Всё оплачено, милая леди!

                Рассказ был написан в 2002 году.

Ох, как Аня боялась ходить к  зубным врачам! Еще в детстве, когда мама чуть не силком тащила ее к стоматологу, она плакала и  дрожала, как осиновый лист, так что приходилось умолять доктора сделать девочке укол, а то она не усидит в кресле и обязательно сбежит из кабинета. Теперь Аня была вполне взрослой девушкой, через год заканчивала университет и собиралась устраиваться на работу в какую-нибудь солидную фирму. Поэтому  зубы она намеревалась держать в идеальном порядке, чтобы не стыдно было  улыбнуться в офисе. Но, как и прежде, она до смерти боялась зубных врачей со всеми их ужасными приспособлениями и инструментами.

С утра пораньше Аня записалась на прием и, обмирая от предстоящего ужаса, присела на краешек стула у дверей кабинета. Рядом с нею скучающие тётушки обсуждали врачей, к которым явились на лечение.
- У меня к мужчине номерок, - делилась информацией пышнотелая  дама лет сорока пяти. – Говорят, он лечит очень хорошо, но уж слишком  любит побалагурить. Начнет «подкалывать» пациента  или словно бы  заигрывать с женщинами. Но вроде, и претензий к нему не предъявишь: всё в рамках. А все же, никакой врачебной этики!
- Молодой, да ранний, - поддержала даму старушка лет семидесяти. – И почему не пошел в хирурги или в протезисты? Наверно, нравится наблюдать, как все больные, а особенно девчонки (она покосилась на Аню), его бормашины боятся.
Аня, слушая  эти разговоры, ёжилась и замирала от страха, потому что ей тоже достался талончик к обсуждаемому стоматологу Петрову. А она ведь могла и заплакать, если будет очень больно. Позор-то какой! А он, может быть, посмеется над нею.
Высокий темноволосый молодой человек с правильными чертами лица, в безукоризненно белом, отглаженном халате, любезно улыбнулся Ане, кивнул на кресло и сказал:
- Пожалуйста, присаживайтесь, чувствуйте себя, как дома.
Тщательно вымыл руки, подошел к заледеневшей Ане, небрежно присел на краешек вертящегося  стула и спросил  чуть насмешливо:
- Ну-с, милая леди, что вас беспокоит?
Аня в оцепенении молчала, с ужасом глядя в его темно-карие, с веселой искоркой, глаза.
- А, понимаю, вы столь взволнованы, что не в силах сообщить мне о своих печалях. Наверное, мне самому придется догадаться, чем же помочь вам.
Аня помотала головой, приоткрыла рот и ткнула пальцем в больной зуб.
- Тогда немедленно приступим, - кровожадно и зловеще (как показалось девушке) заявил доктор и потянулся к бормашине.
«Ох, только бы не зареветь», - подумала Аня и крепко-накрепко зажмурила глаза, сжала кулаки, напряглась.
- Ну, зачем уж так-то? Расслабьтесь, - протянул доктор. – Я ведь не палач из мрачного средневековья. С утра до солнечного заката пытать вас не буду.
Жуткая бормашина противно зажужжала. Аня ахнула и, кажется, почти потеряла сознание. Ей было очень, очень больно!  Из-под ресниц, как она ни крепилась, выкатилась непрошенная слеза. Когда машина перестала визжать, Аня словно бы ощутила вдруг легкое-легкое, ласковое прикосновение к своей щеке  чьих-то мягких, успокаивающих пальцев. Они слегка погладили нежную кожу, будто утешая, но так мимолетно, что непонятно было, случилось ли это на самом деле или пригрезилось в шоковом полузабытьи. Девушка изумленно распахнула глаза и наткнулась на насмешливый взгляд доктора.
- К чему же так пугаться, милая леди? – сказал он бодро. – Не пройдет и часа, как я закончу чистить ваш столь чувствительный зубик.
- Ох, нет, нет! – взмолилась Аня.- Я не могу больше!
- Тогда придется сделать обезболивающий укол.
- Уколов я тоже боюсь…
- Какая вы пугливая особа, однако, - задумался врач. – Остается одно – мышьяк и временная пломба. Но в этом случае я вынужден буду еще раз слегка посверлить.
Аня обреченно кивнула и снова крепко зажмурила глаза. Один-то раз она как-нибудь вытерпит. А интересно, эти мягкие, теплые пальцы снова погладят ее по щеке?
Пальцы прикоснулись опять! От этого легкого поглаживания дыхание странным образом перехватило, и по телу разлилось блаженное тепло.  А врач уже говорил медсестре, громко и напористо:
- Танюша, мышьяк и временную пломбочку  приготовьте, пожалуйста.
Аня открыла глаза, вновь встретила откровенно веселый взгляд доктора и как-то сразу успокоилась: больше, наверное, не будет больно.
Врач, тем временем, давал наставления:
- Послезавтра пломбу нужно будет удалить.
- Но я не сумею, - испуганно пискнула Аня.
- Тогда приходите ко мне в конце рабочего дня. Я до восьми вечера тружусь. Уж так и быть, помогу вам справиться с этой напастью.
Аня кивнула и выскочила из кабинета, позабыв сказать «спасибо» развеселому эскулапу.
 
Через день она с трепетом душевным сидела около его кабинета и ожидала, когда уйдет последний пациент.
В коридор выглянула медсестра, посмотрела на Аню и сказала громко:
- Анатолий Николаевич, тут еще девушка ждет.
- Я знаю. Пусть входит. А вы, Танечка, можете быть свободны. Девушке только временную пломбу удалить.
 Доктор манипулировал инструментами не более  тридцати секунд. Аня даже испугаться не успела.
- Ну вот и все страхи позади, - бодро сказал он. – Придете повидать меня через три недельки. Возьмите назначение.
- А как же я три недели с открытой раной…?
Врач засмеялся и пояснил назидательно:
- Какая же это рана?  Это всего лишь банальный незапломбированный зуб. Не смертельно. Не стоит так расстраиваться.
- Как можно ждать три недели? – продолжала бормотать Аня, чуть не плача. – Я от беспокойства с ума сойду. Неужели нельзя пораньше?
- Отчего же нельзя? Можно, - усмехнулся он. – Но это, разумеется, будет стоить денег. Видите ли, кроме основной работы я имею еще частную практику. На дому. И не смотрите на меня так подозрительно: лицензия у меня есть. Но, как вы понимаете, благотворительностью я не занимаюсь. Даже красивые глазки бедной студентки не в силах заставить меня взять за работу меньше пятисот рублей.
- Ой, как дорого! – вырвалось у Ани, но она тут же прикусила язычок и смиренно сказала:
- Хорошо, я согласна. У меня деньги есть. На туфли откладывала, но зуб важнее.
- Вы правы. Ничего важнее нашего здоровья – физического и нравственного – в жизни не существует. Сейчас я переоденусь, и мы отправимся в мой частный кабинет.

Жил доктор Анатолий Николаевич совсем недалеко от поликлиники. Его трехкомнатная квартира была обставлена мягкой мебелью, всё кругом блистало чистотой и ухоженностью. Маленькая комната была оборудована под кабинет – со всеми надлежащими приспособлениями.
- Сегодня можете не зажмуриваться: больно не будет, - сказал Ане доктор.  – А впрочем, есть что-то интригующее, когда  девушка по каким-то причинам  закрывает глаза.
Аня покраснела, вспомнив  легкое поглаживание по щеке, и приказала себе ни за что не закрывать глаз – пусть даже ей будет очень страшно. Уж лучше видеть все, что происходит вокруг, и контролировать ситуацию, хотя внешний вид блестящих инструментов по-прежнему вызывал у нее панику.
Только на этот раз, действительно, было ничуть не больно, и Аня с удивлением поняла, что страх куда-то подевался, а она, вместо того, чтобы сжаться в комочек, сидит и смотрит на ловкие, умелые руки доктора, на его длинные, как у музыканта, пальцы. Однако, в лицо Анатолию  Николаевичу она почему-то не решалась взглянуть.
- Готово! – сказал он минут через сорок.  – Ваш зуб теперь, как новенький, будет служить долго и беззаветно. Только не грызите им орехи и чистите три раза в день. Сеанс окончен. Вы должны мне за работу пятьсот один рубль.
Аня выбралась из кресла, достала из сумочки кошелек и честно выложила доктору  слегка помятую «пятисотку» и светлую монетку.
- Спасибо, - вежливо сказал он. – Но рубль, так и быть, я оставлю вам, на развод, как говорится, для восстановления разоренного личного бюджета. А впрочем, я мог бы поспособствовать сохранению ваших денег в целости и неприкосновенности, если бы вы согласились… ну, скажем, остаться. Мы прекрасно провели бы вечер, выпили кофе, послушали музыку…
Аня внутренне ахнула, так как не была готова к такому развитию событий. Может, это было теперь в порядке вещей, но она посчитала такое предложение оскорбительным. Ну разве это возможно – без какого-либо намека на чувства, даже без взаимной симпатии, взять и остаться «на вечер» у абсолютно незнакомого человека, и не просто так, а за деньги! Немыслимо! И как только у него наглости хватило предложить такое?
Аня гневно взглянула ему в глаза и резко, даже грубо, сказала:
- А вы, однако, нахал, доктор! Вам никто еще об этом не говорил?
Казалось, он на минуту растерялся. Видно, не ожидал от этой испуганной тихони столь решительного отказа. Помолчав, сказал:
- Ну что ж, я, кажется, вас недооценил, пугливая маленькая леди. Нравственные устои у вас на высоте. Так что прошу прощения. Забудьте все, что я вам здесь наговорил.
Он спрятал деньги в карман, взглянул в окно, за которым разлилась уже осенняя непроглядная темнота, а потом предложил Ане, отнюдь не шутливо, а вполне серьезно:
- Думаю, вы не будете против, если я провожу вас до дома? Время позднее, обстановка криминогенная…
Аня пожала плечами и молча направилась в прихожую. Доктор помог ей надеть пальто, сам набросил кожаную куртку, и они вышли на улицу.

Куда-то подевалась вдруг вся его разговорчивость и игривость. Он задавал какие-то отрывистые вопросы, она так же немногословно отвечала ему. Чувствовалась напряженность в этой их быстрой ходьбе по плохо освещенным кварталам. Аня запнулась за невидимый камешек, и ей показалось, что Анатолий чуть коснулся рукой ее локтя, как бы желая поддержать. Но не взял под руку. Яркий фонарь у входа  в небольшой ресторанчик осветил не очень веселое его лицо. Неожиданно Анатолий сказал:
- Давайте зайдем. Я здесь никогда не бывал.
И Аня, как послушная марионетка, кивнула и пошла за ним к стеклянной двери, за которой звенела музыка и плескалась иная жизнь, обычно ей недоступная, но манящая.
В ресторанчике было полутемно, мерцали свечи «под старину», негромко играла музыка, а официант – молодой человек лет двадцати пяти – был безукоризненно вежлив и корректен. Анатолий заказал много вкусных вещей, явно не задумываясь о том, сколько денег придется ему выложить за «романтический» ужин при свечах. А собственно, что ему задумываться и считать рубли? Ведь сегодняшний вечерний заработок оказался непредвиденным, и его можно было потратить легко и бездумно. Зато Ане вдруг до слез стало жаль этих ее денег, которые она вполне могла сэкономить, придя в поликлинику через три недели. А теперь ее «пятисотка» банально проедалась в ресторане! Доктор об этом, конечно, не думал. Он опять стал веселым, раскованным и остроумным, рассказывал смешные случаи из своей врачебной практики. Попытался было пригласить Аню на медленный танец, но она отказалась. Ей почему-то было тоскливо. Около одиннадцати вечера девушка засобиралась домой.
- Сейчас позовем официанта, рассчитаемся, - кивнул Анатолий и положил на краешек стола ту самую, Анину, чуть помятую «пятисотку». Девушка бросила на купюру  странно-сожалеющий взгляд и отвела глаза. Он перехватил этот взгляд, чуть усмехнулся и сказал:
- Вы правы. По сути дела, это вы меня угощаете, а не я вас. Странная ситуация. Пожалуй, будет честнее, если деньги отдадите именно вы.
Он подвинул купюру Ане. Когда подошел официант и подсчитал расходы, девушка тут же вознамерилась вручить ему деньги, но тонкая  твердая рука Анатолия вдруг накрыла ее руку с «пятисоткой», сжала, и он произнес слегка насмешливо: 
- Ну что вы, милая леди. Уберите свои деньги подальше. Вы разве не слышали, что в ресторане всегда платит мужчина? Так что не стоит беспокоиться, я заплачу.
Он достал из кармана пиджака несколько сторублевых купюр и отдал их официанту. А когда молодые люди встали из-за столика и пошли к раздевалке, Аня попыталась сунуть «пятисотку» доктору, но он не взял.
- Всё оплачено, милая леди, - сказал он не то серьезно, не то шутя. – Вы мне подарили сегодня замечательный вечер, который, поверьте, деньгами не измеришь. А если уж вам так хочется все переводить в меркантильный план, то извольте: можете считать, что сегодняшняя ваша ресторанная повинность оценивается мною в половину той суммы, которую вы держите сейчас в руках. Вторую половину вам надлежит отработать завтра в это же время, в этом же заведении и, разумеется, с тем же сопровождающим. Только обещайте, что завтра вы не откажетесь танцевать со мной вальс. Договорились?
Аня растерянно молчала, пытаясь осмыслить все, что он ей наговорил. Тогда Анатолий легко дотронулся пальцем  до ее щеки и погладил – тихонько, ласково, осторожно. Глаза его смеялись. И неожиданно для себя, вовсе не желая этого, Аня кивнула и улыбнулась ему в ответ.