Слово о праздниках

               
       Первое мая 2010 года. Восемь часов утра. За окном безветрие, полутуман полудождь… Давно не читал ничего толкового про Первомай. Может быть, кто-нибудь разделит мои мысли?...
       Интересно, что довоенного конкретно «первомайского» набирается в памяти немного. Это, прежде всего - мы с Бабушкой подходим по Гороховой (она никогда не называла «Дзержинского») к Загородному, она ведёт меня за руку и не замечает, что мне приходится тянуться вверх. Неудобно. Довольно прохладно, тротуар, по которому мы идём вдоль домов, сделан из больших изъеденных временем известняковых плит. А из-за угла со стороны Витебского на Гороховую выворачивает колонна идущих быстрым шагом и вногу женщин в светлых платьях, кажется, они что-то поют. Я спотыкаюсь на неровности плит и спрашиваю, куда это идут тётеньки, и получаю ответ, это, мол, демонстрация, а ты смотри под ноги, не глазей по сторонам.
       Первомай, прежде всего, это - песня «Москва майская». Из довоенных времён кроме неё вылезают только военные и революционные – «Дан приказ ему – на Запад!…», «Каховка», «Шёл отряд по бережку…», «…Будённый – наш братишка…», «Тачанка»… Это были всё «взрослые» песни, а у нас, детсадовских, в очаге была своя «первомайская»:
                Маки красные цвели, на парад ребята шли.
                В детский сад на парад,
                на парад ребята шли.
                Дует ветер-ветерок, просит он себе флажок.
                Мы в ответ: «Нет-нет-нет!
                Не дадим тебе флажок!
                Ты нам, ветер, не мешай, ты флажками не играй!               
                Мы пойдём и споём:
                здравствуй, наш весёлый май!» 
       Песня эта – мы понимали - была всё-таки больно, уж, детская! Взрослые песни были интереснее, их знали наизусть. Особенно нравились строевые – «Дальневосточная – опора прочная…», «Винтовка» и особенно припев той, начинавшейся «Мы идём средь полей золотистых…»:
                Артиллеристы, точней прицел!
                Разведчик зорок, наводчик смел!
                Врагу мы скажем: «Нашей родины не тронь,
                а то откроем сокрушительный огонь!...
       Мы, сжимая в руках флажки, всей душой были готовы открыть огонь!
       За время войны к этим, всеми любимым, прибавилось ещё неисчислимое количество песен! То, что сейчас иногда исполняется по радио, на концертах, или показывает телевидение в клипах – малая, заезженная и порой не лучшая, часть их. Если бы кто-нибудь взял на себя труд вытащить из незаслуженного забвения это бесценное песенное богатство!...
       Но, я всё-таки хотел поговорить не о песнях - о Первомае, хотя то, что написано, во многом относится и к Седьмому ноября.
       Первое Мая это – прежде всего демонстрация! Привлекать к посещению демонстраций нас стали с восьмого класса. Наша 203-я имени Грибоедова школа обычно шла где-то ближе к концу колонны Дзержинского района, но всё же перед всеми остальными школами – других именных школ припомнить не могу. На Литейном проспекте и далее на Невском на фасадах нескольких домов были вывешены огромные, закрывающие окна нескольких этажей, портреты нескольких членов Политбюро ЦК ВКП(б), выполненные в коричневых тонах явно задолго до войны: Калинина, Андреева, Кирова, Молотова и нескольких ещё. В рядах демонстрантов можно было увидеть те же портреты и ещё Маленкова, Берия и, конечно же, Вождя Народов…   
        На моей первой демонстрации весной 49-го года порядок среди школьников довольно неумело пыталась установить учительница истории (забыл её фамилию), парторг школы: ей никак не удавалось построить нас стройными рядами. В память она врезалась ещё осенью, когда в первый же день нового учебного 1948-49 года в актовом зале школы  трагическим голосом объявила, что «вчера, 31 августа скончался верный соратник Великого Сталина Жданов», после чего разрыдалась прямо на трибуне. Зимой 49-50 года она исчезла, предполагаю, в связи с «ленинградским делом»; её сменил Александр Менделевич Фрумкин, тоже историк и парторг – эта должность, видимо, была наследственной для историков. Он руководил нами более умело, чем предшественница, видимо, сказывался фронтовой опыт политрука. Надо отдать ему должное – две демонстрации при нём оставили в нас светлое лёгкое воспоминание, никаких флагов и транспарантов таскать не пришлось. Отовсюду слышалась музыка, девочки из соседней 189-ой женской школы улыбались. Кое-где слышались звуки духовых оркестров; по ходу движения колонн они накладывались друг на друга, создавая новые ритмы и сочетания звуков. Эта атмосфера праздника, складывающаяся из сменяющих друг друга оркестров, необыкновенно правдиво передана в появившейся через много лет чудесной песне Давида Тухманова «День Победы». По ходу движения стало известно, что по окончании мероприятия Динка Соловей приглашает к себе домой «на чай» всех участвующих в «содружестве» девятых классов нашей мужской и ихинной женской школ. В большой комнате коммуналки на Петра Лаврова 15 (сейчас там Генеральное консульство США) нас набралось человек пятнадцать. Был чай «три слона» и две бутылки кагора; позже появилась одна «Московской». А потом тёмные шторы в комнате были задёрнуты, чтобы в полутьме не было видно, как некоторые девочки смущаются и краснеют, когда мальчики и другие девочки рассказывают «взрослые» анекдоты - до этого и в сугубо мальчишеской компании нечасто можно было их услышать…
       На первом курсе института мы, как и все, готовились к демонстрации. В последних числах апреля выяснилось, что вместо демонстрации желающие могут поучаствовать в первомайском спортивном празднике на Дворцовой, для выступления им нужно будет купить на свои деньги форменные футболки (любых футболок в свободной продаже не было!). Мы с Андреем и Владькой желали иметь футболки и записались в число участников. Однако, злоупотребив накануне, и будучи не в силах участвовать в спортивном мероприятии или демонстрации, все трое остались дома у Тольки для продолжения злоупотребления.
        Не хотелось бы это квалифицировать, как уклонение от гражданского долга, но и кроме этого случая за всё время обучения в институте на мероприятиях «Празднование Первомая» (демонстрация плюс возлияние до или после, а то и перманентно!) мне не удалось побывать ни разу, поскольку вместе с институтской агитбригадой ежегодно на каждый праздник я выезжал с концертами в районы области, посёлки и деревни. Первый выезд был в район станции Сиверская. Повсюду в окрестных посёлках и деревнях бригада давала концерты, привлекая население также к лекциям о международном положении. В деревне Выра, в которой когда-то жил станционный смотритель Самсон Вырин с дочерью Дуней, с интересом осмотрели постоялый двор. В Даймище, в которой когда-то был убит комиссар Толмачёв (чем он знаменит, кроме улицы в Ленинграде – да и та теперь называется Караванной - осталось неизвестным), солнечным утром на берегу Оредежа мы сами заслушали от подъехавшего конкурента из Общества по распространению лекцию о клике Тито-Ранковича, их подельниках Карделе, Джиласе и «карлике» Моша Пьяде. В Рождествено после концерта ночевали в барском доме и без интереса выслушали рассказ о каком-то, там, писателе-эмигранте Набокове, которому его дядя, якобы,  завещал этот дом, и в котором тот даже не успел бывать, а вместо этого вместе со своим отцом, деятелем какой-то партии, бежал за границу от гнева вооружённого народа. А теперь, мол, этот дом охраняется государством (потом в этом доме была то ли контора совхоза, то ли ещё нечто более важное, а сам дом сгорел почти полностью в середине восьмидесятых).
       Особенно запомнился другой поход - по Тосненскому району. Нашу довоенную полуторку с фанерной будкой в кузове сопровождала команда мотоциклистов, шестеро парней и девица - они совершали Первомайский досаафовский мотопробег. На раскисшей дороге девушка не справилась с управлением, и отвозил её в больницу некто Жора Гречко, будущий космонавт. В посёлке торфопрадприятия Пельгорское была поздняя весна, по обеим сторонам улиц переполненные канавы не справлялись с талой водой, но концерт в новом Доме культуры, прошёл «на ура». По окончании его в местном Доме приезжих состоялись празднование Первомая и поздравление нашего командира Юрки Морозова в связи с зачислением его в аспирантуру. Затем произошла шумная ночная прогулка по слабо освещённым улицам посёлка и  вылавливание аспиранта подряд из трёх канав, завершившееся растиранием водкой его дрожащего тела.
       С началом трудовой деятельности окрепло осознание того, что советскому человеку негоже наплевательски относиться к всенародным праздникам. Нельзя было не обратить внимание на то, что перед каждым Первым Мая и Седьмым Ноября все газеты помещают Призывы ЦК КПСС к трудящимся с целью побуждения их к свершению трудовых подвигов, к борьбе за мир и к поддержке народов колониальных и зависимых стран в их борьбе против неоколониализма и империализма. Во многих людных местах на фасадах официальных зданий и вокзалов перед праздниками вывешивались целые иконостасы портретов членов Политбюро ЦК всегда в одном и том же порядке. Вскоре стала широко популярна песня, посвящённая непотопляемому Микояну:
                Когда в канун великой годовщины
                вывешивают весь иконостас,
                воскликните, советские мужчины:
                «Да здравствует товарищ Анастас!...»
       Имя автора песни - и ряда ей подобных! - Юза Алешковского стало известно позже.
       В последние дни перед праздником на многих предприятиях начальники подразделений и парторги живо интересовались, явится ли на демонстрацию конкретный Имярек; реакция на уклончивые или неопределённые ответы была сугубо негативной. Этот руководящий интерес усугублялся ещё и необходимостью определить, кто и в какой последовательности будет нести портреты членов Политбюро, плакаты и транспаранты, ибо никто из сотрудников, согласившихся быть носителями, не желал быть последним. Поскольку последнему предстояло со своей ношей вернуться туда, где она была получена первым! К тому же в душах этих носителей могли возникать различные сомнения в случае, если некоторые персонажи типа Шелеста, Воронова, Подгорного, а ранее Маленкова, Кагановича, Молотова и примкнувшего к ним Шепилова, в силу совершённых ими ошибок (или по иной причине) оказывались вскоре после проноса по улицам выведенными из состава Политбюро, а их портреты изъяты и отправлены в утиль. Заданный себе вопрос типа «зачем же я под дождём таскал этого…» вряд ли вдохновлял будущего носителя широкого транспаранта или портрета к борьбе с ветром на следующей демонстрации!
        За день-два до праздника к руководителям подразделений наведывались порознь пожарный инспектор и пара человек непонятного назначения. Пожарный – понятно: он был обязан проверить перед праздником противопожарное состояние. А эти?... Выяснилось, что это – так называемая, «парткомиссия». Дело в том, что у многих начальников, если в их подразделениях присутствовала аппаратура, требующая проведения профилактических работ, бывал в наличии спирт для «протирки оптической оси». В то же время деятели из этой комиссии ведали, сколько всего портретов и транспарантов должно быть вынесено трудящимися на демонстрацию. Я сам принимал визиты и пожарного, и парткомиссии и могу засвидетельствовать, что за закрытыми (на время!) дверями кабинета начальника: а) выяснялась степень готовности  подразделения к отражению пожарной угрозы и б) согласовывался минимум количества портретов, подлежащих проносу на демонстрации работниками подразделения. Выяснение и согласование завершались, к взаимному удовольствию, протиркой той самой оси – чем лучше она бывала протёрта, тем меньше портретов доставалось нести конкретному подразделению!
       Существовал ещё аспект подготовки и проведения праздников. На каждом предприятии в каждом подразделении за день-два до праздничного мероприятия надлежало провести политзанятие, на котором трудящимся рассказывалось об истории возникновения Майских или Ноябрьских праздников. И трудящиеся, прикрывая зевающий рот рукой, покорно слушали с детства навязшую в зубах информацию. Очень печально, что с течением времени эта практика распространилась даже на празднование Дня Победы, и парторги пристально следили за тем, чтобы очередной докладчик обязательно упомянул, что народы Советской страны боролись, воевали не просто за Родину, за страну, а за Советскую Родину, за социализм!
        И настоящим открытием, потрясением явилось то, что начальники цехов нашего завода (допускаю, что и на других предприятиях), почти не скрываясь, каждому представителю рабочего класса, явившемуся на демонстрацию, тут же выдавали наличными по десять рублей!
        Почти каждое предприятие, организация – а крупные обязательно! – считало своим долгом выкатить впереди колонны трудящихся автомобиль, оформленный оригинально и с выдумкой так, чтобы самого авто, даже колёс его видно не было! Он, как головной танк, открывал прохождение колонны; непосредственно за ним шло пешком руководство или те, кто его символизировали, и уже потом остальные участники. Порядок движения колонн предприятий и организаций в колонне района определялся райкомом партии. Повсюду и отовсюду в глаза участнику и прохожему наваливался красный цвет. Только в последние годы незадолго перед прекращением регулярных демонстраций среди портретов деятелей, красных флагов и полотнищ в колоннах стали появляться другие цвета солнечного спектра в виде бумажных цветов и лент, а часть уродливых монстров на базе автомобиля была заменена на лёгкие мобильные сооружения на велосипедных колёсах, толкаемые людьми (не утверждаю категорически, но впечатление было именно такое). Наверняка, у многих в душе шевелились смутные вопросы – сколько же денег тратится на все эти забавы, и какая часть их оседает в чьих-то карманах? Все привыкли и смирились с тем, что идеологическая рука бесконтрольно шарит в государственном (и твоём?) кармане, но - это же государственное, не моё!...
        По ходу движения колонн на углах поперечных улиц во многих местах располагались лотки, где каждый желающий мог купить печенье, бутерброды, лимонад, пиво, а зачастую и нечто более крепкое. Впрочем, и без этого многие демонстранты запасались необходимым продуктом ещё дома или по дороге. Чем ближе к площади, на которой располагались трибуны лиц, приветствовавших демонстрантов, тем ярче возникали проблемы необходимости исполнения массой людей их естественных надобностей. Дворы и парадняки домов, формирующих улицы и проспекты, по которым текли людские колонны и толпы, приобретали несвойственный им вид и запах, но некоторые парадные бывали злонамеренно закрыты несознательными жителями.
        Через Дворцовую, иногда под проливным дождём, демонстрация шла обычно восемью колоннами. Перед кем же демонстрировали демонстранты и что? На трибунах стояло местное партийное, советское и чекистское начальство и оценивало рвение нижестоящих руководителей и чиновников разного ранга в выполнении установок сегодняшнего дня. Среди них, порою теряя голос, надрывались в выкрикивании призывов дикторы радио и свободные активисты из числа желающих. Здесь уместно вспомнить о неоднократно слышанном мнении, будто бы наши демонстрации соответствуют бразильским карнавалам. Услышанное в первый раз такое утверждение поставило меня в тупик, и я долго пытался совместить картины восьми колонн трудящихся, несущих портреты деятелей через Дворцовую и визхяющиеся тела знойных красоток в бикини, приплясывающих на улицах Рио, но воображение отказывалось пойти мне навстречу. После прохождения перед трибунами, расслабившиеся бывшие демонстранты нестройными группами шли по улицам и набережным мимо ещё более крепко запертых парадняков, отдавая должное стенам в открытых дворах и за углом. Флаги, транспаранты и портреты бывали частично собраны некоторыми рачительными руководителями, а остальные их носители тащили на свои предприятия и организации, поминая недобрым словом руководителей нерачительных…    
       Кое-кто из трудящиеся молодёжи вместо того, чтобы носить на демонстрации портреты руководящих лиц, предпочитал порядке укрепления здоровья и совершенствования личных физических данных посещать майские праздники на природе. На, так называемых, Скалах вблизи от станции Кузнечное на тренировки собирались туристы, альпинисты и скалолазы в количествах далеко за тысячу, может быть даже за десять - всё вокруг было заставлено палатками, стоящими вряд и как угодно. Другие выезжали в сосновые леса возле станции Яппиля. Особенно вдохновляли случаи – один, по крайней мере, произошёл реально! – когда молодым атеистам Бог посылал нежданный праздничный подарок в виде бутылки «пшеничной», найденной в луже талой воды на лесной дороге. Вдохновители же и организаторы всё новых выдающихся побед советского народа, чьи портреты  на демонстрациях таскали в городах под дождём подневольные носители, даже не догадывались, насколько это занятие является менее интересным, чем здоровое купание в озере с наполовину растаявшим льдом, насколько песни или чтение вслух у ночного костра стихов Симонова или Бориса Слуцкого полезнее для души и сердца выслушивания выкриков с трибун «трудящимся завода «Красный Выборжец, ура-а!» или «привет народам, борющимся с империализмом и неоколониализмом, ура-а!» и ответного рёва восторженной толпы. Хотя, честно говоря, восторги толпы редко бывали искренними, чаще в возгласах «урря» звучала насмешка и издёвка над лицами, глядевшими с высоты трибун – именно сейчас человек мог, не скрываясь, выразить своё отношение к укоренившемуся порядку вещей. Въевшаяся за десятилетия, проникшая в души на генетическом уровне осторожность не позволяла сделать это в нормальной ежедневной обстановке.
        Не могу не отметить некий отрадный аспект одного из Первомайских праздников. Я обратил внимание на то, что в колонне нашего КБ среди портретов руководящих лиц подразделение Женьки Андреева несло дополнительно к порученным два портрета Брежнева. Причём, полностью идентичных, отличавшихся только количеством звёзд Героя – на одном две, на другом три; в остальном это был один и тот же снимок. К Женьке подходили какие-то лица, что-то говорили, косо поглядывая портреты, но не посмели убрать хотя бы один. Позже я, как-то зайдя к нему в сектор, увидел штук десять, если не больше, чёрно-белых портретов Брежнева в пиджаке, начиная от беззвёдного до пятизвёздного включительно с постепенным прибавлением звёзд Героя да ещё с лауреатскими медалями. Портреты висели на стенах и задних сторонах кульманов. Гордостью коллекции были два фотографических изображения, исполненные в цвете - в сидячем положении и во весь рост; на обоих обладатель ордена «Победы» был в маршальской форме. Не уверен точно, но, кажется, там присутствовала и сабля. Позже выяснилось, что это только часть большой и почти полной коллекции портретов членов Политбюро ЦК КПСС и ЦК ВКП(б), в которой присутствовали деятели партии, начиная с самого начала и до наших дней – очень поучительное собрание!      
         Единственный раз по собственному желанию я был с женой на демонстрации осенью девяностого - я просто не мог на неё не пойти! Тогда невесёлые и трезвые колонны шли по Кировским проспекту и мосту, по улице Халтурина на Дворцовую площадь; там состоялся грандиозный митинг. У меня осталась отснятая восьмимиллиметровая киноплёнка (никак не переведу её на видео!), на которой среди немногих плакатов и транспарантов выделяются два: "Уходите" и "Долой преступную клику КПСС"...
         Я иногда обращаю внимание на демонстрации, устраиваемые, как правило, сторонниками и апологетами зюгановской партии. Что они демонстрируют сегодня, перед кем и кому? Что осталось от их коммунистической программы, к борьбе за какие идеалы они пытаются склонить людей? И кто им поверит, если они ни разу не признали разрушительные для страны и народа итоги семидесятилетнего правления коммунистов! Это кто – Горбачёв и Ельцын развалили страну? Эти тоже хороши, но это только пена, всплывшая наверх при брожении прокисшего! А очереди и тотальный дефицит, охватившие всю страну задолго до развала кто создал – дядя Петя? И замордовали, запугали народ, организовали повальную слежку и одуряющую пропаганду разве не коммунисты?... Только не надо сейчас о великих стройках и победах, свершённых несмотря ни на что - не о них речь, а о праздниках!
         А ведь где-то какая-нибудь бабушка или дядечка стоит на углу улицы и на вопрос внука или внучки, куда идёт демонстрация, отвечает, что люди идут бороться против дерьмократов и олигархов, и смотри, мол, не только под ноги - смотри в будущее… 


Рецензии
Хорошее, искреннее ПРОИЗВЕДЕНИЕ... Спасибо!!!!

Хомсс   13.03.2017 19:10     Заявить о нарушении
И всё-таки те демонстрации вспоминаются с доброй улыбкой.

Гордеев Роберт Алексеевич   15.03.2017 18:15   Заявить о нарушении
На это произведение написано 13 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.