Случай из практики

                Случай из практики.
Лет пять -  шесть назад я работал дежурным врачом поликлиники. Работа начиналась в два часа, после окончания приёма участковыми врачами, все вызова «после» и с «незанятых участков» были моими. Меня это вполне устраивало – не было необходимости вести так надоевшую и бесполезную диспансеризацию, больного я видел за болезнь один, ну от силы два раза, поэтому и со стороны ФОМСА ко мне претензий не было.
Утром подрабатывал в стационаре, а так как денег всё равно не хватало то и прирабатывал «на хоз-расщёте» массажистом, благо навыки со времён моей карьеры спортивного врача сохранились.
В из обычных осенних слякотных дней ко мне обратился среднего роста, крепкий, лысоватый мужчина лет так далеко за пятьдесят с просьбой поделать на дому массаж его матери. Сам он военный пенсионер, но ещё работает, живёт вдвоём с матерью.  С его слов, матери уже за восемьдесят, что до семидесяти она играла в волейбол и была активной всепроникающей пенсионеркой (похоже она относилась к той плеяде женщин блестяще изображенных  Дайнеко, которые на своих плечах вынесли все прелести нашей бурной эпохи ),но  вот слегла и уже не встаёт, а временами и контроль над «функциями тазовых органов теряет» и поэтому он вынужден уходя на работу одевать ей памперс.
Не скажу, что предложение меня обрадовало, но деньги были нужны, к тому же, она жила рядом с поликлиникой, поэтому договорились, что я к ним буду заходить два раза в неделю после работы.  Но в каком состоянии бывает врач, обслужив «на дому» пару десятков пациентов?
Первое посещение.  Однокомнатная квартира в панельной десятиэтажке, тусклая лампочка, старая шестидесятых годов мебель,
давно не мытый пол, и обилие старых вещей, скрюченная старушка на нестиранных простынях одетая во что-то серое.
Старики часто привязываются к вещам больше чем к людям, каждая вещь – воспоминание о молодости и радости и поэтому нельзя с ней расстаться, но с одами их накапливается столько, что под их натиском жизненное пространство исчезает, в комнате остаются только старые вещи – хлам, человека за ними уже не видно.
Как и что можно делать в этих условиях? В общем с отчаяния решил просто использовать ПИР (постизометрическую релаксацию) и для начала (помня заветы Станиславского – форма тела предшествует эмоции) выпрямить старушку. Положил её на живот и начал просто тихонько давить  на выступающий позвоночник заставляя её, при этом, глубоко дышать и (если больно)  кричать в такт боли.   К моему удивлению, вместо скрипучего склеротичного скрипа,  я услышал достаточно сильный голос. Старушка старательно выполняла всё что я её просил, громко кричала (не знаю, что там думали соседи) и, даже после интенсивного болевого воздействия, говорила спасибо,
в конце я просто подвесил её на своих руках в дрожательной позе А.Лоуэна и продержал её до собственной усталости. На всё про всё у меня ушло минут пятнадцать, закончив, я распрощался с тайной надеждой, что от дальнейших моих услуг больная откажется. Но она не отказалась, даже наоборот, мне увеличили гонорар и на все праздники дополнительно презентовали.
Так проработали мы всю зиму, через месяц у больной вернулся контроль над функцией тазовых органов, к весне она сама уже выходила погреться на солнце у подъезда. С наступлением тепла мы решили прекратить процедуры, условившись, что осенью их возобновим.
Но осенью, моё собственное здоровье дало крупный сбой и я, счёл за благо, прекратить подработки. 
Последний раз я её встретил через год – она стояла в очереди в регистратуру, по старушечьи кокетливая и чистая она о чем-то разговаривала с соседкой, заметив меня она отвела взгляд – обиделась.