Синий столб. 1 глава

1 глава.

В глубине длинного, отлитого из платины, административного здания нависла удушающая жара. Лечащий врач предложил Ктессу таблетки и снова углубился в работу за компьютером, а Ктесс, испытывая невыносимую тоску и неясную потребность, выключил свою установку и выбрался наружу.
Административная планета спала под лучами звезды. Песчаная буря прошлого года оставила на улицах медицинского района наносы песка, сквозь который пробивалась ярко-синяя привозная травка. «Мир космических гуманоидов вымирает», – еще раз, ощущая скребущую боль в сердце, подумал Ктесс. И понял, чего ему не хватает: уже полгода, с тех пор, как он лег на обследование, в его жизни не было любви.
Начальник дипломатического представительства Галактики зашагал прочь из населенной местности. Воздух родины был горяч, сух и, безусловно, вреден для легких. Но Ктесс с молодости отличался завидным здоровьем. Только вот сердце. С последней войны с гомо из Крабовидной туманности прошло уже две сотни лет, а он все никак не может оправиться. Мадам… Ктесс вспомнил лицо полководца инопланетян: зеленоглазое, нежное, смеющееся. Проклятая самка гомо! Ктесс вообразил себе, как он усаживает ненавистную в пыточное кресло и вскрывает ей вены. От этого внутреннего зрелища ему стало легче, и он отдал себе отчет, что давно уже шагает по чьим-то культурным насаждениям.
Из платинового дома напротив вышла самка и строго посмотрела на Ктесса. Ктесс отвесил поклон, прижав ладонь к животу, и вежливо извинился. Самка осведомилась, не хочет ли он пить. Ктесс не отказался и вошел в дом.
Дом был обычный, самка – тоже. Взрослая, сильная, мускулистая, она воспитывала сына. Сыну уже пятнадцать лет. Мать с гордостью познакомила Ктесса с мальчиком. Яркие карие глаза подростка светились добротой, лаской и еще чем-то. Ктессу стало не по себе. Конечно, каждый самец  в системе планет космических гуманоидов гомосексуален от рождения. Иначе быть не может. Но, в очередной раз столкнувшись с этим фактом, Ктесс внутренне возмутился. Его собственная мать была гетеросексуальной. Она родила его тайком, не зафиксировав связь с самцом в административном секторе. Потом прятала в чулане от очередных партнеров, почти совсем не кормила, не научила даже говорить. Она была очень странной самкой: любила войну. Говорили, что была  недурна как теоретик. Когда мальчику исполнилось шесть лет, мать ушла из дома и не вернулась. Ктесс выбрался из длиннющего коридора древней постройки и отправился куда глаза глядят. Ему повезло: он сумел добраться до населенного района.
В детской организации Ктесс обрадовал педагогов своим умом и явными способностями к математике и опечалил тем фактом, что обращал слишком большое внимание на девочек. Гетеросексуального подростка взяла на воспитание самка строгих правил, не имевшая собственного потомства, преподаватель биологии в местном высшем учебном заведении. Только в десятилетнем возрасте Ктесс узнал, что его собственная мать погибла на войне, и говорить о ней дурно не позволено: она герой. Вместо того чтобы думать плохо о родившей его, следовало прославить ее имя в жизни и тем загладить ее грех перед богом.
Самкам Ктесс нравился. Это к их стыду и доказательству того, что любовь – источник вдохновения. У начальника дипломатического представительства Галактики по всем четырем планетам цивилизации набралось бы потомства, чтоб собрать армию для нападения на планету Люк или на чернотелок, учитывая солидный возраст Ктесса. Он был обессмерчен плазмидами в тридцатипятилетнем возрасте и прожил после этого двадцать тысяч лет. Мать же свою он не прославил, а, скорее, опозорил. Ктесс был профессиональный полководец и, как все полководцы, известен как массовый убийца, уничтожитель, насильник и тиран.
Сейчас, сидя на плетеной из местного тростника табуретке, Ктесс с тоской поглядывал на самку. Строгое, мужественное лицо, брови низковаты, глаза добрые и близорукие. Она много сидит за компьютером, подумал Ктесс, собираясь откланяться. Установки не видно, но в глубине коридора наверняка есть: и компьютер, и химическое оборудование. Самка уже успела объяснить, что она химик и обслуживает местную медицину. Ктессу рассказывать о себе не пришлось: кто его не знает. В дверях он еще раз вопросительно посмотрел в карие, почти черные глаза самки. Нет, ей не до того. Он вышел наружу.
Вечер над планетой обещал быть прохладным. Ктесс вспомнил запах лекарств в медицинском здании и сморщился, как от зубной боли: нет, туда ему не надо. Хотя врач просил ложиться в постель регулярно в восемь по местному времени. Больше сил нет терпеть. Приемная мать тоже была строга относительно временных рамок и утверждала всегда, что с нарушения режима начинаются все нарушения в мире вплоть до нарушений закона и нравственности. Мать умерла совсем недавно. Ктесс с тоской вспомнил о ней: строгая была, но какая-то беспомощная. Все время боялась за него, чужого мальчика, и опекала его на каждом шагу.
Ктесс ощутил чье-то жаркое дыхание за спиной и резко обернулся. Он даже по привычке потянулся рукой к левому боку, где на войне у космических гуманоидов висит оружие. Но это был всего лишь мальчик, сын самки из предместья.
Волосы на лбу у подростка взмокли, а в глазах стояли слезы. Ктесс решил сначала, что мальчишку кто-то побил, и он хочет защиты. Но мальчик стоял перед ним без слов, опустив глаза и нервно проглатывая слюну. Ктесс понял и внутренне содрогнулся.
– Разве так можно?
– Я тебе не нравлюсь?
Ктесс промолчал. Потом, как всегда в таких случаях, отринул сомнение и подавил подступившую к горлу совесть. Ктесс привык справляться с собой, хотя он был вовсе не бесстыден. Жизненное поприще накладывает отпечаток на самые лучшие души. Сейчас самое главное, чтобы мать не узнала. Ктесс вспомнил о старом платиновом доме, принадлежавшем семье приемной матери, но необитаемом уже не менее двух сотен лет. Ктесс взял подростка за руку и зашагал по песку в ту сторону, где лучи звезды из желтых становились красными и малиновыми.
Мальчик перестал плакать и доверчиво прижимался к своему избраннику, от этого Ктессу делалось плохо. Он проклинал законы цивилизации, по которым гетеросексуальный подозревается во всех смертных грехах и часто считается недееспособным. А это вот хорошо? Хорошо, конечно! Бог простит. Им обоим надо любви. И каждому, конечно, по своей особой, внутренней, глубоко затаенной причине. Но они друг друга об этом не спросят.
В глубине дома на окраине становилось прохладно. Ктесс завел подростка в самую середину длинного сарая, по типу которых построены все дома космических гуманоидов. И здесь взял власть в свои руки. Конечно, это очень больно и неприятно. А ты что, не знал? Но мальчишка только плакал. Нет, конечно, я тебя не оставлю. Как можно! Будем встречаться. Только от матери скрой. Ты еще несовершеннолетний. Узнает, она тебя повесит. Я буду любить, конечно, пассивный. Будь мужествен.
А в целом. Насколько самка умнее, благородней, сильнее. Насколько с ней приятней, легче. Самка – существо независимое. И, самое главное, зачем все это нужно? Чтоб были дети. Вот зачем он это сделал? Что дальше?
На лиловом небе планеты сияли три звезды – космические объекты трех остальных планет цивилизации. Мальчик перестал плакать и, дрожащий, доверчиво прижимался к Ктессу.
– Тебе холодно?
Мальчик отрицательно помотал головой. Тогда Ктесс решительно объявил, что  через неделю он должен вернуться в дипломатическое представительство. Но через год он снова будет здесь…
Мальчик опустил голову. Потом поднял ее. В опухших от слез глазах искрился свет звезд:
– Я не смогу дождаться тебя, активный.
Ктесс ничего не сказал. Он обнял на прощанье мальчишку и зашагал прочь.

В космической лодке за Ктессом прибыл Фэр, давний друг и заместитель, галактический паук. Он с радостью сообщил, что проклятый Лут покинул дипломатическое представительство и все ждут не дождутся правопреемника. Лут был соотечественник Фэра, галактический паук с неуравновешенной психикой, страдающий тремя маниями одновременно: манией величия, манией преследования и манией законопослушания. Работать рядом с Лутом означало пить седативные таблетки. При всех своих недостатках Лут был талантливый военачальник, почти гений. За это его берегли и все ему прощали. Но вряд ли за всю свою долгую жизнь Лут мог похвастаться, что его кто-нибудь любил.
Стойкий запах пыли в компьютерном отсеке сразу ударил по нервам. Ктесс любил чистоту и порядок. Сколько времени уже травят пауков-паутинщиков в показательном отсеке? Тысячи четыре галактических лет, по меньшей мере. В некоторых случаях с дискомфортом принято мириться. Состав же дипломатического представительства Ктесса обрадовал: космические гуманоиды все с административных планет и уже немолодые, а пауки старые знакомые. Фэр чинно и церемонно представил Ктессу гуманоидов. Один из них, Фот, явно был возвращением прежнего начальника недоволен. Ктесс зарубил в памяти непременно доискаться причины недовольства.
– А это вот… – Фэр осекся. Ктесс круто повернулся и уперся в затылки самца и самки, которые продолжали работать за экранами компьютеров, не обращая внимания на происходящее в зале.
Фэр изменил тон на заискивающе-доверительный:
– Это пауки. Супруги и друзья: загалактическая паучиха П2 и наш прославленный гений Ксут.
Оба повернули головы и поклонились. Ксут был бледен и изможден, как на последней стадии перед эпилептическим припадком, а паучиха оказалась материализованный призрак. Ктесс сразу понял это: сквозь мышцы и нервы самки просвечивала установка. Ему стало не по себе. Фэр принялся объяснять, что, мол, дипломатическое представительство приютило несчастных на время, так как деваться им некуда. Ктесс оттолкнул Фэра рукой, сел за свою (крайнюю) установку и набрал код предшественника. На экране возникло лицо Лута, испуганное и виноватое.
– Что ты мне оставил тут?!
– А, э… надо помочь. Ксут – он государственный преступник.
– С какой стати я стану выручать преступников?
– А что нам делать? Это загалактическая дама. К тому же материализованная. Скандал. Мадам ее послала испытывать аппарат в четвертом секторе…
Ктесс вспомнил. Десять лет назад в четвертом секторе Галактики аппарат из Крабовидной туманности уничтожил пять звезд. Но обслуживавший аппарат инопланетянин, несомненно, погиб.
– Шумеры взяли и материализовали ее, – объяснил Лут. – Куда мы теперь ее денем? Она прихватила с собою этого и попросила пристанища.
– Она гетеросексуальная?
Лут кивнул. Ктесс почувствовал, что настроение у него стремительно падает.
– Она вполне порядочная, – заверил его Лут.
– Где она взяла самца?
– Это наш. У него голова не совсем… Он тоже малость не того, поубивал чуть-чуть. Его изолировали, а она его выкрала. Он вполне порядочный. Ученый-биолог. Прославился своими генетическими изысканиями.
Ктесс угрюмо молчал.
– Очень талантлив. Из-за этого и оставили жизнь. А оно вот как получилось…
Ктесс раздраженно кивнул и выключил установку. С беженцами он говорить не стал и в дальнейшем взял себе за правило: не общаться. Если что надо, то через Фэра. Хотя он скоро убедился, что беглый биолог весьма недурен как ученый и может быть полезен. А самка-призрак постоянно действовала на нервы всем, наводила тоску на верующих членов коллектива, и привыкнуть к ее присутствию в отсеке было невозможно, так же, как и избавиться от нее.
Ктесс приступил к своим обязанностям и сразу столкнулся с необходимостью громить и убивать. На некую морскую планету в первом секторе Галактики жаловались люканцы. Якобы гомо, населяющие тамошний мир, засорили космос обрывками передач по радиокомпьютеру. Что плохого в этих передачах, Ктесс интересоваться не стал. По бинарной номенклатуре гомо определяется как гуманоид изначальный и неприличный. У всех, в том числе и у космических гуманоидов, были в предках гуманоиды изначальные, но насколько они были неприличны, каждый судит по-своему. На предложение перебить все население небольшой планетки Ктесс ответил категорическим «нет». Гомо – редкий вид в космосе. Ктесс решил предоставить населению небольшую территорию вокруг внутреннего моря на одном из материков, а другой материк уничтожить. Часть населения  взялись перебить чернотелки.
Сколько ужаса пережили эти гомо, никто не взялся бы определить. Тем, кто остался в живых, довелось познакомиться с инопланетянами. Ктесс самолично объяснил населению, как следует строить дальнейшую жизнь. Прежде всего, следовало отказаться от принуждения к сожительству, то есть так называемой семьи. Второе – упразднить собственность. А третье, то, что инопланетяне здесь именуют государством, искоренить самым решительным образом. В нормальном обществе все свободны и каждый, если он психически здоров, знает, как себя вести. Ты знаешь, к какому виду относишься, стало быть, не поступишь неправильно. Записывать законы собственного вида – значит признаваться перед окружающими в том, что ты неразумен, если для тебя это законы, а не инстинкты.
Ктесс прихватил с собой в дипломатическое представительство книги, картины и статуи этих гомо. Как известно всем в мире, гомо исключительно культурное существо и очень часто бывает гениальным в искусстве. Оставшиеся в живых же вернулись к прежним нормам поведения и привычкам и очень скоро опустились до уровня, гораздо более низкого, чем тот, на котором находились раньше. Ксут, просматривая передачи и слайды, заявил с уверенностью, что это испорченный завременными шумерами вид.
Если бы на свете не существовало завременных шумеров, обитатели разных миров давно бы уже перегрызли, перебили и перетравили друг друга. Борьба с космическими вредителями – фактор, объединяющий и мирящий инопланетян. Пять временных прослоек, которыми вселенная отделена от прочих вселенных, не спасают наш мир от керогеновых бомб, в которых завременные шумеры посылают сюда своих личинок. Сами они, как и все шумеры – потомки морских пауков, выживших при помощи плазмид, содержащих гены гомо. Наши местные шумеры вполне разумны и на многое не способны. А эти обладают так называемым «сверхразумом», сутью, наделяющей очень многих членистоногих в большинстве населенных миров. Определить поточнее, что это такое, очень трудно. Факт тот, что виды сверхразумных шумеров возникают на планетах со вторичным возникновением жизни и именно от таких вот гомо: государственных и патриархальных. Для этого керогеновые бомбы сначала «пугают» населенные миры. Демонстрируют что-то, что зарождающиеся разумные цивилизации потом тщательно имитируют.
Ксут, тыча пальцем в слайд с фреской, изображающей некоего ассирийца, с уверенностью заявил, что это вот завременной шумер. А соседнее изображение такого же типа – уже гомо, полностью утративший матриархальность и обретший государственность. Вполне деградировавший гомо. Легенды этих гомо…
В космосе существует особый раздел биологии: изучение легенд динозавров. Во всех галактиках нашей вселенной динозавры почти одинаковые. Они обычные, ящеротазовые, обладающие космическим могуществом, компьютерной техникой, культурой и цивилизацией. И везде у них одна и та же проблема: самец вынашивает яйца и выкармливает детенышей. На него возложено все: воспитание, обучение, приобщение к нормам и правилам, труду и творческой деятельности. Самец ответствен за нравственность подрастающего поколения. В частности, братья и сестры динозавры не должны друг другом интересоваться с точки зрения половой любви.  Инцест везде наказуем. Но это только в том случае, если они родные. Бывает, динозавр самец нарушит запреты и оплодотворит сразу двух самок. Дети после этого обвиняются обществом, а несчастный кладет голову на плаху. И динозавры очень часто путем изощренных генетических преобразований нарушают нормы своего вида. Они доводят самку до полной деградации и берут власть в свои руки. Соседствующие цивилизации не сразу понимают, в чем дело. Такие модифицированные сообщества динозавров узнаются по их исключительной агрессивности в космосе и по особому роду сочинительства: созданию оправдательных мифов. Эти мифы оправдывают войну, доказывают неполноценность и ущербность самки, а в основе их всегда лежит некий факт, выявляющий источник скандала.
Динозавр ночью в пустыне смотрел на небо и сочинял стихи. Вдруг видит: летит метеор. Яркий, голубоватый, прекрасный. Он опустился прямо на гору яиц, а когда остыл – отец не смог отличить его от яиц своей самки. Через полгода по галактическому времени среди детей динозавра вылупилась дивная самочка: она была красивой, послушной и абсолютно безмозглой. Она – наша праматерь. Вот в таком духе.
Ксут подчеркнул в тексте так называемых легенд про богиню Иштар, праматерь оскандалившихся гомо: ее, богиню, изнасиловали! А что они перед этим вытворяли на войне? Они на стенах захваченной крепости пытали пленников. Им не хотелось признаваться перед самкой, еще не утратившей власть, и они ее номинально обесчестили. Их государство – подражание завременным шумерам. Была же у них в дельте междуречья странная организация, неизвестно откуда взявшаяся. Они до сих пор не знают, откуда пришли те гомо. Вот интересно, сколько керогеновых бомб упало тогда на топкую почву зарождающегося мира?
Ктесс не любил биологию. Главным образом потому, что не мог уяснить себе основ. Биология противоречит всему четкому, точному и нравственному. Живое бесстыдно, такой вывод он сделал еще в раннем детстве, когда впервые узнал о размножении насекомых. Свое сердце он отдал математике. К тому же, Ктесс был верующим.
На планетах гуманоидов о боге говорить не принято. Космические гуманоиды родом из Волос Вероники. По пути через космос они растеряли всю свою культуру, науку и лучшие гены. У них остались только генетика и блестящая химия. Тем не менее, атеизм считается чем-то постыдным. Кто не верит – либо психически болен, либо слабоумный. Любое разумное животное верит в бога. Учить этому не надо, говорить об этом, все равно что рассказывать о своих естественных отправлениях. Ктесс, оказавшись в дипломатическом представительстве, столкнулся с возможностью изучить вероисповедания иных рас Галактики и других миров. Проблема бога во вселенной увлекла его глубоко и сильно, при этом его собственная нравственность с годами терпела все больший ущерб. Цивилизация гуманоидов оставляла его на должности только потому, что Ктесс был талантлив на войне и не склонен к диктатуре. Для остального же населения Галактики начальник дипломатического представительства был предметом насмешек, а порою и ненависти.
Здесь для него оказался непочатый край. Гомо из первого сектора были удивительно плодовиты на литературу, связанную с богом. Культовые книги, книги по теософии и теологии, руководства и мифы, а также художественная литература. Ктесс за несколько галактических месяцев изучил пятнадцать языков этих гомо и с увлечением читал. Особенно поразило его поэтическое сочинение на одном из древних языков этой цивилизации. Оно трактовало о посмертном существовании души. Любой инопланетянин знает, что душа бессмертна и может оказаться внутри космического объекта или временной прослойки, если друзья, враги или родственники усопшего не попросят за его душу. Что же конкретно происходит с душою там, куда она ушла, зависит от поведения разумного существа при жизни. Все знают, что нельзя убивать, лгать, прелюбодействовать, что надо верить в бога и не создавать религиозных культов. Кто чист перед богом, того он отпустит.
В этой же длинной поэме изображались мучения грешника, попавшего внутрь магнитной звезды. Там все именно так: зависит от топологического размещения. Там нельзя существовать одновременно в разных местах, как во временной прослойке или в одном месте в разное время, как в любой другой звезде. Поэму о магнитном искривителе Ктесс взахлеб читал сотрудникам и дипломатическим представительствам люканцев, галактических пауков, гомо и шумеров в соседней галактике. Имя автора, некоего Данте, стало известно в мире, а сочинение его обрело популярность.
После этого Ктесс двинулся дальше. Он решил перестроить тюремное отделение дипломатического представительства по дантовскому проекту. Чтобы каждый преступник, оказавшись в определенном кругу падения, знал, за что терпит, помнил о боге и надеялся на прощение. Роль вседержителя при этом должен исполнять начальник представительства, который, безусловно, сам под богом ходит, но это значения не имело.
Под полом компьютерного отсека застучали молотки и завизжали пилы. Отсек смертников заколотили наглухо и Ктесс объявил по галактическому радиокомпьютеру, что любой преступник в Галактике отныне признается неразумным, смертью не наказуется, а приговаривается к пожизненному заключению. А так как тюрьмы существуют только для разумных, то помещение для преступников в дипломатическом представительстве переименовывается из тюрьмы в зоопарк.
Население Галактики многообразно, вкусы его противоречивы, склонности соответствуют видовой принадлежности, воспитанию и профессии. То, что для чернотелки подвиг, для люканца – преступление. Что для волка нормально, для галактического паука ни в какие рамки. То, что для военного хорошо, для врача постыдно. Что может позволить себе художник, на то не имеет права ученый. Ктесс исходил из собственных понятий о добре и зле. Бог для всей всего населенного мира один, значит и нравственный кодекс – тоже. Поэтому склонные к физическому насилию жуки чернотелки заселили круг для убийц, сексуальные волки – круг для развратников, обманщики люканцы – круг для предателей, гуманоиды химики отправились в круг для еретиков, а сбившиеся с пути истинного скульпторы с малой планеты пауков – в отсек насильников над естеством. Это при том, что большинство из них попали в галактическое представительство совсем по другому поводу, а некоторые даже были невинны.
Ктессов зоопарк, прогремевший на всю Галактику, был молод, непродуман и непрочен. Древний сказитель предковых гомо имел в виду могущественное существо, способное удержать в подчинении всю эту массу грешников всех ладов и мастей. Инопланетяне же думали иначе. Сидеть неизвестно по какому поводу им оказалось неинтересно, и каяться они не собирались (хотя Ктесс регулярно обходил камеры и клетки с этой целью, и очень заботился о душе своих подопечных). Волки, находившиеся возле предварительного отсека (круга для добродетельных, но запутавшихся в жизни), выяснили, что обшивка рядом с двумя боковыми клетками очень тонка. Они договорились с люканцами и ночью прогрызли обшивку. Потом люканцы по боковой стене представительства вскарабкались наверх, угнали четыре лодки и вместе с волками покинули негостеприимный ад.
Ктесс переживал неудачу тяжело и долго. Главным образом потому, что случай подтверждал его репутацию. От него вечно кто-нибудь сбегал. Военнопленные, преступники, даже космические объекты. Дома и в соседних галактиках ходил анекдот о том, как черная дыра однажды за одну галактическую ночь переползла в соседнюю вселенную. Почему она решила, что Ктесс намерен потревожить ее покой, и собирался ли он на самом деле это сделать – никто не знал. Но Ктесс много раз после путем манипуляций с космическими объектами пытался ее достать, хотя тревожить гравитационный коллапс чрезвычайно опасно и стоит это немалых затрат.

Новый коллектив не внушал Ктессу опасений. Взрослый паук (так же, как и взрослый гуманоид) – существо молчаливое, но, при случае, откровенное. Это молодежь любит переброситься мнениями, а потом даже под пыткой будет молчать, если что случится в огромном, пыльном, выполненном из платины и свинца космическом аппарате дипломатического представительства. Само представительство сверхсветовой скоростью не обладало, но имело возможность плавно скользить вдоль второго сектора Галактики, спасаясь ночью от обстрела, днем – от пеленга. На крыше аппарата укреплено пять паучьих, пять гуманоидных сверхсветовых лодок, устроенных совершенно по-разному и перемещающихся во вселенной по различным принципам. Но облик у них одинаковый – цинковая летающая тарелка.
Космические гуманоиды – пришельцы в Галактике. Задолго до того, как они появились тут, галактические пауки, наследники полового симбиоза между лесными гомо и пауками-загонщиками, пришли к выводу, что им следует жить отдельно от своих самок. Ради сохранения видовых свойств и черт сперматофорного членистоногого, галактический паук (обликом типичный гуманоид) остался на малой планете своей звездной системы, а самки переселились на большую, где создали самую сильную цивилизацию в Галактике. Мужское потомство их сформировалось зависимым, слабым и культурным. Галактический паук писал картины и ваял статуи, а паучиха развивала технику и химию, медицину и биологию. Своего сына она воспитывала до шести лет, а после не интересовалась его судьбой. И часто паучихи в целях улучшения породы выдавали своих на убиение. Пауки пережили не одну сотню геноцидов. Они ненавидели матерей и жен, но кто любит могущественных?
Когда пришельцы, умные и хитрые, завоевали цивилизацию шумеров во втором секторе и очистили себе для жизни огромную территорию (совершенно немыслимый военный успех), пауки ухватились за возможность обрести покровительство. Они предложили пришельцам помощь и поддержку, а взамен попросили того же. С тех пор малая планета пауков и четыре планеты гуманоидов существуют как одна организация, обменивающаяся потомством и научными данными, воюющая вместе и вместе творящая зло. Отверженные вмешивались в судьбу миров в течение двухсот тысяч лет, уничтожили четыре населенных планеты, пять – лишили космического могущества и, в конце концов, обосновались в дипломатическом представительстве. Впрочем, право представительствовать у них никто не оспаривал. Каждый думает прежде всего о себе. В плавучем доме следовало каждый день рисковать, почти каждую ночь воевать, а кому это надо? Именно пауки, прирожденные военные, и гуманоиды, знающие иные миры, как свои пять пальцев, и пригодились больше всего для этой цели. Они унаследовали дипломатическое представительство, отстроенное в незапамятные времена неизвестно кем. Даже чернотелки, древнейшие обитатели Галактики, не помнили точно, кто автор проекта: то ли гомо из второго сектора, уничтоженные шумерами, а перед этим испортившие волков в третьем секторе, то ли сами шумеры, то ли разумные плеченогие.
Ктесс очень быстро убедился, что космический гуманоид Фот избегает его, чуть ли не боится. Это при том, что Ктесс очень редко проявлял строгость по отношению к своей команде. К самцам он относился по-дружески, любовников в отсеке у него не было. Ктесс предпочитал поститься и отводил душу на родине. Поведение взрослого, опытного, очень замкнутого Фота было для него оскорбительно, но спросить прямо, в чем дело, он не мог.
Ночью Ктесс либо оставался в отсеке, либо включал компьютер у себя в комнате и продолжал работать до утра. Он никогда не уставал, а спал так мало, что в отсеке от его потрясающей работоспособности приходили в ужас. Ктесс ночью у себя за установкой наткнулся в ведомости на тот факт, что перерасход энергии за текущий год превышает норму. Он рискнул, и прямо среди ночи вызвал Фэра.
Фэр не выглядел заспанным, но был явно напуган. На вопрос он ответил невпопад и попросил дать ему время до утра. Ктесс откинулся в кресле и посмотрел ему прямо в глаза:
– В чем дело?
– У меня тут любовник.
Ктесс не удивился. Но и не обрадовался. Попросил только все это прекратить. В Галактике и так ходят слухи, что Ктессово дипломатическое представительство – непотребный вертеп. Тогда Фэр с ходу объяснил, что спит с космическим гуманоидом, что прекратить любовную связь не в их силах, и пусть он их хоть обезглавит завтра утром, скрывать это от него больше нет сил.
У Ктесса глаза полезли на лоб:
– Ты что, содомит?
– А что мне делать? Притерлись, привыкли друг к другу.
– Кто он?
– Фот.
Ктесс ничего не сказал, а только угрюмо выключил установку и лег в постель. В голову лезла всякая чушь, он постоянно обращался воспоминанием к тому последнему своему любовному приключению. Лицо мальчишки, которого он обесчестил. Почему, правда, тот не согласился подождать его? Для мальчика год жизни – целая вечность. Тяжелая тоска охватила Ктесса, он даже застонал в полусне.

Космические гуманоиды славятся во вселенной способностью правильно размножаться. Их никогда не было много, но территорию для размножения они всегда себе требовали огромную. На этой большой территории они создавали несколько рас, в каждой новой области расселения всегда одних и тех же. Из этого материала они выбирали для будущих поколений.
Закрепленного места жительства у независимого космического вида нет. Каждый внутри цивилизации может жить, где хочет. Но, естественно, подобное тянется к подобному. Гуманоиды морской расы всегда селились отдельно от лесных, административные – отдельно от тех и других. Наименования этих подвидов в иных галактиках были иными. Жители нашей Галактики так прозвали их здесь и эти названия за ними закрепились.
Морские прозываются морскими за сходство с настоящими морскими гуманоидами. Они сухопутные твари, но белокурые и голубоглазые и очень странные в поведении и образе жизни. Весь в целом вид гуманоидов негласно считает их отбросами, что они в течение истории вида не раз подтверждали. В нашей Галактике они населяют пустынную планету с большим материком посреди мелкого океана. Планета опасна, звезда слишком горяча, но со своим положением они мирятся, так как добиться лучшего им не по силам.
Лесные населяют планету начисто лишенную растительности, но культивируют на ней несколько привозных видов (происхождение которых неясно, возможно, они сами не помнят, откуда взялась эта зелень). Живут в платиновых домах сложного устройства и постоянно страдают от жары. Они низкорослы и сильно пигментированы и представляют собой военный потенциал цивилизации. Они и морские выдержали не один натиск чернотелок и люканцев, им удалось даже отбить четыре звездных системы от морских инопланетян (гравитационных акул). Лесными их прозвали за образ жизни. Некоторые научные сообщества Галактики считают лесных гуманоидов полностью одичавшими и утратившими разумность.
На двух административных планетах живут потомки скрещенных браков. Здесь сконцентрированы образование и культура гуманоидов, продолжаются традиции искусства, палеонтологии, космической биологии и педагогики. В целом население административных планет полиморфично, немногочисленно и живут они в еще более тяжелых условиях, чем два первых. Населенные пункты разбросаны и часто инопланетянин живет и воспитывает потомство на расстоянии нескольких тысяч километров от себе подобных. Так жил в детстве Ктесс со своей приемной матерью, которая воспитывала его в организации, лишь при сильном приближении могущей называться городом.
Вся в целом система четырех звездных миров защищена одной общей химической прослойкой, состав и расположение которой гуманоиды часто меняют. Но каждая планета цивилизации представляет собой отдельную цивилизацию со своими законами, традицией, культурой и этическими принципами. И не раз бывало в истории гуманоидов, что вся цивилизация в целом воевала с отдельной планетой, и воевала жестоко. Особенно часто против законов цивилизации восставали морские.
У морских странная самка. Она гетеросексуальна и несамостоятельна. Очень часто женское потомство морской самки оказывалось недееспособным. По самке всегда судили и о мужском потомстве, хотя оно никогда не было хуже остальных гуманоидов. Но сын остается рядом с матерью, как принято у матриархальных видов, каковых большинство среди животных, обладающих космическим могуществом. Несчастные, оказавшиеся в результате родовых переселений на самой большой и самой ненадежной из планет цивилизации, естественным образом попытались создать собственное могущество и обрести независимость. Гравитационное оружие у гуманоидов сосредоточено на лесной и первой административной планете. Морские сделали свой собственный космический компьютер, используя слабую гравитацию планеты. Через полсотни тысяч лет планета отреагировала на вмешательство в жизнь ее ядра страшной трансгрессией. Материк со всеми обитателями его ушел под воду.
Помощи пострадавшим оказано не было. Население морской планеты сочли погибшим, хотя это было явное нарушение прав и преступление против собратьев. Гуманоид, как и большинство других космических видов, может дышать под водой. Но судьбой ушедших в бездну никто не поинтересовался.
Через три тысячи лет по галактическому времени материк планеты снова появился из-под воды, и вместе с ним, голое и обесчещенное, всплыло наружу население материка. Страшное, неслыханное дело, надолго запомнившееся всем, рассказы о котором в назидание потомству передают из уст в уста матери волков, гуманоидов, чернотелок и гомо. Морские под водой усыпили всех своих самок и использовали женское потомство только для воспроизведения. Спящая самка беременела и рожала, а самец с камнем в одной руке и кинжалом в другой гонялся по дну за себе подобными, чтобы убить и съесть. Это при том, что гуманоиды сохранили науку и образование, иначе они не выжили бы при таком сложном способе размножения. Объясняли они это одним: нас бросили на произвол судьбы. Но остальное гуманоидное население цивилизации предприняло строгое расследование по поводу надругательства над сестрами по разуму.
Усыплять беременную самку при внезапной катастрофе абсолютно законно. Спящая очень часто рожает, пока остальные члены коллектива борются со стихией, внезапным нападением иноплеменников и прочими неприятностями. Но после успешного устранения опасности ее положено пробудить. Именно так и поступили несчастные утопленники, когда убедились, что опасность невелика и под водой жить можно. Но где-то в заброшенных отсеках на окраине одного из населенных пунктов самка пробуждена не была. Мало того, родившуюся от нее дочь после тяжелого надругательства тоже усыпили и приготовили к спящему существованию. Преступников морские осудили и обезглавили, но случай запал им в душу. Вокруг чужое море на чужой планете. Ни камня своего, ни травинки, только копии по четвертому измерению демонстрируют иногда странных существ, миллионы лет назад населявших этот мир, то ли рыб, то ли червей, то ли моллюсков. А самка по-прежнему требует подчинения и любви, воспитывает потомство, заботится о хозяйстве. По-прежнему читаются книги и по вечерам в заросших тиной домах гуманоидов звучит музыка. Зачем все это надо? Самок мало, их все меньше и меньше, ведь раса вымирает. А те, что остались, трудятся наравне с самцами, ворочают тяжелые глыбы на дне, чинят проводку, сидят за компьютером. Особого труда не стоило уговорить некоторых самок лечь навсегда в летаргический сон, чтоб дать расе здоровых детей. Потом и остальные последовали их примеру. Кто кого обидит? Дело не в самолюбии, дело в будущем подрастающих поколений. Мой бог – мое потомство.
В анналах этой оскандалившейся расы сохранились записи о том, что последняя самка легла под наркоз не по доброй воле, что она вопила и кричала и предсказывала мужскому населению планеты все ужасы и беды в дальнейшем. Так и случилось. Морские полностью одичали, дошли до каннибализма и в тот момент, когда снова явились из-под воды, их осталось совсем немного.
Случай был вопиющий. И самое правильное было бы истребить оставшихся в живых и заселить планету заново. Но даже у космических гуманоидов сердца не платиновые. Они помогли потерпевшим, дали им возможность вернуться к нормам образования и культуры, вернули им медицинские аппараты, компьютерную технику и космическое оборудование. Условие для них было одно: их самка должна спать всю жизнь. И это вовсе не в наказание им. Раса морских гуманоидов должна вымереть естественным образом.  Пробужденная самка вернет себе утраченные за годы сна гены мозговых функций, а какие они будут? Кого она нарожает здесь?
Сыновья спящих матерей с годами делались все более странными. Их культура постепенно становилась сюрреалистической, а их склонность создавать религиозные культы раздражала всех, в том числе и соседние цивилизации гуманоидов. Особенно был неприятен страшный и печальный культ «общения с матерью». Все дети одной самки разных возрастов в определенный день года являлись в медицинский отсек, рассаживались вокруг спящей и плакали. И очень можно поверить тому, что плач был горький, а скорбь искренней.
Весь в целом вид гуманоидов известен своей высокой техникой производства керогена. Кероген – это своеобразный химический компьютер, пластмасса на основе сложных полимеров, цепочки которых внутри нее играют роль проводников. Вещество это имеет вид камня и не подвержено ни горению, ни окислению. Его используют для уничтожения сложных явлений окружающего мира типа магнитных копий или материализованных призраков. Вещество это считается неприличным, а производство его приравнивается к занятию проституцией. Тем не менее, химики гуманоиды превзошли все иные расы вселенной в изготовлении органического камня, особенно камень морских поражает своими свойствами, в частности цветом.
Кероген в мирах крыс, шумеров, гомо и лесных гуманоидов имеет оттенки от серого до грязно-коричневого, напоказ не выставляется, а используется по назначению и во всех остальных случаях жизни стыдливо прячется. Кероген же морских имеет удивительный, ни с чем не сравнимый синий цвет. Морские сами не смотря ни на что гордятся своим керогеном и очень часто вытачивают из него архитектурные украшения, но подвизаются в этом искусстве не у себя, а в других мирах. На заброшенных планетах в нашей и других галактиках они оставляют по себе сложные комбинации синих столбов. Другие расы обходят эти места как можно дальше и брезгливо морщатся, тем не менее никто не осмелился бы сказать, что подобные сооружения лишены своеобразной красоты и пугающего величия. «Храмы обреченных», так называют их в Галактике.
Кероген очень часто используется инопланетянами для своеобразного, очень тяжелого вида казни: сожжения на керогене. Приговоренного привязывают к керогеновому столбу и направляют на него жесткое излучение. Это вовсе не ради зверства, а для выяснения обстоятельств. Преступник, подозреваемый в неверии, мог сделать что угодно, ведь бога он не боится. В керогене остаются записи его сознания, которые можно просмотреть и в результате уничтожить следы его зловредной деятельности. Для него самого процедура абсолютно безболезненна, он погибает сразу, она неприятна для исполнителей приговора. Тело же его остается на столбе, и если его перед этим накачать определенными составами, то может остаться на века, как бы окаменевшее.
Морские в течение тысячелетий, прошедших с тех пор, как их материк поднялся к свету звезды, создавали не только религиозные культы. Упадническая литература, пропаганда смерти и самоуничтожения, а также уничтожения. Их раса с годами все больше теряла в генетике и жизнеспособности, самка редко рожала здоровых детей. Конечно, она всю жизнь спит. Морские не раз, рискуя нарушить твердое постановление цивилизации, пробуждали своих самок, а потом следили за ними, пытались их изучать. Остальные расы знали об этом, но, жалея обреченных, позволяли им иногда. Морским позволялось многое, чего и слыхом не слыхать было у лесных и у административных, в частности, создавать вокруг себя собственную химическую прослойку. Им предоставлялось лучшее оборудование, лучшие продукты, лучшее сырье. Всем давно известно, что космические гуманоиды чрезвычайно добры друг к другу, законодательство у них самое мягкое в Галактике и к высшей мере наказания они прибегают чрезвычайно редко.
Несмотря на это, морские часто покушались на цивилизацию. Мы вымираем, а они почему живут? Они гетеросексуальное общество, не имеющее понятий о нравственности, а морские себя блюдут. На почве таких рассуждений обитатели четвертой планеты несколько раз готовили покушение на свой биологический вид. При уничтожении вида самок жгут на керогене, а оставшиеся в живых самцы доживают свой срок. Это программа самоуничтожения. При общем решении уйти из мира, самки добровольно идут на кероген, не чувствуя себя униженными или виноватыми. Но космические гуманоиды в целом вымирать и не думали. Морские запасали по их душу свой ярко-синий кероген и, для тренировки или для ажиотажа, иногда практиковали на других планетах Галактики и в соседних мирах сожжение противоположного пола, причем не обязательно гуманоидов. Это давно известная скандальная ситуация. Когда появляются обезображенные трупы на синем керогене – значит морские готовят войну против собственного вида и к другим это отношения не имеет.

– Ты неприличный гуманоид! – заявил чернотелка Кут в компьютер. При этом его белые умные глаза членистоногого загорелись еще ярче, как перед нападением на врага. И сообщил о том, что в его дипломатическое представительство привезено четыре столба из разных мест Галактики. Три он может предоставить Ктессу на освидетельствование.
– Почему не все четыре?
Глаза чернотелки померкли и он вяло дал понять, что четвертый столб слишком неприличен. Проще сказать, на этом столбе кто-то спалил чернотелку. Неслыханное дело, потому что, как всем известно, чернотелки в плен не сдаются, а в плену издеваться над собой не позволяют. Кут еще раз повторил, что Ктесс неприличен и, не прощаясь, исчез с экрана.
Вечером в дипломатическое представительство прибыли столбы. Их свалили у входа и, кто хотел, подходил и рассматривал останки живых существ, прикрученные к основаниям столбов.
На самом старом столбе погибла крыса. Это была солидных размеров самка космической крысы из соседней галактики. Животное редкое в наших местах, непонятно кто решился на подобное зверство, ведь космическая крыса в качестве пленника тварь привязчивая и дружелюбная и везде была бы любима коллективом инопланетян. На втором столбе сожгли люканца самку. По-видимому, она не была разумной. Иначе понимала бы, что делает, ведь ее буквально пропитали бариевыми составами и сожгли обнаженной. Белое, как будто спящее, тело люканки было красиво и наводило на грустные мысли. На третьем столбе сожгли проституированную особь. Самка космического гуманоида административной расы. Кто-то поработал над ней и она застыла в вызывающей, неприличной позе. Ксут долго со знанием дела смотрел на нее, а потом с уверенностью заявил, что этот шедевр создал огнелюбивый. Огнелюбие – редкое свойство среди разумных рас. Именно морские гуманоиды помимо прочих своих неприятных качеств очень часто обладают и этим.
Ктесс на столбы не смотрел. У него после разговора с Кутом весь день болела голова. Он чувствовал себя старым и разбитым, и подспудно зверел. На другое утро он заявил дипломатическому представительству первой планеты, что он требует поголовного уничтожения всех гуманоидов морской расы. Иначе он в ближайшие два дня нападет на цивилизацию. Как всегда в таких случаях, представительство мямлило и отговаривалось неспособностью что-либо предпринять. Но дало понять, что если Ктесс своими силами прижмет морских, они не выразят особенной скорби.
Ктесс в галактических войнах использовал всегда пауков, которые воспринимали войну не только как нечто праздничное, но и абсолютно законное. Паучья молодежь с радостью организовала полсотни лодок, с которыми Ктесс ночью двинулся на родные звезды. Цивилизация пропустила Ктесса с двух сторон: со стороны первой планеты и со стороны лесной. Собственная химическая прослойка морских видна не была, только попав в ее зону, пауки и их руководитель ощутили резь в желудках и тяжесть под лопатками. По приказу они наглотались защитных таблеток, но пять лодок, экипаж которых загаллюцинировал, застряли там навсегда.
Население морской планеты встретило чужаков с оружием наголо. Оружие гуманоидов, так же как  пауков и люканцев – длинный трехгранный кинжал из сырого железа, так называемая текила. В драке с текилой галактическому пауку нет равных. Пустынная местность возле одного из незначительных населенных пунктов планеты скоро покрылась трупами и телами раненых. Пауки погрузились снова на свои лодки и перелетели на противоположный полюс планеты. Здесь Ктесс приказал взять здание администрации. Служащие защищались тяжело и долго. Их почти не осталось в живых. Молодой начальник дипломатического представительства покончил с собой.
На другое утро Ктесс с Фэром спустились вниз, к морю. Двое служащих галактического представительства, оба гуманоиды с первой планеты, шли по берегу. Один из них, поприветствовав Ктесса, как полагается, сообщил, что недалеко в море найден склад керогена. Ктесс нырнул сам. Кероген лежал на прежнем месте, где всегда. Морские не сдвинули его ни на миллиметр. Они, очевидно, ни на что не рассчитывали. Деградировали до того, что даже не смогли найти места, куда перепрятать, с брезгливостью подумал Ктесс.
На следующий день началась процедура уничтожения самок. Спящих дам выносили из медицинских отсеков и рубили им головы на площади, как домашней птице. Проигравшие молча смотрели на эту процедуру, бледные, замкнутые, с неуловимым выражением глаз. Глаза у морских, как у всех космических гуманоидов, фосфоресцируют. Мутное, голубоватое свечение глаз придает их лицам выражение одухотворенности. Они смотрели и не плакали, а только вздрагивали при каждом ударе топора.
Кровь беззащитных, ни разу в жизни не подумавших ни о чем, смыли к следующему утру. Цивилизации было оставлено десять самок. Их по одной было приказано доставлять в дипломатическое представительство. Здесь их осеменяли (не обычным способом, искусственно, а как полагается, ими занимался Ктесс) и отправляли обратно, в надежде, что потомство великого гуманоида будет не в пример покладистей, выше нравственно и полноценней физически. К слову, ровно через тысячу лет после описываемых событий морские снова взбунтовались, и Ктесс снова их усмирял.

Ктесс блудил строго по закону и в рамках регламента. Тем не менее, в Галактике ходили анекдоты о его невероятной похотливости и кровожадности. А также о том, что он лишен чувства юмора. Кто имел возможность познакомиться с ним поближе, с удивлением убеждался, что Ктесс весьма остроумен, добр и во всех случаях жизни предпочитает воздерживаться. Военные успехи не всегда его баловали, но уж если Ктесс достигал успеха, то заботился о побежденных, хотя зачастую вмешивался в их жизнь, и не всегда удачно. Это и вызывало в основном ненависть. Ктесс терпеть не мог теорию, он был заядлый практик. И если у него возникала возможность применить на деле свои познания, он ее не упускал.
Гомо из четвертого сектора медленно вымирали на глазах у всей Галактики, никого не тревожили и никого не интересовали. Они жили в основном за счет генетики и утонченной химии. Ктесс вмешался в их судьбу. Под угрозой военного нападения он велел им выбросить на свалку все свои препараты. А вместо них использовать новейшие химические открытия паучьей планеты. В целях взаимопомощи и взаимной выгоды. Несчастные, тайком использовавшие для размножения аппарат внеутробного развития (он запрещен в Галактике), подчинились. И через два поколения облысели. Лысые самки гомо, представительствовавшие на месте прежних дам с шевелюрой, где ей полагается быть, вызвали взрыв возмущения у всех, даже у чернотелок, хотя чернотелки глубочайшим образом убеждены, что волосяной покров гуманоиду совершенно не нужен, ведь он носит одежду. Вдобавок ко всему эти гомо объявили себя гуманоидами. Якобы, они выжили в условиях, для размножения гомо совершенно немыслимых, и поэтому их генетика полностью изменилась. Это выглядело так, что гуманоиду быть лысым еще позволено, а гомо уже нет.
Неудача не особенно огорчила великого полководца и его подчиненных. Подумаешь – облысели! Им все равно вымирать, какая разница, что у них на голове. Но случай Ктесса заинтересовал. Он высказал предположение, что облысение – общая тенденция у всех млекопитающих. Вот, например, насекомоядные. В третьем секторе есть большая планета, от полюсов до экватора покрытая лесом. Гордость всей Галактики. Каких только растений там нет! От одноклеточных водорослей до высокоорганизованных орхидных. А фауны там маловато. Раньше было больше, а теперь только червеобразные, моллюски и дикие ежики. Но ежики водятся в изобилии и процветают. Ктесс велел отловить пятьдесят ежиков и инспирировал получить от них лысый приплод. Причем, именно самок.
Самки получились на диво: абсолютно без шерсти, красноглазые, больше похожие на крыс, чем на ежей. Десять самок были выпущены в лес, чтобы проверить реакцию самцов на такое резкое фенотипическое отклонение от нормы.
Результат превзошел все ожидания. Самки произвели фурор. Ни одна не осталась без потомства. А из ее дочерей расплодились только лысые. Ежики на протяжении несколько поколений отдавали предпочтение именно лысым самкам. Гены облысения перекочевали в самцов, и вскоре население Галактики с ужасом обнаружило, что по заповедном лесу в третьем секторе бегают лысые ежи. Все схватились за голову. Принялись отлавливать диких, покрытых колючками ежей, размножать их в особых питомниках, а лысых травили чем только можно: химическими, биохимическими, генетическими методами, даже радиацией. Фауна почвы начала вымирать. Исчезли сначала редкие, потом и общераспространенные растения. Выпустили десять самок, а облысел весь лес. Этот случай принес Ктессу больше известности, чем все его завоевания. По бинарной номенклатуре новая форма галактической живности обозначалась дикий ежик Ктесс. Это значит – лысый ежик.

Население Галактики не любило Ктесса, но, тем не менее, им гордилось. Он был крут, пунктуален и абсолютно честен. А, при случае, мог тяжело наказать. Люканцы, обитатели самой большой и густонаселенной планеты в Галактике, могли жаловаться на него часами по галактическому времени. Многие верят, что Ктесс их ненавидит, но это не так. Ктесс всегда был беспристрастен. Население Люка состоит в основном из самок. Количество самцов столь мало, что о нем не стоит говорить. Основная масса оплодотворителей содержится люканками в камерах сексуальной эксплуатации. Несчастные не умеют даже говорить, но окружены заботой и попечением и никто бы не поверил, что самки относятся к ним плохо. Мое мужское потомство, как говорит люканка, существует иначе, но пользуется равными со мною правами.
Посадить противоположный пол в клетки самок вынудила тяжелая необходимость. Люканцы – плод двух половых симбиозов: между двумя видами амфибий и между амфибиями и гуманоидами. Самцы резко отличаются от них и часто на протяжении истории цивилизации оказывались виновниками удручающих происшествий.
У самцов люканцев склонность к биоробототехнике. Уровень интеллекта у них, разумеется, разный, и их продукция зависит от этого уровня. Самые ушлые способны создать такую вещь, которая может напугать до сумасшествия население целого города. Так бывало. Сестры и братья по разуму на огромной территории напрочь теряли рассудок. И поделать ничего было нельзя. Их приходилось усыплять. Потом только, обиняком, удавалось понять, что соплеменников напугал вышедший как из-под земли их далекий прапредок – стегоцефал. Или всем известный люканец, которого незадолго перед этим похоронили в почве, являлся в определенное время многим в городе и никто не мог понять, что происходит. Люканцы не пугливы. Но именно все, связанное с загробным миром, им не нравится. На Люке давно принят закон об обязательном трупосожжении и уничтожении каких бы то ни было геологических останков. Тем не менее, хоронить в почве иногда приходится, для этого есть показания, а после неминуемо возникает соблазн.
Не то что бы самка-люканка неспособна создать биоробот. Просто ей это несвойственно, психология у нее другая. Люканка – существо космически могущественное, сильное, независимое и воинственное. Не любит, когда во внутренние дела планеты кто-либо сует свой нос. При этом суровое и тяжелое положение ее самцов всегда было первым пунктом обвинения против нее.
Ктессу периодически приходилось улаживать скандалы, возникающие между пауками и люканцами. Люканцы активно исследовали космос и часто раздражали космические объекты, находящиеся рядом с планетами пауков. В частности, в ночь магнитного искривителя жителям Галактики официально запрещалось тревожить временную прослойку. Но люканцы мотались сквозь третью и четвертую прослойку, когда их душе было угодно. Пауки нападали на них, и не всегда безуспешно. После тяжелых погромов и надругательств над населением, Ктессу не раз приходилось рубить головы видным военным с родной ему в силу сложившихся обстоятельств малой планеты пауков. После этого он отыгрывался на люканцах.
В дипломатическом представительстве Люка заместителем начальника работала совсем молодая дама, робкая и доверчивая. Ктесс потребовал по радиокомпьютеру трехлетнего ребенка с целью интернировать его на лесной планете гуманоидов. Так было сказано молодой гомосексуальной самке, ничего не смыслящей в детях. Она сообщила населению о пожелании начальника галактического представительства и через двое суток люканка-мать привела в отсек свою дочь. По желанию общества, так говорят в таких случаях. Девочка была полноценна, генетически перспективна и уже умела работать за компьютером.
Мать мужественно простилась с ребенком и из галактического представительства за нею была прислана лодка. Через полгода люканка пожелала узнать о жизни и здоровье своей дочери. И тогда Ктесс откровенно признался, что поместил ребенка в камеру сексуальной эксплуатации и он уже мертв. Разразился страшный скандал. Заместитель начальника покончила с собой, а люканцы потребовали смещения Ктесса с должности. Никто их не поддержал, и тогда они покатили на Ктесса дискредитацию. Говорили все, что придет в голову, мыслимое и немыслимое, правду и явную чушь. Лишь бы голова окаянного гуманоида скатилась с плеч. Он спокойно ждал. Взрыв возмущения утих сам собой, а через полгода Ктесс напал на морскую планету рядом с Люком и не только уничтожил все ее население, но и сам космический объект, а место закрыл временной прослойкой. Люканцы с ужасом по ночам смотрели в небо и не видели там знакомой звезды. Мало того, все выглядело так, как будто ее никогда там не было. Им самим он ничего не сказал.
Иное дело чернотелки. В переговоры с дипломатическим представительством они никогда не вступят. Но общему решению четырех планет подчинятся с радостью. Дело в том, что первыми высказываются именно они. Потом уже – люканцы, паучихи и космические обезьянки. Пауков никогда не спрашивают, а космические гуманоиды, как пришельцы в Галактике, стыдливо устраняются от рассмотрения вопроса. При этом ненависть чернотелок к космическим гуманоидам беспредельна.
Из населенных миров окружающей вселенной чернотелки защищены лучше всего. Их планета из космоса выглядит как хорошо ухоженный маленький пустынный шарик, не имеющий вокруг себя ничего, даже атмосферы. На самом деле у чернотелок все есть: и атмосфера, и море, и растительность, и антиматерия, и сложная гравитация. На их планете нет только млекопитающих, но они по ним не скучают. Что возмущает в них окружающие миры, так это их потрясающее вольнодумство. Чернотелки, как все разумные виды, склонны к наркомании. Но ни спирт, ни холинолитические средства их не берут. Зато, как типичное насекомое, чернотелка склонен увлекаться ультразвуком. Для этого он запирается в замкнутом помещении и включает специальный аппарат. Эти аппараты на планете чернотелок запрещены, а злоупотребление ультразвуком карается смертью. Тем не менее, если уж хочется… Кроме того, чернотелки не верят в бога. Их религиозность сводится к элементарному культу предков: чернотелки поклоняются кольчатому червю и ставят на перекрестках транзитных путей своей цивилизации его изображения.
Чернотелки разбойничают в космосе, не соблюдают законов цивилизации и из всех населенных миров в друзья и союзники себе избирают морских.
Морских планет в Галактике пять, на трех есть цивилизация, одна населена неразумными акулами, а одна, планета гравитационных акул, недавно была объявлена вымершей. Гравитационные акулы прожили в своем мире двадцать миллионов лет, унаследовав сложную палеонтологическую историю своего вида. В их мире не осталось даже одноклеточных, вода обескислородилась и они вынуждены были плавать в собственном море в космических лодках. Их лодки не металлические, как у большинства разумных видов, а каменные. Из гранита. В этих лодках оставшиеся в живых обессмерченные плазмидами акулы постепенно все ушли в космос. Причем, это были в основном самки и, что хуже всего, в необходимости покинуть родину они обвинили Ктесса. Угрожал он им или нет, осталось невыясненным. Но дипломатическое представительство Галактики с тех пор строго придерживалось правила: заметив в космосе лодку гравитационной акулы, бить по ней чем найдется под рукой. За акул и за люканцев Ктесса ненавидели все. Но больше всего космические волки.
Космические волки общительны и доверчивы, но больше всех доверяют, естественно, таким же, как они: бывшим хищникам. Акулы для них друзья, гуманоиды враги. При этом волки очень часто любят гомо. Гомо тоже животное почти дикое и очень уязвимое. В третьем секторе живут белые волки. Белыми они раньше не были, просто гомо из второго сектора испортили их генетику. По доброму согласию волки предоставили себя для генетических экспериментов и одомашнились. Этих волков после гибели вышеупомянутых гомо взяли под опеку чернотелки и с тех пор волкам не на что жаловаться. Кроме того, что они не совсем волки: издают странные звуки и периодически тяжело реагируют на естественный спутник своей планеты. Они на него воют, чего дикий космический волк, как известно, себе не позволяет и считает постыдным. В яркие галактические ночи белых волков можно увидеть лежащими свернувшись калачиком под светом звезды и греющими бока в этом зыбком свете.
В первом секторе живут настоящие космические волки. Цвет шерсти у них рыжевато-бурый, длина тела около двух метров. Они животные цивилизованные, обладающие некоторой культурой: у волков развиты живопись и музыка, особенно вокал. Компьютерная техника у них высочайшего класса, но космическое могущество невелико: на их планете нет ни гравитации, ни антиматерии и в жизненной борьбе волки выигрывают в основном благодаря своей воинственности, бесстрашию и большому числу индивидов, обладающих выдающимися способностями. Кроме того, волки чрезвычайно жизнелюбивы.

Бог, дав животному разум, извратил его биологию. Дикое животное не позволяет себе идти против норм вида, с разумным же это очень часто случается. Волки, например, бывают убийцами, люканцы – прелюбодеями. Ктессова идея насчет признания преступника неразумным сначала никому не понравилась, потом многие признали ее удобной. Теперь, вместо того, чтобы судить и казнить, виновного признавали выродком и отправляли к Ктессу в зоопарк. Вместо ожидаемых мучений и истязаний нарушитель сталкивался с очень бережным и ласковым обращением. Ктесс любил животных, держал первоклассных биологов и ветеринаров. Общих помещений не существовало, каждому животному предоставлялась отдельная клетка, террариум или изолятор с компьютером, в зависимости от уровня его интеллекта.
Волки попадали в клетки и здесь не скучали: можно было переговорить, перевыться, а через коридор в таких же в точности клетках сидели люканцы. Люканцы испытывали только одно неудобство: в клетках полагается сидеть голыми.
Кого никогда не было в ктессовом зоопарке, так это обезьянок и зеленых человечков. Обезьянки – тоже гуманоиды, но своеобразные. Их предками были гомо, покрытые шерстью, во всем остальном типичные гомо. Они не оставили обезьянкам в наследство ничего, кроме обычного наследия гомо: мусорок, библиотек и вымирающей природы. Космическое могущество обезьянки создали сами. В космосе о них никто не скажет дурно. Обезьянки прекрасные лекари. Медицина у них на самом высоком уровне и они никогда не откажутся помочь. Во всем остальном они очень замкнутые. У них свои законы, своя этика, своя логика. Одно любой житель Галактики знает точно: обезьянку нельзя задевать! Кто враг космической обезьянке, тот долго не проживет. Они бесстрашны, хорошо вооружены и непреклонны. Пленная обезьянка предпочтет умереть, чем согласится жить в неволе, считается, что они самые мужественные из всех космических видов.
Зеленые человечки – млекопитающие совсем иного типа. Это настоящие обезьяны, обретшие космическое могущество. Живут они в третьем секторе, так же как и космические обезьянки и в некоторых отношениях на них похожи. Зеленые человечки пользуются самым мощным из способов защиты и нападения – договорами со звездами. В жизнь окружающей цивилизации они никогда не вмешиваются, высказываются чрезвычайно редко, но в любом случае их слово оказывается последним.
Гомо, предковый вид для всех: шумеров, гуманоидов, морских гуманоидов и ведьмаков, вымирает очень быстро. От него на планетах, населенных космическими видами не остается ничего и потомки, стесняясь своего происхождения, стремятся о нем забыть. Редко гомо дает прямого потомка – космического гомо, и с ним уже все гораздо сложнее.
Космическое могущество и притязания космических гомо самые неприятные для окружающих. Эти гомо очень часто становятся поработителями и уничтожителями, а на собственной планете не оставляют никого, кроме собственного вида. Такова их специфика. Космические гомо в соседней галактике пережили шестнадцать последовательных видообразований и боковое потомство их чрезвычайно обширно. Рядом с собой они никого не потерпели. Ведьмаки и гуманоиды, их боковые потомки, живут на других планетах, а сами эти гомо – самый могущественный вид во вселенной.
Гомо в нашей Галактике не столь крутые. Космические гомо в третьем секторе, внешне похожие на обезьянок и зеленых человечков, далеко в космос не ушли и увлеклись радиацией. Лысых гомо в четвертом секторе давно уже подозревают в том, что они размножаются недозволенным способом: при помощи аппарата. Но явных обвинений против них нет. А другие гомо из четвертого сектора полностью одичали. Когда-то они были весьма продвинутыми в исследовании космоса, их лодки добирались даже до пятого сектора вселенной, но теперь они всего лишь гомо, дикие твари, бегающие среди развалин собственной цивилизации и занимающиеся каннибализмом. Правда, некоторые утверждают, что лодки у них по-прежнему имеются, и они на них зачем-то покидают родной мир и уходят за временную прослойку. Гуманоиды, так же, как и чернотелки, считают, что от гомо, в принципе, можно ожидать чего угодно, но чтобы они вернулись к прежнему, цивилизованному существованию, это, конечно, уже нет.
С этой точки зрения Ктесса очень заинтересовали гомо из первого сектора. Первое время после погрома на их планете они выглядели религиозно экзальтированными, впрочем, ничего лишнего себе не позволяли и ясно давали понять, что основные принципы цивилизованного существования им знакомы и добро от зла они отличить умеют. Потом власть на заселенной территории перешла в руки преступников. Ктесс, просматривая новейшее законодательство так называемого арцианского государства, хватался за голову. Были узаконены рабство, убийство в религиозных целях, полнейшая зависимость потомства от главы семейства (пожилого отца), а самка приравнивалась к домашнему животному. Рядом сидящие за компьютерной установкой ничего не говорили и ни во что не вмешивались. Но по их лицам можно было понять, что они думают: территорию пора затопить.

Ктесс, сидя за компьютером, резко обернулся. Он долго и внимательно смотрел в затылки паука и паучихи, сидящих за последними двумя установками. Потом брезгливо скривил губы:
– П2, ты была сегодня ночью в комнате Фота?
Паучиха из соседней галактики обернулась. У нее было умное лицо типичной самки гомо: некрасивое, скуластое и совершенно незаметное. Она смотрела и молчала. В ее молчании чувствовалось абсолютное превосходство и вежливое внимание высшего существа по отношению к низшему, осмелившемуся нарушить ее покой. Паучиху, а тем более материализованного призрака, нельзя ни о чем спрашивать. Ктесс стукнул кулаком по закраине установки, так что формулы и вычисления у рядом сидящего запрыгали на экране и он вынужден был его выключить.
– П2, ты непотребна! Ты – воплощенное безобразие! Как ты смеешь? Ведь ты душа бесплотная! Подумай о живых!
Паучиха продолжала молчать. Ктесс, выразившись уже совсем откровенно, перешел к делу:
– Мне нужно твое согласие на участие в биологическом эксперименте.
Тогда паучиха соизволила ответить. Она дала свое согласие на участие в каком угодно биологическом эксперименте. Потому что биология, так же как и биологические прегрешения ее совершенно не касаются. Жизнь живых осталась по ту сторону магнитного искривителя, из которого она вылетела в аппарате загалактических гомо обугленным трупом. Пусть бог, который все видит, простит ее душу, а когда ей позволено будет вернуться в мир усопших, она попросит за душу дипломатического представителя. Ктесс молча сжимал кулаки под установкой: мало того, что ****ь, еще и лжет!
Ктесс исходил из простой мысли, что для одомашненного вида следует использовать одомашненных особей. Поэтому он потребовал из своей цивилизации дочь самки административного гуманоида от морского самца. Такие в его мире считаются недееспособными. Самка прибыла в отсек уже оплодотворенной. Она была потрясающе хороша собой. На бледном благообразном лице черные тонкие брови сходились болезненно на переносице: она понимала, что домой уже не вернется. Она сидела в центральном кресле и выслушивала, что ей говорят. В частности было сказано, что в ее генах оставят смерть. Когда придет ее срок, она умрет.
– Нет, – она подняла голову и с дикой ненавистью оглядела сидящих в зале, – я не хочу! Пусть сделают так, что я умру, когда пожелаю.
П2 обернулась от экрана:
– Я прослежу за нею.
П2, с плодом от Ксута и самку морского гуманоида отвезли на новую морскую планету в первом секторе и оставили возле города под названием Арций.

* * * * *
Дама из системы гуманоидов жаловалась и охала. Их, де, выбросили на помойку. П2 шла, сжав зубы. Она смотрела вокруг пустыми глазами призрака. И что-то узнавала вокруг. Хотя, конечно, ничего подобного она никогда в жизни не видела. Но спектральный фон планеты напоминал ей родину. Много голубого и зеленого. И запах соли и водорослей в атмосфере. Морская планета. Таких в соседней галактике очень много. Гравитация под ногами напоминала ей родной коллапс, ей отчего-то стало приятно. Впервые, с момента возвращения в мир живых, она почувствовала интерес к жизни.
На улицах приморского города сновали дети. Дохлые крысы валялись среди отбросов и песочно-желтые птицы довольно урчали на крышах домов. Дома, двухэтажные, деревянные, поражали сложностью и вычурностью архитектуры. При всем желании П2 не смогла бы объяснить, для чего нужны все эти пристройки и острые крыши, и деревянные, источенные личинками насекомых странные навесы над застекленными дырами посреди стен. Они вошли в дом, в котором мадам гуманоиду предполагалось поселиться и родить. В сенях, выкрашенных совсем недавно, пахло скипидаром. Они открыли внутреннюю дверь, запертую на механический замок. Хозяин, заросший бородой гомо, сидел перед облупленным допотопным телевизором и потягивал из грязного стакана жидкость, пахнущую этиловым спиртом. Увидев у порога двух женщин, он круто обернулся. Его глаза, глаза обезьяны, вдруг налились кровью:
– Вон! Шлюхи! Как посмели!
П2, отстранив гуманоида, подошла к хозяину и выключила звук. Потом, чистым голосом, без акцента, заговорила:
– Мы инопланетянки.
Хозяин вскочил:
– Я сейчас возьму топор. И погляжу, какие вы инопланетянки!
П2 невозмутимо продолжала:
– Эта самка, – она указала кивком головы на гуманоида, – поселится здесь. Она будет твоей женой.
Хозяин не по-хорошему расхохотался:
– Обнаглела! Совсем охамела! Забирай дочь и дуй отсюда! Мне проститня в доме не нужна!
– Сын, который здесь родится, будет носить твое имя.
Тогда хозяин набросился на П2. Он сначала не понял, что произошло. Его большой, набрякший синими жилами кулак прошел сквозь голову и шею женщины и он сам от удара потянулся вперед, чуть не упал. Он, тяжело дыша, выпрямился, и, дико смотря на вошедших, попятился в угол:
– Нечистая! – шептал он, – свят, свят! Уходи, баба, я верующий!
П2 не сочла нужным больше ничего говорить. Она вытолкнула вперед самку гуманоида и обстоятельно разъяснила:
– Она – твоя жена, ее не трогать, спать она с тобою не будет. Ничем не мешать. Сына признаешь на форуме. Скажешь, что усыновил ребенка от наложницы.
Оставив гуманоида в доме знатного патриция Цинны, П2 отправилась в плебейский квартал, чтоб там, таким же путем захвата, стать женой плебея Цита.

Патриций Цинна скоро убедился, что ему досталась хорошая жена. Приглядевшись повнимательнее, он решил, что она породиста, а пожив с ней рядом подольше – что она в меру глупа. В то, что она инопланетянка, он не верил. Скорее, откуда-нибудь из психиатрического изолятора. Мало ли их осталось в ойкумене?
До рождения ребенка Цинна ухаживал за подругой жизни. Потом, как положено, зарегистрировав связь и младенца, вступил в свои права. Женщина была послушной и кроткой. Спрашивала, почему листья у капусты зеленые, а воробьи чирикают. Грустила и радовалась без всякого видимого повода, а однажды вымыла окна спальни зубным порошком. Все это умиляло Цинну. Он хвастался перед соседями и говорил, что глупее его супруги во всем свете не сыщешь. Потом он заметил неладное.
Самка гомо репродуктивна круглый год. Месячные проблемы у нее, как и положено, каждый месяц и в это время она чувствует себя неважно. Супруга Цинны мучилась болезненными явлениями каждый год регулярно по весне. А после этого оставалась здоровой, равнодушной и абсолютно индифферентной к страстным ласкам мужа. Ему хотелось своего ребенка, но как бы он не старался, у него ничего не выходило.  С соседками, женщинами, она не общалась. И очень любила своего отпрыска, которого бездетный Цинна постепенно начинал ненавидеть.
Супруга Цинны ничего не читала и ничем не интересовалась. Но поразительно быстро освоила примитивный домашний компьютер и научилась так быстро и хорошо производить расчеты по хозяйству, что Цинна руками разводил. Во всем остальном она напоминала идиотку. Когда однажды Цинне захотелось огурцов к обеду, она, достав из погреба банку, разбила ее молотком и, вытащив овощи, разложила на блюде. Кур она ловила сетью для бредня, а несчастную корову ночью перепугала так, что ее пришлось потом ловить на другом конце города. Чего, конкретно, испугалась буренка, Цинна так и не понял, но соседи утверждали шепотом по вечерам, что у цинниной благоверной глаза в темноте горят. И постепенно пошел слух: ведьма!
Ведьмачек вокруг было множество. Они, как говорили умные люди, есть следствие тяжелых мутаций в геноме гомо, вызванных радиацией. Мутировавшую особь по доносу препровождали в здание сената на центральной площади города, и оттуда она уже не возвращалась. Ее там жгли на каком-то новомодном каменном столбе, называвшемся «кероген». Что это такое, никто на самом деле не знал, но все до смерти боялись попасть в разряд ведьм. Кроме ведьм, были еще «морские дамы». Эти, дочери патрицианских семей, умели дышать под водой и в определенном возрасте ныряли в море. Их там ловили и, найдя и выяснив обстоятельства, тоже жгли. «Великий инопланетянин», якобы, настоятельно советовал поступать так с самками и самцами других видов. Кто такой этот «великий инопланетянин», никто толком не знал. Но ученые Аотеры, изолированного научного центра на границе ойкумены, со всей ответственностью утверждали, что на свете нет скорости выше скорости света. Порассуждав о том, куда этот свет движется, и с какой скоростью, они делали неопровержимый вывод, что  все инопланетяне – только плод галлюцинаций.
Приемный сын Цинны рос замкнутым мальчиком. Он, как и мать, ничего не читал, но, отправившись в семь лет в школу, поразил педагогов с первых дней своим выдающимся, как они утверждали, умом. Учитель естествознания специально посетил дом патриция Цинны и с восторгом сообщил ему, что его ребенок – вундеркинд. Цинна только зубами скрипел. Он про себя давно уже решил повесить ублюдка в сарае, но ждал только нужного момента.
Потом объявили набор в войска консула. И Цинна, обрадовавшись возможности сбросить с себя на время все домашние проблемы, вычистил оружие, собрал кожаный вещмешок и отправился на войну. Во время перехода через Массилию Цинна заболел оспой, слег и умер.  Его жена осталась одна в большом, пустом, полуразвалившемся деревянном доме, с двумя слугами и кухаркой-рабыней.

П2 тоже скоро стала вдовой. Ее супруг повесился. Причем на улице и в соседних домах никому бы и в голову не пришло заподозрить П2 в убийстве. Она пользовалась популярностью. «Своя», – говорили о ней в околотке. В городской толпе П2 ничем не выделялась: она обладала плебейской внешностью, плебейским складом ума и плебейской сноровкой. Очень хорошо умела печь блины. А мальчишка ее рос типичным уличным разгильдяем.
Юный инопланетянин любил охотиться на птиц, в четыре года вздернул в сарае соседскую кошку, а в шесть лет утратил девственность с дочерью того же соседа: зрелой особой тринадцати лет от роду. У матери он вызывал стойкое отвращение, которое П2 даже не пыталась скрыть. Мальчишка платил ей тем же. При этом он, как типичный галактический паук, был ласков и привязчив и очень неустойчив психически. В школе мальчик свел знакомство со странным типом: на вид – не здешним. У него были серо-голубые мутные глаза, которые в сумерках фосфоресцировали, и кожа цвета слоновой кости. Этого мальчика юный Цит быстро соблазнил и старался никуда от себя не отпускать. Они оба смертельно боялись педагогов из средней плебейской школы, где гомосексуальные отношения презирались и считались чем-то из ряду вон выходящим. Матерям своим они, разумеется, ничего не сказали.
Дом был одноэтажный, старый. Половина окон в нем не застеклена, а заделана картоном и полиэтиленом. Зимой в щели дул ветер, а в земляном полу на глубине около метра был захоронен скелет. Цит сам выкопал его оттуда тайком от матери и снова закопал. Кто он был, этот гомо? Может, отец того, который жил здесь до них  и считался отцом ему, Циту (этого хоронили в могиле на кладбище, Цит сам видел)?  Постепенно мальчик пришел к выводу, что этого гомо убили. Он был хозяином дома, на него напали ночью, перерезали ему горло и зарыли в полу. И стали жить на его месте. На них с матерью тоже могут напасть…
Ночью Цит просыпался от собственного крика: ему казалось, что кто-то стоит за окном и смотрит внутрь хижины. Матери никогда рядом не было: по ночам она исчезала из дома, и Цит не мог понять: куда? Ее постель, застеленная бежевым ситцевым покрывалом, стояла несмятая, в печке огонь почти затух. Цит в ужасе натягивал на себя одеяло и дрожал до самого утра. А утром он выходил из дома и обследовал сад и траву во дворе. Там, на обломках гниющего дерева переплелись желто-розовые плети дикого растения, по виду напоминающего вареные макароны. Оно называлось «повилика». В этих перепутанных плетях он явственно различал следы. Убийца бродит вокруг дома!
В мае занятия в школе кончились. Цит и Цинна вытащили из-под перевернутой лодки на берегу Тибра пластиковый мешок с запасом сухарей и сушеных фруктов, перебрались вплавь на другой, пологий берег реки и отправились к морю. Решение сбежать из дому созрело еще в марте, но они ждали окончания занятий, чтоб из школы не нажаловались, что их нет. Они намеревались добраться ни много ни мало до самой Аотеры. Как туда идти и что они будут делать там, они представляли себе очень смутно. Но двое инопланетян правильно думали о себе: они не такие, как эти гомо: беспомощные, глупые и брюзгливые. Материк мал, ойкумена – и того меньше. Охотиться они оба умеют, а спрятаться от досужего гомо ничего не стоит. Главное – уйти подальше от своих матерей.
П2 поняла, что не справилась с возложенной на нее миссией, уже давно. Ей следовало убить маленького инопланетянина и вернуться в отсек. Но она, к своему стыду, боялась Ктесса. Что она скажет? Что ребенок сошел с ума? Это было не так. С ним что-то другое, но что? П2 не понимала этого. Она обнаружила исчезновение сына только на третий день. Обошла соседей, ей все сочувствовали, но ничего толком сказать не могли. Некоторые советовали пойти на форум. Потом кто-то сообщил, что ее сына видели с маленьким Цинной из западного района города.
П2 явилась в дом самки гуманоида и здесь ей сказали, что она умерла.
Вдова Цинны, потеряв ребенка, отправилась на арцианский форум. Здесь, на деревянных, изъеденных червем скамьях древнего стадиона отцы города, вырядившись в точное подобие римских тог, решали сложные вопросы взаимоотношений с соседями, иногда вершили суд, а бывало и сплетничали. Молодую женщину они выслушали в угрюмом молчании. Потом сказали ей просто: ты потеряла ребенка, ищи. На это вдова ответила им, что скоро умрет. И что ее, видите ли, надо похоронить на дереве. Это было откровенно оскорбительно. Пожилой арцианец встал со своего места и громко закричал, что она рабыня. Что Цинна женился на ней из милости, а теперь она потеряла его сына и требует для себя почетной казни. Да, кроме того, еще, по всей видимости, собирается наложить на себя руки.
Инопланетянка ничего не ответила. Но, явившись домой, выпила какой-то порошок из стеклянной ампулы. И через сутки умерла непонятно от чего. Рабы в доме утверждали, что это было похоже на сердечный приступ. Никто не думал, что она отравилась. Двое, исполнявших судебные функции в городе, почесав в затылке, велели нарубить дров и устроили самке гуманоида погребальный костер (чем вызвали возмущение соседей и оставшихся в живых родственников Цинны).
П2 вернулась в космический отсек галактического представительства.

Набережная Аотеры возникла за одну ночь. Синяя лестница невообразимо пронзительного оттенка сбежала к воде залива, вопиющая и наглая, как вызов. Ктесс так и не понял, что это такое: вредительство или глупость. Он смотрел на снимок в компьютере вытаращенными глазами: набережная из керогена! Ему следовало сразу что-либо предпринять…
Он вызвал по компьютеру Компа, дипломатического представителя научной организации гомо. Долго говорил с ним о том, о сем, но только не о лестнице. А сам вглядывался в давно знакомые черты древнего американца. И решил про себя, что либо Комп – одна из первых особей космических гуманоидов на планете, либо таких дураков, как эти гомо, во всей вселенной не сыщешь.
Ктесс выпросил для себя эту территорию, чтобы наблюдать за населением и предупреждать последствия. Но, как всегда, не уследил за лысыми ежиками. Он ждал только космических гомо, в крайнем случае. Но на планете возникли и космические гуманоиды, и ведьмаки, и морские гуманоиды. Ктесс с ужасом пытался понять, нет ли шумеров. Но их, кажется, не было. Зато, как ему удалось понять, на планете зарегистрировали случаи появления гуманоидов-иллюзионистов – редчайшего вида в космосе.
Сами предковые гомо деградировали. Они постепенно утрачивали присущую виду разумность. Их головы становились из геометрически пропорциональных округлыми. В этих черепах зачастую много мозгов, но работают они по совершенно иному принципу: принципу компьютера, а не живого существа. Кроме того, рабство в ойкумене привело к появлению одомашненных особей. Эти гомо, ничтоже сумняшеся, одомашнивали собственный вид в целях проституции, убийства, воровства. Появились неразумные, полностью одичавшие лесные гомо, а также симбиотические. Ктесс так и не понял, что за животное использовалось для симбиоза: какой-то родственник дикого волка. В ойкумене стойко держались слухи об оборотнях.

П2 была неразумной. Ктесс поздно понял, что она неполноценна. Паучиха, сидя за компьютером, как ни в чем не бывало, сообщила ему, что сын ее сошел с ума. Повредился рассудком, а от чего – непонятно. Ктесс не стал выяснять. Он только затребовал через компьютер обоих мальчиков из Аотеры. Но аотерцы клятвенно заверили его, что никаких детей инопланетян в их организации нет. Только через тридцать лет по галактическому времени Ктесс начал убеждаться в том, как сильно навредил себе, послав самок плодиться на чужую планету. Оба инопланетянина оказались недееспособны. И каждый проявил себя по-своему. Космический гуманоид морской расы занялся биологией. Как сильно изменилась морская фауна планеты в результате его деятельности, узнать можно было только стороной. А Цит, межгалактический гибрид, занялся войной. Он воевал много и с успехом и наставил по всей населенной территории синих, как море, керогеновых столбов местного производства. На этих столбах он заживо жег непокорных, в основном – самок гомо, осмелившихся взять в руки оружие.