Рыжик и я

     Вновь я уезжала домой нисчем. Шумный автовокзал действовал на нервы. А вот и мой автобус… В голове роились неутешительные мысли. Искала работу – опять мимо… Курсовая работа отказывалась писаться. Дома ждал пустой холодильник, неоплаченные счета за свет, телефон, жилплощадь, и привычное одиночество… Ах, как бы я хотела стать обратно маленькой!
     Заняла свое место у пыльного окна. Из-за слоя грязи через него лучи солнца не могли раздражать мои хрусталики…
     Все расселись. Рядом со мной же – пустое место. Хотя нет. В проходе показалась хрупкая рыжеволосая девушка. Ну какая разница – буду я ехать одна или с попутчиком? А на сердце почему-то стало легче.
     В пробиравшейся ко мне девушке было что-то сказочное. Может быть, смешно загнутые носы на сапогах? Или длинный светло-зеленый плащ… Но большее впечатление произвело сочетание рыжих, явно некрашеных кудряшек с пронзительно яркими зелеными глазищами. Красивая ведьмочка. «Сто пудов линзы» - подумала я.
     Рыжик уселась рядом, положила сумку на колени и откинулась на спинку сидения. Автобус тронулся с места. Я полезла было во внутренний карман за наушниками, но с досадой вспомнила: гарнитура полетела к чертям… Ладно, погляжу в окошко…угу…пыльное и грязное окошко. Я с горечью подумала о том, что если не везет – то во всем. Когда же придет черед белой полосочки?
     Я стала бросать косые взгляды на Рыжика, так сказать, изучать исподтишка. Она сидела с закрытыми глазами. Красиво изогнутые брови, темные пушистые ресницы… Стоп. Как у натурального рыжика могут быть темные ресницы? Обычно растительность на лице у такого типа белесая, невыразительная. Хотя в салонах уже давно предоставляют услуги по окрашиванию ресниц и бровей стойкой краской.
     Декоративной косметики на Рыжике не было – это придавало лицу что-то трогательное, детское. Да и этот едва заметный пушок на щеках и над верхней губкой… Персик!
     Рыжик улыбалась. Ресницы ее подрагивали. Едем минут пять от силы – удивительно, как же она так быстро вырубилась? Мне очень хотелось попасть к ней в сон и увидеть, что же вызвало такую блаженную улыбку. Никак в рай перенеслась…
     Вдруг ее голова мягко опустилась мне на плечо. Кудряшки защекотали мое ухо. Ну деваха, хорошо устроилась – ничего не скажешь! Не будить же… Да и не мешает. Я закрыла глаза и постаралась расслабиться.

     - Я хочу тебе что-то показать, - сказала Рыжик бархатистым голосом. Зеленые глаза свои прищурила, глядела как-то насмешливо. – Пойдем?
     Она взяла меня за руку и повела по довольно узкой тропинке. Видимо, это какой-то парк. По сторонам тропинки деревья, зеленая листва шелестит от теплого ветерка.
     «Осень же… - пронеслось в голове, - желтое же все уже неделю как…»
     После душного автобуса воздух казался особенно свежим. Даже голова закружилась.
     Мы дошли до витиеватой калитки. За ней – красивое белое здание. «Архитектура в стиле рококо» - промелькнула мысль.
     В это здание мы и вошли. Оказались в большой парадной.
     - Дворец культуры что ли? – спросила я.
     - что-то типа того, - улыбнулась Рыжик.
     Она вывела меня в большой узкий коридор. По обеим его сторонам были натыканы двери. Рыжик остановилась у одной из них, взялась за ручку.
     - Только тихонько, - шепнула она, и мы вошли.
     От увиденного мои глаза полезли на лоб. Да это же комната мамы, родительский дом! Еще до ремонта… Я помню эти обои в ромбик! Та же обстановка, тот же бардовый ковер.
     А у трюмо стояла девочка лет пяти. Она сосредоточенно малевала губы морковного цвета помадой. Видимо, завершала «макияж»: щеки красные, на веках голубые тени. Прям таки классика: мамины туфли (Боже мой, красные, с бантиком – действительно мамины!), блузка в качестве платьица (мама надевала ее только по праздникам). На волосах закреплена тяжелая блестящая заколка. И как она только держится на ее жиденьких волосенках?.. То есть на моих жиденьких волосенках. Невольно я провела рукой по голове, нащупав теперешнюю короткую стрижку. Да, несомненно, эта маленькая проказница – я. Эх.. Густой шевелюрой я не обладала никогда. Потому и стригусь с 15 лет под мальчишку. Без сожаления.
     Девочка закончила наводить марафет и, шатаясь (туфли-то ей большие, каблучок-то высокий!), важно прошлась по комнате.
     Рыжик с умилением и искренне улыбалась, глядя на это все.
     - Она нас видит? – шепнула я девушке.
     - Она? Ты… - не отрывая от девочки взгляда пробормотала Рыжик. – Нет, не видит.
     Проказница тем временем подбежала к огромному телевизору «Рубин-401» и тыкнула пальчиком в большую кнопку. Вскоре мы услышали некогда популярную группу «Комбинация». Экран оставался темным – телевизор был старенький и часто ломался. Изображения нет, а звук – пожалуйста! Я ухмыльнулась – песня звучала в тему:

«Я накрашу губы ярко-ярко,
Я румянец пылкий наведу.
Никому от этого не жарко,
Если я по улице иду.

Модница, модница –
Так уж в жизни водится,
Модница, модница –
Подведенные глаза...»

     Девочка подпевала и пританцовывала. У меня вдруг загорели щеки, шея, все лицо. К глазам подступили слезы. Я вспомнила этот день. Я почувствовала все снова. Подобно девочке я вдруг закружилась на месте. Будто пытаясь подбодрить меня, маленькая Лиза задорно улыбнулась и сбросила туфли. С какой необыкновенной грацией она танцевала! Так умеют лишь дети. Я закрыла глаза и отдалась музыке. Боже, я была счастлива! «Модница, модница…»
     - Эй! – окликнула Рыжик, - Ты помнишь, что будет через несколько минут?
     Я встала как вкопанная. Помню, а как же не помнить. Сейчас придет мама. Будет ругаться, кричать, а когда увидит испорченную мной помаду – кричать будет еще громче.
     Я даже не открыла рта – Рыжик прочла все по моему лицу.
     - Нам пора, - хихикнула она.
     Я в последний раз взглянула на самозабвенно танцующую девчушку, и мы вышли в коридор.
     - Да ты светишься счастьем, - подмигнула Рыжик.
     - Правда? – мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.
     - Идем!
     Рыжик подошла к следующей двери. Мы вошли в просторный зал. Вот кресла для зрителей, чуть дальше сценка. К шторам приколоты разноцветные бумажные буквы, сложившиеся в слова: «Юные музыканты», «Мир, Труд, Май».
     Народу собралось уже приличное количество. Мы с Рыжиком устроились на последнем ряду.
     Да, да, да!!! Это моя музыкальная школа. Концерт к 1 мая. Мама не придет ко мне – она работает. Бабуля приболела. Кому играть? Тогда мне так хотелось увидеть в зале родные глаза, ощутить чью-то поддержку…
     «Ничего, моя милая маленькая Лиза, сегодня ты будешь играть для меня… Я поддержу, я за тебя всей душой!» Глаза снова предательски заслезились, в груди что-то защемило. Я полюбила себя… Ту одиннадцатилетнюю малышку…
     Рыжик будто слышала мои мысли. Она нашла мою руку и сжала. Я смахнула слезинку и улыбнулась ей.
     Концерт начался. Вышла Зойка – низкая полная девочка – со своим баяном. Сейчас она кстати ждет второго ребенка и счастлива в браке. Затем Селезнев с балалайкой – задиристый мой одноклассник.
     Я посмотрела на свою руку. Длинные тонкие аристократичные пальцы. «Музыкальные руки, - говорила Лидия Степановна, мой преподаватель, - будто созданы для игры на фортепиано».
     Вот-вот-вот! Ага! Светка, соседка моя, вышла с частушками! Следующий выход мой… По спине мурашки. Как же я волнуюсь!
     Рыжик погладила мою руку, будто призывая: «Успокойся!»
     Маленькая Лиза чуть неуверенно пробирается к сцене. Поднимается по лесенке.
     - У меня сейчас ремешок на левой сандалии расстегнется, - мрачно прокомментировала я. Рыжик лишь улыбнулась.
     Маленькая Лиза присела, быстро застегнула ремешок. Подошла к пианино, села, открыла крышку. Воспитательница подбежала с тетрадью А4. Ну, конечно! Ноты!
     Веселая мелодия потекла из-под пальцев Лизы. Там-та-там, раз-раз… Я освободила руки и, имитируя игру, двигала в воздухе пальцами. Ведь помню, как играть! Удивляет. Там-та-там, раз-два, ля-соль… Я кивала головой в такт. Рыжик тихонько смеялась. А вот в конце не с той ноты…но это было незаметно. Вот и все… Я орала «молодец», громко хлопала, забыв, что Лиза не слышит меня. Зал тоже хлопал. Я повернулась к Рыжику – она, как ярый фанат, аплодировала не жалея ладошек. Видать, тоже забыла. Улыбаюсь.
     Лиза вышла на середину сцены, поклонилась и пошла на свое место в первом ряду.
     «какая же я была костлявая, черт возьми» - подумалось мне.
    Я гордилась этой девчушкой. Безмерно гордилась.

     Третья дверь. Школа. Класс. Перемена. Мне тринадцать.
     Шумно. Одноклассники смеются, носятся в рядах между партами. Лиза сидит за второй у окна, с Катей, школьной подружкой, и решает двоечнику Смирнову задачу по математике.
     «А грудь-то уже расти начала тогда»,- отметила я про себя. В то время только начала носить бюстгальтер.
     Прозвенел звонок. Вошла Ирина Алексеевна, все встали. Мы с Рыжиком устроились так, чтобы было видно весь класс. Лиза передала тетрадь Смирнову через одноклассников, на последнюю парту. Двоечник растянул рот в улыбке, обнажив редкие маленькие зубки.
     Добрая я душа…
     Дети стали разбирать с Ириной Алексеевной новую тему. Сзади Лизы сидел…Вадик! Это моя первая любовь. Ушастый, смешной… Он что-то написал на вырванном из тетради листке, сложил его, набрал полную грудь воздуха, выдохнул и стал нежно водить запиской у Лизы между лопаток. Девочка вспыхнула и обернулась. Забрала записку и стала читать. Катя, любопытная соседка, вытянула шею, стараясь прочесть послание. Лиза выразительно посмотрела на нее.
     - А я-то че… Ну Лизк, ну интересно же! А дашь после урока почитать? – кряхтела Катя.
     Лиза промолчала. Стала писать ответ.
     - Что он пишет? – прошептала Рыжик.
     - Что нравлюсь…
     - На свидание позовет?
     - Ага… Но позже. Я наизусть эту записку помню… Сохранилась.
     - А щечки-то красные, - Рыжик хулиганисто ткнула меня локтем в бок.
     Да, действительно и Лиза, и Вадик пылали. Было очень забавно наблюдать за ними. Эх, где же мои беззаботные годы…
     Переписка длилась до конца урока. Со звонком Лиза сказала Кате:
     - Ты меня не жди, я задержусь.
     Катя ничего не ответила. Застегнула рюкзачок и вышла с гордо поднятой головой. Обиделась.
     - Три дня не разговаривали, - пояснила я Рыжику.
     Лиза с Вадиком остались одни, не считая, конечно, нас.
     - Значит, в пять? – Вадик чуть ли не прыгал от радости.
     - Ну да… - Лиза смущенно разглядывала свой ноготь.
     - А ты какое мороженое любишь?
     - Шоколадное!
     - Понял!
     Мальчик закинул на одно плечо свой рюкзак, на другое – Лизин…
     Мы с Рыжиком вышли в коридор.
     - В тебе до сих пор жив этот милый непосредственный и счастливый ребенок, - начала Рыжик, - он будет жить в тебе всегда. Не забывай его, люби его, поощряй его в себе, и ты станешь счастливее, проще… Слышишь? – голос ее начал грубеть. Она схватила меня за плечо и стала трясти. – Слышишь меня? Девушка! Эй, де-вуш-ка!!!
     Я распахнула глаза. Автобус был пуст, и Рыжика не было рядом. За плечо меня тряс водитель.
     - Девушка, вы так сладко спали! Я бы и не стал вас будить, да вот только обед у меня не резиновый.
     Я вскочила. Водила подмигнул.
    - Спасибо. Извините… А девушка, что со мной рядом ехала, давно вышла?
     - Дык не знаю. Вышли давно уж все. Одна ты соня!

     Я попрощалась с водителем. В голове сумбур, но домой я не шла – летела! Мне было так легко! Так хорошо… Так бывает, когда озаряет…ну или будто ты – Колумб, только что открывший Америку!..
     Дома я не раздеваясь первым делом прошла в ванную. Намочила тряпку. Протерла старенькое пианино «Красный октябрь». Сколько времени я к нему не прикасалась? Год, два, может три…
     Я начала играть. Ту самую майскую веселую мелодию… Я помнила ее всю, до последней ноты.
     Разделась.
     Подошла к письменному столу. На дне нижнего ящика – мой старый дневничок. Открыла, почитала, улыбнулась. Какие светлые мысли водились в моей голове, однако…
     Подняла выпавшую из дневника записку. Та самая, из сна…
     Последняя страница моего старого молчаливого друга была чистой. Я нашла ручку, забралась на кровать, подобрав под себя ноги и укрыв их пледом. И начала выводить на последней странице строки, которые непонятно откуда уже были, сложились в моей голове. Собрались там в очередь и терпеливо ждали. Просились на бумагу…
     Взрослая жизнь. Проблемы и заботы.
     Просвета нет, как нету и работы…
     Неужто ты была такой с пеленок?
     Забыла, что живет в тебе ребенок…
     Люби его, и дай ему дышать!
     Единственное ты должна понять:
     Радость и счастье – лишь в твоих руках.
     Детские взгляды убивают страх.
     Устои, принципы, каноны – ерунда!
     Мы с тобой, милая, не будем никогда
     Отчаиваться, злиться, слезы лить.
     Будем друг другу помогать! Поддерживать, любить…

     А про Рыжика я вспоминаю часто.