Романс о влюблённых

               
               
                “  Нет повести печальнее на свете,               
                Чем строки непридуманные  эти…”  Бодун-де-Каберне.

Она была женщиной славянской наружности,  большой и сдобной.  А он был худой, нервный татарин.  К тому же – поэт… Об отношениях полов французы говорят: -Да здравствует маленькая разница!-  Что ж! Эта разница между ними была. И не только по ночам.- Тут дело даже не в конституции…Всё сложнее! – думал он.- Кто ты?- думала она.- Моя печаль или негаданная радость?-
Шли дни, мелькали ночи. Ответа не было. Если прелесть жизни заключается в неизвестности, то жизнь её была прелестной: она совсем не знала, что ждёт её завтра, да и вообще- будет ли оно? В свою очередь, того  бесхитростного содержания,  которым она пыталась наполнить душу поэта, явно не хватало  для оптимистических прогнозов ... Он, как натура романтическая, любил образные выражения, поэтому часто называл её либо тамбовским пряником, либо облаком в штанах. Он прямо так и говорил:- Ты – моё облако в штанах!- Она же, смеясь, отвечала:- Глупый! Закрой глаза и считай до двух!- Он закрывал глаза, и, когда открывал их, тут же убеждался, что никакого облака на самом деле нет. Как и штанов на нём. А есть  только привольный зад  с голубыми  глазами.
Так продолжалось раз за разом. Она никак не могла понять, к чему же рвалась его возвышенная душа, и легкомысленно отвергала всякую поэтизацию как себя, так и окружающего мира. И его  поэтические капризы только сотрясали воздух.
Вот так однажды (а было это перед самым рассветом), он вдруг необычайно ясно понял всю дисгармонию их отношений…Совсем рядом жарко дышал целый мир, клокотало загадочная жизнь…Но это был чуждый ему мир. И такая же чуждая ему жизнь.
-Чего  ты  вздрогнул?-очнувшись, спросила она.-Кусает кто?-
-Ложь разъела нашу связь!- ответил он и отвернулся, натягивая штаны.
-Смогу ли я удержать его? – засомневалась она, беспокойно  шаря рукой под одеялом…
А тем временем татарин,  желчно умехаясь  своим  нелёгким  мыслям,  курил, шагая из угла в угол. Рассвет принёс окончательную ясность: любовь ушла…
- А и была ли? – билась в его голове неотвязная мысль.- Видно, померещилось…-
- А вить уйдёт!..- обмирала  она, суча остывшими ногами. Из-под одеяла вывалилась никому теперь не нужная грудь. Он подошёл и задвинул её обратно.
-Надсмехается! – заподозрила она, наливаясь мутной злобой.  И от всей смятённой души махнула любимому когда-то в ухо.- Получай, гадюка!-
В комнате как будто лопнул дирижабль: заволновались дымные драконы под потолком, жалобно звякнула посуда в комоде, метелью закружилась обвалившаяся с потолка извёстка. Татарин икнул, пролетел задом полкомнаты и, зацепившись за съехавший с табурета бюстгальтер, повалился…
- Убила!!! – бомбой грохнуло в голове несчастной. И, не замечая, что рассуждает вслух :- Сколько ж мне теперь сидеть?- Да и кто я отныне?-
_ Кто, кто…Вдова.- сказала прибежавшая на шум соседка и стала стягивать с татарина штаны – Дай, что ль, обмою. Всё-таки – труп, а мне – не впервой.-
- Не дам!- возразила вдова. – Какой-никакой, а всё ж не посторонний.- И потянула татарина за безвольную ногу. Соседка потянула за другую.
- Лучше уйди! – громко прошептала бедная женщина. – Я любимого кончила, и вроде как в угаре. Не ровён час, и тебя шлёпну!-
- Ну, как знаешь.- с деланным равнодушием сказала соседка, отступаясь. – Мне бы сподручней. Давай, хоть за водкой сбегаю – всё-таки покойник…-
- Тебе бы только водку лопать!- качнула головой вдова. – А того не понимаешь, что у человека несчастье…( Она вздохнула) – Ну ладно…Помянуть-то надо, хоть он и не крещёный.- И достала из комода литровый штоф. – Вот, к свадьбе берегла…Ан прощиталась.-
- Уж это так! – с готовностью подхватила соседка, вынимая из кармана заветный стакан, огурец и пол - круга краковской. Вдова вынула свой и разлила по три четверти. – Ну и што тут сказать?.. Речей не знаю. А любила, как умела. Эх, сокол. сокол!.. Отмаялся ты, а мне, поди, как ещё маяться…Пожелать бы тебе чего, да чего щас тебе надо?-
- Водки!- хрипло выдохнул очнувшийся татарин, и , припадая на левое ухо, подошёл к столу.
- Живой!..- обомлела вдова.- Ишь ты!..-
- А что? – возмутился татарин.- Водки жалко?-
- Не жалко, а неча под руку вякать, не люблю я этого- сказала хозяйка, и, опять наливаясь мутной злобой, махнула татарину в другое ухо. -Получай, гадюка!-
Но тот был наготове и уклонился. Удар пришёлся по соседке, которая уже выпила и торопливо закусывала огурцом. Соседка икнула, пролетела задом полкомнаты и, зацепившись за съехавший с табурета бюстгальтер, повалилась.
- Правильно ты её!- сказал, заискивая, татарин и подобрал соседкин стакан.- А то встревают тут посторонние!-
Но хозяйка безучастно молчала, глядя с тоской, как покрывается бледной зеленью нестарая ещё женщина. Татарин тоже смотрел, постепенно твердея лицом.
- Кто ж я теперь?- вслух подумала несчастная.
- Кто, кто…- сурово ответил татарин.- Преступница, вот ты кто!  Хорошо, что я на тебе не женился – как чувствовал!-
- Убила, убила…беззвучно шелестело в хозяйкиной голове.- Значит, всё-таки сидеть…Любовь ушла, впереди тюрьма и позор…Нет!  Лучше гибель. -
И, схватив валявшийся без дела штопор, воткнула его прямо себе под сердце. Потом, повернув четыре раза, тоже повалилась.
- Эх-ма! – присел татарин. – История…Кто ж поверит, что это не я? Никто. А за двоих можно и вышку схлопотать…( Он посмотрел на штоф) – Дай-ка выпью, авось что и прояснеет!- и, нервно дёргая кадыком, выпил подряд два стакана. И тоже повалилсч, быстро покрываясь бледной зеленью
Э П И Л О Г,
О, Рок судьбы! Выпив  всю водку ещё в первую ночь, когда возлюбленная, наконец, уснула, татарин, чтобы пропажа не скоро обнаружилась, наполнил штоф из какой-то бутыли, которую случайно заприметил в кладовке ещё перед  ужином…Но впотьмах он не разобрал, что было написано на этикетке.   А написано было там: “Жидкость для разжигания примусов. Осторожно, ЯД!” Ну что ж! В этой грустной истории никто не виноват и все по-своему правы.( Хотя и несчастны.)