31 апреля

Вове


Не препятствуйте волне привязанности, проникающей в вас, -
ведь благодаря ей дух обретает свободу движения
и устремляется в бесконечность. После этого вы ощутите
полное бесстрашие и собственную покинутость;
но подойдёт время внутреннего диалога - и вы скажете: "Ну и что?"



Рома ждёт меня под мостом со включённой аварийкой. Я забрасываю сумку с ноутбуком на заднее сидение, а сам усаживаюсь вперёд. Мы здороваемся, и он бурчит что-то про мою новую куртку.
Я сразу рассказываю ему наш маршрут: на правый берег через магазин, в котором заказан подарок, и потом к Панораме. Главное не ехать сейчас прямо, потому что обязательно попадём в пробку, а переехать реку южнее и по набережной домчаться до центра.
Он кивает, подтверждая, что всё понял.
Мы перебрасываемся время от времени короткими фразами, и я смотрю в открытое окно. На улице весна последнего апрельского дня, и сегодня солнце первый раз светит по-летнему жарко. Даже спальные районы, через которые мы проезжаем, тонут в новорождённой изумрудной зелени, еще не успевшей покрыться городской пылью, а ветер лёгкими порывами разбрасывает по асфальту опавшие лепестки цветущих деревьев.
Рома несётся по улицам в своей обычной манере, из-за которой меня начинает укачивать даже пристёгнутым на переднем сидении. Он что-то рассказывает, пребывая, по-видимому, в хорошем настроении, но из-за открытого окна мне приходится переспрашивать.
Мы входим в очередной крутой поворот, но резко тормозим и сбавляем ход перед неожиданно возникшей машиной. Не то, чтобы меня раздражали его водительские финты, но я по привычке начинаю причитать:
- Чувак, ну ты как обычно…
Он с наигранной нервозностью машет руками:
- Ну, так хули, он должен был нас пропустить!
Мы снова начинает набирать скорость, и я смотрю на него, щурясь от солнца:
- Олю не раздражает твоё вождение?
Он бросает на меня короткий взгляд и растеряно улыбается:
- Нет… Она сама любит ездить за рулём.
Итак, это называется «любить ездить за рулём».
Рома выглядит спокойным и не скрытничает как обычно, когда речь заходит о его девушке.
- Вы с ней планируете что-то на майские?
Он дёргает одним плечом:
- Да нет… Вроде…
Ответ невнятный, но это в его стиле.
- Так ты, типа, серьёзно настроен на её счёт, я так понимаю?
- Ну да… - снова улыбка, но в этот раз скорее скромная, чем растерянная.
Я посматриваю на него краем глаза. Он молчит, о чём-то задумавшись. Что-то крутиться у него в голове, и через полминуты он говорит:
- Она мне рассказала недавно про 31 апреля. Не слышал про такое?
Я вспоминаю несколько секунд и отвечаю:
- Нет.
Он обгоняет по крайней левой полосе большой автобус и продолжает:
- Они с подружками такой загон придумали в универе. Короче, что если взять, всем договориться, и сделать один единственный раз за всю историю 31 апреля?
- Ага, всем договориться, всему миру, блин, договориться!.. – начинаю я.
Рома хмыкает и перебивает меня:
- Не, ну понятно, что такое не получится реализовать в действительности, но теоретически это возможно. То есть, если сместить отсчёт времени на один день, то ничего же от этого не изменится – это как лишний день в високосном году. Правильно?
- Ну да. Так и что дальше?
- В общем, они себе представляли, что это был бы самый прекрасный день в году: не холодный и не жаркий, солнечный, немного ветреный, с небольшим дождём ранним утром, с распускающейся природой. Вот как сегодняшний. Но самое главное, что такого дня никогда бы больше не было в будущем: одно единственное уникальное и неповторимое 31 апреля.
- Интересная идея…
- Да. Так вот, они использовали её для того, чтобы определять, хотят или не хотят они встречаться с парнем, – он делает паузу и смотрит на меня, как бы убеждаясь, что я улавливаю, о чём идёт речь. – Если одна из них понимала, что готова провести с ним этот день, то это означало, что он ей подходит.
Я расплываюсь в широченной улыбке под названием «вот это тёлки гонят», но ограничиваюсь скромным замечанием:
- Как-то это всё черезчур романтично.
Судя по ритмичному похмыкиванию Ромы, в котором только его друзья могут угадать смех, он полностью поддерживает мой скептицизм. Он перестраивается в другой ряд, чтобы пропустить длинный чёрный мерседес, и немного сбавляет скорость.
- Может и романтично, но это уже зависит от характера. Я бы сказал, что такой день – это один большой шанс для каждого. Для тех, кто не может решиться что-то сказать или сделать, – Он бросает короткие взгляды в боковое зеркало со своей стороны. – Или даже не может просто решиться что-то решить для себя.
Мне нравится его ирония.
Мы некоторое время едем молча.
- Так ты Ольгу спросил, провела бы она этот день с тобой?
- Не, а нафига?
У него такая интонация, что у меня не возникает сомнений по поводу того, что он ни о чём не спрашивал свою девушку, даже если и хотел.
- Но ты бы с ней точно провёл?
Он не отвечает сразу.
- Ну да, наверно…
Последняя фраза на несколько секунд зависает в воздухе. Рома продолжает:
- Ну, короче, она мне это рассказала, а потом, через несколько часов, ночью, когда мы были уже дома, я вышел на балкон покурить… И знаешь что подумал? – Он снова перестраивается в крайний левый ряд и начинает набирать скорость на подъезде к мосту. – В жопу это 31 апреля!
- Гыы, - я по-идиотски гогочу, - очень глубокая мысль!
Он смеётся вместе со мной:
- Да, но ты не понял. Стою я, курю и понимаю, что дело то как раз в том, что мне не нужен никакой шанс, никакие специальные условия, идеальное место и время для того, чтобы принять решение, – он смотрит в мою сторону с блеском в глазах. – Ну, то есть, каждый из нас крутится-вертится, находит что-то, теряет, поднимается, падает, снова поднимается, прогибается или не прогибается – у кого сколько сил хватит. И каждый из нас всё это заслужил. Правильно? Но, когда я с ней, весь этот круговорот, вся эта грёбанная сансара уже не имеет значение! А я сам уже не ленивый похуист, или, там, махровый мачо какой-то – я  ничего не боюсь, смотрю только вперёд и никогда не останавливаюсь, потому что она вносит в каждое моё решение цель, которая намного больше всей этой суеты! Настолько больше, что я могу действовать, и не спрашивать себя: «Зачем?».
Мы въезжаем на мост, и ветер сразу усиливается. Рома прикрывает своё окно.
- Она и есть мой шанс, моё 31 апреля, - говорит он уверенно. – Потому что с ней я чувствую себя больше, чем мужчиной. И даже, наверно, чем-то большим, чем человеком…
Через открытое окно с моей стороны ветер приносит сырой запах грязной воды, плавно текущей далеко внизу. Вечернее солнце висит у самых холмов на правом берегу реки, размазывая по небу перистые облака сизо-оранжевой палитрой.
- Чем-то большим, чем человеком, – повторяю я за Ромой. – Какая-то она у тебя заколдованная…
- Та да, - хмыкает он.