К Богу

девять миров, девять мостов. (с)
Эйдир и пять богов. Услышьте меня, если сможете, я близка к апогею, я близка к очищению.(с)
   
к Богу.
седьмое число. под ногами проклевывается осень и дождь. жидкая грязь мочит обувь, и помогает идти. все районы одноформенны, но нет того что зовется в наше время эдаким идеалом, если можно так говорить, стандартом. глупо судить, откуда они появляются.
 -подождем. я боюсь машины.
 беру ее за руку, перебегаем переход. сзади слышится визг и крошение асфальта. Бентли в столице провинции. Как это мило. Она не знает о такой машине, она вообще мало задумывается о машинах, как об абсолютно бесполезном средстве. кто - то, поглощенный жизнью верной, в наше время, правильной, поимел бы некоторое удивление по этому поводу. но я знаю, что она права. как глупо задумываться о железках, зная, сколь недолговечен наш век. как раз сегодня она решила это доказать.
- тебе не жалко? - вздыхаю.
- я понимаю решения других людей. я устала говорить что - либо  пытаясь переубедить.
- объясни....
- человек ждет только  того, что его будут жалеть. просить. эта истина уже успела стать банальной.  если кто - то хочет помочь очистить слой общественности, помогая вывести таким образом определенную породу людей, просим. это похвально. не похвально стремление к чужому вниманию.
- думаешь, это плохо? - смотрит наивным детским взглядом.
- закутываюсь в шарф. грязная площадь богата на цыган, просящих подачки бабулек,и в общей сложности, целостности таких людей . тридцать шагов мимо толпы, пятнадцать секунд напряжения. арка туго впускает нас в свой грязный двор, в свой тихий мир. шаги на асфальте уже ничем не приглушаются, и можно мерять каждый звук, исходящий от кожзаменителя.  у вонючей лестницы звоню в дверь. входим.
- я боюсь лифтов.- усмехаюсь. веду ее за руку  в душный лифтовый отсек. все лифты живые, все лифты имеют душу. даже когда дом затихает, они все равно говорят друг с другом, дискутируют между собой.
на высоте чуть выше квартир примерно пять шагов совершаются по милому линолеуму. ты видишь это в последний раз. крыша опечатана белой бумагой. ты даже не смотришь. идем назад, на утхлый балкончик этажа.
грубый балкон неосмысленно тихо обозревал  большой двор. дорога любезно  принимала несколько грязных машин, обшарпанную школу на плешивой лужайке.
-мне совсем не страшно. мне даже хорошо. все - таки интересно, что будет дальше. она улыбнулась. широко, радостно. не к месту, да, не к месту. она стала на парапет балкона.
- ну....пока?
я обняла ее. она стояла, подставив руки ветру, лицо солнцу. балансировала, забавляясь, на высоте. после успокоилась. затихла. прошло несколько минут.
она больше не противилась ветру.
потом я думала даже не о свете, уже идя по мосту, я рассуждала об индивидуальности заплеванных дворов, таких, казалось бы, повсеместных дорог и машин.
И уже будучи за чашкой кофе в два часа ночи, я просто понимаю, что ты кристально честна. кристально наивна и не по времени добра. этот характер ребенка, упорно прятавшийся за маской злобы, ушел к тем, кто ценит это больше нас. наверх. я согласна. таких людей на земле быть не должно, она не достойна их. они идут туда, где по праву обретаются после.
к Богу.