У открытого окна...

Я подошел к открытому окну и выглянул на улицу, был теплый погожий день, и так не хотелось умирать, но надо. Я сел на подоконник и свесил ноги на улицу, всегда ругался, что мне досталась квартира на двенадцатом этаже, а я так боюсь высоты, и было страшно подходить к открытому окну. Странно, сейчас сижу и мне не страшно, ну, что? Толчок и я лечу? Нет, надо немного подумать,  не передумать, а просто подумать, вот ведь какая штука, сейчас то себе и не соврешь, ведь через мгновение  встреча с Богом.
Да, каждый самоубийца знает, что не примет Господь душу его в рай, не прощаемый грех это, но сколько людей идут на это, и зная это. Записку писать не буду, а то какая то показуха, в смерти моей прошу винить или не винить, какая разница, не хочу жить и чего винить  кого-то? Бред, наверно не об этом должен человек думать в последнюю минуту, а о чем? О том, что будет больно при ударе о землю? Так то как жизнь бьет, больней в сто крат, так что вытерплю. Вон во двор вошла девочка-школьница, она поссорилась с парнем и поздно пришла домой, а мать выгнала на улицу, всю ночь проплакала, под грибком, не выдержал, вышел к ней попытался успокоить, где там, сам чуть не разрыдался, скурили пачку сигарет, да бутылку водки приговорили, теперь друзья! Наверно на похороны придет первой, а она придет или нет? Нет, ей некому будет сказать, ну и хорошо. А он? Он то точно придет порадоваться, что нет больше меня, и сто рублей наверно положит, я бы его деньги выкинул, но уже не смогу, пусть попьет водочки не жалко… Опять не о том, а чего думать то, говорят когда Она подходит, вся жизнь пролетает в одно мгновение, вот тогда и подумаю, да, и передумать то не успеешь, а жаль, взмахнуть бы крыльями и над землей, но это если умная мысль придет перед ударом о землю, вот дурак-то! Всю жизнь мечтал, и всю жизнь над тобой смеялись, жена, дочь, любимая, коллеги, да все кому рассказывал о том, о чем мечтаю. Почему человеку не такому как все, так трудно жить среди всех? Вон голубые, живут ведь и ничего, а тоже не такие как все, может быть, потому что они не одни. Знаю, что я не один, но как найти себе подобных? Не можем мы жить стаей, не можем мы думать так, как думают все, вот и подкралась усталость, усталость душевная. Когда устает душа, то нет силы, больше жить вот, и сижу у открытого окна, и нет страха ни перед высотой, ни перед Богом, нет вру! Бога боюсь и разговора с ним боюсь, ведь это не пьяный священник который учит и врет, врет и учит, но если вернусь в комнату, не смогу жить с собой в ладу, а это хуже, хотя кто знает, говорить с Богом или…
Так можно договориться и вернуться в комнату, но нельзя! Послушай, а не делаешь ли ты ей назло, вот, мол, погибну и плач всю оставшуюся жизнь? Нет, надо разобраться в себе, кому от этого станет лучше? А зачем думать о ком-то? Ой, столько вопросов, и почему люди не летают? Постой! Но ведь я не умру, помнишь как та девочка на море, поверила тебе, раз! И пошла по воде! Помнишь? Так и ты, поверь, расставь руки как крылья и лети! Не к земле, лети, а лети от не понимания, от зависти людской, презренья, лжи и не доверья! Просто, поверь и лети!
Я встал на подоконник, расставил руки как крылья и…полетел, сначала потянуло к земле, но потом я взмахнул руками и полетел, вот и та девочка, с которой просидел всю ночь под грибком, она подняла голову и спросила:
- Это ты?
- Да!- ответил я.
- Но люди не умеют летать,- с удивлением произнесла она.
- И я думал, не умеют, но вот лечу!
- А почему ты не взял меня с собой, ведь мы друзья?
- Да, но ты извини, хорошо?
И тут я увидел маму, брата. Чуть в стороне она, да я видел всех всех, и друзей, и врагов, и все они стояли, и пожимали плечами, смотрели друг на друга, и говорили, нет, это не правда, люди летать не умеют, как жаль, и тут никто меня не понял, а я полетел, полетел дальше, искать свою страну, страну, где бы я был бы, счастлив…