Оскорбил ли Грызлов Минкина?

Минкин полагает, что да: он подал в суд на Грызлова. Грызлов, видите ли, обвинил Минкина в близости (всего лишь «духовной») к террористам.
А разве это оскорбление?
Спикер всего лиш заподозрил Минкина, что тот в определенной ситуации способен отдать жизнь за свои взгляды, за справедливость (как он ее понимает), да еще за множество других вещей, способных оказаться в жизни мМинкина важнее, нежели примитивный иснтинкт самосохранения.
Честь, совесть, месть, свобода и так далее.
Грызлова можно понять: страшно представить, что неудержимый и неуправляемый Минкин прорвется через всю мощную охрану и ценой своей жизни расправится с Грызловым понеким «надуманным» поводам. Не знаю как вы, но я был бы весьма польщен, если меня сочли бы способным на такой поступок!
Я помню забавный момент счастья в мои далекие 20 лет. Между двумя надзирателями я спускался по лестнице во внутренней тюрьме, что расположена за «Большим Домом». И вдруг до меня дошло, что это для меня, рядового засранца, выстроены все эти здания тюрем и управлений , да и вообще вся «система»…Что на меня расходуются такие деньги, что даже многие «высокооплачиваемые» были бы счастливы получать такую зарплату. Верили, что я могу разрушить эту испоганенную страну, сломать «самую передовую систему в самом счастливом государстве на земле».
Никак не могу считать мое обвинение и осуждение оскорблением. А вот реабилитация была действительно оскорбительной (особенно по размерам «выплат» и «льгот»).
Я считаю, что Грызлов, конечно, мог сокорбить Минкина, если бы обвинил его в духовной близости к палачам, стрелявшим в затылки польских офицеров в Катыни и награжденных за это орденами и медалями , или к тем, кто стрелял в головы беспомощных чеченок, доведенных газом до бессознательного состояния при успешной операции Норд-Ост.
Но ведь этого не было.