Точка облома-5

5. Б о к о в а я    с ю ж е т н а я    л и н и я
           ...Антонио Критиканто корпел над критической статьей.
(Прим. авт. Автор не в силах облагородить эту корявую фразу: критик действительно носил распространенную на юго-восточных Аппенинах фамилию, и действительно писал статью по заказу отдела литературы крупнейшей газеты).

           Антонио был признанным монстром рецензионного цеха. Его творческий метод, в принципе, не отличался от методов собратьев-критиков. Он уже много лет не опускался до чтения дурацких повестей и романов: содержание реферативно излагали для него студентки-стажерки, а мишени для своих залпов он брал из аннотаций издателей и статей цеховиков.
Коллеги, восхваляющие макулатуру, оплачивались издателями и книготорговцами – но не таков был наш Антонио.
- Новый роман Уколлова совершенно революционен, - надрывался автор предисловия к полинезийскому переводу. – Со времен Петрарки и Сулеймана ибн Дауда, мир с ними обоими, никто не ставил так остро и неожиданно вечные вопросы: что есть добро? Что есть зло? И почему ловля крокодилов и рост кокосов на Острове Невезения остаются такими проблемными?
Антонио подчеркивал синим каранданом «ибн Дауда» и «рост кокосов».
Послесловие к переводу на эвенкийский начиналось лирически:
- В нашем языке есть много оттенков снега. Например, отдельным прилагательным обозначается цвет снега, выпавшего на левом берегу Подкаменной Тунгуски после обеда, при южном ветре. Не меньше оттенков есть в словаре Уколлова для описания человеческих чувств…
Антонио нажимал кнопку вызова референта и говорил вбежавшему литературному афроамериканцу:
- Срочно разыщи долбанный эвенкийский словарь и выпиши все долбанные определения их долбанного снега.
Все факты должны быть перепроверены – этого принципа Антонио держался со времен репортерской работы  в астрологическом журнальчике.
           Газета «Фига в рот» платила ему неслыханные гонорары за скандальность, эпатажность и противоположность хору. Он не стеснялся громить мультипремированные бестселлеры. Обвинив автора в штампах, вторичности, мелкотемье, непрофессионализме и незнании причастных оборотов, Антонио любил закончить танец на авторском трупе парафразом из «Тома Сойера» :
- Если бы я был таким долбанным неучем, как ты, то сидел бы в уголке и помалкивал.
***
           Поверх стопки переводных аннотаций и статей конкурентов, перед Антонио лежало письмо из далекой загадочной Руссии, подписанное самим Уколловым. На родном языке критика, в самых изысканных выражениях маэстро приветствовал монстра в преддверии южноаппенинского издания и желал ему творческих успехов. В постскриптуме почему-то излагалась, в нескольких словах, история некой газеты Эн, которая напечатала отрицательную рецензию на автора Икс. Русская мафия обиделась на газету и подожгла редакцию, редколлегия и автор статьи погибли в страшных мучениях.
           Антонио прочел подпись «Искренне Ваш А.Уколлов» и произнес сакраментальную фразу, так полюбившуюся читателям нашего феерического романа:
- Придурок, мать твою.

И н т е р м е ц ц о 4.
           Мой обезбашенный читатель, расслабься. Бессовестный автор не собирается бесконечно «подбрасывать» сюжетные линии с загадками и интригами, не раскрывая ни одной из них. Чай, не «Сагу о Форсайтах» с пятью сотнями персонажей ваяем, наше повествование попроще. Будут тебе и белка, и свисток, и ответы на все загадки, и сову эту мы разъясним.
           Я бы даже намекнул тебе на победителя конкурса, да Заратустра не позволяет. Но могу сказать уже сейчас один умный вещ, ты только ниабижайса. Амбреллий, как тот же Сомс Форсайт – не отрицательный персонаж.
И не положительный.
Он – просто типичный представитель.