалку с сигаретами в руке, - можно только я покурю?
-Конечно, пожалуйста,  - заверяю Виктора Андреевича радуясь в душе тому, что теперь он от меня не отвертится.
Виктор Андреевич убегает в курилку, а из гримерки выходит Ежик.
-А пойдемте с нами, - предлагает он.
Вот спасибо человеку! Сама бы я не пошла, но от приглашения не откажусь!
Благодарю и мы вдвоем присоединяемся к успевшему закурить Виктору Андреевичу. Воспользовавшись паузой начинаю подготовленную речь касаемо подарка, на ходу забывая половину заготовленного. Виктор Андреевич благодарит, берет сборник, корочки которого стилизованы  под кожу и не содержат никаких пояснений (название и прочее указаны на второй странице) и спрашивает:
-Стихи?
Мимо.
-Проза, - поясняю.
Наверно стихами их всякий раз забрасывают.
-Не очень, пожалуй, скромно, - спохватываюсь я вдруг, - дарить такое…
Будь я писателем или, на худой конец, мелким заштатным журналистом, подобный подарок имел бы место быть, а так, выходит, обычный дилетант возомнил себя профессором.
-Нет, нет, почему же, - отвечает Виктор Андреевич, листая сборник, - очень приятно, спасибо.
И вспоминает как один поклонник подарил ему рассказ, главным героем которого является он сам, Виктор Андреевич.
-Не мой, - говорю, - вариант. У меня обычные рассказы.
-Спасибо, как раз завтра почитаю, на теплоходе, - и, обращаясь к Ежику, - сколько нам, три часа плыть?
-Кому плыть, а кто-то на автобусе поедет.
Понятно, какие билеты они с директором обсуждали. Значит главные персонажи поедут с комфортом, техники скромнее.
Спрашиваю почему в этом году «Горизонт» решили выступать не там где обычно, не на привычной площадке? Мне лично это обстоятельство сыграло на руку, но надо же разговор завязать, да и интересно. Виктор Андреевич говорит не вписались в график. Предложенные «Горизонту» вакантные дни не совпали с графиком гастролей группы. Получилась не состыковка, после чего обратились к другим концертным площадкам. А с Новомихайловском (название соседнего города – прим. автора) что не так, интересуюсь. Практически каждый год «Горизонт» там выступали и я собиралась в этом году поехать в Новомихайловск на их концерт. Виктор Андреевич говорит на этот раз  приглашений не было и, таким образом, ничего не срослось.
А Виктор Андреевич быстро говорит. Мне нравится когда так говорят. Я и сама нередко говорю быстро, но при всем при этом и неразборчиво. У Виктора Андреевича же с дикцией порядок.
Я вообще в полном восторге от этого человека. Мои представления о нем подтвердились реальностью сверх меры. Вежливый, общительный, подвижный, никаких симптомов звездной болезни. Запросто со мной говорит, обращается на «вы», хотя чаще всего со мной каждый на «ты». Кстати никто в Зеленом театре, из всех с кем я заговаривала, не фамильярничал. Всё цивильно и культурно, по схеме «здравствуйте-здравствуйте».
Спрашиваю можно ли будет сфотографироваться.
-Конечно, только докурю, - отвечает Виктор Андреевич.
Сколько же он курит, подумать страшно.
Обращаясь главным образом к Ежику Виктор Андреевич начал рассказывать случаи из жизни знакомых цирковых артистов.
В который раз убеждаюсь в том, что в жизни он намного симпатичнее, нежели на снимках. Не фотогеничен одним словом. Но, так или иначе, моему делу такой пустяк не мешает, я тоже не картинка.
Не понимаю почему всем так важно заполучить автограф, по мне так фото намного лучше и памятнее.
-Ну что, - говорит Ежик, туша сигарету, - давайте я вас сфоткаю? У вас есть фотоаппарат?
-Конечно, - говорю.
Стала бы я просить не имея его.
-У меня старая мыльница, но вроде работает, - поясняю, вынимая из пакета практически музейный экспонат.
Если что-то случится с пленкой или кадр не выйдет, вот будет переживаний с моей стороны…
Пожалуй давно им не пользовалась, забыла уже как объектив открыть.
-Минутку, - да как же он открывается, ах вот оно что, - готово. Вот на эту кнопку.
-На фоне чего вас щелкнуть, - смеется Ежик, - не на фоне ли мусорки?
Справа от двери стоит серая урна.
-А вот здесь. Нормально будет, - говорит Виктор Андреевич указывая на облицованную плиткой стену, закрытую деревянными панелями батарею, где стоит пепельница.  Пепельницу, сигареты с зажигалкой Виктор Андреевич сложил вместе, положив к ним и сборник. 
-Книгу не забудь, - напоминает Ежик.
-Нет, нет, не забуду, - и мы с Виктором Андреевичем встали у стены, заслонив спинами сложенные им вещи.
Надо же, они оба суетятся больше меня, в то время как должно было бы быть обратному.
Кстати дома я долго придумывала как же так получше встать для истории и решила ради такого случая понаглеть, обняв Виктора Андреевича за плечи. На самом деле стоило ли придумывать? В.А. сам обнимает меня за талию, притягивает к себе, я даже забываю как встать хотела.
-Где тут дисплей? – спрашивает Ежик, вертя в руках фотоаппарат.
Ох уж эти мужчины, сказала ведь, мыльница у меня.
-Он старый, - напоминаю я ему, обнимая Виктора Андреевича по намеченному плану.
-Готовы?
Нет, не удобно. Убираю руку и кладу на другое плечо, так удобнее.
По росту мы вровень, но я на каблуках, значит Виктор Андреевич немного выше меня. И руки сильные.
Ежик нажимает на кнопку, следует вспышка и спрашивает:
-Все или еще раз?
-Давай еще, - говорит Виктор Андреевич, - контрольный. Сейчас я горб свой выпрямлю, - и распрямляет спину.
Я не удерживаюсь от усмешки, Виктор Андреевич тоже улыбается.
Ежик берет немного другой ракурс, фотографирует и возвращает мне мой раритет. Всех благодарю.
-Ладно, я побежал готовиться, а вы общайтесь, - говорит Ежик и убегает.
Хороший мужчинка, повезло мне с ним.
Однако и Виктор Андреевич смотрит на часы.
-Мне, честно говоря, тоже пора репетировать. Во сколько концерт?
-В восемь.
-Да, пора. Спасибо еще раз за подарок.
-Пожалуйста.
И В.А., с книгой в руках, скрывается в гримерке.
Какое все таки интересное ощущение – с одной стороны хорошо знакомое лицо, фигура, жесты, с другой стороны понимаешь, что человек-то в сущности незнакомый.  Знакомые и в тоже время незнакомые люди. Потрясающе.

Антракт.
31.07.09
Чуть больше часа до концерта.

До такой степени хочется остаться, досмотреть репетицию, и настроение отличное и не страшно, но самое верное сейчас – уйти. Главное уметь вовремя останавливаться, зная меру. Я получила все, что хотела и даже больше, так зачем гневить Провидение? Зачем надоедать, испытывая чужое терпение?
Поднимаюсь обратно на третий этаж. Полина говорит нет ничего зазорного в том, если я останусь. Может она права, но внутренний голос настаивает на своем. Стоя спокойно на лестничной площадке третьего этажа,  нисколько не обращаю внимания на проходящих мимо мужчин, женщину. Сочиняю смс, разглядывая в высокое окно фотомагазин, в котором я совсем недавно купила пленку. Ох, если продавец ее неправильно установила…
Необычайная разница между состоянием «до», когда я первый раз сюда поднялась, и «после», когда пришла сейчас. Ни малейшей паники, радуючь как ребенок. Все мечты сбылись с лихвой. Захожу в туалет, закрываюсь и, на радостях, фотографирую свою, с позволения сказать, землю обетованную, давшую мне прибежище. За проведенное здесь время меня всего лишь единожды обеспокоили, постучав. И, как позже выяснилось, обеспокоил Николай Прохоров.
Убогое, честно сказать, помещение. Нет, унитаз, раковина, зеркало сияют чистотой, на и под раковиной всеразличные моющие средства, но как ими справиться с традиционно неровными стенами (иногда мне думается в нашей стране не принято строить «по линейке»), с плесенью на них?
И все одно, памятное для меня помещеньице. Цивилизация в Зеленом театре вообще присутствует единственно  на втором этаже, особенно во второй гримерке, где я была. Думаю и первая не слишком отстает. А ведь здесь сама Примадонна выступала! Ладно в «Горизонте» люли простые, но Примадонна и плесень?
Стены начинают сотрясать децибелы громкости. Играют уже не отрывки, а практически полностью всю песню, от начала до конца. И Виктор Андреевич поет. Удивительно чистый высокий голос. Бывает он у него немного садится, что ли, хрипотца появляется (столько-то курить), но не сегодня. Слов не разобрать, зато мелодия легко узнается.
Спускаюсь на второй этаж, заглядываю, не удержавшись, в коридор – у дальней гримерки директриса. Спускаюсь на первый, выхожу в знакомый коридор, в конце которого выход на улицу. Не хочется уходить. Останавливаюсь ответить на доставленное смс. Из кабинета в кабинет перебегают работницы, двое мужчин спускаются с лестницы.
-Думал оглохну пока сцену перейду, - говорит один другому, - как можно там находиться?
Нет, жалко уходить, прогуляюсь напоследок. Вновь поднимаюсь на третий, и тут слышу  нечто новое. Вероятно новая песня с нового, еще не выпущенного альбома. Слов не разобрать, а в целом мелодия отличная, на концерте оценю по полной программе. Стены едва ли не вибрируют и кажется воздух насыщен звуком до предела.
Пора идти. На втором этаже встречаю Ежика, потупив взгляд ничего не говорю, спускаюсь на первый, иду к выходу. Подхожу к стеклянной двери. На улице, напротив двери, сидят строители. Берусь за ручку, толкаю…не открывается! Пробую снова, бесполезно. Вот так парадокс! Зайти Зеленый театр оказалось легче, чем выйти обратно. Чувствую себя пойманным в ловушку зверьком, испуганно глядящим на ставший внешним мир через стекло.
Кто-то кричит, очевидно мне, из параллельного прохода и очевидно этот кто-то женщина-сторож. Полина окрестила ее Бабкой.
Строителям весело, а я стою растерянно на них смотря. И никак не могу сообразить, что мне кричат. Что-то насчет двери, чтобы я ее закрыла. Но в том-то и дело, она уже заперта! Единственный выход на улицу мимо Бабки и, взяв себя в руки, с самым радушно-недоуменным видом направляюсь к ней через узенький коридорчик соединяющий проходы. Бабка успела выйти мне навстречу из своего «командного пункта». Пытаюсь объясниться, она едва ли не кричит, и мы никак друг друга не поймем. И это в десяти шагах от порога, я даже вижу сидящих у двери неформалов. Наконец понимаю, Бабка скорее всего думает у меня есть ключи и призывала меня закрыть за собой дверь, в то время когда я пыталась выйти. Разъясняю: ключей нет, дверь заперта, а ведь недавно была распахнута настежь. Бабка понемногу успокаивается, доверительно кладет руку мне на спину, поясняя что вторая дверь после приезда музыкантов запирается. И начинает жаловаться на не в меру шустрых фанатов, норовящих проскочить мимо блокпоста. Женщина рассказывает сколько раз за сегодня ей пришлось буквально в последний момент ловить особенно прытких.
-Кричишь на них, ругаешься, - говорит она, хватая мою руку выше локтя для наглядной демонстрации, - бесполезно!
Качаю головой, выражая участие, но никак не могу отделаться от осознания курьезности происходящего. Говорю еще что-то. Бабка, кругленькая женщина средних лет, советует мне в следующий раз быть осторожнее, иметь ввиду закрытие второй двери. Одним словом поговорили и расстались едва ли не друзьями. Выхожу на улицу и думаю «какая милая Бабка, а ситуация и впрямь комичная». У дверей, в рядок, сидят одетые по всей неформальской моде фанаты.
Ко мне вернулось радостное настроение, а я возвращаюсь в парк, устраиваюсь на скамейке и телеграфирую, телеграфирую. Созваниваюсь с сестрой. Они с отцом недалеко, в двух кварталах от меня. Хочу занять денег.
Ни с того ни с сего поворачиваю голову и вижу метрах в десяти знакомых. Тех самых, кому в тяжесть мое существование. Что ж, на всех парах лечу к родным, беру деньги, выпиваю нахаляву холодного чаю, сбивчиво рассказывая о пережитых приключениях и улетаю обратно к Зеленому театру. Все это проделываю с неописуемым восторгом, порхая словно заправская бабочка. Самое приятное сейчас продолжение действа, ведь впереди не менее радостное и яркое событие, концерт! Праздник продолжается! Остается переодеться.
На площади играет оркестр. Огромное удовольствие слушать живую, красивую музыку!

Действие II
Праздник музыки.

Забыла спросить об Георгии Казаряне,  а ведь обещала Полине сделать это. Самое интересное, забыла абсолютно честно, не из-за неловкости вопроса, не из-за скромности, просто забыла. Находясь в курилке с Ежиком и Виктором Андреевичем пыталась некоторое время вспомнить что же я такое хотела сказать, мысль вертелась на краю сознания, но тщетно. Не вспомнила.  Значит не судьба.
Сейчас я захожу в партер, пройдя предварительный, положенный, на таких мероприятиях досмотр, и до начала концерта минут пятнадцать. Толпа собралась из разнообразных людей: от пятидесятилетних до десятилетних, от женщин в платьях до парней в цепях. Я в своем наряде не сильно и выделяюсь.
Место  у меня во втором ряду, чуть правее центра, кресла на два. Причем справа свободное место между мной и парнем.
Прелюбопытнейшая ситуация побывать сразу по обе стороны кулис. Смотрю и понимаю, что вот эта дверь, справа, неприметная с виду, дверь в курилку. Дальше, скрытая занавесью, вторая дверь, напротив директорского кабинета. Человек сидит в углу, возится с проводами, лицо знакомое. А вот и директриса «Горизонта» выглядывает в зал, держа около уха сотовый телефон. Ежик выбежал поправить вентилятор.
Около сцены толкутся члены пресловутого фан-клуба. Фотографируются, переговариваются, заготовленные букеты теребят.
Директор спустилась в зал, прошла куда-то. Хорошо когда тебя мало кто знает. Возвращается она, впрочем, с подарками, наверное даже слегка смущенная.
Впервые нахожусь в Зеленом театре близко к сцене. Впечатление, следует сказать, сильное. Одни занавеси с нарисованными складками чего стоят. Словно нарисованный очаг на холсте, в доме бедного папы Карло. В глубине, если присмотреться, кирпичная кладка стены различима. Делается косметический наружный ремонт, а внутри разве что кресла новые – пластиковые, как на стадионах, ведь концертная площадка летняя, без крыши. Сцена заставлена аппаратурой, оплетена проводами, на заднем плане красуется большой баннер с названием группы, в красивом обрамлении.
Время поджимает, а за кулисами сверкают вспышки фотоаппаратов. Некто беспрепятственно прошел на фотосессию. Знать бы кто этот кто.
Действо разворачивается стремительно. Обрушивается девятый вал звука, толпа взрывается, лавиной устремляясь к сцене, и весь шквал перекрывает голос Виктора Андреевича. Однако на защиту сцены выступают грозные охранники. Им удается усадить первые ряды и остановить натиск последних. Вот так новость, слушать сидя.
«Горизонт» сыграли для начала новую песню. И опять в точку, воплощение моего, да и не только моего, состояния. Чуть пафосно, но очень впечатляюще.
Любопытно, вдруг меня узнает кто-нибудь из «Горизонта»? По Виктору Андреевичу ничего определенного понять не удается, а вот Виталий Айдоров взгляд на мне останавливает. Может быть просто от того, что я и мой сосед справа встаем. Некоторые зрители также поднялись, но не находя друг в друге поддержки вновь садятся. А мы, я и сосед, то встаем, то садимся. Сзади кто-то хлопает меня по плечу. Оборачиваюсь.  Молодой чловек знаками дает понять, что я загораживаю собой обзор его девушке. Сами они сидят. Я отодвигаюсь чуть в сторону.   
Благодаря железному порядку в первых рядах Виктор Андреевич  подходит к самому краю сцены.
Опять отвлекают. Вот возмутительно, показываю все тому же парню – чего вы-то сидите, начиная с четвертого ряда все на ногах, а они расселись как на именинах и мне мешают.
Никогда не удерживаюсь от того, чтобы не спеть или точнее не покричать в полную силу, от души. Благо громкость музыки позволяет. Не приходиться заботиться о правильности нот, увлекаясь нередко и слова путаю, но эйфория при этом не страдает.
Надо же, новая аранжировка? Ах нет, судя по всему Виталий Айдоров забылся и начал играть не ту партию. Вот он уже опомнился и, смеясь, переглядывается с Григорием Ударцевым.  Первый раз слышу чтобы кто-то из музыкантов «Горизонта» дал маху. И на старуху бывает проруха.
Быстро расходую кадры фотопленки, дабы завтра с утра пораньше сдать на проявку и печать. Не люблю тратить время на фотографирование или съемку, выжидать моменты удачные, быть всегда наготове. Либо фотосессия, либо концерт, и отсняв остававшиеся кадры, уже спокойно наслаждаюсь музыкой.
Виктор Андреевич частенько навещает нашу правую половинку зала, будто центральное место именно здесь. Какое-то время мы даже стоим друг против друга и поем. Вернее сказать Виктор Андреевич, естественно, поет, а я…тоже звуки издаю. Сосед мой уже как и я больше не садится. Хочется обратиться ко всем, за исключением конечно первого ряда, и сказать что так любимую группу не встречают, развалившись в кресле разве что телевизор смотрят.
Признаться в курилке сердце кольнула черная игла ревности, когда Виктор Андреевич в разговоре начал больше внимания Ежику уделять. Но сейчас, кажется, внимание направлено часто в нашу, с соседом, сторону. Пожалуй вполне закономерно, обращаются чаще всего к тем, с кем контакт налажен и видна ответная реакция. Впрочем, так или иначе, скоро контакт наладился со многими и чувствовалось как разогревалась публика. 
Несомненный праздник музыки! Вблизи звук не оглушает, тем более на открытом пространстве летней сцены. А с наступлением темноты все заметнее свет прожекторов, софит, дымовая завеса. Публика постепенно растворяется, сливаясь в темную, бурлящую массу, а сцена становится ярким, переливающимся и немного нереальным экраном.
Мастерство музыкантов завораживает. Быстрота, точность, сыгранность. Невообразимый заряд энергии как со стороны  сцены, так и со стороны зала.
Публика здорово подпевает, и чем дальше, тем активнее. Исполнен новый оригинальный переход между песнями, когда конец одной плавно перетекает в начало другой. Все гитаристы охотно подходят к краю сцены, особенно при соло. Играют и песню с будущего альбома, я слышала ее на репетиции. Судя по реакции зала, все ее уже наизусть знают по ротации на соответствующем радио. Зато для меня эта песня открытие. И, как я сейчас понимаю, самое лучшее услышать новый материал в живую. Композиция очень красивая, текст пронизывающий насквозь. Кажется понимаешь не каждое слово в отдельности, но сразу чувствуешь смысл всех строк.  Что отличает музыку «Горизонта» так это невероятная сила духа, твердость, жесткость, честность. Это не та музыка, что убаюкивает, успокаивает сознание, покрывая его налетом ржавчины. Напротив, она резко соскабливает всякую накипь, не дает спать, призывает к действию. Это призыв не сдаваться, идти до конца, к намеченной цели, подниматься всякий раз как упадешь, мужественно переносить боль, закаляясь сердцем. Быть живым, реагировать на окружающий мир, осознавать необходимость перемен,  находиться в вечном поиске. Это музыка людей ищущих, неудовлетворенных предлагаемой картинкой мира, стремящихся к истине. Одним словом отличный будильник для убаюканных повседневной трясиной. Куда вы пойдете, проснувшись, решать вам самим, но спать никак нельзя.
Время, по традиции, проносится незаметно. Раз Виктор Андреевич представляет коллег, значит дело близится к концу. Так скоро. Добрую половину концерта мы с соседом провели на ногах. А что получается если сам стоишь, а впереди видят? Получается вся сцена целиком и полностью как на ладони! Не мешает никто. Напелась вдоволь, эмоций на полгода вперед. Отыграли последний альбом, представили готовящийся к выходу альбом, так называемые хиты всех времен и народов сыграли, исполнили старые песни, получившие не так дано вторую жизнь, с публикой пообщались, выложились хорошо.
Благодарные поклонники дарят цветы, кто-то успевает и автограф взять, некто особенно предприимчивый отдает букет взамен на поцелуй, кое-кто совершает молниеносный прорыв с фотоаппаратом… Хотя особенно охранникам напрягаться не приходится. Чинно и благородно.
Под занавес к коллегам присоединяется Петр Сергеев, вынырнувший из-за богатой барабанной установки, все вместе кланяются, после чего Петр Анатольевич бросает палочки в зал, Виталий Айдоров  раздает нечто похожее на карточки, Григорий Ударцев приносит фотоаппарат для ставшего привычным фото зала на память. Виктор Андреевич, поделившись с ним цветами, под шумок скрывается. Жаль нашим сидящим первым рядам подарков достается немного, большая часть уходит  на фланги зрительского зала. Будучи на ногах весь концерт они проявляли гораздо большую зрительскую активность. Последним со сцены уходит, сделавший несколько снимков, Григорий Ударцев. Публика еще некоторое время гудит, подобно растревоженному улью, выкрикивает название группы, особо настойчивые фанаты продолжают стоять у сцены, большая же масса людей не спеша направляется к выходам.


Прощание.
31.07.09.
Около 23.00 по московскому времени.

Шумный, переливающийся всеми цветами ламп, грохочущий «русской горкой» поздний вечер, начавший переходить в ночь. Масса гуляющих, веселящихся людей, уставшие лица торгашей и зазывал.
Около первого прохода Зеленого театра, охраняемого Бабкой, человек сорок переминается с ноги на ногу. Никаких смутьянов, пьяных, все прилично и тихо. Никто не поет и не скандирует.
Немного грустно. Праздник окончен, равно как и приключения. Осталась память, новый опыт и боль в уставших ногах. Как ни как, а весь день на шпильках.
Прохаживаюсь вдоль здания, возвращаюсь, находившись, обратно. Дверь прохода закрыта, за порядком следят охранники, толпа плотно примкнула к ним, заняв каждый доступный сантиметр пространства. Эти изменения явно свидетельствуют в пользу скорого выхода музыкантов. Правда транспорта не видно, но, скорее всего, он себя ждать не заставит. Аппаратуру загрузили в Газель с бокового выхода прямиком из партера. Остается совсем немного времени.
Мне вперед ломиться незачем, занимаю пост на ступеньке клумбы, позади всех.
Подъезжает красивый высокий автобус мест на пятьдесят, аккуратно тесня поклонников, останавливается метрах в семи от двери. Народ оживляется, приготовляя фотоаппараты, брошюрки и бумажки для автографов.
В принципе и мне есть что подать на росчерк пера, благо занятых у сестры денег хватило на лицензионный диск с синглом. Но не по душе мне давки, очереди, погони за выгодной позицией. А вот торговый столик с продукцией «Горизонта» вещь хорошая. Специально не покупала сингл в наших магазинах и не скачивала песни из Интернета. Зачем отказывать себе в удовольствии приобрести качественный диск практически из первых рук?
Зря народ воодушевился, проходят пятнадцать минут и никого. Продолжаю отвечать на смс, изредка поглядывая на дверь. Если кто-то выйдет, его появление ознаменуется всплеском эмоций собравшихся, а значит не останется незамеченным и для меня.
Переминаюсь на месте, чтоб хоть как то унять боль в ногах и, досочинив очередное смс поднимаю взгляд на автобус. Из окон преспокойно выглядывают лица музыкантов. Ничего себе, пропустила и сигнализация не сработала!
Но вот вышел некто и засверкали вспышки фотоаппаратов, зашумел народ. Нет сомнений – Виктор Андреевич. С цветами в руках он пробирается к автобусу, заходит, кладет букеты на сиденья и, спустившись на последнюю ступень, благодарит собравшихся за внимание, любовь, поддержку и пр. Лес рук протягивает бумажки для росписи, Виктор Андреевич раздает автографы. Из здания выходит директриса, с знакомой мне уже сумкой, проходит к автобусу. Толпа,  конечно же, не желает расставаться с кумиром, а Виктор Андреевич, следует признать, успевает расписаться на многих бумажках. Пока директриса не начинает торопить. Виктор Андреевич вновь благодарит за все хорошее, за подарки, извиняется и заходит в автобус.
«Погода отличная, настроение у вас, я вижу, ничуть не хуже. Ну а мы постараемся вам его не испортить» - вспомнила я его слова в начале концерта. Обещание выполнили.
Автобус медленно разворачивается и уезжает. Такой большой, как он будет маневрировать на узеньких дорожках, предназначенных больше для отдыхающих?
Что ж, время есть, настроение располагает, а значит прогуляюсь. Но куда идти? Вслед за автобусом? Символично, но далековато, да и места там отдаленные. Нет, выхожу на одну из главных улиц и не спеша иду вперед. Собственно без особой цели и направления, размышляя на ходу над сборником. Жаль времени не хватило как следует отредактировать текст, наверняка остались ошибки. Как вообще я решилась такое дарить? Как бы там ни было, но сейчас частица моего сердца с ними, от чего немного страшно. В рассказах мои мысли, чувства, мировоззрение, вся я целиком и полностью. С другой стороны подарила самое ценное, что у меня было. Сколько еще экземпляров предстоит вручить родственникам и друзьям, впереди много интересного!
Подхожу к перекрестку. Здесь лучше повернуть направо и выйти к остановке. Краем глаза замечаю подъезжающий автобус и останавливаюсь подождать пока он проедет, а заодно дописать смс. На перекрестке затор, автомобили не могут разъехаться, люди лавируют между ними, перебегая каждый в нужную ему сторону. Автобус останавливается напротив меня. Дописываю сообщение, отправляю, поднимаю голову и что я вижу? Окна автобуса музыкантов группы «Горизонт».