Моя Ельцовочка

    А вы знаете, что в православии нет канонических колокольных звонов?  И что православная традиция звонов сродни джазовой импровизации? Только импровизация эта еще и духовная, благостная. Звонарь, приступая к своему занятию, читает соответствующую случаю молитву. И по ритму, по внутренним вибрациям, вызываемым молитвой, переливает божественную внутреннюю мелодию в божественную же музыку колокольного звона. Есть звонари «особо тонкой духовной настройки» - гении колокольной импровизации. И лучших звонов, чем те, что в течение всего воскресного дня льются над частным сектором Нижней Ельцовки, я не слышала никогда.
А еще здесь есть совершенно замечательный  сосновый лес – он просматривается совсем близко за домами – и если смотреть через улицу, и если обернуться назад, - за огородом, за соседней неширокой улочкой. Справа привычно погромыхивает железная дорога. Сколько бы и в какие места в своей жизни я не переезжала, но звук отъезжающей последней электрички не покидает меня никогда. А дальше, за «железкой», подмигивает вечерними желтыми многоэтажными огнями «Большая Ельцовка».
На повороте улицы – мостик, под ним – речка. Не смотря ни на что, в ней водится рыбешка. Вокруг – густые заросли ивняка, в которых местные геккельберри финны строят свои шалаши, приучая к беззаботной полудикой жизни и своих приятелей из «порядочных домов». Мой старший сын, таким образом, постепенно отходит в разряд томов сойеров, к моему родительскому ужасу и … восхищению. Средний сын – он не авантюрист, а, скорее, натуралист и путешественник. И здесь целый мир открывается ему. Это и бои муравьев с божьими коровками, и охота кошки на полевок, и парящий в небе коршуняка, и зашедший ночью в гости ежик… А еще – заброшенный двухэтажный сарай, замок и крепость, и штаб, куда взрослым ход воспрещен, и есть место для тайны. У младших детей – трехлетнего карапуза и четырехлетней девицы-красавицы, - свои радости. Это - собственный двор (где можно бегать босиком, а иногда – и голышом) с песочницей, горкой, качелями, с детским уютным маленьким домиком, где хорошо печь песочные куличи и вести глубокомысленные разговоры с любимым соседом Васей (трех с половиной лет). А также прочие прелести деревенской жизни – молоко и сметана, которую намазывают на хлеб, как масло, ягодки с куста и огурчики с грядки, целый выводок забавных котят и хитрющий «сторожевой» пудель Антошка.
Зима в Ельцовке – это лубочный пейзаж – лазоревое небо, заснеженные крыши, застывшие дымы из труб. Ледяные горки, снежные крепости- города и бесконечные туннели на огороде. А также ежедневная утренняя физзарядка с лопатой в руках, вечерняя – с топором и ведрами. И несказанный «кайф» - сидеть, прижавшись друг к другу у открытой печки, наблюдая за языкатым огнем. Только в частном доме  не ощущаешь  давления и гула людского муравейника. Здесь «отпускают» заботы и суета чрезмерной городской жизни и всплывают темы вечные: дом, семья, природа. В деревянном доме удивительно легко дышится. Воздух городских квартир кажется после него сухим, колючим и каким-то тяжелым…
Четыреста дворов – четыреста семей, мелочь мелкая.
Восьмой год уже здесь живу. Моя теперь Ельцовочка.