Глядя на ветеранов

Вот спросить любого из них, почтенных ветеранов, за что они, те молоденькие солдаты, сражались в середине XX века? За то, чтобы их правнуки распивали пиво на детских площадках и в подъездах? За то, чтобы в глазах их правнучек героем был Роберт Пэттинсон? Нет. 

Думаете, они скажут, что сражались за честь своей страны?? За свободу народа? За вождя? За идею? Рвались в бой, бросались вперед на врага наперегонки друг с другом, совершали подвиг за подвигом, жаждали славы и думали о смысле?? 
Ничего подобного.
Любой из них без прикрас ответит, что сражался он для того, чтобы самому выжить. Спасти свою шкуру. Бьют тебя – бьешь в ответ или падаешь, и по тебе идут дальше, а ты уже все, вычеркнут. 
Они сражались, чтобы их любимые, родные, близкие,будущие дети (хотя разве думаешь о перспективе пелёнок во время боя?!) жили не под гнётом государственного деления на расы, а спокойной и независимо. 
И мы с вами сейчас преследуем те же цели – выжить,спасти свою шкуру. Но действуем при помощи полярных методов. В наших карманах не патроны и не ножи. У нас есть эгоизм, изворотливость, предательство, лицемерие, лень, равнодушие. 
Знаете, почему так искусственно звучат стихи, посвященные Победе, читаемые из года в год в мае разными школьниками и студентами? Они не знают значения многих слов, не понимают их, не могут понять: благородство, мужество, храбрость, бескорыстность, отвага, честь, достоинство, доброта, участие. У нас теперь иные ценности в красном углу, иные портреты на стенах, другие цели в голове. 

Мы с дедушкой почти никогда не разговаривали овойне.
Я росла со знанием того, что дедушка прошел ВОВ, попав туда сразу после своего выпускного вечера в 10 классе. 17летнего пацана определили в ускоренные курсы командиров, затем боевые действия в противотанковой истребительской артиллерии. И вперед, вперед, до Берлина, до 16 мая 1945 г. Знала, что после войны продолжил военную карьеру, полковник, много поездили по стране, многое повидали. Росла с тихой гордостью и бессознательной признательностью. О настоящих подвигах не кричат, о настоящих талантах не пишут в каждом письме. А каждый из них, прошедших Войну, участвующий в военных действиях; кто выжил и кто погиб, погиб за нас, выжил для нас – каждый из них Герой. Как и те, кому было по 10 лет. Эти маленькие девочки учились не бояться, когда гранаты прилетали к ним во двор, а действовать четко и собранно. Как они, совсем еще дети, проходили несколько километров туда и обратно, чтобы принести по несколько сотен граммов черного хлеба своим сестрам и маме по карточкам. Суп из картофельных очистков был очень хорошим дополнением к главному лакомству - хлебу. Лакомству. Не рафаэлло, а черный хлеб, корочка подсыхающая. И нельзя было плакать, нельзя ныть, невозможно опускать руки, когда видишь, как сестры и соседи держатся, борются. Когда знаешь, что где-то там, на западе, мужчины сражаются с врагом. И есть только радио, бесстрастный диктор, сообщающий новость за новостью. А потом немцы под Москвой. И вот сейчас уже очень страшно и с губ почти срываются слова прощания. И вдруг Победа, Победа, которой поначалу так сложно поверить. Так сложно радоваться, верить, жить. Сложно, но и это у них вышло на славу. И каждый из них – Герой.

Нам никогда не понять и не осмыслить все это.Наверное, лучше просто помолчать и не мешать тем немногим, кто еще в живых, улыбаться поджатыми губами и, не спеша, толстыми ломтями нарезать ароматный хлеб к столу.