Была непогода

Скрипнув в темноте калиткой, отметил про себя – нервишки все еще гудят, хоть еще разок улицу промеряй туда, сюда. Ну да хватит, и так сегодня верст за десять отмерил. В километрах будет, пожалуй, с пятнадцать-шестнадцать. Немного, но по грязи. Разговоров было, на языке мозоль, раздери их трудящихся - вымогателей. Умом их понимаю, хочется жить по-человечески, состоятельно. Ну тогда работай и живи как надо. Так нет, чем потрудиться, лучше стащить, вспотел в рабочее время – плати. И неважно где вспотел – мешки грузил или в сортире перенапрягся.
Весь месяц дождь моросит. Дороги – болото. Техника рвется как тряпки, продираясь через эти топи. Только ноги – вездеходы. Первый год здесь и такая хмарь…

В сенцах чуть хлопнула дверь и в колени уткнулась сопящая морда пса, покручивая куцым задом, вопросительно и счастливо рассматривая мои глаза – «Весь день ждал, скучаю. Побегаем? В догонялки?»
Прижав собачью щеку к бедру и потрепывая  ему загривок, виновато оправдался – «Устал. Поздно. В другой раз. Обещаю».
Пес недовольно буркнул, попытался сказать что-то на нашем, человечьем языке. Как всегда, получилось очень неразборчиво. Но в выразительности звуков явно понималось: Барбос был очень недоволен моими обещаниями.
- Да и перекусить бы нам надо. – добавил я.
Эта фраза решила все, мы направились к дверям.

Справляясь со  второй пуговицей на плаще, из комнаты, где телевизор, донеслось
– Опять до ночи шатался. Другие мужики в шесть уже дома сидят. Хоть бы помог чем. Все  сама, да сама… А может где помоложе завел. Вон, говорят, Нинка залетела. Не ты ли потрудился. Где бродишь до ночи, что там по ночам то делать? С молодушками развлекаешься, или может вдовушку нашел…

Экран телевизора потух, по причине подлетевшего, слишком правильно, сапога. Дверь на улицу, глухо охнув, распахнулась. Вдогонку донеслось – «Психику лечить надо …».

Снова заморосило. Пес сел напротив,  всем своим видом спрашивая – Что теперь делать  будем?... Куда теперь…
Показав ему босую, уже озябшую ступню, попросил:
– Пойдем домой.