Баллада о безумии

Баллада о безумии
(пьеса в нескольких действиях)
Действующие лица:
Оленев, 30 лет
Дима, 20 лет.
Динь, 23 года.

Использован текст "Старо-Никольской баллады"

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ(ПОСТАВЛЕННАЯ ЗАДАЧА)
Квартира Оленева. Гостиная. На заднем плане диван, на котором спит, подложив руки под голову, длинноволосый бледный брюнет – Дима. На переднем плане – стол, за которым сидят миловидная шатенка в очках – Динь и русоволосый тощий мужчина – Оленев. Они играют в карты. Лампа под зеленым абажуром прикрыта газетой, чтобы не светить в лицо спящему на диване. Окно плотно зашторено черной тканью.
ДИНЬ (смеется) Сударь, а есть ли у нас канделябр?
ОЛЕНЕВ (расплывается в ехидной улыбке) Это намек, сударыня?
ДИНЬ. Да отчего же, прямым текстом говорю – вытащи пятого туза из рукава. Пятый туз всегда лишний в колоде.
ОЛЕНЕВ (со смешком опускает руки над столом, из рукавов клетчатой рубашки сыплются одна за другой карты) В моей колоде все тузы на своем месте.
ДИНЬ (задумчиво) И все – козыри?
ОЛЕНЕВ (удивленно) Да нет, не все.
С дивана доносится тихий вздох, Дима поворачивается на бок. Оленев и Динь смолкают, одновременно подносят к губам пальцы, призывая собеседника помолчать. Оленев встает, снимает со спинки стула висящую там теплую рубаху, подходит к дивану, накрывает ей Диму.
ДИМА (рывком садясь, опирается о диван руками, рубаха летит на пол) Опаздываю?
ОЛЕНЕВ (нажимает ему на плечи, заставляя лечь, снова укрывает, напевает вполголоса) Дидли-дидли, пой, дружок, дидли-дидли, пой…
ДИМА (смеется, засыпает)
ДИНЬ (вполголоса) Пойдем, покурим?
ОЛЕНЕВ (кивает)
Оленев и Динь отходят к окну, отдергивают штору, становится ясно, что сейчас утро. Динь садится на подоконник, Оленев распахивает форточку, берет пачку сигарет с угла подоконника.
ОЛЕНЕВ (продолжает напевать задумчиво)
Безумьем полон этот свет,
Полна безумьем тьма,
Другого объясненья нет,
И я схожу с ума.
ДИНЬ (морщится) Да ты давно уже свихнулся.
ОЛЕНЕВ. Вот здрасте. И с чего такой вывод?
ДИНЬ (нервно курит в форточку, стоя на подоконнике)
ОЛЕНЕВ. Ди-и-инь? Динь-динь-динь.
ДИНЬ (вполголоса) Зачем ты его привечаешь?
ОЛЕНЕВ (стоит молча некоторое время, смотря в спину Динь, видно, что пытается что-то придумать. Наконец, он выбрасывает окурок в форточку мимо плеча девушки) Другого объясненья нет…
ДИНЬ (зло и быстро) Я перестаю тебя понимать. Совершенно. Я прихожу домой. А у тебя на диване постоянно спит этот мальчишка. Он повсюду в этой квартире.
ОЛЕНЕВ. Ревнуешь?
ДИНЬ. Да какая, к черту, тебе разница?
ОЛЕНЕВ. Было б все равно – не спрашивал бы.
ДИНЬ. Я уже начинаю тебя подозревать в нетрадиционной ориентации.
ОЛЕНЕВ. Только подозревать? (усмехается) А я думал, ты более проницательна.
Динь спрыгивает с подоконника. Разворачивается. Наступает на Оленева. Тот пятится, выставив вперед руки.
ОЛЕНЕВ. Я все объясню.
ДИНЬ. Ненавижу эту фразу.
ДИМА (сонно) Вы ссоритесь?
ДИНЬ. Нет, просто семейные неурядицы. Так бывает.
ОЛЕНЕВ. Просто семейные неурядицы.
ДИМА (садится снова, откладывает укрывавшую его рубаху в сторону) А который час? Мне, наверное, на учебу пора.
ОЛЕНЕВ. Где-то около десяти.
ДИНЬ. Тебе на учебу пора, ты прав.
ОЛЕНЕВ. Приходи после университета.
ДИНЬ. Или не приходи.
ОЛЕНЕВ (зло) Динь!
ДИНЬ. Нам надо поговорить…
ДИМА (торопливо кивает, подхватывает из-за дивана рюкзак, сос тола хвате очки, надевает их) Увидимся (убегает)
ОЛЕНЕВ (садится на диван, стискивает руками голову и застывает)
ДИНЬ (прохаживается перед ним) Я тебя правильно понимаю?
ОЛЕНЕВ. Ты меня вообще не понимаешь.
ДИНЬ. То есть, ты – гей.
ОЛЕНЕВ. Спасибо за моральную поддержку (поднимает лицо к Динь и поет, вкладывая максимум ехидства) Не ожидал от тебя, как ни крути, ты – сестра (голос начинает дрожать на последнем слове)
ДИНЬ. А он?
ОЛЕНЕВ (пожимает плечами) Не знает. И не узнает (с нажимом)
ДИНЬ (останавливается на мгновение, затем, махнув рукой в сторону брата, начинает прохаживаться быстрее)
ОЛЕНЕВ. Ну что молчишь?
ДИНЬ. Думаю…
ОЛЕНЕВ. Подбираешь эпитеты похлеще?
ДИНЬ. Ну да, что-то вроде того.
ОЛЕНЕВ. Ну-ну.
ДИНЬ (с отчаянием в голосе) Ну скажи мне, что ты хотя б бисексуал…
ОЛЕНЕВ (молчит)
ДИНЬ. Скажешь?
ОЛЕНЕВ (отрицательно качает головой)
ДИНЬ (ломает пальцы, уже почти бегая по квартире) Это надо запить. У нас есть водка?
ОЛЕНЕВ. И все?
ДИНЬ. В каком это смысле?!
ОЛЕНЕВ. Ты хлопнешь стаканчик водки и успокоишься?
ДИНЬ. Нет.
ОЛЕНЕВ (выходит куда-то, слышится хлопок дверцы холодильника и перезвон)
ДИНЬ (истерически смеясь) После одного – точно не успокоюсь.
ОЛЕНЕВ (является, разливает водку по стаканчикам) Садись, сестренка.
ДИНЬ. Я сплю, наверное.
ОЛЕНЕВ. Нет, не спишь.
ДИНЬ. Точно?
ОЛЕНЕВ. Ну и что такого страшного я сказал, если вдуматься?
ДИНЬ (опрокидывает водку, кашляет, морщится)
ОЛЕНЕВ. Я чую запах гомофобии под крышей своего дома? (с надрывной патетикой в голосе)
ДИНЬ. По-моему, это запах одеколона Димы.
ОЛЕНЕВ. Ты успокоилась?
ДИНЬ. И не мечтай.
ОЛЕНЕВ (вздыхает)
ДИНЬ. Мама будет недовольна.
ОЛЕНЕВ. Ах Боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексеевна…
ДИНЬ. Шутишь еще?
ОЛЕНЕВ. А что мне, плакать что ли? Так я не умею.
ДИНЬ. Научим.
ОЛЕНЕВ. Ты научишь…
ДИНЬ. Мне надо покурить.
ОЛЕНЕВ. Мне тоже.
ДИНЬ (подходит к подоконнику, смотрит на сигареты)
ОЛЕНЕВ. Мне тоже плохо.
ДИНЬ. Я понимаю.
ОЛЕНЕВ. Понимаешь?
ДИНЬ. Нам обоим надо покурить. Потом сесть и поговорить.
ОЛЕНЕВ. Надо.
ДИНЬ. Начнем?
ОЛЕНЕВ. Начнем.
ДИНЬ (закуривает)
ОЛЕНЕВ (закуривает)
Некоторое время они молча стоят и курят. Динь то и дело поправляет сползающие очки, придерживая их пальцем на переносице. Наконец, Динь давит окурок в пепельнице.
ДИНЬ. Поговорим.
ОЛЕНЕВ (вдавливает окурок в ладонь)
ДИНЬ. Придурок!
ОЛЕНЕВ. Что-то типа.
ДИНЬ. Это же больно.
ОЛЕНЕВ. Да пока не очень.
ДИНЬ (садится на диван)
ОЛЕНЕВ (подходит, опускается на колени, укладывает голову на колени Динь)
ДИНЬ (пропускает волосы брата меж пальцев) Седина.
ОЛЕНЕВ. Что поделать, я не становлюсь моложе. И никто не становится. И мы все медленно умираем, хотя кто-то это делает и быстрее остальных.
ДИНЬ. Хммм…
ОЛЕНЕВ. Ну, я готов к исповеди. Спрашивай.
ДИНЬ. Ты его любишь?
ОЛЕНЕВ. Больше жизни.
ДИНЬ. А почему не скажешь?
ОЛЕНЕВ. Обычная история – боюсь потерять.
ДИНЬ. А рискнуть?
ОЛЕНЕВ. Не люблю шампанское.
ДИНЬ. Лучше мучиться?
ОЛЕНЕВ. Мне приятно спать на этом диване, потому что здесь спал он. Нравится касаться своей куртки, потому что его куртка висела поверх. Нравится умываться в ванной и смотреть в зеркало, в которое смотрел он.
ДИНЬ. Ну, с курткой ты загнул, конечно.
ОЛЕНЕВ. Смеешься?
ДИНЬ. (копируя интонации брата) А что мне, плакать что ли? Так я не умею.
ОЛЕНЕВ. Так ты не сердишься?
ДИНЬ. Сержусь. Очень. Почему не сказал раньше ничего?
ОЛЕНЕВ. Обычная история – боялся.
ДИНЬ. Я страшная?
ОЛЕНЕВ. Нет, ты очень симпатичная. Ты всегда самая красивая, ты ведь моя сестра.
ДИНЬ. А ты меня любишь?
ОЛЕНЕВ. Конечно, ты же моя младшая копия. А как можно не любить себя самого?
ДИНЬ. Значит, не доверяешь?
ОЛЕНЕВ. Прекрати (вздыхает)
ДИНЬ. Не прекращу. Ладно. Сменим тему разговора. Он вообще какой ориентации?
ОЛЕНЕВ. А я знаю?
ДИНЬ. Ну так выясни…
ОЛЕНЕВ (задумчиво) Знаешь, когда я слышу фразу «Я стопроцентный натурал», мне вспоминается сок из рекламы.
ДИНЬ. В рекламируемом никогда нет ста процентов натуральности.
ОЛЕНЕВ (смеется, не поднимая лица к сестре. Глухо, в ее колени) Только сегодня и только у нас…
ДИНЬ (подхватывает)…самые красивые мальчики…
ОЛЕНЕВ. …сто процентов натуральности…
ДИНЬ. …по крайней мере, в ориентации, если не во внешности.
ОЛЕНЕВ. Ужасно звучит.
ДИНЬ. Согласна.
ОЛЕНЕВ. Ну так что, я прощен?
ДИНЬ. Я подумаю.
ОЛЕНЕВ. О, женщины! И имя вам – Коварство.
ДИНЬ. Терпи.
ОЛЕНЕВ. Куда ж я денусь?
ДИНЬ. А если выяснится, что он все же по части девушек?
ОЛЕНЕВ. Посыплю голову пеплом своих надежд. И стану жить дальше, сделав вид, что ничего страшного не произошло.
ДИНЬ. А сможешь?
ОЛЕНЕВ. Легче всего обманывать самого себя, Динь. Так что обманусь с величайшей легкостью.
ДИНЬ. А сейчас начнется стандартное женское занудство.
ОЛЕНЕВ. В смысле?
ДИНЬ. И что ты в нем нашел?
ОЛЕНЕВ. М-да. Ладно, поехали (садится на диван рядом с сестрой, делает вид, что надевает очки) Ну вот, я все вижу в розовом цвете. Гусары – молчать!
ДИНЬ. Он тощий.
ОЛЕНЕВ. Стройный.
ДИНЬ. Лохматый.
ОЛЕНЕВ. Зато ему так идет хвостик.
ДИНЬ. Очкарик.
ОЛЕНЕВ. Зато какой интеллигентный вид.
ДИНЬ. Постоянно ходит в черном.
ОЛЕНЕВ. Ему идет.
ДИНЬ. Бледный как Смерть.
ОЛЕНЕВ. Аристократически бледен.
ДИНЬ. Зануда.
ОЛЕНЕВ. Романтик.
ДИНЬ. Ботаник.
ОЛЕНЕВ. Умный.
ДИНЬ. Он… Он…
ОЛЕНЕВ. Ну-у?
ДИНЬ. Натурал?
ОЛЕНЕВ. Совратим.
ДИНЬ. А он совершеннолетний вообще-то?
ОЛЕНЕВ. Ну, ему двадцать. Или около того.
ДИНЬ. Он за тебя замуж не выйдет
ОЛЕНЕВ. И слава Богу.
ДИНЬ. Он тебе детей не родит.
ОЛЕНЕВ. Какое счастье.
ДИНЬ. Презрение общества.
ОЛЕНЕВ. К черту ваше общество.
ДИНЬ. Ты сломаешь ему жизнь.
ОЛЕНЕВ. Подарю новую.
ДИНЬ. Ты его не любишь.
ОЛЕНЕВ. Люблю.
ДИНЬ. Это только тебе кажется.
ОЛЕНЕВ. Ничуть.
ДИНЬ. Мама тебя проклянет.
ОЛЕНЕВ. А ты?
ДИНЬ. А я не умею проклинать.
ОЛЕНЕВ. Нет, серьезно. Ты отвернешься от меня? Сделаешь вид. Что мы незнакомы? Разменяем квартиру на две в разных частях города?
ДИНЬ. Не дождешься.
ОЛЕНЕВ. Все проблемы решены?
ДИНЬ. Нет, не все…
ОЛЕНЕВ. А что еще? (настораживаясь)
ДИНЬ. Надо сделать ему комплект ключей.
ОЛЕНЕВ. А?
ДИНЬ. Мне надоело лететь с учебы, зная, что это чучело сидит у нас под дверью и ждет.
ОЛЕНЕВ. Он не чучело.
ДИНЬ. Сделаешь ключи.
ОЛЕНЕВ. Хорошо.
ДИНЬ. Отлично. И выключи эту лампу.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ(РЕШЕНИЕ)
Та же гостиная. Вечер. Горит настенный светильник. На разложенном диване, затянутом покрывалом с какими-то крупными цветами лежит Динь, что-то читая. Входит Дима.
ДИМА. Привет.
ДИНЬ. Ага.
ДИМА. А где твой брат?
ДИНЬ. На работе вообще-то. Скоро должен явиться. Садись пока, подождем вместе.
ДИМА. А-ага.
ДИНЬ. А ты другие слова знаешь?
ДИМА. Ага.
ДИНЬ (смеется)
ДИМА. А что ты читаешь?
ДИНЬ. Яойную мангу.
ДИМА. А…
ДИНЬ. Что, в воздухе комнаты разливается тонкий аромат гомофобии?
ДИМА (краснеет) вовсе нет.
ДИНЬ. Ну, ты так многозначительно это произнес.
ДИМА. Да читай, я не против (садится в кресло, достает из рюкзака книгу)
ДИНЬ. А ты чем увлекся?
ДИМА. Мэри Рено, «Персидский мальчик»
ДИНЬ. Смотрел «Александра»?
ДИМА. Не успел еще.
ДИНЬ. А хочешь посмотреть?
ДИМА. Хочу.
ДИНЬ. Подождем брата. Посмотрим все вместе. Читай пока, читай.
ДИМА. Читаю я, читаю.
ДИНЬ. Нравится?
ДИМА. Багоаса жалко.
ДИНЬ. Зато какая любовь.
ДИМА. Он пережил Александра. Я бы так не хотел.
ДИНЬ (насмешливо) пережить любимого?
ДИМА. Да.
ДИНЬ. Кхм. Ну, у Оленева хорошее здоровье.
ДИМА. Ты о чем?
ДИНЬ. Я вообще мангу читаю.
ДИМА. Нет, а правда?
ДИНЬ. Правда, читаю. Вот, видишь, с каким интересом листаю.
ДИМА. А что ты сказала про своего брата? Только что…
ДИНЬ. Что у него хорошее здоровье, но шарф он зря не надел, весна обманчивая сука.
ДИМА. Что?
ДИНЬ. Обманчивая штука.
ДИМА. Ты странная.
ДИНЬ. Ты тоже, знаешь ли.
ДИМА (погружается в чтение)
ДИНЬ.
Безумны звезды и луна,
Безумны небеса,
И он плывет, безумью сна
Подставив паруса
ДИМА. А разве не «я плыву»?
ДИНЬ. Ты? Ну, может и плывешь.
ДИМА. Ты все-таки странная.
ДИНЬ. Да. Мне говорили уже.
ДИМА. Я тебя не понимаю. Мне от этого страшно становится. Будто бы ты что-то знаешь, а говорить не хочешь ничего.
ДИНЬ. Может, знаю. Может, не знаю. Может, очки протрешь?
ДИМА. Д-да, да, да.
ДИНЬ. Дать полотенце?
ДИМА. Нет, я футболкой (протирает снятые очки)
ДИНЬ. Дидли-дидли, пой дружок…
ОЛЕНЕВ (входя, подхватывает)… дидли-дидли, пой.
ДИМА. Ой. Привет.
ДИНЬ. С возвращением, братец.
ОЛЕНЕВ. Я ненадолго, мне надо еще документы клиенту отвезти. Подождешь меня?
ДИМА. Подожду.
ДИНЬ. Да куда он денется? А я его хоть покормлю.
ДИМА. Правда?
ДИНЬ. Покормлю.
ОЛЕНЕВ (берет с подоконника папку) счастливо тут посидеть. Не перегрызитесь без меня (выходит)
ДИМА. Да мы и не грыземся (вслед)
ДИНЬ. Ну, постели газету, что ли. Сейчас принесу ужин. Борщ любишь?
ДИМА. Я все люблю.
ДИНЬ. Отлично (бросает мангу, выходит)
ДИМА (подходит к дивану, берет томик, проводит пальцем по обложке, грустно вздыхает, качая головой. Кладет аккуратно мангу на подушку. Идет расстилать на столе газету) как все странно. Как все непонятно. Столько намеков и недомолвок.
ДИНЬ (вносит тарелку) осторожно, горячее.
ДИМА. Спасибо.
ДИНЬ. Питайся.
Дима с Динь идут на кухню, возвращаются, Дима несет хлеб и ложку.
ДИНЬ. Приятного аппетита (садится снова читать)
ДИМА. Спасибо.
Несколько минут проходят в молчании. Дима ужинает, Динь читает. С улицы слышится мяуканье кошек.
ДИНЬ. Весна. Март.
ДИМА (подчищая тарелку кусочком хлеба) Весна
ДИНЬ. Пора любви и страсти.
ДИМА. А у тебя есть друг? Ой, извини.
ДИНЬ. Все в порядке. Да, есть, он сейчас далеко. Уехал в командировку.
ДИМА. Надолго?
ДИНЬ. Надолго.
ДИМА. Скучаешь?
ДИНЬ. Уже перестала.
ДИМА (уносит тарелку)
ДИНЬ. (вполголоса) какой милый мальчик.
ДИМА. Что?
ДИНЬ. Все нормально. Сиди и читай. Жди Оленева.
ДИМА. А он скоро вернется?
ДИНЬ. А что? Переночуешь здесь.
ДИМА. Неловко.
ДИНЬ. Все нормально. Диван широкий.
ДИМА. С ним? На одном диване?
ДИНЬ. А что такого? Стесняешься?
ДИМА. Стесняюсь.
ДИНЬ. Почему?
ДИМА. Ну как. Просто неловко. В чужой постели.
ДИНЬ. С нечужим мужчиной?
ДИМА. Что ты сказала?
ДИНЬ. Он тебе вообще нравится?
ДИМА (горячо и сбивчиво) да, нравится. И что теперь?
ДИНЬ. Ну и все прекрасно.
ДИМА. И что это означает?
ДИНЬ. Ты ему тоже…нравишься…
ДИМА. В смысле, как человек?
ДИНЬ. И в этом тоже. И во всех прочих. И вообще, может быть, вам стоит поговорить уже самим?
ДИМА. Ты хочешь сказать, что…
ДИНЬ. Что хотела, все сказала (встает) Я сегодня у подруги переночую.
ДИМА (краснеет)
ДИНЬ. Жди Оленева. И никуда не уходи.
ДИМА. А куда я должен уйти?
ДИНЬ. А кто тебя знает.
ДИМА. Может, останешься? Ну хотя б до того времени, когда он придет?
ДИНЬ. Ладно.
ДИМА. А там посмотрим.
ДИНЬ. А там посмотрим.
ДИМА. Телефон вибрирует.
ДИНЬ. Чей?
ДИМА. Твой.
ДИНЬ (раскрывает сотовый) Да. Алло. Здравствуй, мама (морщится, отодвигает от уха трубку) Не кричи, прошу тебя. У нас все в порядке. Что? Да. Ой, мам, тут все так сложно. Да, в курсе. Мама? Ох… (закрывает телефон)
ДИМА. Все плохо, да? (напряженно)
ДИНЬ. Забей. Семейные трудности.
ДИМА. Это из-за меня?
ДИНЬ. На твоем месте мог быть любой другой. Ох, Оленев не нашел ничего лучше, чем покаяться матери во всем.
ДИМА. И что?
ДИНЬ. Она – христианка.
ДИМА. Ой.
ДИНЬ. Ладно, я сказала – забей. Это наше семейное дело. Разберемся сами. А ты просто ни о чем таком не думай, ладно?
ДИМА. А она в курсе того, с кем…
ДИНЬ. Нет. Иначе уже была бы здесь и крушила мебель. И морду Оленеву. И тебя поджидала.
ДИМА. Что-то мне не по себе.
ДИНЬ. За-а-а-абей. Вот Оленев явится…
ДИМА. И что будет?
ДИНЬ. Пока не знаю, но что-то непременно будет.
ОЛЕНЕВ. А вот и я. Заждались?
ДИМА. Динь, ты только не кипятись.
ДИНЬ. Морду братцу начищу и успокоюсь.
ДИМА. Не надо, он хороший.
ДИНЬ. Иногда. А сейчас я буду плохая. И мне наплевать, какой он там отличный и замечательный.
ОЛЕНЕВ. А мне можно узнать, в чем дело? Это все же мою физиономию обещают отполировать.
ДИМА. Твоя мама звонила…
ДИНЬ (разминает пальцы)
ОЛЕНЕВ. О-о-ой.
ДИМА. Я пойду?
ДИНЬ. Сиди.
ОЛЕНЕВ. Сиди.
ДИМА. Сижу-сижу (испуганно) только не ссорьтесь, а?
ДИНЬ. Да мы и не ссоримся.
ДИМА. И не деритесь.
ДИНЬ. Посмотрим. Кстати, Оленев…
ОЛЕНЕВ. М-м-м?
ДИНЬ. Дима?
ДИМА.
Ты можешь этот мир спасти
Одним движеньем глаз;
Согласно веки опусти -
И не разлучишь нас.
ДИНЬ. Он еще и поет. Нет, вы на него посмотрите. Р-романтик чертов.
ОЛЕНЕВ. Это то, о чем я думаю?
ДИНЬ. А ты умеешь думать?
ОЛЕНЕВ. Сейчас – нет.
ДИНЬ (идет к себе, напевая по пути)
Но плащ с плеча ее упал,
Примяв застежкой рожь,
И понял я, что променял
Безумье на него ж.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ(ИТОГ)
Утро. Гостиная Оленевых. На разобранном диване спит Дима, укрытый одеялом. За столом снова играют в карты брат и сестра. Динь посмеивается, глядя на Оленева.
ОЛЕНЕВ. И что ты смеешься?
ДИНЬ. Но все ведь хорошо.
ОЛЕНЕВ (улыбается) да, если не считать того, что матушка обозлилась всерьез.
ДИНЬ. Отойдет постепенно.
ОЛЕНЕВ. И что будет дальше?
ДИНЬ. Ты у меня спрашиваешь? Я не знаю.
ОЛЕНЕВ. Вот теперь мне по-настоящему страшно.
ДИНЬ. Это еще почему? Ты снова в дураках.
ОЛЕНЕВ. Черт (бросает карты)
ДИНЬ. Так почему страшно?
ОЛЕНЕВ. Потому что я совсем не представляю, что будет с нами дальше.
ДИНЬ. А что может быть?
ОЛЕНЕВ. Все, что угодно, от этого-то и страшно.
ДИНЬ. Все будет хорошо.
ОЛЕНЕВ. Я надеюсь.
ДИНЬ. А, проснулся наконец-то.
ОЛЕНЕВ (оборачивается) доброе утро.
ДИМА. Я на учебу не проспал?
ОЛЕНЕВ. Да вроде нет.
ДИНЬ. Сегодня воскресенье.
ОЛЕНЕВ. Правда?
ДИНЬ. Правда.
ОЛЕНЕВ. Значит, ничего не мешает матушке примчаться?
ДИНЬ. Именно так.
ОЛЕНЕВ. Ой.
ДИМА (смущенно заворачивается в одеяло и крадется одеваться в коридор, прихватив свою одежду)
ОЛЕНЕВ. Он такой милый.
ДИНЬ. Не впадай в слюнявую романтику, братец.
ОЛЕНЕВ. Ну вот, как всегда. Метлой по морде – и на землю с небес.
ДИНЬ. Привыкнуть должен был бы за семь лет, что вместе живем.
ОЛЕНЕВ. Да я и привык.
ДИНЬ. Ладно, вы разбирайтесь, я пойду завтрак приготовлю.
ОЛЕНЕВ. Я сам.
ДИНЬ. Слова не мальчика, но мужа. Ладно, иди.
ОЛЕНЕВ (уходит на кухню)
ДИНЬ (перемешивает карты, выхватывает одну, смеется) дама всегда козырь, если правильно ей распорядиться.
ДИМА. Что?
ДИНЬ. Склонись, король, склонись, валет, червонная дама шествует. И шествие ее победно.
ДИМА (отвешивает поклон)
ДИНЬ. Вот так и надо.
ОЛЕНЕВ ( с кухни) а я все слышу.
ДИНЬ. Я и не говорю, что у тебя со слухом плохо.
ОЛЕНЕВ. Я почти приготовил.
ДИНЬ. Прекрасно.
ОЛЕНЕВ (поет) Дидли-дидли, пой дружок, дидли-дидли, пой.
(звонок в дверь)
ДИНЬ. Это матушка.
ДИМА. Дидли-дили, пой дружок. Дидли… Вот и спел.