Сделать быльём

      Однажды началась война и пришла в лес разнарядка: надо одного кого-нибудь послать в солдаты. А кого? Общество сошлось на сходку и проголосовало, единогласно, один воздержался — послать зайца. И что зайцу делать? Погоревал, конечно, а после напился вдрызг и грязно, матерно ругаясь, пошел в лесничество. Три года его после не было, стали уже про него забывать. И вдруг возвращается! Угрюмый такой, одноухий, и с трехлинейкой на плече. Идет по тропинке, поплевывает, никого вокруг не замечает. Волк хотел перевести на шутку, спросил:
      — Как повоевали, косой? Кто выиграл?
      А заяц ему в ответ:
      — Не твое собачье дело!
      И волк, ума хватило, промолчал. Заяц пошел дальше. Медведь почуял неладное, заревел и полез из берлоги. А заяц, недолго думая, сорвал трехлинейку, встал на одно колено, патрон дослал, шарах! И медведю прямо в лоб свинца. Медведь, как говорится, и не мучился. А заяц сел возле берлоги на завалинку, трехлинейку рядом поставил, самокрутку закурил, задумался. Сперва все боялись к нему подходить, а после мало-помалу осмелели, опять сошлись как на сходку и стали через волка спрашивать, какая теперь будет жизнь и какие порядки.
      — А никаких! — сказал заяц. — А это будет как штаб, — и на берлогу показал.
      А после спросил, где лиса, и велел, чтобы ее привели, что он будет ее допрашивать. И сам ушел в берлогу. Привели лису, столкнули ее к зайцу. И, ох, она после кричала! Ох, он ее допрашивал всю ночь!
      Так она у него и осталась в штабе приживалкой. И каждый раз, как стемнеет, кричала. Жалели все лису, сочувствовали ей.   
      Но это по ночам. А как только развиднеется, заяц выходил из штаба, из берлоги, значит, и бегал по лесу с инспекцией. Проверял, как соблюдается сухой закон и еще обязательно допрашивал, где пулемет, который лесник где-то в овраге закопал перед тем, как уйти за кордон.
      — А без пулемета нам не жизнь! — кричал заяц. — А с ним заживем сразу счастливо!
      Но все молчали, потому что даже и не знали, что такое пулемет, не то что где он спрятан. А заяц по сусалам их, по сусалам!
      Вот так они тогда и жили, время шло. А после вдруг лиса сбежала! Ох, заяц тогда разгневался! Просто ума лишился! Бегал по лесу, стрелял в воздух! Кричал:
      — Выходи, шалава, хуже будет!
      Но она не выходила. Тогда он стал кричать, чтобы ее выдали, иначе он лес подожжет. Не поверили. Ну, он и поджег! Бегал с канистрой керосина, обливал всё подряд и окурки в мокрое бросал. И сам поджегся, и весь лес спалил. Да и не он один, а многие тогда сгорели. Но многие и выжили, и разбежались.
      А лес сгорел весь. И долго там ничего не росло, было одно пепелище. Может, десять, может, двадцать лет. А после стало зарастать быльем. И заросло начисто! А после стали кусты подниматься. А после деревья. А после и мы обратно потянулись. И те времена для нас теперь как сказка.