Превед медвед

               

                Недавно, листая фотоальбом, я наткнулась на одну черно-белую, довольно старую фотографию. На ней был запечатлен стоящий на задних лапах медведь, видны были и прутья клетки. Что-то не помню я этого фото, что это за медведь, где фотографировали и  кто…. Зоопарк это, что ли...  Я сосредоточенно смотрела на фотографию, и тут меня осенило – да это же действительно зоопарк большого прибалтийского города N! Сразу вспомнились подробности этой печальной, но во многом обычной истории, связанной со старой фотографией …

                Жила-была прекрасная советская  семья. Самая обычная – мама, папа, сын. Назовем его Гера. Жили они в большом городе, столице одной из прибалтийских республик. Мама работала стенографисткой, папа преподавал в престижном ВУЗе, а сынок был краса и гордость семьи, родни и школы, и так умен, что приняли его сразу во второй класс, минуя первый. Вот как! Данное обстоятельство обещало блестящее будущее ребенку, а родителей, особенно маму, просто переполняло восторгом. Всем был хорош мальчик, только одно «но» мучило многочисленную родню: баловали его родители безмерно. С одной стороны, как такого не баловать, тем более отец и мать его росли в военное время, терпели нужду и лишения и для сына хотели всего самого лучшего, что только может себе позволить человек. Но с другой…  Жизнь подбрасывает массу примеров того, что бывает с избалованными детьми. Впрочем, что с ними бывает, родственники представляли себе как-то очень расплывчато, ну не было на протяжении многих лет в их семьях возможностей баловать детей, и вообще, жизнь в стране Советов редко располагала к баловству. Все у жизни нужно было брать если не боем, то уж трудом и усердием – точно, и то не всегда получалось.

          Все родственники жили от описываемой семьи очень далеко – в Сибири, и жизнь сибирская совсем не была похожа на прибалтийскую, была она скудна и холодна. Прибалтика из сибирских далей казалась раем обетованным, далекой же балтийской родне мерещились у сибиряков полные карманы северных денег. Действительности не соответствовало ни то, ни это - и Прибалтика не была раем, и денег было не густо. Тем не менее, приезжая в город N, мы были обычно поражены нравами, царящими в вышеозначенном семействе. К тому времени Гера уже окончил школу, поступил в университет по указке мамы и бросил его, разочаровавшись в профессии биолога. Он вел странную жизнь – много говорил на любые темы, не работал, не учился, покрикивал на родителей. При этом ему доставалось все самое лучшее и в первую очередь, у него была своя полка с продуктами в общем с родителями холодильнике! Продукты на полку загружались мамой. Это поражало  родню – все осуждающе качали головами.  Родители питались гораздо хуже, на их полках деликатесов не водилось. Общих тем для разговоров, у них, видимо, не было, поэтому сын все дальше отдалялся от своих растерянных родителей, становился с ними откровенно груб. Они же, сделав когда-то ставку на материальное обеспечение своего дитяти, совершенно не понимали, что происходит с ним, с самым лучшим и самым умным. Все это было очень грустно.

           Постепенно в облике Геры стали появляться странные изменения – он стал обрастать шерстью, громко рычать и показывать зубы. Он становился все более странным, но особенно это никого не занимало, родители любят свое дитя любым. И только нам, приезжающим редко, далеко не каждый год, было понятно, что наш молодой родственник превращается в медведя (глаз-то у нас был наметан, в Сибири медведи так и снуют по улицам). И он таки превратился. Жизнь с медведем под одной крышей, конечно, не сахар. В зоопарке города N  тогда как раз не хватало медведя, и Геру с удовольствием взяли туда на работу – «медведем». В клетке была ванна с водой, кормили хорошо, убирали. Можно было вволю рычать и показывать зубы… В эти дни и был он сфотографирован, его вообще охотно фотографировали посетители.  Видно, что это отличная, крупная, ухоженная особь. Родители его вздохнули с некоторым облегчением, но не сильно это все их обрадовало. Сын – медведь… Но все же он работал, был при деле и на людях.

             Тем временем посетители зоопарка привыкли к медведю, многие приносили ему угощения. Особенно он любил глазированные сырки, но люди об этом не догадывались, и приносили ему всякую ерунду  – морковку, булки, яблоки. Повздыхав, он съедал и это. Однажды его навестила мама, она пришла вместе с какой-то девушкой и глазированными сырками. Сырки медведь с удовольствием съел, а девушка его не сильно заинтересовала, хотя мама весьма церемонно представила их друг другу. Девушка стала приходить в зоопарк часто - ей нравился медведь, у него были умные глаза и красивая лоснящаяся шкура. Медведь тоже мало-помалу привык к девушке, встречал ее добродушным ворчанием, плескал лапами и охотно потерся бы о ее ноги своей большой лобастой головой, но увы… Он же был в клетке. Так прошло несколько месяцев, за которые Гера совсем растерял свои медвежьи черты и ухватки. К нему вернулся человеческий облик, и одним прекрасным утром, когда посетители, как всегда, пришли в зоопарк, они обнаружили в клетке  симпатичного молодого человека с умными глазами. Разразился скандал, и даже «Голос Америки» передал в тот день, что власть в Союзе совсем распоясалась - держит инакомыслящих в зверинце.

             Можно сказать, что привязанность девушки и ответные нежные чувства Геры сделали его снова человеком, задатки-то у него были замечательные  - ум, доброта, да мало что еще (вообще-то этот феномен давно известен под названием "обыкновенное чудо")! Родители, конечно, радовались, но держались несколько настороженно – ждали, что будет дальше. Видя, как благотворно девушка влияет на их сына, они стали настаивать на скорейшей свадьбе и им это удалось. Трудно сказать, любили ли друг друга девушка и Гера… Возможно, они и сами не успели это понять.  Но ведь многие живут так всю жизнь, не особенно задумываясь, что такое любовь, как она выглядит и зачем нужна. Молодые расписались по-быстрому, а там и ребенок вскоре появился. Груз ответственности для Геры оказался весьма тяжел. Ребенок пищал и требовал заботы, молодая жена тоже все время чего-то требовала. Вообще-то так начинают жить почти все молодые, не готовые к семейной жизни люди, и все это вполне можно пережить, вот только не всем это удается. Гера был не так уж и молод, ему было около тридцати, тем не менее, заботы о новой семье взяла на себя мать Геры, отец же его с удовольствием гулял с внуком. Гера чувствовал себя покинутым и ненужным и частенько уезжал к друзьям, пропадая на два - три дня.

            Жена с трудом терпела Герину безответственность, и их отношения стали рушиться на глазах. А тут еще перестройка грянула, и выяснилось, что места русским и нерусским в Прибалтике нет, никому они не нужны и пошли вон. Герины родители засобирались в Израиль, там у них были родственники. В Сибирь они почему-то не захотели. Гера, разойдясь с женой, тоже отправился в страну трех морей.

            В Израиле Гера снова начал превращаться в медведя. Он не работал, а между тем, его родители были уже немолоды и нуждались в заботе. Привыкнув жить хорошо, на чужбине Гера тоже старался себе ни в чем  не отказывать. Он вволю купался в море, хорошо питался, рычал и скалился на родителей, иногда даже кусая их. Израиль – страна демократическая, это вам не Союз начала 80-х. В зоопарк Геру никто не берет, пенсии не дают. Требуют медицинского освидетельствования. Но дело это добровольное, а Гера не хочет обследований, медведем быть ему привычней.

             Эта история довольно заурядна, все знают детей, дурно относящихся к своим родителям. И наоборот, есть масса родителей, равнодушных к своим детям. Геру же обожали без памяти, потакая ему во всем – и это тоже оказалось плохо. Должна быть какая-то золотая середина, но как ее определить?  Наверное, существуют  какие-нибудь весы, на которых можно отмерить нужное количество любви? Вот только где их взять! А ведь все просто. Слушайте свое сердце, и если вы будете внимательны к нему, оно никогда не обманет. Хотя....сердца вроде у всех есть, а расстояние от человека до медведя при этом  невелико, как выясняется. Но надежду дает тот факт, что обратное превращение - из медведя в человека - пусть и дольше, и труднее достигается, и называется обычно "чудом", все-таки возможно, хотя бы иногда.