Скитальцы-глава 25. Охота

               


      Степан вдруг остановился, присел, что-то разглядывая в траве и к чему-то прислушиваясь.
      - Степан, ты чего?
      - Кабаньи следы, Горыныч. Причем совсем свежие. Может, охоту сладим? Мясного-то, ой как давно не ели.
      - И правда, Горыныч. Степа прав. Уж так хочется шашлычку!
      - Ну, что ж, дельное предложение. Давай, ты у нас охотник с опытом, командуй парадом, а мы с Матвеем на подхвате.
      Следы были четкие и привели в редколесье
      - Здесь идет целое стадо, и с поросятами, - заметил Степан, указывая на местами изрытую и истоптанную землю.
      Вскоре стали слышны хрюканье взрослых свиней и визг поросят. Их было много. Охотник распорядился чуть приотстать и следить за его сигналами. А сам, крадучись, двинулся вперед. Пройдя сотню шагов, махнул рукой, и друзья присоединились к нему. Укрывшись за кустами, увидели стадо числом не менее двух десятков животных. Во главе был очень крупный секач, весом около трехсот килограммов с массивной двухметровой тушей.     Свиньи медленно перемещались вперед, по пути вскапывая рылами землю. Найдя вкусный корешок, похрюкивая от удовольствия, звонко чавкали. Между взрослыми, путаясь у них под ногами, взвизгивая, резвились поросята, то и дело вступая в драку за вкусный корешок. Секач часто останавливался, оглядывал окрестности. Слабый ветерок дул в сторону людей. Убедившись в безопасности стада, он продолжал кормежку. Кроме взрослых и поросят, в стаде кормились подросшие подсвинки. Степан, медленно подняв ружье, выискивал цель. И, выждав, когда один подсвинок, увлекшись добычей, слегка приотстал, выстрелил.
      Громкий звук выстрела вызвал панику стада. Свиньи с необычной быстротой бросились в чащу леса. Раненый подсвинок дико верещал и пытался бежать следом, но не мог. Степан торопливо перезарядил ружье и добил подсвинка.
      Второй выстрел на секача подействовал непредсказуемо. Он, замыкавший в бегстве стадо, резко остановился, огляделся и двинулся в сторону охотника. Степан, торопливо перезаряжая ружье, крикнул:
      - Горыныч! Мотька, скорее назад! На деревья!
      - А ты?
      - Торопитесь! Вы мне мешаете!
      Секач, увидев удирающих людей, изменил направление и бросился за ними. Матвей, бежавший первым, с необыкновенной скоростью, вскарабкался на ближайшую сосну. Андрей Силыч явно не успевал. Степан снова выстрелил. Зверь хрюкнул, оглянулся. На мгновение остановился. Но потом снова рванулся догонять Горина. Степан выругался и стал торопливо перезаряжать ружье.
« Только бы успеть! Только успеть! – Сверлила мысль». Он торопиво перезаряжал ружье, но руки работали, как то невпопад. Наконец, заряд был на месте и Степан крикнул:
      - Горыныч! Держись! Я Готов!
Андрей Силыч, пользуясь растерянностью секача в выборе жертвы, выхватил из-за пояса топор и прыгнул за ствол ближайшего дерева.
      Зверь был уже рядом и с необыкновенной скоростью и верткостью бросился на человека. Сосна оказалась старой и толстой, что и спасло Горина от первой атаки рассвирепевшего зверя. Но следом началась отчаянная гонка вокруг древесного ствола. Атаки следовали одна за другой. Андрей Силыч едва успевал уворачиваться от оскаленной клыкастой пасти. Стал быстро уставать. Дышать было трудно. Даже не верилось, что в такой огромной массе столь много увертливости и быстроты движений.
« Еще немного и я не выдержу! – мелькнула мысль.- Неужели это конец? Чего же Степан не стреляет?»
      Степан бросился к месту неравной схватки, вскинул ружье и ждал удобного момента для выстрела. Но он не наступал. Противники все время были в быстром движении, то рывками прыгали вокруг сосны, то на мгновение замирали после каждого удара топором по зверю. Но топор не причинял особого вреда. Он лишь местами просекал кожу, как броня защищающую оскаленную морду зверя.
      Выбрав момент, Степан всадил пулю в подвернувшийся бок кабана. Брызнула кровь. Зверь замер и стал медленно поворачиваться в сторону выстрела. Стоявший за кустом Степан торопливо перезаряжал ружье. «Я не то делаю, - быстро соображал он,- у меня последний заряд. Если он не проймет – беда. Надо бить наверняка и под левую лопатку».
Пользуясь замешательством зверя, Горин с размаху нанес сильный удар слева по морде. Он пришелся по глазу. Брызнула кровь, кабан снова ринулся в атаку на обидчика. Степан прыжками подскочил к вепрю и почти в упор разрядил ружье под левую лопатку. Зверь замер, пошатнулся и осел на землю. Горин в экстазе, со слепой яростью, продолжал наносить по морде кабана удары топором.
      - Горыныч, остынь. Он уже готов.
Андрей Силыч остановился и переводил взгляд с поверженного зверя на охотника и обратно. Потом выронил топор, ухватился за ствол сосны и в бессилии, медленно опустился на землю.
Степан осмотрелся в поисках Матвея, но того нигде не было видно.
      - Мотька, ты где? Ты живой?
      - Живой я, Степа, живой. Тут я, на дереве.
Матвей сидел на голенастой высокой сосне, плотно прильнув телом к стволу и крепко ухватившись руками за сучья.
      - Слезай, Мотя, уже не опасно.
      - Я не могу.
      - Почему?
      - Руки от ветки не оторвать. Не могу.
      - Приклеился к смоле, что ли?
      - Нет, они не слушаются, не шевелятся.
      - Ну, это не страшно. Посиди немного, успокойся и все пройдет.
      Он подошел к Андрею Силычу. Тот улыбнулся какой-то виноватой улыбкой и, вставая, произнес:
      - Не справился я, Степа. Не получилось.
      - Это я, горе-охотник, не справился. Ты и так отбивался, как мог и дал мне возможность вовремя перезаряжать ружье. Теперь, кстати, оно нам уже не нужно. Заряды кончились. К ним подошел Матвей, задравший куртку и почесывавший исцарапанный в кровь живот.
      - А ты, Мотя, молодец! Храбро спасался, аж до крови. И нам с Горынычем не мешал.
      - Да это я, когда слезал с дерева, соскользнул - руки плохо держали, а куртка задралась. Ну и…
      - Ладно, до свадьбы заживет.
Матвей, позабыв про живот, нерешительно подошел ближе и с опаской стал разглядывать поверженного зверя:
      - А он что, совсем убитый? Теперь не укусит?
      - Не бойся, Мотя. Совсем. Горыныч, ты в порядке?
      - Все нормально. Пошли добычу разделывать. – Взяв в руки топор, он направился, к уже затихшему подсвинку.
      Отрубили только передние и задние окорока и подготовили для переноски.
      - Остальное бросим, что ли?
      - Конечно, бросим, Мотя. И секача бросим.
      - Какая жалость. Столько еды пропадет. На всю дорогу хватило бы.
      - Не пропадет. Лесные жители все израсходуют, без остатка. Жалко только ружья. Придется оставить. Заряды все закончились. – Он поднял ружье и повертел в руках. С сожалением вздохнул. Пошел и повесил на сосну, вниз дулом, над убитым вепрем. – Спасибо, дружище, не подвело.
      Тяжело нагруженные скитальцы продолжили путь. Чем дальше, тем чище и уютнее становился лес. Идти стало легче, а мясная пища добавила сил. Мясная похлебка, приправленная зеленью и корешками, хорошо утоляла голод.
      Прошло несколько дней. Лес совсем поредел. Стали попадаться вырубки. Все больше чувствовалось вмешательство человека в природу. Появились покосные елани со старыми стожарами. Скитальцы продолжали держаться указаний стрелки. Наконец, они вышли к полю с колосящейся пшеницей.
      Андрей Силыч остановил друзей. Внимательно осмотрелся и сказал:
      - Стрелка продолжает нас направлять в сторону жилья. Похоже, там за перелеском - деревня. Что делать будем? Куда путь держать? Давайте решать. К людям нам путь закрыт. Опасно. Опять можем попасть в беду. У нас нет бумаги «вида на жительство». А ее, все равно, рано или поздно потребуют. А это значит, нас ждет очередной амбар. У нас нет ни гроша денег. При их наличии, возможно, удалось бы откупиться. Да мало ли еще чего может приключиться. У нас большой опыт вляпываться в беду.
      - Ты, Горыныч, прав, – ответил Степан. - К твоим доводам следует добавить, что наш, скромно говоря, «поношенный вид» в драной одежде, небритых, лохматых, измотанных, сразу же вызовет интерес жителей к нашему «виду на жительство». Значит, нам тут же светит амбар. В наши объяснения, кто мы и что мы - никто не поверит. Это еще больше осложнит наше положение. Выходит, общения с людьми надо избегать.
      - Чего тут раздумывать,- вмешался Матвей, - раз такое дело, надо деревни обходить по кругу и снова выходить на стрелкин указатель.
      - А если деревни пойдут одна за другой и все по пути стрелки?
      - Горыныч, чего усложнять вопрос. Трудности будем решать по мере их появления. А так, Мотька прав. Давайте делать круги.
      Они так и поступили. Шли, придерживаясь опушки леса, избегая открытых мест. На ночевку уходили вглубь тайги. В очередной раз остановились возле покосной избушки. Стали готовить немудреную еду.
      В ожидании готовности похлебки, вспоминали разные эпизоды из своего нелегкого пути.
      - Мне больше всего понравился участок пути, что мы сделали на лошадях, украденных у Сидора Ухвата. Да поездка в лагерь разбойников. И как приняли они нас! Как самых близких людей, – вспоминал Степан. – Правда, Матвей у нас, тогда пострадал, но ничего, обошлось.