Без двух светил Very Special Old Pale

Вопрос П.О.Ч.Е.М.У? больше не актуален.
Вопрос С.К.О.Л.Ь.К.О? потихоньку сдает позиции.
Вопрос К.А.К. М.Ы. К. Э.Т.О.М.У. П.Р.И.Ш.Л.И? никогда не будет задан.

Есть только Ты и только Я.
Но моя карманно-ручная Фемида признает «только Я», вешает ярлыки,улыбается гадко и натянуто, изредка обнажая три острых ряда зубов-шестеренок.

… Жизнь вообще паршивая штука…

Есть ВременноМы и ВсегдаОни.
Странно? Да неужели?
Десятки, сотни, тысячи, тысячи, тысячи пар глаз… миллионы взглядов ежедневно опаляют кожу (как всегда, по инерции, в области сонной артерии).
Фемида в сторонке курит засохшую ветку оливы, вдыхая чайное масло из хрупкой аптечной тары (и надпись «Мышьяк» - по сценарию).
Люди - как птицы.
Счастье, что птицы – не люди.

Есть только «ДА» и «НАВЕРНОЕ».
Места для «НЕТ» не осталось.
В цемент добавляем перья из наших крыльев – voil; – можно заливать фундамент. Это город, где мы будем жить.

Есть только «МОЖНО» и «ЛАДНО».
Ладно, об этом не будем.
Можно, затопчем, забудем?
Ведь всё равно же неправда.

Ненавижу ненавидеть ненавидя.
Ой, разве? А, казалось, приятно…
Кто ТЫ сегодня, завтра, в четверг, со вчера после полудня? Был\была здесь\там\(где?) когда-то?

Даже странно, что страшно. Но не очень.
Только привкус прогорклого миндаля. А как же судороги? Если жизнь – театр, где актеры?
Страх уходит, боится, дрожит, как перед приступом смеха, с поправкой на безысходность. Ужас кивает жеманно, противно, притворно, (липко?). Полное отсутствие смерти. Только жизнь с привычкой играют в покер. На гальку. Щебень и так растёт в цене.

Запятые и точки, кавычки, дефисы жаждут джин-хлорки, ныряя в бассейн не с вышки, а с обрисованной парты.
И даже не грустно.
Не это. Не наш. Не выбор. Не мы. Двойное отрицание. Еще одно (от скуки и избытка недостатка чувств). Не виноваты. Не он не сам не пришел. Приехал. На кабриолете Ferrari California (роднее)?  Бери выше (так надёжнее и больнее) - на карете, а в упряжке – вороные чужие идеи, открытия, мысли, точки зрения.  Мыши кучером не стать. Не в этой сказке. Историям с извечным happy end'ом место в книжках, на пыльных полках, на тебуретке, на плахе. Лишь бы не в мыслях.

Улыбнись миру. И получи сертификат на проживание в элитном пентхаусе с мягкими стенами и видом на открытые раны.
А что? Квартира-дурнушка и та стоит пять лет унижений. Пей «Кетанов» натощак, зажевывай шоколадкой. Наслаждайся. Довольствуясь малым.

Всё-таки, психом быть страшно.
Не палатной мебелью, а так, как по жизни. «Псих» равно «Одиночество». Плюс-минус удары отбивным молотком по телу змеи-батареи.
Уравнение даже без неизвестного (хватает симбиоза животного Х и Y: даже Z не спасет ситуацию, облачившись в костюм капитана).

Данность представлена в форме пестрых осколков пластмассы. С острым привкусом нежной хрустальной крошки: время благодарить в прямом эфире нашего главного спонсора – кеды и туфли с рельефной подошвой (чтоб оставлять след в душе на долгую светлую память). А в искренне-стеклянных глазах льдом отражается лава.

Условие: не предай. /Кого/Что/ - затёрто резинкой от стрингов прямо в Святом Писании.

«Так что, деградируем? – Нет, живём», - вот такое решение. Задачка по алгоритму (шаг влево, шаг вправо – расстрел)… ручка не хочет вгонять себя в рамки тетрадной клетки…
Мы «живём», живём, Ж.И.В.Ё.М., не дышим, пишем только то, что посчитаем нужным (но молчим). Так и творили историю, цинично выбивая на гранитных плитах: «Здесь были мы». Но в этом нет ни капли нас.

«Ответ на задачу ясен».
Полезная тусклая фраза.
Жаль, мы не в школе, и двойки в журнале судьбы уже не исправишь.

Вывод – как часть шпаргалки: междометия и сокращения.
А мы (ой, всего-то!) /хронически/ портим зрение.