Коллаборационисты - Константин Кудрявый, Тема 11

  Коллаборационизм (collaboration — сотрудничество)
                в юридической трактовке международного
                права -осознанное, добровольное и умышленное
                сотрудничество с врагом в его интересах и
                в ущерб своему государству.

   Время бежит неумолимо, отсчитывая ход истории. Меняются  лица вождей на экранах телевизоров соседних Королевств, лозунги на растяжках.
   Центр Европы, почему-то сместился  дальше на Восток, как будто сетку- авоську сплетенную из  параллелей и меридианов, кто- то стягивает с глобуса, подобно сеточке для волос после сна.  Вот уже и наше Королевство оказалось в самом ее центре.
   Взрослые дяди и тети, переехавшие в столицу, по случаю смены общественного строя, перебрались уже в усадьбы в престижных районах Менска, так сказать «агрогородки» столичного значения. Сменили свои провинциальные костюмы, висевшие на них как на двоечнике – второгоднике,  на хорошо подогнанные из дорого сатина. Их матроны уже почти не похожи на, приехавшую погостить, родню из деревни, ряженную в наряды с  торчащими во все стороны пышками из складок  и возвышающимися над ними прическами, похожими  на гнезда африканских ткачиков.
  Покрылись лоском и обзавелись дорогими часами, а они все не меняются. Причем никогда.
  Возле двери, на первом этаже холла. У будки, похожей на домик Дядюшки Тыквы, из которого выглядывает вялый милиционер, охраняющий покой домочадцев  местного органа Королевства. Чтоб не дай бог, страждущие не прорвались в кабинеты, где вдали от входной двери в свой просторный кабинет, похожий на пенал с дубовым столом в конце, домочадцы так сладко обнимаются  с мягкими складками  дорогих кожаных стульев. Появились тумбы с  прорезью, похожей на прищуренный взгляд чиновника, оценивающего  посетителя, пока тот идет к его столу по мягкой ковровой дорожке его кабинета.
  Это - ящики для обращений и писем граждан Королевства. Так сказать окно или может щель, которая образуется, когда открываешь дверь, закрытую на цепочку, через которую электорат, чтобы не утруждать себя и заботящихся о них государевых мужей, подает им знаки внимания. Таким же, как и они, гражданам, но каким- то чудесным образом перевоплощающихся, как только они переступают порог учреждения, волей судеб, оказавшись по ту сторону, от подающих сигналы.
 Странные метаморфозы происходят с отдельными из них.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………
  -- Коллаборационисты.
  -- Коллаборационисты,- тихо шепчет мужчина интеллигентного вида себе под нос, как заклинание, склонившись над ящиком. В очередной раз, прокручивая перед глазами, как разведчик шифровку в центр, вспоминая, все ли он отразил в ней, на этот раз. Правильно ли указал номера нормативных актов… (…пароли, явки…, вдруг опять провал?)?
   Освободившись, наконец от рук страждущего, который лелеет надежду, что ну хоть в этот раз его услышат.Челобитная, проскользнув внутрь, падает с тихим шелестом на одеяло, сотканное из таких же сочинений на тему, как я провел время в поисках…..
   При этом самого страждущего посещает мысль о том, что легче было бы запечатать это письмо в бутылку и бросить в море – помощь бы пришла бы раньше, чем ответили по существу здесь, да и бумага бы могла пригодиться по случаю.

   И вот уже хорошо выбритый, до блеска дядечка, или его  спутница, (нужное подчеркнуть ) читает про себя:
  «…Милый дедушка, Константин Макарыч!
И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с Рождеством и желаю тебе всего от господа бога. Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался»…..
   «….Приезжай, милый дедушка, Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную…»
   Нет, дорогой читатель - это не письмо в местный орган самоуправления от страждущего гражданина интеллигентного вида - это у «Исполнителя» обед не закончился. И он всепоглощающе окунулся в мир иллюзий и виртуальности, безвозмездного им, скоростного Интернета в офисе, за счет налогоплательщиков,конечно.
   На  него накатились воспоминания счастливого, беззаботного  детства в деревне и возник образ Вани  Жукова из рассказа  Антона Павловича Чехова, который произвел на него такое глубокое впечатление. Мозг посылает ему слабые электрические импульсы, которые как лампочки на новогодней елке мигая и поблескивая белыми огоньками, постепенно сплетаются в сладкие  мысли: «Как бы было бы хорошо, если бы все эти людишки, которые и пишут и пишут… и пишут… и пишут…», - тут он стукнул кулаком по столу и мягкое облако детских   воспоминаний, сладкое как сахарная вата, исчезло.
   А перед ним явилась она….. Нет- это была не девушка с разворота глянцевого журнала, с непонятным для него, названием на немецком, который он украдкой рассматривал закрывшись в туалете общежития в молодости.
   Перед ним  стояла она - Баба Оля из маленького домика в центре Менска, который Решением, того же местного органа, шел под снос.
   Не поднимая головы, он как заправский терапевт на приеме, стал строчить в карточке историю болезни домика Бабы Оли, который должны в скором времени снести. Для государственных нужд разуметься.
   Так же, не поднимая головы, он пробежал глазами по протянутым Бабой Олей, предыдущим ответам чиновников, на ее просьбы не выселять ее на окраину столицы. В квартирку  с видом на грохочущую, как Волга во время ледохода, кольцевую дорогу и полигон отходов, похожий со стороны на крепостную стену, времен нашествия монголо-татар, курящуюся на вершине и покрытую стаями ворон, как поле после сечи. Что- то чиркнув на полях, таким же непонятным подчерком терапевта, выписывающим рецепт, приказал ждать:
  -- Месяц.
  -- Срок подойдет.
Как заправский акушер заявил он, как будто через месяц у бабы Оли должны отойти воды.
  -- Нет. Приходить не надо.
  -- Ответ почтой придет.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………
   Строго через девять месяц, как и полагается в случаях рождения истины,  в почтовый ящик Бабы Оли почтальон опустил письмо, из которого следовало, что обращение Бабы Оли рассмотрено. Ей предлагается обратиться в Суд для обжалования Решения о выселении,  а домик ее снесен не законно, и на директора строительной конторки, допустившего, столь злостное нарушение наложен административный штраф, в пять базовых величин.
   Жаль, правда, что баба Оля не дожила до столь радостного для нее события, что процесс пошел. Не выдержало сердце у старушки.
   Похоронили ее недалеко от дома, где предлагали квартирку с видом на кольцевую дорогу, благо кладбище оказалось рядом, через дорогу, возле полигона твердых отходов.
   Так и не пожив, по –человечески ,  в квартире с горячей водой и унитазом, как обещали ей многочисленные дяди и тети, рассматривая ее вопрос. Хоть и на первом этаже, хоть и по решению суда, хоть и с видом на свалку, но для нее ж старались, а она не хотела - глупая потому  что.  Баба - что с нее взять…
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………

   А людишки? Людишки, облаченные толикой власти решать судьбы смертных, получающие письма, в количествах достаточных для оценки рейтинга поп-звезд, подписывающиеся  в ответе на нумерованной бумаге или лощенной,  как костюм дяди Васи из химчистки, под  псевдонимом «Исполнитель», как опарыши  утилизируют общество. Возятся на теле его, кишат, обсасывают последнюю оставшуюся плоть  порядочности и  нравственности, не замечают царствующую вокруг себя бездарность, хамство, безразличие, лицемерие и  ложь.
   Частенько сами же не сведущие в элементарных вопросах, в компетенции, которой они должны ориентироваться по мере занимаемой должности, и принимаемых ими решений, граничащие с элементарной безграмотностью как специалиста.
   Для них созданы все условия: отремонтированные кабинеты, кондиционеры и мягкие ковры на полу.От  такой заботы у них сносит крышу, и они начинают отождествлять себя с богоугодными людишками. Они, в полную силу, начинают  тихо ненавидеть окружающих,  еще до того как, кто- либо к ним пришел.
   Они мягкие и оловянные одновременно. Дерни такого за «ниточку» и он зазвенит колокольчиком, залебезит, засверкает улыбкой, если того требует  вышестоящее руководство, нет – он будет стоять насмерть как пуговицы из монолога Аркадия Райкина:« насмерть- не оторвешь», но не заметит тебя.
   Этакий буфер, прокладка, - подстилка между нами и …
Большевики считали прокладкой между классами – интеллигенцию*. Сейчас видно спрос на хорошие манеры иссяк.
   *Интеллигенция (лат. intelligentia, intellegentia — понимание, познавательная сила, знание) — особая социально-профессиональная и культурная группа людей, занятая преимущественно в сфере умственного труда, обладающая чуткостью, тактом и мягкостью в проявлениях, ответственная за поступки и склонная к самоотречению. (Wikipedia)
   Спрос рождает предложение…
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………
   Обеденное время подходило к концу и мягкое облако туманом поглотило  «Исполнителя» в его сладостных воспоминаниях о детстве…
   «Ванька свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за копейку... Подумав немного, он мокнул перо и написал адрес:
                На деревню дедушке.
   Сидельцы из мясной лавки, которых он расспрашивал накануне, сказали ему, что письма опускаются в почтовые ящики, а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках с пьяными ямщиками и звонкими колокольцами. Ванька добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель...
   Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам...»   

  …. Дверь жалобно скрипнула…
  И появилась  она…
  -- Ну, что за люди?...  - фыркнул «Исполнитель»  ….