Совок

Считается само собой разумеющимся, что платные услуги по качеству значительно выше тех, которые оказываются как бы бесплатно. Сначала это касалось лечения, потом — учения, теперь — почти любой сферы человеческой деятельности, в том числе и... влечения. Но мы как-то забываем, что эти самые платные услуги оказывают те же люди, которые до недавнего времени делали все то же самое за скромную зарплату. Причем не всегда делали это хорошо.
И до тех пор, пока перестроившиеся граждане продолжают делать вид, что работают на совесть, хотя деньги получают за эту видимость вполне осязаемые, ничего в нашей жизни не изменится. А бывает к тому же, что граждане облапошенные даже не могут пожаловаться на то, что их обманули и ничего не сделали.
 Как, например, Раиса Константиновна, супруга вице-директора одной из государственных компаний, ставшая жертвой, во-первых, собственных страстей, во-вторых, излишней доверчивости мужа, а в-третьих... одного из частных сыскных агентств, специализирующегося на так называемых «деликатных делах» то есть таких, за которые государственные правоохранительные органы просто не берутся. По причинам морально-этическим, да и правовым тоже.
Название агентства, естественно, не называю, оно не заслуживает даже косвенной рекламы. Сама же история достаточно поучительна.
А началось все с того, что последние два месяца супруг Раисы Константиновны, Николай Николаевич, вел себя странно. Во всяком случае с ее точки зрения. Конкретно – резко сократил сумму денег, выдаваемых им жене. Предлоги были разными: банк задержал аванс, смежники не сдержали обещания, перепутал купюру в пять тысяч с пятьюстами рублями и так далее. В общем, супруг вел себя неправильно. Объяснение  для нее могло быть только одно: появилась другая женщина!
В любом случае Раиса Константиновна чувствовала себя оскорбленной и ущемленной. Сама она, работая в когда-то престижном научно-исследовательском институте, зарплату получала по нынешним временам чисто символическую, да и то нерегулярно. Проблемы мировой литературы как-то вдруг перестали быть актуальными. В результате - почти полная финансовая зависимость от мужа. А муж... перечитайте предыдущий абзац.
Финансовый кризис был тем более некстати, что совпал с одним примечательным событием в жизни Раисы Константиновны: новой любовью.
В принципе такое случалось и раньше — в юности Раечка была красоткой, к тридцати годам стала настоящей красавицей и недостатка в мужском внимании никогда не испытывала. Но дело шло уже к сорока годам, былая свежесть уступила место умело наведенной косметике, а сверстники, как назло, с возрастом предпочитали влюбляться в молодых. Молодые же люди тоже почему-то тяготели к сверстницам, а не к зрелым дамам. Конечно, «в сорок пять баба ягодка опять», но до этого прекрасного далека еще надо было дожить. Перетерпеть «смутное время» бабьего века - сорок лет — и обрести новое очарование.
И тут, как подарок судьбы, появился Донат. Красивый. Мужественный. Пылко влюбленный. Не слишком молодой, но и не в преклонных летах. Правда, без машины и практически без денег, но зато с отдельной квартирой. И главное – необыкновенно красноречивый. Беседовать с ним было для Раисы Константиновны истинным наслаждением. Ну, и остальное тоже было не лишено приятности.
В общем, деньги были нужны. Косметика, особенно дорогая, имеет неприятное свойство быстро кончаться, колготки стоят сумасшедшие деньги, купить любимому человеку красивый галстук — тоже удовольствие не из дешевых. Да и почему, собственно, Николай Николаевич, мужчина далеко не красивый и даже чересчур располневший, может позволить себе фирменный костюм или рубашку, а красавец Донат обречен на ширпотреб, фасончик «накось, выкуси»? Несправедливо!
Деньги были нужны, а денег не было. Приходилось что-то продавать, на чем-то экономить, чуть ли не таскать у мужа деньги из бумажника. К тому же это отрицательно сказывалось на нервной системе Раисы Константиновны: она стала хуже спать, на улице ей мерещились какие-то странные личности, вроде бы ее преследовавшие, следившие за ней. Она стала забывать самые простые вещи, путалась в рассказах мужу о прожитом дне, вздрагивала от внезапных телефонных звонков. И от всего этого ни красивее, ни моложе, естественно, не становилась.
Встречаться с Донатом Раиса Константиновна могла только в будни. Во-первых, Николай Николаевич с утра до вечера был на работе, следовательно, можно было без проблем приятно провести несколько часов на стороне. А во-вторых, в выходные дни был занят сам Донат. Так он заявил с самого начала и вообще о своей личной жизни, говорил скупо. Зато о творческой – бесконечно.
Донат был по профессии «свободным художником». То есть, если точно, свободным фотографом. Он бродил по Москве и фотографировал то, что считал достойным, потом предлагал свои фотографии в газеты и журналы. Иногда ему везло, и фотографии брали. Иногда везло еще больше – платили гонорары. Но чаще фотошедевры оставались невостребованными.
—На Западе, — утверждал Донат, — меня бы давно носили на руках. А наш совковый менталитет не в силах воспринимать ничего, кроме портретов передовиков производства на Доске почета. Или – порнографии.
—Но если ты знаешь, что требуется, почему бы тебе иногда не пойти навстречу вкусам большинства? — робко спросила как-то Раиса Константиновна. – Да, «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать»...
-Не толкай меня на панель! - оскорбился Донат. — Искусство выше денег. И если я пойду на поводу у этих обывателей, то потеряю свое «я». Ты же интеллигентная женщина, Рая. Как ты можешь предлагать мне такое?
Неловкость после этого разговора Раиса Константиновна ощущала еще недели две. И наперед зареклась давать какие-то советы по части творчества. Обидеть художника, как известно, может каждый. А вот поддержать материально желающих почти не находится.
Для Николая Николаевича раз и навсегда было в запасе роскошное объяснение частых отлучек из дома законной супруги. Салон красоты. Слава Богу,  их в столице появилось предостаточно, спектр услуг — колоссальный, а мужчины обычно плохо разбираются в том, что такое гидромассаж, деэпиляция и суперсолярий. К тому же на эти цели кое-какие деньги Николай Николаевич давал. Пока не стал себя вести, как уже отмечалось, «странно».
-Слушай, Раечка, — обратился он как-то вечером к жене. — Ты извини, конечно, за бестактный вопрос, но что-то я не вижу особого толка от этого твоего нового увлечения.
-Что ты имеешь в виду? – пролепетала жена, готовясь к худшему.
-Твои бесконечные хождения в эти самые салоны красоты. Может быть, я плохо понимаю процессы, но что-то никаких особенных изменений в твоей внешности не вижу. Выброшенные деньги, по-моему…
—Ах, вот как! — взвилась Раиса Константиновна. — Ты не находишь изменений! Да ты бы не заметил, даже если бы я противогаз на себя напялила! Выброшенные деньги! Конечно, твоя сауна – это разумное вложение капитала. А элементарная забота о моей внешности — мотовство. Боже мой, до чего я дожила! Когда-то в этой стране ценили культурных людей, моя зарплата была вдвое выше твоей. А теперь...
Закончилось все, естественно, слезами, криками о загубленной молодости и сломанной жизни, попреками и прочим, и прочим, хорошо известным, к сожалению, большинству супругов, пару десятков лет проживших в одном и том же браке. Закончилось, повторяю, банально и одновременно безрезультатно. Деньги супруг по-прежнему выдавал очень смешные, завел неприятную привычку несколько раз на день звонить Раисе Константиновне домой или на работу и вообще тиранил жену «как типичный совок», по определению ближайшей подруги Нины.
Но в один прекрасный вечер Николай Николаевич пришел домой достаточно  рано — часов здак в восемь. К счастью, Раиса Константиновна успела вернуться еще раньше и раскладывала на кухне привычный пасьянс.
-Раечка, - с порога объявил супруг, почему-то очень бледный и с трясущимся подбородком. — Мне нужно с тобой серьезно поговорить.
«Ну вот и все, — отстранено, как бы и не о себе, подумала она. – У него действительно другая женщина, сейчас он скажет, что нам надо развестись. И что я тогда буду делать?»
—Прости меня, милая, я перед тобой очень виноват. Но пойми меня правильно, с возрастом люди начинают чудить. Приходят всякие мысли, фантазии...
— Она красивая? — автоматически спросила Раиса Константиновна.
— Кто?
— Та, которую ты полюбил. Я же не идиотка, Коля. Все эти твои фокусы с деньгами, придирки к моей внешности…
— Ах, деньги! Ну вот я же и говорю, что очень перед тобой виноват. Постарайся меня понять и простить… если сможешь!
- Да не тяни же ты, Господи! Наберись мужества, скажи мне правду!
-Обязательно. Видишь ли, конечно про деньги я тебе все врал. Просто мне нужно было собрать приличную сумму. Ну, дурак, старый дурак, сам теперь знаю! Мне показалось, что ты... ну, словом, что все эти твои походы в салоны красоты – неправда. Решил, что у тебя роман...
Раиса Константиновна почувствовала дурноту.
-И при чем же тут деньги? - спросила она чужим голосом.
-Мне посоветовали обратиться в частное сыскное агентство.
-И ты обратился?! – ужас в голосе супруги был неподдельным.
-Да, - понуро ответил Николай Николаевич. — Прости, за тобой следили. И сегодня я, наконец, узнал, что ты...
В этот момент в дверь позвонили. Раиса Константиновна встала — и тут же рухнула обратно на табуретку, ноги отказывались служить.
-Открой, пожалуйста, - шепотом попросила она мужа. — Мне как-то нехорошо... Голова кружится!
Николай Николаевич встревожено посмотрел на нее и быстро вышел. В коридоре послышался знакомый голос соседки:
-Вы ключи в замке оставили, Николай Николаевич, Разве можно в наше время быть таким рассеянным?
Что отвечал муж, слушать не стала. Мысли лихорадочно метались по кругу. Значит, за ней действительно следили, это не результат мнительности и издерганных нервов. Что же они могли подсмотреть? А если поставили в квартире Доната какое-нибудь подслушивающее устройство? Или видеокамеру? Что теперь известно? Как оправдываться? Так ведь и с ума сойти недолго! Будь они прокляты, эти частники! Неужели мало милиции? Что же теперь будет, что будет?
-Прости, Раечка, - услышала она голос мужа. — Видишь, какой я сегодня рассеянный, даже ключи оставил в замочной скважине. В общем, сегодня я узнал, что ты  говорила мне правду. Они мне доказали; фотографии, отчеты... В общем, все как полагается.
-Какие фотографии? О чем ты говоришь?
Николай Николаевич положил перед ней несколько снимков. На них она входила в дверь с вывеской «Салон красоты». Сидела в кресле маникюрши. Выходила из салона.
— И это — все? — вырвалось у нее. — Сколько же с тебя содрали за эту информацию?
«Профессионалы, так их и эдак! Действительно, несколько раз она в этот салон — рядом с домом Доната — заходила. Сделать маникюр, полюбоваться на перечень недоступных ей по цене услуг. Кстати, именно в этом салоне они с Донатом и познакомились: пара фотопортретов его работы украшала стены вестибюля. И значит, это пригодилось. Но как же они не докопались до остального?»
-Тысячу долларов стоила мне моя глупость, — добил ее муж. — Шестьсот я взял из служебной кассы. А тут еще ревизия. Прости, ради Бога. Я заработаю, вот увидишь.
У Раисы Константиновны начался нервный припадок. Названная сумма просто не укладывалась в сознании, а при мысли о том, сколько полезных и позарез необходимых вещей можно было бы приобрести, если бы она не возбудила ревнивые подозрения супруга, хотелось сокрушить все вокруг и выброситься из окна. На фоне этой суммы все доселе очевидные достоинства Доната как-то меркли.
С огромным трудом «вынула» Раиса Константиновна из супруга название и координаты агентства. И на следующий день отправилась туда, пылая праведным гневом. Но на полдороге несколько поостыла и решила все-таки посоветоваться с закадычной подругой Ниной. Той самой, которая обозвала ее мужа «типичным совком».
Нина трудилась в таком же научно-престижном учреждении и посему большую часть времени также проводила дома. Так что застать ее проблемы не составляло. Через полчаса Нина была полностью информирована о последних событиях. А переварив информацию, вынесла четкое решение:
-Пренебреги. Денег, конечно, жалко, но подумай сама: с чем ты припрешься в это самое агентство? Обвинишь их в том, что они нахалтурили, поленились проследить за тобой по-настоящему? Так они эту информацию с восторгом продадут твоему супругу еще раз за такую же сумму. После чего он с тобой, естественно, разведется. Ты совсем спятила от своего романа?
— Но ведь такие деньги! Конечно, глупо туда идти, ты права. Частное сыскное агентство, ха! Совок был – совок и остался. Лишь бы сорвать деньги, остальное никого не колышет...
— Зато теперь у тебя — полная свобода. Муженек успокоился, чувствует себя виноватым, будет делать тебе подарки, давать деньги. И будешь со своим Донатом радоваться жизни.
— Наверное, это смешно, но мне и с Донатом-то не очень хочется встречаться… пока. Как подумаю, что из-за него такие деньги потрачены. Он-то мне за все время нашего романа паршивого букетика не подарил.
— Ну, это ты просто расстроена. Вот возьми и поезжай к нему, расскажи эту историю, посмеетесь вместе, он тебя утешит, как сможет. Не кисни! Было бы хуже, если бы эти пинкертоны доморощенные не схалтурили, а сделали все как надо.
— Это уж точно, — невесело согласилась Раиса Константиновна.
Посидела еще с полчасика у Нины, поговорила о пустяках и все еще расстроенная, хотя уже и не чрезмерно, поехала к Донату. Поехала, не позвонив, чего ни разу еще не делала. Ну не застанет, так не застанет, тогда действительно пойдет в салон красоты. Денежки муж дал - компенсировал первичный моральный ущерб.
На ее звонок в дверь Доната сначала не было никакой реакции. Потом зашлепали босые ноги, и дверь чуть-чуть приоткрылась. Раисе Константиновне, женщине опытной, хватило одного взгляда на любовника. А дальше она использовала фактор внезапности, отодвинула опешившего фотографа в сторону и заглянула в комнату. Постель, естественно была расстелена и в ней вольготно расположилось белокурое, голубоглазое и нахальное создание, максимум двадцати лет. Неловкости от ситуации создание явно не испытывало.
Это было уже чересчур! Раиса Константиновна обвела помутившимся взглядом до мелочей знакомую комнату, посмотрела на сконфуженного возлюбленного и сказала совершенно неожиданную для него фразу:
-И за это все – тысячу баксов?
Час спустя верная Нина в очередной раз накапала валерианки и попыталась хоть как-то ободрить подругу. Раиса Константиновна оплакивала, кажется, все сразу: поруганную любовь, глупость мужа, недобросовестность сыщиков, собственные сорок лет, которые ровно в два раза превышали возраст счастливой соперницы.
Наконец, слезы стали иссякать. Она умылась холодной водой, по мере возможности привела в порядок лицо и вернулась в кресло почти спокойная, хоть и опустошенная. Взяла у подруги сигарету, хотя в принципе не курила. И, неумело затянувшись, подвела итоги:
—Идиот! Да за такие деньги я бы сама ему все рассказала. Во всех подробностях. И фотографии были бы — профессиональные. Из первых рук.
-Что ты хочешь – совок он и есть совок! — поддержала ее Нина.
Увы, все это – реальная жизнь. Про отечественных Шерлоков Холмсов и Эркюля Пуаро слышать пока не доводилось. Так что каждый потенциальный клиент частного сыскного бюро, как минимум, рискует деньгами, причем немалыми.
Мне лично жалко и Николая Николаевича, и Раису Константиновну. Приятной их жизнь вряд ли будет, по крайней мере в обозримом будущем. Он и так попал в клинику с нервным срывом: тысяча долларов, да еще больше половины из них казенные — деньги для него солидные, на дороге не валяются. А уж она…
Впрочем, это, наверное не единственный случай «халтуры» в таком деликатном деле. Просто пострадавшие не могут ничего поделать. Я и эту-то историю узнала  чисто случайно. Нина — моя соседка по лестничной площадке, и как-то в припадке откровенности, поведала о таком вот казусе и все интересовалась: можно ли с нерадивых слупить хоть какую-то неустойку, хотя бы в качестве компенсации морального ущерба.
А я  откуда знаю? Как говорится, если кто-то, кое-где у нас порой... Милиция предупреждает: «Разные «агентства» являются опасными для вашего...кошелька». Дальше думайте сами.