Звено 21. Восстание

Как-то в декабре, Яна привычно вышла в восемь тридцать на работу, а мимо её дома толпа студентов идут. Молча, без смеха и шуток. Большой вольной шеренгой. Серьёзные все такие. Яна неуютно  что-то стало, хотя она ничего не поняла, только прошлась с ними вместе. Ей по пути было. Когда вышла на проспект, и там увидела  длинную черную шеренгу  - это студенты из педагогического двигались навстречу тем, что шагали со стороны политехнического. «Почему-то одни казахи. На кросс вроде не похоже», - мимоходом отметила Яна, и повернула к Дому школьников. Только позже из газет она узнала, что это было. Это декабрьское восстание было.
Об этом восстании по-разному писали. Во времена Колбина так, а во времена Назарбаева иначе. Сейчас 16 декабря считается днём независимости Казахстана. А тогда многих студентов избили, многих в застенки посадили. Из вузов повыгоняли. Иные и без вести пропали. В столице особенно много было пострадавших. Но Яну эта революция коснулась только косвенно, да и то не сразу.

А в магазинах, как был беспросвет, так и остался. Жили почти впроголодь. Однажды беременная  Яна гостила у Бегетовых  и  увидела банку со смальцем. Как у неё глаза загорелись! Ели они тогда бутерброды, намазанные смальцем, а сверху кольца лука. Обалденное лакомство получилось.

Яна продолжала ходить на работу, только зарплату стали задерживать. По два, по три месяца не выдавали денег. Но Яна всё же работала  с удовольствием. Увлеклась она росписью по дереву. Со своими питомцами кухонные досточки расписывала хохломской и городецкой росписью. Дальше - больше. Панно стали расписывать, вся стена в кабинете вскоре была завешана творческими работами кружковцев. На городской выставке детского творчества прославились. И спрос возник. Стали эти досточки продавать. Сначала благотворительный аукцион сделали, дальше – больше. И кружковцы приспособились продавать свои поделки.  Частным порядком.
Влад вскоре стал приводить в Дом школьников  на занятия  к Яне своего сынишку:
- Хочу, чтобы ты его научила рисовать.
А потом он  стал приводить Вовочку  и домой - поиграть с Настенькой. И вот однажды Яна от Вовочки услышала:
- Мама с папой хотят ребёночка усыновить. Из детдома. Будет у меня братик или сестрёнка!
Яна глянула на Влада, а тот  отвёл взгляд. А Володька увлечённо возился с малышккой и было видно, да ему нужна сестрёнка или братик! Проводив гостей, Яна, почему-то заплакала. «Вот, зараза. Он от меня ребёнка не хотел, а можно было бы, а сейчас в нём отцовские чувства взыграли. От зависти, наверное!» - Яна, разозлившись, всегда быстро успокаивалась.
Мечты, мечтами, а Сергей её начинал разочаровывать. Сиднем он был. С работы частенько смывался. Всё телевизор смотрел. Кресло, на котором он восседал, провисло почти до пола. Не любил Сергей физического труда. Видать, чеченские корни  были княжескими, давали о себе знать. Белоручками  они были. И он и Герка.
Работа кабельщиком его более чем устраивала. Утром и в обед заявки получит, а остальное время выполняет их. А уследить невозможно. Вот он и приспособился с работы смываться, редко когда позже четырёх приходил. Чаёк покруче заварит и к телевизору! К чефиру он в Тайшете пристрастился. А курил! Яна очень от этого страдала. Какую вещь не оденет, от неё табаком несёт.
От других, например, Тамары-режиссёрши на работе аромат «Клема» исходит. А от Яны – запах как от старой пепельницы. Конечно, Сергей  ведь самосад курил, талонов на курево не хватало. У отца он табаком разживался, сигареты из свободной продажи  исчезли. Очень Янкино самолюбие страдало от этого.  А Сергей ничего не чуял. Наоборот утвердился и расслабился. А как же, дочка у него тут. И к старшим детям стал строже, если не сказать лютее. Мог спокойно среди ночи разбудить, и заставить мусор вынести, если они забыли. Ну, и в этом роде. Яна с этим мирилась. Унижает, но ведь не бьёт детей то.
А жизнь, она продолжалась. Летом работа на даче, осенью заготовки. Зимой – кружева да шарфики. А куда денешься. Яна на даче пахала, как ломовая лошадь. Сергей, же нет. Поработает тихонько, посидит в тенёчке, самокрутку выкурит, чайку попьет. А там и домой пора. Это потом выяснится, что сердце у него больное было. Яна зря злилась на него за вечные перекуры, уставал он просто. И никогда не жаловался, терпел. А Яна  на одной только злости все рекорды била. Урожай все же собирали неплохой. А дочка их радовала. С рук у отца не сходила. Весёлая росла попрыгунья. Всё у телевизора любила танцевать. Да норовила экран загородить, чтоб на неё смотрели, а не на экран.

Старшая дочь Сергея Зарина заневестилась рано. Семнадцати лет уже и мужа нашла. Вернее он её нашёл. Красивый такой таджик. Служил в армии в нашем городке, в самоволку ушёл и – на дискотеку. Там они и познакомились. Саббиддин его звали. Красивый был парень, да стройный. Зарину увёз к своим родным в горы, в Таджикистан. Там в его родном ауле Зарине и паспорт новый выхлопотали. Стала она Дутаева Заира. Фамилию деда взяла. Приняла мусульманскую веру. После этого и свадьбу можно было играть. Свадьбу  сыграли по всем правилам. Берёг он Заиру до самой брачной ночи, знал, что по иному его мать, её  в семью не примет. Невестка приглянулась. Чистая она была, да красивая. И огромные её чеченские глаза  всем ой, как  нравились. 
 Яна была романтично настроена, рада была за девушку, любовь ведь у них, но смущало её то, что жить теперь Зарина будет в горном ауле, вдали от цивилизации. Девчонка то она городская, да развитая. Да что поделаешь, чувства! Только не хотела  Яна, что бы её дочь вот так далеко от дома отрывалась. Не хотела. А пока Настенька подрастала, шел ей третий годик.
Только простыла Яна по весне, да так сильно, что воспалился вестибулярный аппарат. Как-то ночью маялась ухом, а к утру из уха что-то вытекло. Боль отпустила, только тогда Яна и уснула.
Утром  проснулась, попыталась встать, а шея голову не держит! Куда там встать! Муж её до туалета почти отнёс, так её шатало. Испугалась она до истерики. Вызвали скорую помощь. Попала Яна в больницу, вылечили её, а после надо восстанавливаться. Попросила она отпуск у директора.
- Какой отпуск! Учебный процесс! Не могу. И не дам!
Яну такой ответ возмутил и оскорбил. Вспомнила Яна, как  от подушки головы не могла поднять и решила, не уступать.
- У меня ребёнок до трёх лет, я, значит, напишу заявление и уйду  декретный отпуск досиживать, заодно здоровье поправлю.
И ушла. Навсегда.