Эльфы и перебежчики. глава 28. Гермисская гончая

- Да слезай. Видишь, он уже успокоился. Можно, конечно, было и слезть… только очень уж не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, что у него с лошадьми проблема. Ведь этот внушительный мужчина вполне может оказаться одним из учителей – и тогда все – на карьере Разведчика можно ставить крест. Сначала нужно было все выяснить…
- а вы кто? – осторожно спросил Пьелт.
- Я учитель Зератан. – представился тот.
- Мда. Слезать нельзя. – понял Пьелт. Уж что-что , а имя «Зератан» он слышал и раньше. И прекрасно знал, что оно означает. Самый главный Учитель в школе разведчиков. Вот же незадача. И как теперь выкручиваться?

Но выкручиваться особо и не пришлось. К Учителю Зератану подскочили сразу двое Разведчиков – один принял у Зератана жеребца и повел его к школе, а второй привел с собой собаку. Пьелту хватило только одного взгляда на это животное, чтобы влюбиться в него раз и навсегда.
Собака была крупная, с матерого волка размером, с широкой головой и массивными лапами. Очень красивого серебристо-серого окраса, словно это была не собака, а голубой песец.
- а… скажите… что это за порода? – решился задать он вопрос.
- Ты все еще там? Слезай давай быстро! Надо еще посмотреть, что у тебя с плечом. А собака… это гермисская гончая.
- Гончая? - пораженно воскликнул Пьелт, спускаясь вниз. – но они же не такие совсем… гончие – они худые такие… и морды у них длинные…
- И тем не менее – это именно гончая. Правда, не самая быстрая из собак… но зато у нее есть другое достоинство.
- Какое? – поинтересовался Пьелт, приседая перед собакой на корточки. Отчасти потому, что так было удобнее ее рассматривать и совсем немного из-за того, что ноги его держали с трудом. Вроде бы и привычно – уходить из под ударов копыт… но последние сутки были слишком насыщенны событиями и разными «приключениями». И все эти Разведчики вокруг.
Собака осторожно обнюхала Пьелта и вдруг положила голову на его плечо. К счастью, на здоровое.
- О, смотри-ка! Ты ей понравился, парень. – рассмеялся незнакомый парень, который  привел собаку.
- Это «она»? - Пьелт протянул руку и осторожно погладил гончую по спине. Та в ответ ткнулась в его шею большим мокрым носом и чуть вильнула хвостом.
- И правда понравился. – удивился Зератан.
- Она это, Герми ее зовут. А меня, кстати – Гвин – представился Разведчик.
- А я - Пьелт. А что же получается гермисская гончая по кличке Герми? Странно. А что удивительного в том, что я ей понравился? – задал вопрос Пьелт, почесав у Герми за ухом. Гончая несколько секунд постояла и подставила Пьелту второе ухо.
Зератан и Гвин переглянулись.
- Придется пустить ее по следу – сказал Гвин Зератану.
- Ох… - вздохнул Зератан и с тоской поглядел на собаку. – она же только-только привыкать ко мне начала…
- Но она точно найдет Токса! Даже если ему удастся ускользнуть от наших разведчиков!
- Но… может они сами справятся… без собаки? – чуть жалобно начал Зератан и сам оборвал себя. – ты прав. Дело слишком серьезно, и мы должны использовать все средства. Надо сходить в школу.. найти что-то из вещей Токса…
- Я уже принес.. вот – набор инструментов из его мастерской. Отправьте ее по следу.
- Уже? – растерялся Зератан. Но все же забрал инструменты и дал Герми их понюхать.
- След! - скомандовал он. – Найди и останови его во чтобы то ни стало!
Герми обнюхала сверток с инструментами и рыкнула. Бросилась было бежать, но отбежал на несколько метров вернулась снова, лизнула сидевшего на корточках Пьелта в щеку и вновь убежала, на этот раз не возвращаясь и не оглядываясь.
- Жалко ее – прошептал Зератан. – так долго я хотел завести себе такую собаку… и вот так вот почти сразу рисковать ей… я понимаю, что все правильно… но я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.
- Да ладно вам! Вот увидите, вернется! Все хорошо будет.
- А если нет? А если… Впрочем, я не стану стоять и ждать! Я тоже отправлюсь с погоней!
- Придется немного подождать. Сейчас конюшие приведут свежих лошадей из Крыла, и можно будет отправляться в погоню… несколько наших уже рванули в погоню на тех лошадях, что остались у нас… но тут нужны лучшие кони, а наши после этого порошка устали так, словно по сорок миль пробежали. Поэтому основная масса сейчас ждет в школе лошадей. Им Винен сейчас раздает средство от того порошка, который заставил лошадей взбесится… мало ли, вдруг у Токса еще есть?
- А те, которые уже помчались за Токсом – они взяли с собой этого средства?
- А… а я не знаю… - растерялся Гвин. – они как только лошади успокоились вскочили в седла и рванули. Может – есть. Может – нет средства у них.
- Ладно. Разберемся… пошли в школу… готовиться…
- Может и обойдется… догонит его Герми и порвет… ребята и вернутся.
- Хотелось бы… но кому, как не мне, знать возможности Токса? - вздохнул Зератан и зашагал к школе. – отведи парнишку к лекарям – попросил он Гвина.
- Хорошо – кивнул тот в ответ. – ну что, пошли? – просил Гвин у Пьелта.
- Пошли. - Кивнул Пьелт. – а расскажи мне о Гермисских гончих, пожалуйста. – попросил он Гвина.

- Понимаешь , - начал рассказ Гвин - Гермисские гончие – очень своевольные создания. Они хоть и не самые быстрые из собак… и не самые крупные… но если такая гончая возьмет след… то она будет гнать свою цель и день и два, и неделю… были случаи – когда пущенная по следу собака и через несколько месяцев настигала цель. Там, откуда эти собаки родом, есть даже легенда о них. Об ужасном убийстве. О том, как во время войны вражеский отряд ворвался в деревню и начал убивать мирных жителей. А как раз перед самой войной один человек принес в дом щенка – совсем малого… щенка странного серебристого цвета… Человек этот был охотником и наткнулся в лесу на попавшую в медвежий капкан собаку. Рядом с собакой лежали трупы пяти волков… видимо стая наткнулась на нее и решила разорвать… а собака, хоть и ограниченная в движениях, смогла постоять за себя. Ей и самой здорово досталось – она потеряла много крови и рвано, хрипло дышала. Кроме того, возле ее брюха, истекающего кровью, копошился на траве крохотный щенок. Очень скоро собака умерла. И та же участь ждала ее щенка. Только охотник сжалился над ним и решил отнести домой. Если такого щенка удастся вырастить – защитник хороший будет. на охоту с собой можно будет брать. Или дома оставлять с женой и детьми. Вот и принес он щенка домой… за ним взялась ухаживать его младшая дочь… а потом началась война и самого охотника забрали в армию… через месяц почле начала войны в их деревню вошли враги. Щенок, ему к тому времени было около трех месяцев от роду, начал лаять и бросаться на воинов, однако его просто схватили и зашвырнули в сарай, захлопнув дверь. Закрыли – и забыли о нем. И продолжали грабить и убивать… воинов было пятеро… и они убили и жену охотника и троих его детей – четвертый был уже подростком, поэтому ушел на войну вместе с отцом. А потом враги пошли дальше, оставив разоренную деревню. Щенок несколько дней рыл подкоп и в конце концов ему удалось выбраться из сарая. К тому времени уцелевшие люди уже начали возвращаться в деревню и хоронить умерших. Щенок принялся искать девочку, которая его растила, и нашел ее в стороне от деревни, убитую. В руке девочка и после смерти сжимала клок чужой одежды. Щенок обнюхал его и зарычал. После этого он пропал из деревни. Война закончилась… вернулся домой чудом уцелевший сын охотника. Начал восстанавливать хозяйство. Из всей семьи остался только он один – отца убили в первом же бою. С момента нападения на деревню прошло больше года и однажды на пороге дома тот человек обнаружил громадного серебристого пса. А на дороге возле дома стоял пожилой и хромой мужчина.
Он рассказал молодому парню о том, что возвращается домой из плена. Во время войны его и многих других из его деревни угнали в соседнее королевство – на рудники. Ему чудом удалось выжить. И чудом этим была вот эта вот самая собака.
До рудников оставалось всего несколько дней пути, и все пленные уже знали – кто в рудники попал – тот пропал… их было двадцать человек из их деревни - тех, кто выжил в этом путешествии. А охранников шестеро. Им повезло еще и тем, что шли они позади остальных верениц пленников – в самом конце. Они сначала и не поняли ничего. Просто в темноте ночи вдруг страшно захрипел один из их охранников. Потом такой же хрип раздался чуть в стороне. Оставшиеся охранники повскакивали с мест, схватились за оружие. А потом в темноте зарычал какой-то зверь и третий охранник вскрикнул, замах руками и упал на землю с перегрызенным горлом. Оставшиеся трое бросились было бежать – до других групп было далеко и их криков никто не слышал – но буквально через несколько секунд их уже было двое. Двое испуганных, ничего не понимающих спросонья врагов. Теперь они были не похожи на тех «хозяев жизни», что гнали пленных, словно скот. А потом все пленные, также с ужасом ожидавшие расправы увидели в свете факелов оскаленные клыки большущей собаки. Бросок – и из двух охранников остался только один.
- « Я еще тогда понял – ну все – сейчас этого добьет – и за нас примется! – рассказывал незнакомец сыну охотника – а собачища воздух понюхала, хвостом вильнула - и в лес. Ну мы как-то сообразили –надо выбираться, пока возможность есть – все-таки сожрет собака или нет – не понятно, а в рудниках все равно все поляжем. Разве что оттянем немного конец. Ну мы этого, оставшегося в живых, цепями и придушили, он и не сопротивлялся почти – так был испуган. Ну, а мы бежать… сначала-то вместе бежали, а потом заспорили – одни говорили – к реке надо двигать, другие – лесами пробираться… разделились мы, значит… я и еще четверо лесом пошли… а чего? Тепло было, ягоды, грибы уже попадались кое-какие… а потом мы на местных наткнулись… побежали от них, решили разделится… больше я и не видел их. Может, добрались, может – нет. Доберусь до деревни – узнаю. Мне-то крюк большой пришлось делать. А однажды проснулся по утру – я рядом та собака – лежит на земле и прямо в глаза мне смотрит. Ну, думаю – все, пришел мне конец. Загрызет. Ан нет. Смотрела она на меня, собака-то, и не нападала вовсе. Ну, у меня было с собой немного хлеба – смешно сказать, как раздобыл – в лесу-то поляна была большая, на ней мужик траву косил, заготавливал, значит, на зиму-то… вот. И пришла к нему к полудню ближе жинка молодая… обед принесла… ну они - дело такое – в стог… а сумка без присмотру так и осталась. Пока они там… я сумку-то хвать - и деру. Ягоды – хорошо, конечно, но молочко свежее, да краюха хлеба… ммм – путник закатил глаза, выражая свое восхищение домашней пищей. – так вот от того хлеба осталась малость, я и решил попробовать зверя задобрить. Положил хлеб на землю, а сам отполз. Собака принюхивалась долго, а потом все же хлеб съела. Я и понял, что бросаться на меня не станет – раз хлеб-то приняла от меня. Пригляделся – кобель, молодой еще, но крупный. И зубы – страсть! И глаза умные, спокойные такие. Ну и пошел я дальше. А кобель со мной пошел. Я уж обрадовался по началу-то – такой охранник мне хороший будет. Так мы с ним и пробирались до дому. А потом на развилке я в одну сторону пошел, а кобель – в другую. Я и звал – не идет ко мне. Догнал я тогда его, он на меня оглянулся и пошел вперед по своему пути. Ну и я за ним. А без охраны-то такой страшно… Вот и получилось так, что не я его, а он меня ведет. Странный это пес – если удавалось ему зверя какого поймать – мне приносил – делился, стало быть… а гладить себя не давал… и хвостом, как все собаки, не вилял – спать ложился отдельно… я уж сколько кличек ему придумывал – ни на одну отзываться не стал. И главное – никого из людей по пути не трогал. Не рычал ни разу, не бросался… а ведь тех охранников он порвал. Вот и подумал я, хоть и странно это, что тех пятерых он убил не спроста. Шестого же оставил? Оставил. И нас не тронул. И вообще – поглядеть – смирная собака, только у себя на уме. Видать, обидели его чем-то те люди, и он их выследил и убил… а может, просто пахло от них чем-то или еще чего… а то мало ли, какие мысли в голову чудные лезут? Собака – она ж тварь бессловесная и разумом не обладающая, так ведь? Вот так я и оказался в ваших краях… теперь-то уже доберусь… надо ж узнать, может, остался кто из родных в живых… ну, засиделся я… эй, пошли, собака! Гляди-ка, разлегся на пороге у тебя и уснул, надо же. Ни разу не видел чтобы он днем спал. Вставай, пора! – позвал путник уже громче. Но никаких результатов это не принесло. Пес только открыл глаза, зевнул и потянулся вытягивая все четыре лапы одновременно.
- Забавный. – улыбнулся сын охотника. – у нас раньше щенок жил, как раз перед войной его папка в дом принес – так вот он точно также любил валятся на крыльце, на самом пороге и вот так вот потягиваться. Забавный был… только пропал куда-то… его сестренка моя воспитывала все. Бегала по дому с ним и все смеялась, Чаркой звала… он как-то раз отцовскую чарку стащил, да закопал в огороде… его и прозвали «Чарка».
- И вот когда юноша произнес эту кличку, пес хвостом завилял и залаял. Юноша удивился, позвал еще раз – Чарка, ко мне! – и кобель прибежал к нему и носом в ладони уткнулся.
 
Получается, что он искал тех, кто убил его хозяйку, и пока искал – вырос. Мыслимое ли дело?
Ну и остался он потом у того парня… щенков потом от него местные сучки нарожали… деревня та располагалась в местности под названием Гермис. Вот оттуда и название пошло у породы. – закончил рассказ Гвин – не знаю, что в той легенде правда, что вымысел, однако собаки эти могут и впрямь дни и ночи по следу идти. А еще они сами себе хозяина выбирают. И силой их увозить даже в щенячьем возрасте нельзя – не будут слушаться и сбегут при первой возможности. А вот если собака сама с тобой пошла – это удача. Значит – будет тебе верный защитник и друг. Но даже и в этом случае они остаются независимыми – никаких щенячьих нежностей себе не позволяют. Редко когда хозяин собаке настолько по сердцу приходится, что она будет хвостом вилять или бежать на встречу, а уж вылизывать кого – вообще немыслимо. Поэтому мы с Зератаном и удивились так. Он в Гермисе две недели прожил, надеясь, что хоть одна гончая с ним пойти согласится. Вот Герми он оттуда и привез. Так она всегда строго держалась. А тебя, вон, даже в щеку лизнула. Чем-то ты ей глянулся. Это хорошо.
- А как вы думаете, она вернется? – спросил Пьелт.
- Будем надеяться. Ну, вот и госпиталь. Пошли, пусть тебя лекари наши осмотрят. – протянул ему руку Гвин.