Труды шерифские - будни Ноттингемской управы

Действующие лица:

    * Шериф Ноттингемский Роберт де Рено
    * Сэр Гай Гизборн, помощник шерифа
    * Роберт Хантингтон, графский сын, он же Робин Гуд №2
    * Мач, шервудский «сын полка»
    * Крестьяне, крестьянки, ноттингемские солдаты

Деревня Уикхем. Вторая половина дня. Крестьяне заняты своими делами. Возле дома старосты небольшая группа что-то бурно обсуждает. За пределами видимости несколько голосов распевают «Раз капуста, два капуста!»

Внезапно начинается суматоха. Крестьяне мечутся туда-сюда, участники обсуждения пытаются все сразу втиснуться в дверь дома старосты; староста торопливо наводит порядок, отпихивая прочь одних и заталкивая внутрь других. На окраине появляется карета в сопровождении отряда ноттингемских солдат. Во главе отряда — Гизборн.

ГИЗБОРН. Оцепить деревню! Сержант, возьмите пять человек, прочешите опушку. Да проверьте, чтоб разбойники не засели на деревьях.

Карета едет вперёд и останавливается в центре деревни. Гизборн останавливает коня рядом с каретой, спешивается, знаком подзывает солдата, указывает на дверцу кареты. Солдат осторожно открывает дверцу.

Солдат. Милорд шериф…

В лицо ему летит подушка, из кареты доносится хриплый голос: «Пошёл прочь, бездельник!» Солдат отшатывается, Гизборн неторопливо отодвигает его и наклоняется к дверце.

ГИЗБОРН. Милорд, мы прибыли. Прикажете готовить выступление?

ШЕРИФ. А?.. Что?.. (Высовывается из кареты, держась руками за края проёма, озирается опухшими со сна глазами.)

ГИЗБОРН. Мы в Уикхеме, милорд. Вы планировали очередное выступление здесь.

ШЕРИФ (расслабленно). А, Уикхем… Готовьте, Гизборн, готовьте… а я додремлю чуток… (Откидывается обратно.)

Гизборн даёт знак; солдаты собирают возвышение, на него водружают трибуну. Трибуну покрывают малиновым сукном, на сукно ставят стакан и графин с водой. К трибуне подходит Гизборн, снимает графин, берётся за угол трибуны и шатает, проверяя на устойчивость; просматривает графин на свет, скептически кривит рот и ставит графин на место. Солдаты сгоняют крестьян на площадь перед трибуной. Гизборн ещё раз оглядывает трибуну, внимательным взглядом осматривает толпу и идёт к карете.

ГИЗБОРН. Всё готово, милорд. Можно начинать.

Шериф выбирается из кареты, морщась, разгибает поясницу, вразвалочку идёт к трибуне; прежде чем подняться на возвышение, задерживает взгляд на графине и останавливается; берёт в руки стакан, подносит к носу, озадаченно смотрит на содержимое, затем разворачивается и отводит Гизборна в сторону.

ШЕРИФ (показывая стакан). Гизборн, это что такое?

ГИЗБОРН. Милорд?..

ШЕРИФ. Вот это — что?..  (Встряхивает стакан, взбалтывая воду, нюхает её.)

ГИЗБОРН. Вода, милорд.

ШЕРИФ. С какой стати мне подают воду, Гизборн?

ГИЗБОРН. По вашему указанию, милорд. Вы приказали в поместьях на выступлении подавать вино, в городе эль, а в деревнях — воду.

ШЕРИФ. Я приказал?

ГИЗБОРН. Да, милорд. Вы сослались на королевский приказ: внушить подданным мысль об общих тяготах короля и народа.

Шериф сникает.

ГИЗБОРН. А поскольку Его Величество не разъезжает с речами сам, пример подданным должны подавать вы.

ШЕРИФ (устало). Да, Гизборн, да, я помню. (С досадой) Его Величество не изволил делать это сам. Поэтому мне приходится мотаться по графству из конца в конец с речами о войне в Уэльсе и гражданском долге. (Проникновенно.) Боже мой, за последние три дня я сделал восемь выступлений в городе и шесть — в поместьях. И это только малая капля!.. (С досадой смотрит в стакан, снова взбалтывает воду.) Капля… И почему-то из всех деревень первой надо было посетить Уикхем. Гизборн, вы что, не могли выбрать другой маршрут?

ГИЗБОРН. Милорд?..

ШЕРИФ. Если бы мы начали с другой деревни, я бы успел свыкнуться с мыслью о воде. А теперь я только и должен помнить, что меня ждёт при каждом глотке. До Уэльса ли тут!

ГИЗБОРН. Милорд, это всего лишь крестьяне. Стоит ли так беспокоиться?

ШЕРИФ (накаляясь). Нет, Гизборн, это не «всего лишь крестьяне», и вы отлично это знаете!.. Здесь полно людей Робин Гуда, они только и ждут, чтоб я промахнулся!

ГИЗБОРН (вопросительно). Промахнулся?

ШЕРИФ (раздражённо). Я не собирался стрелять, Гизборн, с чего вы это взяли?

ГИЗБОРН (озадаченно). Милорд, я не имел в виду…

ШЕРИФ. А если не имели, то с какой стати…

ГИЗБОРН (перекрывая голос шерифа). Милорд, вы сами сказали, что хотите начать с самого неприятного, чтоб потом сюда не возвращаться!

ШЕРИФ (шипит, кося глазом на собравшуюся толпу). Тише, Гизборн, что вы опять кричите… (Оборачивается к трибуне, переводит взгляд с трибуны на стакан в руке и обратно.)

ГИЗБОРН (упреждающе). А сукно вы велели везде стелить одно, дабы не вводить казну в лишний расход. Цвет вы выбрали сами.

ШЕРИФ. Вот этот?

ГИЗБОРН. Красный и зелёный вы сочли неполитичным.

ШЕРИФ (подозрительно). И зелёный?..

ГИЗБОРН. Вы сказали, что это цвет Робин Гуда.

ШЕРИФ (разочарованно). А, ну да, ну да…

Шериф возвращается к трибуне и поднимается на возвышение, не выпуская стакана из рук; солдаты охраны окружают трибуну. Гизборн становится справа от трибуны, скрестив на груди руки, и пристально всматривается в толпу.

Шериф обводит крестьян глазами и старательно улыбается.

ШЕРИФ. Итак, дорогие това… уважаемые жители этой деревни… (Косит глазом на стакан в руке.) Как вы все, без сомнения, знаете, наш возлюбленный король Иоанн, да хранит его Бог, ведёт войну с нечестивыми уэльскими разбойниками. Эти проклятые варвары хотят отнять у нас наши земли. Поэтому Его Величество пошёл на них войной… (Задумывается.) …дабы не смели они посягать на поля и огороды его возлюбленных подданных. И в отеческой своей заботе он ждёт, что и вы разделите с ним труды и заботы… (Останавливается в раздумье, подняв перед собой стакан.) …ибо если вы сегодня пожалеете свой хлеб для солдат короля, то завтра дикие уэльсцы придут к вам и заберут хлеб вместе с полями, домами и жёнами. Эти проклятые разбойники… разбойники… (В задумчивости подносит к губам стакан и делает глоток; на миг замирает, затем начинает судорожно кашлять, расплёскивая воду.) …разбхо… кхо…

Шериф успевает поставить стакан и заходится кашлем. Крестьяне оживляются. Гизборн отрывается от изучения толпы и поворачивается к шерифу, тот надрывно кашляет, багровея и тараща глаза.

ГИЗБОРН (делает шаг к трибуне, отпихнув солдата). Милорд?!

Согнувшийся шериф задушенно кашляет короткими очередями, в промежутках безуспешно пытаясь вдохнуть, одной рукой хватается за грудь, другой судорожно трясёт в воздухе перед Гизборном. Гизборн с возрастающим беспокойством водит взглядом с руки шерифа на его же багровеющее лицо и обратно; солдаты беспокойно переглядываются, в толпе раздаётся хихиканье.

ГИЗБОРН (машет слуге рукой). Вина милорду!

Шериф отчаянно мотает головой и стучит по трибуне; кашель продолжается, багрянец на шерифском лице начинает переходить в пурпур.

Голос из толпы. Да стукнуть по спине, всего и делов-то!

Гизборн одной рукой хватает шерифа за шиворот, другой с размаху бьёт промеж лопаток. Из шерифа вылетает короткий писк, кашель прекращается, шериф на несколько мгновений обмякает, затем выпрямляется и со свистом втягивает воздух. Навалившись на трибуну, кашляет, но уже без надрыва, переводит дыхание и с придушенной яростью хрипит: «Гиз-борн!..»

ГИЗБОРН. Да, милорд?

Шериф одной рукой вытирает слёзы, другой судорожно нашаривает полупустой стакан; нащупав, подносит ко рту, жадно втягивает воду и разражается стоном; встряхивает головой, выпрямляется и решительно ставит стакан на трибуну.

ШЕРИФ. …эти проклятые разбойники лишают покоя всё графство и с каждым днём распоясываются всё больше и больше.

Гизборн возвращается на прежнее место; под его взглядом веселье толпы идёт на спад.

ШЕРИФ. Наглость их не знает предела. Они грабят королевских чиновников и посягают на королевскую казну. Купцы объезжают наши края стороной, а те, что отважились приехать, дерут за свои товары втридорога, ссылаясь на стоимость охраны, нанятой для защиты от Робин Гуда.

Изучающий толпу Гизборн замирает и медленно оборачивается на шерифа.

ШЕРИФ. Растут налоги на поддержание порядка в графстве, а платить их — вам!! Принимая помощь от Робин Гуда, вы кладёте в один карман и теряете из другого. Вы об этом не думали? И ваш благодетель вам об этом не сказал? Конечно, он академиев не кончал! Он вырос на мельнице. В обществе полоумного. Учился у рогатого духа в тумане. И вся его шайка такая — набрана с бору по сосенке. Знаете, к чему они вас приведут? К тому, что ваши жёны будут носить штаны, как их лесная дева, а вы — рога, как их лесной покровитель!

Шериф переводит дыхание, Гизборн водит обеспокоенным взглядом с шерифа на толпу и обратно. Толпа безмолвствует в неподвижности.

ШЕРИФ. А вы, наивные дурочки, мечтаете о любви разбойного предводителя? Предводителей на всех не хватит! Да и не смотрит он на вас! Этот народный герой сманил себе дворянскую дочь, а до крестьянок ему дела нет. (Подаётся вперёд.) А вы, отцы, вы хотите, чтоб ваши дочери носились сломя голову по лесам, нападая на мирных путников? Отец не чаял в этой дурёхе души, а она наплевала на все увещания и сбежала в лес. Треклятый лесной дух сделал из неё орудие соблазна, и вместо того, чтоб обуздывать диких уэльских лордов, эти безбожники сманивают графских детей и делают их разбойниками! (Хватается за сердце, переводит дух.) Несчастный старик граф лишился единственной опоры, сына и наследника, остался один в опустевшем замке…

Гизборн осторожно приближается к шерифу.

ШЕРИФ. Хотите вы, чтоб ваши сыновья ушли в лес? Чтоб называли отцом рогатого самозванца, пока ваши дома и огороды запустевают без ухода? (Подаётся вперёд, вперившись глазами в старосту.) А ведь капуста сама собой не вырастет! И хлебушек сам собой не посеется! Эти разбойники дарят вам награбленное у других, а сами простую морковку вырастить не могут! Поэтому говорю вам: не будет в наших землях процветания, пока…

ГИЗБОРН (наклоняясь к шерифу, вполголоса). Милорд, Уэльс…

ШЕРИФ. …пока с проклятыми уэльскими разбойниками не будет покончено! Боже, храни короля Иоанна!

Гизборн смотрит на толпу и делает два шага вперёд.

Крестьяне (вразнобой). Боже, храни короля Иоанна!

Шериф, расслабленно пошатываясь, сходит с возвышения; у кареты его ждёт слуга с кувшином вина и кубком. Гизборн даёт солдатам отмашку разбирать трибуну и идёт следом.

У кареты шериф жадно припадает к вину, единым духом осушая кубок.

ГИЗБОРН. Ещё вина милорду!

ШЕРИФ (раздражённо). Хотите, чтоб я опять поперхнулся?

ГИЗБОРН. Ни в коем случае, милорд, это вино, а не вода.

Шериф косо смотрит на Гизборна, заглядывает в кубок, выпивает до дна, отдаёт кубок слуге.

ШЕРИФ. Гизборн, кто вас просил мне подсказывать?..

ГИЗБОРН. Милорд?..

ШЕРИФ. С какой стати вы вспомнили про Уэльс? Можно подумать, я не знаю о войне.

ГИЗБОРН. Милорд, вы заговорили о Робин Гуде. Вы говорили только о Робин Гуде. За эти дни вы произнесли четырнадцать речей и нигде ни разу не упомянули Робин Гуда, потому что Робин Гуд не в Уэльсе. А сейчас…

ШЕРИФ. Гизборн, замолчите! Дался вам этот Робин Гуд!

ГИЗБОРН. Мне, милорд?!..

ШЕРИФ. Да, вам! Думаете, я не видел, как вы смотрели в толпу во время моей речи? Вы искали его сообщников!

ГИЗБОРН. И нашёл бы, будь у меня больше людей и времени!

ШЕРИФ. В другой раз, Гизборн. В другой раз. Король Шервуда обитает в Шервуде и никуда не денется, а король Англии… о, у Его Величества глаза и уши везде. Едем, Гизборн! Если бы я мог отомстить Робин Гуду, я бы заставил его ездить с речами вместо меня.

Шериф садится в карету и захлопывает дверцу; солдаты привязывают разобранную трибуну к задку кареты и строятся в походном порядке. Гизборн садится на коня, окидывает хмурым взглядом деревню и знаком приказывает трогаться.

Ноттингемский отряд скрывается из вида. У дома старосты кучка крестьянок окружает двух женщин, плотно замотанных платками.

ПЕРВАЯ КРЕСТЬЯНКА (подбоченясь). Ну, возвращайте платья! Хорошо, вас только двое, а то платьев не напасёшься.

ВТОРАЯ КРЕСТЬЯНКА. Да хорошо ещё с ними не было буйного и бородатого — тем никакое платье не поможет.

ТРЕТЬЯ КРЕСТЬЯНКА. Да на бородатого и платья-то не найдётся, чтоб налезло!

Дружно хохочут, женщин в платках заталкивают в дом. Через несколько минут из дома выходит Роберт Хантингтон, за ним Мач, всё ещё с платком на голове; Мача останавливают и отбирают платок. Роберт благодарит собравшихся, берёт Мача за плечо и уводит по тропинке в сторону, противоположную той, куда уехал шериф.

МАЧ (радостно). А вовремя я их заметил, правда?

РОБЕРТ (недовольно). Вовремя, вовремя. Но лучше бы раньше. Мы бы успели уйти в лес и не слушали эту трескотню. (С досадой.) Дались ему, вишь ты, графские дети… Своих бы завёл, да и воспитывал!

МАЧ. А что это он вначале такой сонный был и всё про Уэльс какой-то, а потом вдруг как начал про нас чесать? А что такое Уэльс?

РОБЕРТ. Захмелел. От воды. С непривычки. (Тянёт за плечо изумлённого Мача.) Пошли-пошли, а то, не ровен час, устроит Гизборн контрольный возврат с проверкой, вот тут тебе и будет Уэльс. (Тащит Мача в лес, опуская позади ветки, как занавес.)

КОНЕЦ.

http://blog.greatbattle.ru/2010/04/25/sheriffs-jobs/