Проблемы со сном

               
                СОН прима
               
«Прости мама», прошептал я, и выпустил пять скрепок из мебельного степлера, прямо себе в крайнюю плоть. Скрепки с визгом, одна за другой, прошили мой член и впились в сосновый, не полированный гроб, который я, почему-то должен теперь везде таскать за собой. И пока я таким странным способом решал внутренний конфликт, местная гопота натягивала на свои широкие,  деревенские хайло, маленькие монгольские лица, купленные на азиатском рынке нелегальной хирургии. Вдруг в моей руке возникает мой, потерянный мобильник, и на его не цветном  экране возникает ярко красная надпись: «how long you woke? sign: Mom’s watching» и загромыхала тема мышиного короля из балета «Щелкунчик».
    
                Постсон прима
Ба! Ну и сны пошли, никакого понятия о приличии… Я резко сел в кровати, от чего-то колотилось сердце, мобильничек тихо наигрывал сонату Листа:
-- si!- молчание- ja!- тяжелый вздох на том конце беспроводной связи- хай! Маси-маши! да! Кто это? Могу чем-то помочь? – тут я вспомнил что-то очень важное,- здравствуйте, компания «диакон», разработка и продажа диагностического медицинского оборудования, с вами говорит Иван, чем я могу помочь?
Там выслушали мой, давно, но плохо заученный, монолог и положили трубку. Вот и утро, пора, пора! А… никуда не пора, я на каникулах, меня вчера уволили, клиенты еще долго будут звонить мне на номер, можно попробовать это как-нибудь использовать, например, принимать заказы, и наваривать себе процент, ну или, например, испортить им репутацию: хамить клиентам, принимать заказы и потом месяцами кормить их завтраками. Странно, стоило уволиться,--- и бессонниц как не бывало, вот только сны такие, наверное, отобьют все желание спать. Прекрасное весеннее утречко, перевозбужденные подростки в парке прогуливают институты, попивают пивко, и целуют своих не созревших однокурсниц. Пойду, пожалуй, тоже на улицу, возьму в кофехаусе  большой кофе на вынос, крекеров и сяду подумать, рядом с компанией ряженых эмо.
Выспаться, это очень здорово, особенно когда до этого три месяца спал по два часа без снов. А сейчас даже пригрезилось что-то. Какие-то фантазии из недавнего юношества. Пока я так плохо спал, я был все время в стрессовом состоянии, работал через силу, много пил по вечерам, глаза провалились, сердце износилось, я готовился к нервному срыву, мечтал полежать в лечебнице за счет компании.… Но теперь, одна ночь и я как огурчик, побрился и не узнал себя, такой цветущий юноша. Работа зло, она убивает остатки живого, бороться со скукой гораздо менее утомительно, чем продавать анализаторы на СПИД. Жаль, что деньги на карточке кончатся через месяц, и снова придется пойти работать. Но жизнь хоть и не справедлива, зато коротка. Это обнадеживает, плевать, сегодня я буду упиваться скупым весенним солнышком, почитаю Брэдбери, вечерком попью пивка в баре, а ночью буду спать, спать и спать до пролежней, простите за выражение, но подумайте сами: как это хорошо спать.

                СОН секунда
Зеленая-зеленая, сочная, хоть компот вари, трава. Небо голубое, солнце в зените, не жарко, в самый раз, чтобы в белом летнем костюме, нет лучше в майке и льняных брюках, прогуливаться по променаду. Людей нет, машин тоже я в компании малознакомых людей, гуляем по краю парка, легко, почти паря я шагаю впереди, никакой усталости и боли в суставах. Вот мы забираемся на крышу беседки, нас четверо: я, какой-то молчаливый школьник, слабоумный парень Леха, и девочка Лиза. Она кстати ужасно хороша сегодня, просто ангел. Вот мы сели, я развернул бумажную схему, блока предусиления из микшера «Yamaha», который мне необходимо починить. И как я раньше не догадался, что мое призвание инженерия, какой нафиг торговый агент? Эти полупроводниковые схемы, катушки индуктивности, переменный-постоянный ток, они мне так близки, я их люблю, я мечтаю о паяльной станции, а не о плазменной панели на пол стены. Благодать, сидим, тихо шуршит на ветру лист тонкой бумаги, формата А3, у меня в руках. Я поднимаю голову, глубоко вдыхаю, на полсекунды умиляюсь безмятежному ангелу Лизе  и возвращаюсь к своим ненаглядным схемам. Давно, вернее, никогда я не был таким счастливым, счастье которое я испытывал было мимолетным хрупким чувством, поэтому, чтобы потянуть его подольше, я не думал о том, что я больше никогда не испытаю его, я старался ни на что не отвлекаться. Сегодня у меня ничего не болит, ничего не раздражает, погода балует, сердце бьется ровно, мысли чисты, Лиза прекрасна, а Леха… сукин сын сидел и шумно дышал, но я не смотрел на него, и все вроде было в порядке.
-- у тебя много немецких кровей,- шумный, скрипучий выдох,- у меня тоже немцы есть, смотри,- набор звуков, имитирующих немецкий язык,- ферштейн?
Урод, как он так может? Так хорошо, совсем не нужно ничего говорить.
-- Лех отцепись от Лизы, мы отдыхаем, не надо разговаривать, просто помолчи,- трудно держать себя в руках, я его сейчас почти ненавижу, но нельзя, ни при каких обстоятельствах, он больной парень, нельзя на него злиться, он просто несчастный съехавший парень- Лех заткнись, ладно?
-- да, молчать здорово, я вчера весь день молчал, а потом по-немецки заговорил, я потомок великих германских племен.
-- Лех, так трудно просто замолчать? - меня начало трясти, он все испортил, это чувство потеряно, никогда, больше никогда я его не испытаю. Жизнь мрачная и однообразная, стресс от того что ничего не происходит, дисбаланс эмоционального комплекса, нет чувств, нет желаний, нет мудрости, только боль и усталость. И вдруг это чудо, такое спокойствие, я просто парил над землей, радовался простому, все было так правильно сбалансировано, так хорошо и ровно. И тут эта жертва нейронной деградации своими шумными вздохами, нелепыми разговорами все испепелил.

                Постсон  секунда

Я проснулся, полежал, не меняя позу, чтобы вспомнить весь сон. Вспомнил Лизу,  не уверен, бывает ли так у других, но у меня уже не первый раз. Снится какая-нибудь девочка, и ты своими еще сонными мутными мозгами понимаешь, что только с ней будешь счастлив, и весь день не отпускает навязчивая идея «надо с ней встретиться, надо рассказать ей об этом, надо делать решительный шаг». Так вот сегодня у меня было две таких навязчивых идеи: встретиться с Лизой и стать инженером. Вторая была совсем не реальной и при этом очень сильной, я просидел все утро с пособием по физике в руках, и это сработало, у меня пропало желание поступать  в бауманскую академию. Вот первую выполнить проще, я стал рыться в старых записных книгах и стикерах, пока не нашел тот самый номер:
--привет, это Иван, да, да я, необходимо встретиться,- пять лет прошло, а она так и не поменяла номер,- да здорово, у меня сегодня тоже выходной, давай в полдень в кафе советская авеню.
Я стал бриться и раздумывать как ей передать то  что я чувствую. Ведь по сути я ничего не переживаю. Просто блажь, и сам прекрасно понимаю что блажь. Но это дивное ощущение счастья и гармонии из сна, ужасно хотелось повторить, мне представлялась только одна возможность,---надо встретиться с Лизой и все ей рассказать, есть надежда, что она поможет восстановить пригрезившуюся эйфорию.

Я сидел в кафе, потягивая латтэ, и ждал Лизу, не то что бы у меня все внутри трепетало, но ждал, поглядывал на часы, заказал виски с яблочной мякотью. Последний раз мы виделись когда ей было семнадцать, я как раз открыл ей  прелести и мерзости дружеского коитуса, у нас не было страстного романа. Она часто меняла дружков подростков, но спала только со мной, и уверяла что любит. Потом как то само собой разошлись, она стала учиться, я работать, но взаимная симпатия наверно осталась, хотя, кто знает? Все-таки три с лишним года не виделись.

-- Ай-ай-ай, посмотрите, кто тут сидит? приветики,- она появилась, вся ароматная, улыбающаяся.
-- привет, детка, как добралась? Послушай, я тебе скажу что-то важное, но сначала давай закажем тебе выпить.
-- ой, давай мне Космополитен, какой ты красавчег- меня передернуло, ненавижу, ненавижу лютой ненавистью все эти Интернетные издевательства над языком, я было подумал что ослышался, но  нет, она уже нарисовала смайлик на салфетке и протянула мне,- улыбок тебе милый.

Я улыбнулся, но что-то желание говорить о моей навязчивой идее стало пропадать, я вцепился в него, напрягся, заставил себя игнорировать, и попробовал снова:
-- детка послушай, у меня сегодня такое особенное настроение…
-- я с самого утра вся на позитивчике,- и начала, про друзей «вконтакте», про «коменты» в «ЖЖ», про клубы, про зуд в жопе и течку не вовремя. В общем передумал я говорить с ней, а жалко, последняя надеждуауауауа, это я уже блюю в сортир в кафе, вышел даже не утерев рот и буркнул:
-- прости детка, мне плохо,- ушел, так и не дослушав ее трепа, про новые позитивные знакомства. Жаль, ничего и не могло получиться.

                Сон терция

Мое тело неслось вверх со скоростью летящего изо всех сил полуорла-полузмея. Мое сознание металось как выпущенное на волю зло, с яростью швыряя мысли и желания.
Я летел в небо, высоко и долго, невозможно остановиться. Облака, залитые испепеляющим солнцем, проходили мимо меня быстрее, чем в моем сознании менялись образы и воспоминания. Казалось, что полет бесконечен, силы не иссякнут, небо бескрайне.
Я пытался не поддаваться внутреннему смятению, но вдруг я со всей скорости бьюсь об небесный купол, и обессиленный, растерянный и разочарованный лечу вниз, влажные облака омывают мое тело, как бы перед погребением. Я чувствую, как мой чешуйчатый хвост развивается от нарастающей скорости, я вижу как злой, колючий, ледяной воздух срывает перья с моих крыльев.   Я думаю о том, что еще бесконечно долго падать до земли и выдержит ли мое тело эти мучения. Но скорость возрастает настолько стремительно, что я не успеваю произнести свое имя, как оказываюсь распластанным посреди глиняной пустыни. Не замечая боли и не удивляясь тому, что я жив, лежу в раскаленной глиняной пыли, пока не осознаю, что солнце печет как взгляд демона, когда он в ярости, перья выпадают, кожа отслаивается. Я делаю титаническое усилие и взлетаю, снова, в небо, лечу не оглядываясь, забыв про купол и боль. Как вдруг я осознаю, я так взлетаю и падаю, уже не первый раз, я  делаю эти действия, целую вечность…. 
Здесь, когда я вспомнил, что я делаю, но, пока не узнав зачем, я понимаю, что это вовсе не небо и земля, а тотемные столбы, один от сглаза, второй злой, приносящий несчастье, дурной тотем. Я, забыв про свои силы, поддался их воле и мечусь между ними завороженный и забывший о тех народах, которые стоят внизу и ждут от меня той мудрости, ради которой они сюда пришли, стоптав ноги, изголодавшись, и измотав себя.
 Замученный, как и они, я, наконец, понимаю какое «слово» ждут эти люди. Я оборачиваюсь, расправляя крылья, просветленным взглядом окидываю толпу: многие падают ниц, многие со страхом и любовью смотрят на меня, некоторые впиваются в меня пытливым взглядом, и все замирают, ждут.
Взлетев над ними закрыв собой злое солнце, я набираю в грудь воздух, напрягаю голосовые связки и, наконец, выпускаю на волю то, что они так ждали….
Я сам испугался ужасного звука, который испустил мой клюв. Гул ужаса и разочарования, только через время, пронесся над собранием: они больше не любили меня, лишь боялись и ненавидели. Я прощу их. Что бы понять  то знание, которое я выпустил на свободу, даже мне понадобиться целая эпоха. Мне жаль, что я не смог дать им то, чего они так жаждали.

                Постсон   терция

Проснулся я с трудом, несколько раз закрывал глаза и снова видел, эти бронзовые страдающие лица, блестящие от пота на солнце. Внутри все сжималось от стыда, мне казалось, что я подло кого-то обманул. Хорошее начало дня.… Хотя еще, наверное, утро. Что? Уже полдень, да уж, столько я не спал со школы. Я решил позавтракать в кофехаузе или на улице, взять на вынос большой с ванилью и послушать хип-хоп в плеере. Это должно поправить мою рефлексию по плохому сну.
 В парке все лавочки были заняты, я сел рядом с каким-то скучающим парнем лет тридцати, предложил ему кофе и завел разговор ни о чем.
-- У тебя все в порядке со сном? – ненавязчиво, я перевел тему на животрепещущее внутри переживание.
-- У меня да, а что у тебя?
-- Раньше я плохо спал, теперь вообще проснуться не могу, сегодня такой сюр приснился…- и я ему рассказал о своем сне. Он помолчал минуту, как будто прослушал, без внимания,  сладко затянулся сигаретой, вдруг резко повернулся ко мне и сказал:
-- Ты знаешь, а тебе ведь Кетсалькоатли пригрезился, то есть ты был Кетсалем.
-- Прости что? Кто такой этот кетсаль?- мне показалось, что я чего-то не расслышал, он залез в карман джинсов и вынул горсть монет, выбрал одну и протянул мне.
-- Вот смотри, это Кетсалькоатли, ацтекский верховный бог, говорят он предсказал приход конквисты.- На монетке в 200 мексиканских песо было нарисовано странное существо из моего сна, орел со змеиным хвостом.
-- Никогда о таком не слышал, и как он мне мог присниться?… Я же о нем ничего не знаю…
-- Видимо знаешь, большая часть памяти скрыта, ты в детстве раскрасок вроде «жуткие тайны утерянных цивилизаций» не листал? Ты мог узнать это где угодно,
странно, что именно сейчас это вспомнилось.
-- Да, а почему такие сложные сны снятся?
-- Бывает что от стресса, бывает от замкнутости.
-- Все стрессы последнее время  только от снов, я наверно скоро возненавижу спать.
-- О чем ты?
-- Сны - их раньше не было, а теперь они стали слишком яркие и экспансивные.
Они стали сильно влиять на то, что происходит со мной наяву, точнее, что я переживаю, это сложно, получается мое подсознание, контролирует мой эмоциональный баланс всегда, а не во время стрессов и экстремальных ситуаций как должно по задумке австрийского психолога, который это подсознание и изобрел. Ну, тут к Дону Хуану (тм) не ходи, и так ясно, что надо что-то делать, как говорят латиносы: если не владеть своими снами можно стать рабом грез (с).
-- Я думаю это ошибка перевода, там имелось в виду sueno - мечта, так же можно перевести как сон, но мне нравится, как ты приложил эту фразу на свой случай.
На лицо еще одно расстройство. Навязчивая эмпатия.
-- Расстройство есть: я до этого не спал почти полгода, и я начинаю думать, что это не сны, а галлюцинации.
-- Э, брат, ты хватил, есть еще какие-нибудь симптомы, указывающие на неврологию?
-- Нет, вроде нет,- секунду подумав, ответил я.
-- Привет, а с кем ты разговариваешь, милый?- я поднял глаза, там стояла Лиза.
Я посмотрел на 200 песо в моей руке, тяжелая, красивая монета, с одной стороны вычеканен Маркес, с другой Кетсалькоатли… я изо всех сил швырнул ее в лицо девушке, не долетев пару миллиметров, монета растворилась. Парня рядом не было,  Лизы, в общем-то, тоже, все закрыла красная пелена…
               
                Все это оказалось сном.
               
  Я проснулся от этого жутко затянувшегося сна, мобильник насвистывал «зеленые рукава», на дисплее номер шефа.
-- да. Доброе. Я, похоже, заболел… чем? Дайте продиагностировать, наверное нарколепсия, или что-то похожее, нет, разумеется я трезвый. Нет, я не возьму больничный, я просто уволюсь, к черту вашу компанию.
  Похоже, сон оказался вещим, я под его влиянием уже уволился с работы.  Я всегда знал, что столько не спать как-то отразится на моем мозге. Пора ложиться в клинику…