Звуковой Транспорт

                Низам Ибраг Маммад


  В этот раз, раскинувшись на креслах, или всматриваясь в экраны мониторов, я предлагаю поэкспериментировать. Чтобы вы расслабили мозг, и впали со мной вместе в небольшой транс. Будет довольно интересно. Я же,  поведаю вам о том, с чем все мы привыкли жить.
 
  Давайте прислушаемся к звукам. Их как мы знаем, нескончаемое количество. Среди них существует много таких, которые окружают нас пребывая фоновыми, к которым мы привыкли с годами. Но также есть и иные звуки. Поддавшись им, мы собственноручно вручаем позволение, нами править. А они в свою очередь умеют улетучить нашу грусть, запугать, или развлечь.
  Правило, в подлунном мире одно. Нет ничего обычного, в том что нас окружает. Абсолютно ничего. Вот, к примеру - музыка. Ведь она намного больше, нежели простое смешивание односложных звуков.
  А плач женщин, на похоронах? Ведь слёзы, они не причиняют боли. По словам большинства, владеют чудодейственными способностями успокоения. А вот если простой плач сопровождает звук, то он уже имеет противоположное влияние на окружающих его людей. Что ж, получается, если небольшое слёзопускание может разжаловать, и быть стёртым слезами, то аккомпанирующий ему рёв оказывает противное действие.
  Ну, хорош, не буду сильно засорять начало, нам должно быть комфортно. Отдаемся трансу.  Я намереваюсь рассказать о том, как звук в силах расшатать человеческую психику. Рассказать о звуке, самом страшном, что мог только придти мне в голову, за путаницей и столкновением разного типа фантазий. И он резко отличается от самого “противного звука” Джима Керри, и далёк от бударажущего японского хрипа популярного фильма ужасов “Проклятье” (при всём уважении (и любви) к японским мастерам).
  Для того чтобы насладиться, самым ужасным (именно насладиться, подчёркиваю), мы продолжаем представлять. Так или иначе, вам придётся нагреть свою фантазию до красной метки, представляя всё написанное, чтобы понять, чем же он так уникален. В этот раз, в страшное путешествие я отправляюсь не один, а с вами. Так побудьте мною хотя бы на некоторое время.
 

  Начнём вот с чего - представим себе двух близнецов. Они женского пола, и уже несколько лет как прошли отметку совершеннолетия. Близнецов, одевающихся по последней моде, катающихся на последних моделях немецких машин. Близняшек, которые отличаются от других людей. Чтобы в продолжении не путаться, назовём их Алиной и Алисой.
  У Алины с Алисой, как вы уже поняли, существует почти идеальное сходство. Помимо сходства, у них есть много чего такого, что отделяет их от множества других пар близнецов. К сожалению, ни знакомые, ни те кому посчастливилось их повстречать хоть однажды, не могли бы им позавидовать. Зачем? Ведь они родились с врожденными дефектами.
  Недостатки эти, связаны с позвоночником и костями ног, живя с которыми, они не в состоянии свободно передвигаться. Но и такого передвижения, удалось достигнуть в последствии частых и долгих операций, которые брали на себя именитые гении центральной Европы.
  Теперь, они всем своим видом предстают перед вами, ничего не скрывая. Мне, они кажутся другими. Даже разговаривают они по-иному. Вот прислушайтесь… Их речь, может показаться вам очень странной, невнятной, иноязычной. Показаться только вам, мне и кому угодно, но только не им самим. Существует ведь телепатия, она часто связывает близнецов, и не особо нуждается в подтверждениях, печатях и страницах в энциклопедиях. Также как и язык, некогда их связывающий с раннего детства. С этим они часто появляются на свет, а мировое признание, им как собаке пятая лапа.
  А какими же они были, до того как мы их встретили?
  Они просто жили вдалеке от всего, росли в большущем особняке, и поначалу вообще ни о чём не думали. Вот только подумайте, целую добрую половину жизни они провели на четвереньках, на роскошных коврах. Странно получается, а ведь такая же страница из реалий.
  Вот теперь я уверен, вы поднапряглись, и уже мало-помалу расчертили в уме наших героинь. Вы достаточно четко видите двух полунемых, и горбатых барышень в роскошных платьях. Они просто стоят перед вами, схожие как две капли воды, и  еле слышно переговариваются друг с другом.
  Далее, покопаемся в том, чего видеть вы не можете. Детство, у них как вы уже догадываетесь, было не самым обычным. Единственным постоянством в нём, была привычная компания, состоящая, их самих, и окружающей их семьи. Так они выросли, рука об руку, не отстраняясь друг от друга, даже на каких-то десять метров.
  Признаюсь, нет ничего приятней, чем учиться с вами вместе, а значит и пугаться, когда шариковая ручка заметно шатается из стороны в сторону, а сам оглядываешься по сторонам.
  Приглашаю вас, не глядеть в щёлки и окна, а пройти со мной в особняк, ознакомиться воочию со всем вместе.
 Помимо Алины с Алисой, в этих стенах также живут их родители. А так же и прислуга, численностью в восемь человек. А что ещё тут можно найти интересного? Вот, по стенам для поддержки передвижения, установлены больничные перила. А если пройти чуть вперёд, то перед нами появляется стеклянный лифт. В нём нет ничего кроме клавиш с позолоченными цифрами «один» и «два», которые вкручены на уровне пупка. Так сёстра могли до них дотянуться в детстве, даже с полулежащего состояния. Смотрите и ошибайтесь. Это и есть жизнь, в золотой клетке. Теперь вы понимаете что клетка, в которую мы стремимся залететь, дарит нам не всё?
  Между тем, около большущего дубового стола, на кожаный диван, садятся две хрупкие девушки, не догадываясь о нашем с вами присутствии.
 Для барышень этих, мы иные, а для них откроется любая дверь. Сбудется ровным счётом всё, о чём может только пожелать человек, поймавший золотую рыбку. А не в состоянии явиться то, о чём тот может просто позабыть, не уложившись в пределах трёх желаний. Здоровье, как вы уже поняли, к сожалению, вспоминается в самые тяжелые моменты, или при его «отсутствии».
  Но всё же, они не инопланетяне, и было у них много чего обычного, как у всех нас. Как и вы в детстве, они слушали сказки, сказки сменились книжками. Они так же мечтали о семье, детях и любви. Даже о небольшом собственном магазинчике, о скромном семейном бизнесе, о вечеринках, и баллах.

  Садимся на стрелки, пролетаем над годами вперед, глядеть, что же будет дальше. А дальше, самым главным событием была свадьба Алины. Сыграли на уровне, родители протанцевали весь вечер, от души радуясь браку дочери, а жених обзавёлся большим состоянием, великими силами имитируя любовь. Затем он начал привыкать к новой жизни хозяина восьми слуг и двух шоферов. Тут у нас появился ещё один герой, называть мы будем его «мужем».
 Он так долго предвкушал эту тяжёлую богатствами долю, что порой забывал о цене? выплачиваемой за удачный лотерейный билет. О несчастной и обманутой калеке. Правда, за ней ухаживали, персонал уделял ей внимание, но даже дежурный вопрос о самочувствии, мужу давался тяжело. Но в некотором смысле, ему было удобно. «Любимая» жена, до того привыкла к жизни взаперти, что уводить её с собой гулять и показываться c ней на глаза было не обязательно.
  Что же касается самой Алины, то для неё, пребывание чьей-то супругой, само по себе уже было чем-то необычным. Ей приходилось звенеть на чужом языке, что до того, был для неё второстепенным. Почти всё время тосковала она по сестре, и много думала. А муж, он не казался ей олицетворением человека, способного о ней заботиться и любить, как бы она этого ни желала.
  Но как-то, познав на себе счастливые взгляды родителей на свадьбе, Алина раз и навсегда пообещала себе, развеять все эти неправильные мысли. Но бывало перед сном, оставшись наедине с собой, она сравнивала всё это с тем, что было написано на пожелтевших страничках книг отцовской библиотеки. Под одеялом, никто не мог её слышать. Роль любимого из книжек, не напоминала ей мужа, как и то, что он ей говорил, и как с ней обращался. Не являясь излишне грубым муж, похоже, он пытался найти золотую серединку между знакомым и возлюбленным.
  Но больше всего Алину жгла изнутри не реальность, не то, что всё так странно, а то как это появилось из ниоткуда, тогда как некоторое время назад она чувствовала себя самой счастливой на Земле, только подумав о белом подвенечном платье.
 Чтобы как-то отвлечься от тяжелых мыслей, Алина решила завести дневник. Долгие часы она могла за ним сидеть, пускать чернила туда чернила, вырывать листки, и снова писать. Но как бы она, ни пыталась, получалось всё одно и то же: лечебные утренние процедуры в саду, встречи по чётным числам с Алисой, и почему-то отмеченные красным последние, «седьмые дни» - воскресенья.
  Если вдаваться в интимные подробности брачной жизни Алины с мужем, то никаким проявлением любви, и страсти даже не пахло. Тот, кто должен был являться зачинщиком и поджигателем, уж больно был занят. Забот у него было по горло. Он осваивался, приучал себя владычить в новом доме, а объяснял себе он это по-своему. «Должно пройти время, до того как я смогу к ней привыкнуть». Один лишь вид жены, часто его пугал.
  Пролетали дни, сдвигая и таская за собой месяцы по чуть-чуть, а каждое утро начиналось куда более угнетающим, чем предыдущее. Каждый день, ещё до завтрака Алина спускалась по лестницам вниз, выходила в дворик, и по линеечкой нарисованным камушкам шла к воротам. Там её ожидал почтовой ящик, в коем каждое утро толпились никому не нужные бумажки: расписки, утренняя газета, флаеры. Они в себе не несли никакой ценности, но маршрут до ящика и обратно, помогал ей чувствовать себя частью этого дома, двора, страны, Вселенной.
  И вот как-то раз, проснувшись утром, и пройдя привычный маршрут, Алиса невольно улыбнулась от мысли о четверге, который стоял в календаре. А раз на дворе четверг, значит после завтрака, она наконец-то сможет увидеть сестру. Но что-то щёлкнуло внутри Алины. В этот раз, не хотелось ей показывать искусственную радость, привычное постоянство. Несколько раз Алина, было чувствовала угрызение совести, когда находясь лицом к лицу с Алисой, по привычке лгала, замечая её убегающие от себя глаза.
  Этот человек, всегда находился особняком в её жизни. Ей она верила как себе, а скрывать что-то от себя, было как минимум некрасиво. А про себя Алина решила: день будет особенный. Сегодня она откроется сестре, и расскажет всё как есть.
  Между тем, пришло время дожевать свой завтрак, и спускаться во двор. Пока супруг объяснял садовнику, как подстригать лужайку, а тот в ответ объяснял что-то своё, затрещали ворота. С приятным для слуха шорохом, по асфальтовому покрытию к гаражу подъехала машина. Оттолкнувшись от сидения водитель, с обыденной торопливостью подбежал к дверце помогать Алисе, покинуть салон, отполированного до блеска автомобиля.
  Сидя на лестницах, Алина в этот раз не подбежала к сестре. Она зарабатывала ценные секунды, чтобы в последний раз удостовериться в категоричности принятого решения.   Несомненно, данный жест не мог быть принят Алисой, иначе как тяжелым гонгом, который сразу же подсказал характер предстоящей беседы. Ещё по пути к ней, глазами Алиса сообщила именно то, чего ожидала услышать от неё сестра.
  Не тратя сил, на необязательное приветствие, Алина почти сразу перешла к делу. Положив  голову сестре на плечо, она шёпотом стала пересказывать сестре всё, что наболело и не давало спать. О половине того о чём она говорила, даже сама боялась думать, не говоря уже о том, как кому-то это передать. Она не выбирала никаких выражений, не делила на слова, а попросту горой сталкивала всё на шею Алисе.
 Шептала она, описывая его обращение, и о всей ненатуральности замка, о кривых зеркалах. О том, как родившись на свет  иной, возможно уже получила приговор свыше (слово больной с детства им вдолбили не употреблять).  И о врачах, как о единственной масти людей, что могут до неё дотронуться, обнять и послушать. Выслушать когда из боязни приходиться объяснять всё болями в спине, а внутри тем временем всё ныло о другом. И о самом обидном, когда напротив за обедом ОН разжевывает еду, смотря в свою тарелку, а по ночам спит особняком. Взяв перерыв «в минуту» на телефон, он даёт знак, что наверняка заночует в соседней спальне.
  -А не пыталась ли ты что-нибудь с этим делать? - только и смогла выжать из себя Алиса, в попытках сказать хоть что-то.
  -Что мне остаётся делать? Я пыталась одеваться в его любимые цвета, душиться разными духами. Вызвать хоть какие-нибудь чувства. Я даже еду для него готовить самой учусь. А он, только попробует, сухо похвалит, да пойдёт к друзьям.
  -А он всё также спит в другой комнате, несмотря на твои старания? Помнишь, ты говорила, у вас было ну ты меня понимаешь..
  Горько уронив слезу, Алина стала вырывать из себя.
  -Я старалась, пробовала. Я не хотела казаться полной дурой! Я матери клялась, что мы любим друг-друга, мы даже целовались с ним раньше! Я звала прислугу, просила убрать с другой спальни кровати в гараж. А он, он…пригрозил мне ночевать у друзей, если я не перестану вести себя как ребёнок.
  «И что же ты сделала?», - удивлённо проговорила Алиса, от неожиданности такого поворота.
  «Я просто не могу оставить себя без него, он меня не любит, а я ведь помню, как всё красиво начиналось…», - при этих словах Алина стиснула зубы, и сильно зажмурила глаза, чтобы отогнать от себя все далекие воспоминания.
  -Вам плохо?
  Тут из-за машины вышел шофёр, всего лишь шофёр к счастью. От неожиданности появления в его голосе сработали нотки мужа.
   «Нет-нет. Не беспокойтесь» - только и успела сказать Алина до того как сделала вид, будто напряженно чешет лоб, скрывая опухшие от слёз глаза.
  Много чего могла бы ещё выговорить Алина сестре, так прижавшись к ней за тенью больших лестниц,  если бы не врачи. Они уже третий раз подходили к ним ,видом приглашая к утренней гимнастике. В этот раз отказаться было бы не просто невежеством, но и могла повлечь за собой обязательные сомнения.
  За считанные минуты Алине удалось «сдать» состояние врачам, и сославшись на плохие сны вернулась в дом, попрощавшись до завтра. Помимо плохого настроения, болевших внутри неё проблем, в этот день она пыталась вытолкнуть половину горя на долю сестре, хоть и понимала. Поступала она неправильно.
  Завернув в гостиную, Алина застала сестру на диване, с подушкой мирно лежащей на коленях, мирно покоящейся под локтями. Алина устроилась рядом с ней, на ощупь поднесла пульт, направила его в экран, и подняла громкость звучания музыкального канала. Даже если бы кто-то и подошёл к ним, то вряд ли сумел понять, о чём говорят сестры. Сдать, были способны только слёзы. Они как у всех, так и у Алины были вызваны чрезмерными переменами.
  «Ты не говорила мне ничего, а я уже догадывалась, да сказать боялась», - призналась Алиса. «Мать ничего не замечала, а я чувствовала и молчала. Я пыталась вспомнить наш секретный эликсир, которым мы в мечтах всё поправили, очень давно».
  «А оказалось, сложно. Очень сложно». Перетянув паузу, Алина посмотрела сестре прямо в глаза, и умоляющим тоном добавила «Только не уходи. Ты останешься сегодня у нас. Нам следует с тобой обо всё поговорить. Для меня это очень важно». Всё это время, она держала локон блестящих волос сестры, катая между пальцами.
  «Мы, и так ведь говорим? И как он отреагирует, если я останусь здесь, ночевать с тобой?» - спросила Алиса, мысленно смекая ответ, на собственный вопрос.
  -Он занят своими делами, уверена ему будет ровным счётом всё равно. Это ещё если он не сильно обрадуется. Я всё уже сказала матери. Она согласилась и не заметила в этом ничего странного.
  Переместив свой взгляд на потолок, Алиса только и сказала: «Надеюсь, это поможет».
«И я надеюсь», – подытожила Алина, опуская звук в колонках.


 Пришло время глубокой ночи. Жители дома забылись сладким сном. Не вызывая шума, сестры медленно спустились в дворик. Одинокие деревья наивно клонились из стороны в сторону, под убаюкивающим ночным ветерком.
  То и дело, раскачиваясь и оглядываясь назад как деревья, они прошлись по бугристым камешкам. Каждый раз, оборачиваясь назад, казалось, будто дом стоит лишь в стартовой позиции, готовый ожить и побежать к ним в любой момент.
  Пока Алиса ковыряла замок, Алина, прижавшись спиной к забору, отсутствующими глазами разглядывала дом снаружи. Истинное лицо двора, дома и голубого бассейна, можно было почувствовать только в момент прощания.  Между полетами ветра, слышались только суетливые полязгивания в замке, которые так же уходили на второй план, прячась за мыслями Алины. Стена, держащаяся крепко за горбом, пускала холодок по спине замужней сестры, а ветер, остановившись у неё над головой, оставлял её с глазу на глаз с домом. Думы Алины, прервал легкий скрип дверцы ворот, открывающейся на улицу.
  В следующий раз, дверца уже закрывалась в обратную сторону, предварительно показывая таящую за собой картину, как в последний раз.
 Оставшись за стенами дома, держась друг за друга, они принялись осматриваться по сторонам, как если бы в первый раз увидели улицу, спрятанную за чертами замка. А вокруг была всё та же улица, но в этот раз для них осиротевших, без защиты и опеки. Первоначальные шажки в сторону от крова, давались сёстрам особенно тяжело. Алина, всё так же оглядывалась назад, то ли опасаясь, то ли питая надежду на кого-то, кто вот-вот выбежит из-за двора,  после чего вернёт их обратно.
  То ползунком, то на время, поднимаясь на ноги, Алиса пыталась помогать сестре, держала за плечо, или длиннющий рукав. Только пройдя несколько кварталов пути, Алина с удивлением уставилась на свои ноги, заметив, отсутствие на них обуви. Но, не смотря на это, асфальт тёр колени и пятки, при этом не мешая.
  Дорогу они преодолевали молча. Алина всё время о чём-то думала, и не могла переключиться, чтобы проронить слово. Даже в сторону сестры она не глядела, будто и не было её рядом, а дорогу она одолевала в одиночку. Несколько раз, Алиса осмеливалась что-то сказать, но при виде сестры, понимала, что вряд ли стоит ожидать от неё ответа. В свою же очередь, Алиса пыталась думать о сестре, и о проблемах Алины с мужем. В этот час она, казалось просто отказалась от своих желаний, раскрытых пару часов назад с такой уверенностью и энтузиазмом.
  И вот в очередной раз, по инерции Алина повернулась посмотреть назад. Оказалось, дом давно скрылся за деревьями, зданиями и магазинами. Даже привычное по ночам освещение сильных прожекторов, и тот мерк под давлением расстояния, как пара свечей.      
  Каждая следующая улица, предстающая перед ними, была более людной, нежели предыдущая. Несмотря на поздний час, по некоторым улицам ходили небольшие скопления людей, а то и толпы. На одной из таких улицах, отделившись от живой массы, Алина с Алисой дошли до крайней полосы, и готовились перейти дорогу. Но тут, как призрак, из-за угла с широкой синей полосой на боку, показалась белая машина. Алиса потянув сестру за рукав, подняла её за собой, на давно не стриженую траву.
  «Зачем?», - спросила Алина, в глазах не показывая и намёка на вопрос.
  «Нельзя попадаться им на глаза», - только и ответила Алиса, после чего уверенным взглядом указала вниз. И вправду трава приняла в себе босые ноги, и если не приглядеться, то заметить подозрительное было бы крайне сложно.
  Тем временем, белая полицейская машина на секунду остановилась у перекрёстка, после чего, как и все другие, проехала и исчезла за поворотом.
  Далее чувствовалось как каждый шаг приближает их к цели, но о точном местонахождении того места, можно было только гадать. По тем же улицам, по пути, и навстречу ходили разные люди, всевозможных марок и калибров. Некоторые из них были одеты довольно непривычно. К примеру, тут и там, появлялись дамы, в вызывающих нарядах, громко говорили, и чавкали жвачками так, что их можно было услышать за версту. Некоторые из них подходили к машинам, и о чём-то говорили, а при виде Алины и Алисы, бросали на них оценивающие взгляды. Внимание таких девушек, обжигало и заставляло застеснявшись, «убрать глаза». Другие стояли в подъездах, третьи ходили во всём чёрном, поблескивая серебром на куртках, перчатках, и лице. Одна из таких компашек, что-то охотно выговаривала Алине, которая попалась им ближе. В ответ Алина и не посмотрела в их сторону, только выделила слухом что-то про «инвалидок». Ей было не до них, и даже не до сестры. Единственное что её заботило в этот момент, было то, как бы ни попасться кому-то на глаза, или не попасть обратно домой.
  Некоторые признаки вокруг, такие как расположения домов, витрин и рекламы, указали внимательной Алисе привычную дорогу. Они наверняка шли верным путём, единственным непривычным в нём было их пешее одиночество.
  Каждые полчаса, подгибаясь в коленях, Алина подавала признаки усталости. А по сторонам, двумя живыми изгородями, слева и справа росли кусты. Они-то им и пригодились для небольших отдышек, до повторного рывка к дороге. Кусты эти, на удивление ничем не пахли, и не кололись при каждом прикосновении, как те в цветочном саду.
  Мимо сестёр, то и дело, сверкая фарами, проблёскивали машины и, не замедляя хода, пропадали. Живые глаза Алины также как и машины поблёскивали, смотря то вперёд, то с оглядкой на пройденный путь. Ей казалось, что она видит его целиком и полностью, вплоть до самих ворот, откуда он начался.
  В следующий раз, когда Алина в очередной раз склонялась над тенью,  готовая пасть от усталости, перед ней появилась картина «трёх огней». После немалого пути, они казались ей на расстоянии вытянутой руки, и были реальней самого идеального миража. Выходит, идти осталось самую малость, а значит отдыхать, не было смысла.
  -Как часто они едут? – спросила Алина. В голосе у неё, чувствовались нотки поникающей горечи. В этот раз печальный интерес, что плыл в зеницах её глаз, был вполне ясен. В уме она что-то подсчитывала, и  что-то исключала, под такт учащенного сердцебиения.
  Алиса же в ответ подбежала первой, обошла шлагбаум и начала глядеть по сторонам.
  «Ты не помнишь, с какой стороны они едут?» - с настойчивостью перефразировала вопрос Алина.
  -Я не знаю, кажется слева.
  Прикинув в уме дальнейший маршрут, Алина отчётливо вырисовала себе путь в левую от них сторону.
  -Пойдём так. Ему навстречу. 
  Взяв сестру за локоть, она показывала своими действиями, что готова продолжать путь. В уме же понимала что прибыла. Что остаётся ждать, но решила для себя, идти, надо самим.
  Теперь под подошвами ног тёрся мятый от движения песок, а перед глазами на шпалах, отдавали блеском железные полосы. Далеко вперёд тянулись рельсы, и примерно каждые десять метров были помечены белой полосой. Белоснежная покраска, то преждевременно указывала на угловатости поворотов, то как и рельсы терялись в темноте. А вокруг уже не было видно ни дома, ни растительности. Бесконечный путь, озарял лишь свет тусклого полнолуния, на удачу появившегося именно сегодня.
  «Что будет дальше?» - спросила Алина. Голос в этот раз предательски задрожал. Задавая вопрос, внутри она попросту надеялась высеять какой-нибудь ответ, который её удивит или разъяснит положение дел как-то иначе.
  «Я не знаю, я там не была. Но нам будет лучше» - ответила Алиса, не отрываясь от собственных мыслей.
  «А мы там будем вместе?» - с надеждой как ребёнок, требовала ответа Алина. Возможно, она такой и была всю жизнь, будучи всеми оберегаема и любима.
  «Я обязательно найду тебя, мы не потеряем друг-друга, вот увидишь!» - затрещала в ухо сестре Алина, не дождавшись ответа. «Я слышала выше вот там, есть ворота. Там я и буду тебя ждать!» - при этих словах, она попыталась высеять некое одобрение в глазах сестры.
  «Я постараюсь…».
 Алисе так и не удалось докончить свою мысль. При этих словах, как объединившись всей землёй, всей мощью, в спину ей кинжалом врезало колющее сияние. В ответ на него она замерла как статуя, не зная повернуться назад, или идти. Алина же смогла подчинить себе тело и всеми силами, со страхом повернула голову.
  Ошибки и быть не могло, ударивший накануне в спину свет, исходил из двух округлостей фар поезда, что мчался с бесовской скоростью у них за спиной. До него оставалось каких-то три сотни метров.
 Водитель поезда, заметив две белые фигуры у себя на пути, в шоке схватил за тормоза, и стал бить по воздушным сигналам, но тщетно. Он понял, что играет второстепенную роль, пытаясь угомонить стоящих перед собой брошенных судьбой на путь людей в белых нарядах.
  «Вот и всё» - сказала Алина. Поцеловав сестру, всеми силами пальцев впилась в ладонь сестры, и начала терять равновесие. Не в силах больше устоять, что-то тут дрогнуло в суставах, и она со стуком опустилась на колени, прихватив с собой Алису.
  Алиса, не была намеренна сопротивляться и тоже села на колени. А в голове кровью била мысль о брошенной сестре, о её нерешительности в последнем эпизоде жизнь. Про себя она пыталась читать какую-то молитву, но, то и дело, срывалась и произносила обрывки слов вслух. Алина же закрыв глаза, зажмурилась.  Перед глазами у неё плыли мать, отец, муж. Детство, и больницы. Запах лекарств, и цветы в саду. Всё летело перед ней, сменяя друг-друга, в страшно хаотичном порядке. Бассейн во дворе, журналы, комнаты, коридоры… Она пряталась за глазницами из-за всех сил, но свет фар просачивался к ней, так же как и бешеный поезд со зловещей скоростью. Пытаясь разобраться с мыслями, из дум её вытолкнул сильный удар. Взлетев над землей, кувыркнувшись и сильно ударившись о землю, она попыталась ещё сильней зажмуриться, но в следующее же мгновение открыв глаза, она посмотрела в обратную сторону.
  Алиса всё так же сидела на том месте. Казавшаяся Алине так же обессиленной сестра, нашла в себе силу быка, чтобы вытолкнуть её последним толчком. Вмиг Алине стала понятна та сила, которой она так боялась, оглядывалась назад и пыталась разобрать. Не муж, не прохожие, и не полиция пытались её остановить. Весь этот путь она шагала думая о себе, не чувствуя никого кроме себя, а рядом с ней всё также шагала сестра. Алиса, которая знала, на что идёт, чтобы уберечь сестру, отдав за неё жизнь.
  Алина, натужила все мышцы, взлетела над землёй к сестре, а в ответ увидела только лёгкую улыбку Алисы. Эта новая улыбка, просто застала её врасплох и была способна в секунду лишить её разума.
 Держа руки за спиной, Алиса улыбалась, а в глазах её играл смысл жизни. Смысл, который она решила подарить сестре, только чтобы представить ей шанс прожить жизнь иначе. Обезумев, Алина душой бежала к сестре спасать, а тело всё стояло на месте, отказываясь слушаться. Глаза выхватив момент, в последний раз пробежались по Алисе. По её темно-русым волосам, рукам которые смиренно держались за спиной, по ободранным и кровоточащим коленям. В ту же секунду наступил момент удара, и поезд со зловещей силой врезался ей в голову.
  «АЛИСА!!!» – Алина бежала за стремительным поездом, в надежде поймать сестру. За что-то ухватиться, но тело Алисы хрустнуло под давлением, и со скоростью смешалась с поездом. Железная махина со скоростью секунды безжалостно уводило её за собой.
  -АЛИСА!!!!
  Крик, как рёв Земли со слюной вырывался из горла Алины. Всё вспыхнуло и загорелось под действием крика вокруг. Оглушающий вопль, сильнейшим орудием был готов ослепить или убить всё живое.
 Не слышала его только Алина. Перед её глазами, запоздалым кадром, в неподвижной позе стояла сестра. На коленях, в белом платье. Она улетела сама, для того чтобы дать шанс ЖИТЬ сестре. Она оставила её, а сама направилась к вратам, у которых не будет более никого ждать…
  Алина мчалась за поездом, но в какой-то момент споткнулась, снова упала на колени, и всем телом сошла на землю. А перед глазами всё ещё улыбалась…