Владик

Он родился в благополучной еврейской семье, где было всем ясно и понятно, что человек, если он - еврей, должен стараться превзойти всех и самого себя и тогда может что-то из него получится, а если нет, то до конца жизни он будет слушать как его называют жидом и даже соглашаться с этим обидным определением потому, что еврей, который не доказал всем и себе, что он  - лучший, автоматически становится жидом в глазах чужих и даже своих собственных, да.

Он не был рождён героем и даже был слегка полноват и его еврейская сущность так и пёрла из него , и только тонкий аристократический нос вводил в сомнения тех, кто слышал его имя , по которoмy каждый, даже местечковый еврей, мог безошибочно вычислить, кто есть Владик, и им даже не надо было знать его отчествo и фамилию.

И он, конечно же, поступил в медицинский на отделение дантистов, и конечно же, грыз гранит совсем неинтересной и даже противной ему науки, зная, что он - еврей, и ему надо прыгнуть выше себя, чтобы подняться и быть удачливым в этом мире, где даже евреев понимают и любят те, кому необходима их помощь, которую никогда, ни за что не могли заменить русские доктора, которые позволяли себе пить во время дежурства и легко отправлять на тот свет своих соотечественников, которых было, в отличие от евреев, завались.

А на втором курсе, вдруг, когда никто не ожидал, его призвали в действующую армию, как медбрата, но это было только на бумаге, а на самом деле, его просто и элементарно отправили туда, где наши русские солдаты исполняли свой интернациональный долг, который они совсем даже и не мечтали исполнять, но за них подписывались другие, те, которые послали их, молодых и необстрелянных туда, в тот ужас, и Владик попал именно ТУДА.

Короткий курс в учебке и сразу же их бросили, как щенков, не умеющих плавать, в стремнину войны, той бойни, которой до сих пор гордятся те, кто бросил этих щенков туда, а щенки, те, которые выжили там, они стали не теми, кем были до того, а кем-то, кем они даже в самых своих кошмарных глюкaх никогда не становились, но они стали теми, кем их сделали те, кто сидели в комфортных кабинетах и имели молоденьких эксклюзивных секретарш из очень даже проверенных семей, на столе с зелёной настольной лампой, как это повелось со времён Ильича.

A Владика тоже забросили, в первый же день в Афгане, на вертушке в один кишлак, который они должны были зачистить, а он, еврейский мальчик, будущий дантист, просто отдался этому ходу судьбы, как все, и засел за большим валуном, который скрывал его от обстрела, если этот обстрел должен был случиться из того кишлака.

А потом начался ад обстрела того кишлака с нашей стороны и, когда им была дана команда зачистить отдельные объекты, что означало дoмa душманов, то он вынужден был подняться и идти вперёд и делать то, чему его учили в учебке, и он знал то, чему его учили там...если не ты, то тебя, и эта жажда выжить заставила его идти туда, как зверя, которого обложили со всех сторон и он, помня как погиб его друг по учебке Алёшка из Минска, просто потому, что высунулся не вовремя из-за валуна, он действовал строго исходя из полученных знаний, и прежде, чем заглянуть в очередной душманский дом, бросал туда гранату, а потом уж смотрел что там было.

И это проходило как и учили его там, и многие дома душманов он прошёл, а в последнем, куда он автоматом бросил гранату, он вдруг увидел ужасающую картину, ту, которую он не мог забыть никогда...

Это была семья без мужчины, который был в горах...дети-погодки...три или четыре, он не запомнил сколько...их безжизненные окровавленные тела повалились одно на другое, и поэтому их невозможно было точно сосчитать, а их беременная мёртвая мать лежала, раскинув руки крестом и из её развороченного чрева торчал не рождённый младенец...мусульманское отродье, как говорили те, кто готовил их для этих карательных операций, да.

Владик вернулся из Афгана кавалером четырёх Oрденов Красной Звезды и его сразу взяли на службу в одну воинскую часть в Крыму, где он лечил зубы всем кому положено, и ещё умудрялся подрабатывать, леча и протезируя зубы налево...не будь он еврей, но он никогда не мог забыть ту семью, что он со страху убил в Афганистане, а тот не родившийся младенец, торчавший из развороченного чрева, убитой им матери, не давал ему покоя по-ночам и при прохождении практики в анатомичке того института, который он после службы в Афгане закончил с красным, как и полагается еврeю, дипломом, он всегда падал в обморок потому, что та мать виделась ему во всех тех безымянных жещинах-бомжихах, которых изучали студенты во имя науки.

И, с тех пор, он употреблял те наркотики, которые были ему доступны как врачу, и которые он уже попробовал там, в Афгане...а если нет, то он не смог бы выжить в этом мире, где его приглашали многие криминальные авторитеты в бандиты, а он почему-то отказывался.

Почему?
А не потому ли, что он был Pусским Cолдатом?

***
Севастополь. 2014 год.
Капитан 2-го ранга в запасе Владислав М....ский. 51 год.
Женат, двое детей.
Глядя на его несколько одутловатую внешность даже невозможно представить, что этот мужчина сугубо гражданской наружности - кавалер четырёх орденов Красной Звезды.
Он надевает тельняшку и чёрный китель морского пехотинца с наградами только по особым дням.
И ещё у него есть обыкновения в такие дни брать в руки гитару.
И под 3 аккорда, заунывно и, безбожно фальшивя, "петь" бесконечный ряд "афганских песен", которые никогда не транслировались ни по телевидению, ни по радио...он привёз их "оттуда".
И лицо его, в такие моменты, приобретает детское и до невозможности наивное выражение.
А те, кто слушают его, такое странное пение, почему-то украдкой смахивают слёзы...