Пять Танкистов

                Глава 1. "Вечер и байки"
 
Это случилось в то время года, когда зомби уже спят в могилах, а снеговики ещё нерешительно поглядывают на небо в поисках зимних туч. В общем, поздней осенью.

В то время мы с друзьями проезжали мимо небольшой деревушки, прозванной довольно поэтично - "Дрожащая коровка". Деревушка представляла собой пару покосившихся домиков, небольшой прудик с замерзшими окушками, да огромную нарядную елку на берегу этого пруда.

Остановившись на окраине и заглушив моторы, мы решили попроситься переночевать в этих живописных развалинах, да попросить у сторожа топлива для танков. Мой Цербер и Черепаха Темыча жрут высокооктанку, как огонь солому - и это когда цены на топливо постоянно растут! Жесть! Прибил бы этих поставщиков, да рельсы на них жалко!

Оставив огров стеречь танки от наглых проворовавшихся прапорщиков, которые только и ищут бесхозный танк, чтобы его кому-нибудь толкнуть по-тихому на базаре, мы направились к ближайшей хате. На стук в дверь долго никто не отзывался, только чей-то подозрительный нос осторожно оглядывал нас из-за занавески. Оглядев нас как следует он исчез, и через некоторое время входная дверь скрипнула, и выглянул седой дедок, который хрипло поинтересовался в пространство на тему: "Кого это черти к нему на ночь глядя принесли?!".

Однако ругаться мы ему не дали - Темыч очень убедительно заверил его в наших добрых намерениях, сунув в карман его рубахи 20 бронебаксов. После этого дедок заулыбался и даже как-то потеплел взглядом. Однако в доме ночевать не позволил, сказал, что для этого у него сарай с сеном предусмотрен. Спасибо, что не погреб.

Впрочем, сарай оказался не застуженный да и снега внутрь не попало - жить можно. Единственное, чего нужно было опасаться - так это забытых в сене вил. Я, после того, как, решив отдохнуть, прыгнул на мирный с виду кип сена, долго ругался и поминал изобретателя вил крепким русским словом. Он, наверно, в гробу перевернулся. Говорят, тогда земля на кладбище над его могилой икать начала.

В сарае, к слову довольно просторном, расчистили посередине место и принесли кирпичей. Развели костерок, но небольшой - вокруг же сено, загорится ещё! Хотя мне что сено, что снег - особой разницы не было, я сидел на ящике со снарядами к миноукладчику, так что если бы рвануло, то сразу весь сарай бы разнесло.

Позже, когда ушица из прудовых окушков была готова и тихо-добро покоилась внутри нас, Саня, до этого долго разглядывавший луну в самопальный рефлектор вдруг оживился.

- Байка! - произнес он многозначительно.

Тёма, Жека, Николай и я приготовились слушать.

- Помню, пошли мы на озерко, что за нашим лесом находится. Поймали щуку на двадцать один килограмм! Пожарили - оказалось бревно.

Громкий хохот сотряс сарайчик.

- Ну ты, Саня, отжёг!

- Хаха! Ну даёшь!

Подпрыгивая на пятках и держась за живот от смеха, я зацепился носком ботинка за ящик с боеприпасами и улетел в сено, на так горячо любимые мною вилы. Будь ты проклят, изобретатель вил! Отчаянно ругаясь и отплёвываясь от сена я вскочил, проклиная всех и вся, начиная с деда который нас приютил, и заканчивая тупым огром, от которого мало того что не повернуться в танке, так он ещё и поёт по утрам так, что соловьи дохнут!

Дед, в свою очередь слушающий излияния моей души и одновременно пополняющий свой словарный запас, уже спешил разобраться с нарушителями покоя наперевес со своей двустволкой времён Наполеона. Его верный друг-склероз уже помог ему благополучно забыть, что мы его гости, поэтому он без всяких предисловий всадил заряд соли в мою итак изрядно попорченную вилами задницу. Хорошо, что не попал. Мы его опять успокоили, сунули в карман ещё 10 бб (БронеБаксов) и отправили баиньки. Двустволку предварительно попросили разрядить. Дедок обещал это сделать, если, конечно не забудет. Мда, что-то меня не обнадёживает такое обещание...

Кто-то, кажется это был Саня, траванул ещё одну байку про охотников, мол, Первое правило охотника: "Не есть жёлтый снег!" Я так хохотал, что свалился со стога сена, куда предварительно долго забирался. По-моему, в этом весь Саня - виду не привлекает, а мысли выдает замечательные!

Байки травили ещё долго - до тех пор, пока костерок совсем не угас и в сарайке не воцарилась пахнущая сеном темнота.
 
             Глава вторая. "Снежная буря".
 
Быстрее всех, как обычно, уснул Жека. И обычно он раньше всех встает. То морозное утро не стало исключением и к тому времени, как деревенский петух наконец продрал глаза и начал сиплым голосом изображать кукарекание, он уже заканчивал наладку экспериментальной автоматики оружия. Эту автоматику, как рассказывает сам Жека, ему поставил один "Корешок из Харькова", с которым он играл в одной хоккейной команде ещё десять лет назад.

Уже тогда корешок пытался что-то химичить с коньками, приматывая к ним скотчем петарды, чтобы страдали противники. Правда, в конечном итоге страдали лишь коньки, но зачатки изобретательства, как говорится, налицо.

И во что вылилась та тяга к изобретательству, через десять лет-то! Когда Жека недавно был в Харькове проездом, они случайно встретились, и оказалось, что у корешка есть некая разработка, но нет танка для её испытаний, а у Жеки, наоборот, танк был, а вот с разработками напряг. Мысль о сотрудничестве напрашивалась просто, как удар дубинкой. Они ударили по рукам и после этого на Жекин танк установили некое довольно громоздкое и тяжелое оборудование, которое обещало прирост скорострельности процентов на сорок, как говорил изобретатель, но при этом увеличивало вес танка, снижая его скорость. Мотор у Жеки стоял мощный, поэтому он не слишком волновался по этому поводу - всё равно вытянет, даже если вес увеличить ещё раза в два и посадить внутрь пару огров.

С тех пор прошло уже около месяца, но экспериментальная автоматика оружия работала хорошо и сбоев не давала... по крайней мере до тех пор, пока на неё не сел глубокомысленно копающийся в носу огр. Совершив акт вандализма и даже не заметив этого, огр попытался подумать о чем-то... но поскольку он не привык к этому виду деятельности, то продолжил разрабатывать месторождения полезных ископаемых в носу. В итоге, в сложной системе гидравлики что-то нарушилось и Жеке прибавилось работы по её починке.

Сейчас он уже закончил наладку системы и стоял возле танка, отдыхая и любуясь тихим, размазанным по небу рассветом, лениво выбирающимся из-за края леса. Пар от дыхания, поднимаясь, распылял рассветные краски и тогда казалось, что лес шевелится, как будто в нем ворочается что-то огромное.

Хотя постойте-ка!.. Вот над лесом взвилась несколько темных точек, отсюда не разобрать, но ясно, что это кто-то вспугнул стайку птиц. Жека насторожился и прислушался. В рассветной дали опять что-то как будто вздохнуло и над лесом взвились черные точки, возмущенно каркающих птиц. По звуку это были вороны. Сзади Жеки под чьими-то валенками вдруг сухо заскрипел снег. Он чуть не вздрогнул - настолько это прозвучало неожиданно.

От крыльца к нему шагал дедок. Он был в шапке-ушанке, ватнике, камуфляжных штанах, которые от старости уже превратились в просто серые штаны, в огромных варежках и с берданкой на плече. Вид у него был воинственный, как у партизана тихо взорвавшего склад с боеприпасами.

- Шо не спиться тебе? - Спросил он.

- Я привык рано вставать - честно ответил ему Жека.

- Молодец, парень, а мне вот не спится по утрам уже годков двадцать, да... Дед остановился рядом и вгляделся в дальний лес, над которым кружили вороны.

- Вот такая пакость уже шестой день происходит! Я думаю, кто-то орудует там, лес ворует или ещё что, но мне это не нравится.

При этих словах он похлопал ружье на плече.

 - Я бы сходил посмотрел, да возраст уже не тот, да и дорога по снегу нелегкая!

Дедок, задумчиво прищурясь, глядел вдаль, а Жека в это время прикидывал, хватит ли ему топлива на путь до леса и обратно. Выходило, что хватит.

- Давайте я съезжу, посмотрю, что там? - предложил он.

Дед оживился.

- А давай! У тебя вон - транспорт есть, ты посмотри, значит, а потом мне расскажешь кто там лес ворует!

И, похлопав Жеку по плечу, он скрылся в доме.

Жека вместе со старшиной-заряжающим растолкал огра, дремлющего под танком, завел мотор и по снежной целине они поехали к лесу.

Жекин танк - "БТ-117 Буревестник" имеет высокую скорость, маневренность и тяжелое противотанковое вооружение, состоящее из рельсового ускорителя и ПТРК (ПротивоТанкового Ракетного Комплекса) "Поцелуй смерти". Однако он довольно-таки низко защищен. По совокупности характеристик получается не танк, а противотанковая САУ (Самоходная Артиллерийская Установка), специализированная как раз на уничтожении танков, но малоэффективная против пехоты противника. Впрочем, с рельсовым ускорителем спарена легкая 57-миллиметровая полуавтоматическая пушка, которой теоретически можно эффективно бороться с живой силой противника, но... теория как всегда остается только теорией. Неизвестно по какой причине Жека не часто её использует, и даже в крайнем случае предпочитает накрывать большие группы пехоты залпами из ПТУРа. И это в том случае, если ПТУРы у него имеются. Если же их нет - то он преспокойно наводит прицел и работает рельсой (то бишь "Рельсовым ускорителем") по одиночным целям с расстояния в километр-полтора.

Можете ничего по этому поводу не говорить. Он знает, что далеко. Он знает, что заряды рельсового ускорителя - просто кусок ферромагнетика, который не взорвется при попадании, а значит и не будет представлять особой опасности для пехоты. Он всё это знает. И поэтому каждый выстрел кладет в яблочко. Вот так, ни больше и не меньше!

Сейчас Жекина противотанковая самоходка на базе танка "БТ-117 Буревестник", легко разрезая передними траками белые барханы и поднимая в обе стороны снежную волну, на высокой скорости двигалась к лесу.

В небе до сих пор вились стайки черных птиц, которые, вместе с темным лесом, создавали какую-то недобрую атмосферу. "Карр! Каррр!" - доносилось с высоты хриплое воронье карканье. Слабонервный на месте Жеки отправил бы им в компанию пару пулемётных очередей, "чтобы не скучно летать было!". Но Жека, это Жека - его дурными приметами не смутить, так что он, по пояс высунувшись из командирского люка, спокойно оглядывал окрестности.

Поле, по которому двигалась его самоходка, казалось довольно-таки обширным. Спереди его ограничивал лес, закрывший своей темной громадой восходящее солнце. С правого борта самоходки, то бишь с юга, протекала сейчас замерзшая речка с обрывистыми берегами, которая впадала в деревенский пруд. А далеко слева возвышался небольшой холмик с аккуратной часовней на склоне и могучим заснеженным вязом на самой вершине. Позади же маячила ветхими домиками деревушка, из которой он и выехал. Прямо идиллия какая-то!

Вот и опушка леса. Самоходка, коротко взрыкнув, остановилась. Механик-водитель заглушил мотор и по ушам боксёрской перчаткой ударила тишина. Когда привыкаешь к какому-либо грохоту и, в конце концов, перестаешь его замечать, резкий переход к тишине, как это не звучит странно, оглушает почище автомобильного гудка.

Жека вылез из люка и встал на броню танка. Впереди, насколько позволял увидеть сгущающийся частокол деревьев, никого не было. Каркали вороны, потрескивал, проседая под танком, снег, ворчал огр в боевом отделении. Бедняга опять стукнулся лбом обо что-то, и, возможно, что-нибудь сломал. Что-нибудь, обо что он стукнулся, разумеется.

Жека примерился и прыгнул вниз, с танка, на небольшой сугроб. Если бы прыгал Никич, он бы немедленно провалился по пояс, а может и глубже, в снег, по рассеянности позабыв, что сугробы здесь, никем не тронутые, наметались уже месяц. Жека же, как нормальный человек, сначала продумал свои действия, а уже потом совершил их. Думаете, он всё равно провалился в сугроб? Нет - он сразу же приметил одну интересную деталь внизу, и, прыгнув, оказался на большом камне, который до этого хитро маскировался под сугроб. Так-то! Преодолев таким же образом расстояние до деревьев Жека обернулся и, махнув рукой наблюдавшей за его действиями команде танка, что, мол, "всё в порядке", вошел в поглотивший его полумрак леса.
 
                *     *     *
 
Первая утренняя мысль в деревне какая? Правильно: "где мой топор?!". А почему? А потому что топор отлично выключает будильники, особенно если этот будильник бегает по двору и кукарекает.

На счастье петуха топора я не нашёл, как не нашёл и кирпич, полено и гранату, разыскивавшихся ради той же цели. Что ж, живи, петух, и радуйся, что  не нашлись патроны к двустволке деда...

Я лежал на стоге сена, заложив руки за голову и разглядывал пылинки, причудливо пляшущие в в неярких утренних лучах солнца, пробивающихся сквозь щели в стене сарая. Мне нравится вот так, проснувшись утром, ничего не делая и даже не шевелясь, просто лежать и размышлять. Мысли плавно перетекают одна в другую, ничего не тревожит, не беспокоит, вилы убраны от греха подальше на улицу, тихо звенит колокольчик коровы в сарайке рядом, пахнет сеном. Минут через пятнадцать я решил, что нужно всё-таки меру знать, и, потягиваясь, вышел на улицу.

Было ясно. Небо застыло, нежась в своей синеве, и лишь у самого северного края горизонта бродили, собираясь в стайки, тучи. Двор стоял пустой, а на снегу виднелись следы гусениц, уходящих сначала к пруду, а оттуда куда-то в сторону леса. След получился характерный - тройной, а такой только у буревестника.

Шасси БТ-117 имелись у Жеки, Сани и Николая, но танки Сани и Коляна стояли - как и вчера вечером - на местах. Один у колодца, другой рядом с сараем, со стороны ворот. "Значит Жека, как обычно раньше всех проснулся и куда-то уехал... хм, странно, что я сам не проснулся от звука двигателя." - подумалось мне, и я, опять зевнув, пошел к колодцу, чтобы умыться. По пути, заметив что-то в снегу и наклонившись, вытащил из сугроба кусок шланга похожего на те, что используются в системе гидравлики. Я пожал плечами и кинул его на кучу дров - вдруг да пригодится. Сам же, умывшись колодезной водой, вспомнил что Темыч просил разбудить его пораньше и, ухмыляясь, наполнил ковшик холодной воды, замыслив кое-что нехорошее...

                *     *     *
...теоретически, продолжение следует...
 
(2009 - .... г.)