Занимательное кроликоведение

               
                Всем известно, что кролики – это не только ценный мех, но и какое-то там особое мясо. Может быть, может быть…. Однако мало кому известно, что у кроликов  тонкая душевная организация. А этот факт необходимо принимать во внимание, потому что кроликов в мире очень, очень много.

               Жил один кролик, который больше всего на свете боялся быть съеденным. Не то чтобы он об этом постоянно говорил, вовсе нет…. Чаще всего он ничем не выказывал своего страха и был чрезвычайно мил с некоторыми, а с иными  -  наоборот, бывал несколько нетерпим и агрессивен. Но это уж как водится, тем более - кто бы ему мог это запретить? Критерии его отношений с окружающими были туманны и неясны. Родственников своих кролик недолюбливал, это однозначно, но это хотя бы можно было объяснить – большинство из них не были кроликами. Вот как-то так получилось, а почему – он и сам не понимал. Скорее всего, раньше, в юности,  чьи-либо происхождение и пристрастия  его вообще не волновали, не задумывался он над этими, почти национальными вопросами. Жил себе, жил в полном неведении, вдруг – трах-бах, прямо как Алиса в нору грохнулась, выясняется, что те, с кем много лет жил рядом, не кролики, а черт-те что! Да, досадно…. Но на кого пенять? Ежели сам оказался недальновиден, наивен, да еще и влюблен. По крайней мере, казалось ему – он влюблен.

            Известно, что кролики влюбляются резко и сильно. Они испытывают огромную потребность в поглаживании их мягкой шкурки и в чесании за ушами. Первый, кто погладит кролика и почешет его за ухом, падет жертвой сильной кроличьей привязанности. Поначалу все будет чудесно – кролик носит предмет своей страсти на руках, сдувает с него пылинки,  смотрит с обожанием. Приходит в бешеный восторг от совпадения вкусов и интересов, выражая его энергичным стуком передних лап по чему ни попадя. В такой момент кролики становятся крайне утомительными, и от них хочется немного отдохнуть, но при этом не любить кролика невозможно! Горячее сердце, длинные уши, сильные лапы,  благородство души – этого у него  ты не отнимешь, как бы сильно не захотел. 

                Но… рано или поздно наступает момент, когда никакое существо не может больше дышать, петь и думать в унисон с кроликом. Это совершенно нормальный процесс, ведь каждый должен следовать своей и только своей дорогой, петь только свои песни, думать свои мысли. Здесь появляется шанс, что отношения кролика с кем бы то ни было могут выйти на иной, гораздо более высокий уровень, что любовь из кроличьей норы выйдет на поверхность…. И может быть, это будут  искренние и честные отношения двух независимых существ, взирающих на мир и друг на друга открыто, доброжелательно и с любовью. Но не надейтесь на это. Обычно кролик не хочет терять то, что имеет. Он называет это «потерей взаимопонимания», и, если это произойдет, то вряд ли  простит виновника потери. Поэтому необходимо  хорошо подумать, прежде чем порушить уютный кроличий мир. Если вы полагаете, что выйдете сухим из воды при попытке бегства из норки - знайте – вы будете виноваты на протяжении всей жизни, потому как «растоптали любовь». И не отмоетесь от этого ярлыка никогда. Вы не докажете кролику, что любите его всей душой (хотя  это действительно будет так), ни словом, ни делом.

               Это уж потом, после крушения иллюзий, у кролика спадает пелена с глаз – он понимает, с каким чудовищем (но отнюдь не с кроликом) жил все время …. К тому же, как было сказано выше, родственники и друзья чудовища - также не кролики.  И отношение у него к этим особям, конечно, соответствующее – чужие они, непонимающие и бесчувственные. Но, с другой стороны, не враги же! Так вот и приходиться кролику бросаться из крайности в крайность, напевая при этом: «А я не в силах отказать, я страшно мягкотелый, установить бы кроликам какой-нибудь предел…» Потом он сам себя корит то за жесткость, то за мягкость – критерии-то расплывчаты!

              Многие относились   к кролику прекрасно, и на основании этого частенько  предлагали ему мир и дружбу. Вот здесь-то он обычно и говорил:
- Да ведь ты меня скушаешь!
 Или ничего не говорил, но подразумевал то же самое. Его обычно бросались убеждать, что, нет, нет и еще раз нет, кроликов не едим! Но он не верил, ни в какую! Кролики вообще крайне недоверчивы.  Душеспасительные разговоры о том, что даже у съеденного имеется по крайней мере два выхода, кролику претили. Он надменно отвечал, что не имеет ни малейшего желания обсуждать  неприятные выходы, намекая, что такова судьба – разные у нас пути. Разговоры такие обычно кончались ничем, каждый оставался при своем мнении. Да и чего ломиться в закрытую наглухо дверь? Правда, сказано в одной книге – «стучите да откроется вам». Но там не сказано, сколько надо стучать, а если открывать не хотят – то надо ли продолжать стучать…. Мир велик,  домов с  дверями  много. Не может быть, чтобы ни одна из встречаемых дверей на пути не открылась. Чем еще может утешить себя отверженный кроликом….

            Кролик меж тем страдал и горевал, заламывая лапы. Он повсюду давал  невнятные объявления «пропала любовь» или что-нибудь в этом роде. Многие откликались, сообщая кролику, какую именно любовь они могут предъявить ему. Но, увы, все это было не то…. Кролик хотел только ту, единственную, идеальную, которой, как ему казалось, он владел, и которую так вероломно уничтожило некогда любимое существо. В общем, положение было безвыходным…

           Правда, порой закрадывалось подозрение, что кролик просто очень любит страдать. Привычка у него такая.  Как легко и приятно упиваться счастьем любви, точно зная, каким должен быть любимый! Но чуть этот бедолага-любимый повернется в своем прокрустовом ложе – все, любовь кончена, кролики не приемлют изменений, предпочитая страдания.
           Эх, ладно, пойдем своей дорогой, вздохнув украдкой по несбывшимся надеждам…. В конце концов, сдается мне, все мы немного кролики, в глубине души тоскующие по идеальной любви.