Пульверизатор

 Жара началась с самого утра. Обычно невозмутимый Георгий Иванович, без конца дергал жену, собиравшую сумки для поездки в деревню:

 - Кира! Ну в самом деле: ты можешь побыстрее?
 - Господи! Мы что, на пожар спешим? Какая разница: на полчаса раньше, на полчаса позже?
 – почти кричала ему в ответ Кира Викторовна.
 - Понимаешь, мне нужно сделать одно  очень важное дело.

 Услышав про «дело», к тому же «очень важное», женщина по привычке напряглась. За двадцать восемь лет совместной жизни с Георгием Ивановичем она неоднократно являлась свидетелем «очень важных дел», возникающих с невероятной скоростью и с таким же невероятным постоянством. Обиднее всего, что ей на правах законной супруги приходилось не только наблюдать за тем, как дела эти делались, но и становиться непосредственным их участником и исполнителем.

 Георгий Иванович был человеком чрезвычайно деятельным и увлекающимся. Все, за что он брался, делалось всегда с невероятной тщательностью, доскональным изучением вопроса и приобретением всего необходимого.

 Имея два высших образования (два красных диплома!), в свои шестьдесят пять лет на вопрос: «Кто вы по профессии?» - Георгий Иванович вряд ли смог бы ответить  однозначно. В молодости он был и бригадиром на приборостроительном заводе, и преподавателем высшей математики в одном из уральских вузов, испытывал танки на военном полигоне, возглавлял гаражный кооператив, на пенсии охранял склад, торговал машинными маслами на трассе. Словом перепробовал много разных никак не связанных между собой профессий. При этом его всегда манили нововведения в разных областях науки, строительства, садоводства  и прочее. 

 Как-то Георгию Ивановичу показалось, что можно неплохо заработать на собственном столярном станке. Полгода семья недоедала, откладывая на вожделенный агрегат. Приобретение было сделано. К нему была прикуплена соответствующая литература и кое-какой материал к тому, что уже имелся в гараже.

 Лес было решено "брать" примерно в километре от деревни, в березовой роще на венце. В целях, так сказать, экономии. Поскольку деяние было во всех отношениях незаконным, на операцию семья отправилась в четыре утра. Под чутким руководством главы семейства Кира Викторовна с сыном Сашей в несколько заходов перетаскали свежеспиленный материал во двор своего дома.

 И началась работа! Целый месяц соседи по деревне (и семья, конечно!) «наслаждались» упоительными звуками ежедневно работающего станка. В результате был сооружен огромный кухонный стол, который можно было внести в кухню только в разобранном виде.

 - Куда ты мне эту гробину впялил? На кухне же теперь не развернуться? –  увидев необъятную столешницу, в отчаянии воскликнула жена.

 - Ты ничего не понимаешь! – с восхищением оглядывая свое творение, отвечал мастер. – Чем больше стол, тем больше посуды и всяких других кухонных принадлежностей на нем уберется.
 
 Обреченно глядя, как Георгий Иванович прикручивает к ножке стола последний болт, она уже не стала ему объяснять, что терпеть не могла нагромождений на кухонном столе.   

 Стол занял свое почетное место на маленькой деревенской кухне, и каждый дачный сезон практически ежедневно - то задевая, то натыкаясь на него - Кира Викторовна произносила в адрес мастера слова, звучащие очень искренне и от всей души. Иногда тихонько, а иногда и погромче, когда было особенно больно.

 Кроме стола в доме появилось два свежеструганных табурета и три маленьких стульчика. На вопрос жены «Куда тебе три?» Георгий Иванович невозмутимо ответил, что, дескать, хотел сделать еще два больших, но что-то поднадоело ему это занятие, «а эти пригодятся где-нибудь, такие-то красавцы!»

 Опытная Кира Викторовна молча махнула на «красавцев» рукой, дивясь про себя тому, как этот чудо-плотник продержался у станка целый месяц. К примеру, увлечение лозоплетением (с обязательным приобретением солидной охапки прутьев лозы и книжек с картинками) закончилось уже через неделю. Результатом кропотливых ковыряний мужа стало небольшое донышко корзинки, из которого в разные стороны, словно солнечные лучи, торчали белесые прутики.

 В то жаркое утро в качестве важного дела была намечена покраска лодки. А торопился Георгий Иванович потому, что хотел покрасить ее побыстрее, чтобы за ночь она успела высохнуть, как раз к походу на  рыбалку. К своим планам, как и ко всему вновь предстоящему, Георгий Иванович относился очень серьезно. И, уж если решил идти на рыбалку в пять утра, так уж будьте любезны, уважаемая супруга, свои сумки паковать быстрее!

 Услышав про лодку, женщина немного успокоилась.
 - Что уж ты так разволновался? Краска синяя в гараже есть. Кистей полно. Двадцать минут, и твоя лодка будет, как новенькая.
 - Нет уж, матушка. В твоих услугах я в данном случае не нуждаюсь. Ты кистью помашешь тяп-ляп, и готово дело. Я хочу сделать по-другому. Сейчас мы заедем в хозяйственный. Там я присмотрел не очень дорогой пульверизатор. Им хочу покрасить...
 - На кой черт тебе этот пульверизатор? – не выдержала Кира Викторовна. - Ты с ним провозишься три часа и точно ни на какую рыбалку не успеешь!
 - Ты ничего не понимаешь. Давай уж я сам как-нибудь разберусь. У тебя в деревне своих дел полно. Вот и занимайся ими спокойно.
 
 Представить себе, что в момент покраски он не позовет ее раз десять -  «подай-подержи-унеси» - она, конечно, не могла. Но, скорее чтобы отвязаться, произнесла:

- С привеликим удовольствием!

 В машине возле хозяйственного магазина женщине пришлось минут сорок просидеть на самом солнцепеке.  Наконец в дверях хозяйственного магазина появился драгоценный супруг в обнимку с небольшой коробкой.

 - Почему ты так долго? Я уже сварилась тут!
 - Ты что? Надо же все проверить. Вдруг брак подсунут? Все планы насмарку, – улыбаясь, отвечал Георгий Иванович, бережно укладывая покупку на заднее сидение своего потрепанного  41-го «Москвича», – Вот увидишь, насколько цивилизованный подход к делу отличается от того, который ты предлагала. Из пульверизатора краска будет распространяться на поверхность равномерно, без разводов. И будет у нас настоящий выставочный образец!

 «Господи, - подумала про себя измученная жарой женщина, – какой выставочный образец?! Лодке-то уж двести лет. Заплатки одни. Пульверизатора ей только и не хватало...» 

 До деревни ехали молча. Говорить не хотелось. Георгий Иванович мечтательно смотрел на дорогу, вероятно представляя процесс преобразования лодки.

 Услышав звук подъезжающей машины, на крыльцо дома на встречу к родителям вышел  Саша,  приехавший в деревню накануне. За ним из дома вылетел русский спаниель Норд, довольный тому, что вся его семья была снова в сборе. Традиционно поприветствовали друг друга.

 - Так, мать, давай нам чего-нибудь быстренько перекусить, и за дело,  – с важным видом произнес Георгий Иванович, доставая агрегат.
 - Это что у тебя? – с недоверием произнес Саша.
 - Это, сын – пульверизатор. Пока мать на стол собирает, давай-ка, тащи лодку. Сейчас мы с тобой ее красить будем.
 - А не легче кисточкой за двадцать минут ее обработать?
 - Да что вы с матерью какие примитивные? Для чего появляются подобные изобретения? Для того, чтобы облегчить, усовершенствовать труд человека.
 
 Он достал из коробки пульверизатор и провел по нему рукой.
 - Красочка ляжет ровно, быстро. Неужели кистью махать тебе было бы приятнее?
 - Быстрее просто...
 - Эх, вы – «быстрее»... Во всем должны быть комфорт  и красота!

 Георгий Иванович замолчал, задумчиво глядя перед собой, видимо, анализируя, что еще можно было подвергнуть цивилизованному преобразованию. Саша с улыбкой посмотрел на отца и молча пошел за лодкой в сарай.

 Внимательно осмотрев принесенную сыном лодку, Георгий Иванович задумчиво произнес:
 - Да... Конечно, по ней бы сначала шкурочкой пройтись, ну да ладно. Сейчас закрасим, и ничего видно не будет. 

 Из дома послышался голос Киры Викторовны:
 - Идите. У меня все готово.
 - Пойдем, пап. Мама зовет.
 - Подожди-ка, – сосредоточенно глядя на лодку, сказал Георгий Иванович, -  Давай попробуем быстренько. Неси краску.

 Саша, качая головой, отправился в сарай за краской. Когда он вернулся, Георгий Иванович уже налаживал устройство. Открыли банку, налили краску в круглую емкость пульверизатора.

 - Иди, включай! – возбужденно произнес Георгий Иванович, протягивая сыну провод.

 Саша потянул шнур к розетке в гараже. Георгий Иванович деловито направил пульверизатор на лодку. Тонкая струйка синей краски  прерывисто полилась, как из ржавого душа.

 - Пошло дело!

 Минуты через полторы краска литься перестала.

 - Что такое? – оглянулся на сына Георгий Иванович.
 - Не знаю. Я все подключил.
 - Ну-ка, еще раз попробую...

 Струи по-прежнему не было.

 - Наверное, надо было ее сначала процедить, – предположил Саша.
 - Ты думаешь?
 - Уверен.

 На крыльце показалась недовольная Кира Викторовна.
 - Ну, где вы там? Сейчас все остынет...
 - Подожди, мать, у нас процесс застопорился. Давай-ка, неси марлю или чулок свой.
 - Начинается! – проворчала Кира Викторовна, – Что тебе не терпится вечно? Поели бы нормально, а потом и красили бы, сколько влезет. А в чем дело?
 - Да у нас краска не льется, – засмеялся Саша.
 - Конечно, она не будет литься. Ее же процедить надо было сначала. Вон, какое отверстие тоненькое у этой штуковины.
 - Я смотрю, у нас здесь умные все собрались, – зло пробурчал Георгий Иванович, – Давай марлю, сказал!
 - Помнится, меня кто-то просил не вмешиваться! – с вызовом произнесла женщина. – Вот сам и ищи свою марлю!
 - Мы, что, так и будем стоять здесь посреди двора?

 Через минуту Кира Викторовна  появилась со старым чулком в руке.
 -  Сам будешь цедить или мне доверишь все же? – опять с вызовом спросила жена.

 Поскольку процесс процеживания краски был весьма муторным и трудоемким, Георгий Иванович на сей раз не стал спорить и молча уступил ей дорогу к пульверизатору.

 Примерно через полчаса, после процеживания краски и прочистки (насколько возможно) отверстия пульверизатора, отец и сын предприняли еще одну попытку покрасить лодку. Когда Саша в очередной раз подключил злосчастное устройство, и Георгий Иванович энергично начал добывать краску, непонятно откуда у его ног появился радостный Норд. Видимо сделав все свои собачьи дела, он решил поприсутствовать на семейном мероприятии. И в это самый  момент из пульверизатора, почему-то не прямо, а в сторону Норда вырвалась тонкая кривая струя синей краски. На черно-серой собачьей спине яркой дорожкой заблестели синие капли. Пытаясь одновременно отогнать собаку и направить струю в сторону лодки, Георгий Иванович нечаянно обрызгал себя, Сашу и Киру Викторовну.

 Синие брызги на новых белых бриджах последними свинцовыми каплями тяжело опустились в чашу терпения Киры Викторовны.  Выйдя из оцепенения, она с вдохновением начала объяснять своему мужу, кто он такой «вместе с этим пульверизатором» и куда им не мешало бы пойти. Сын, удобно устроившись неподалеку от места действия, с удовольствием наблюдал за происходящим.

 После нескольких минут пламенной речи жены Георгий Иванович, не желая вступать с ней в дискуссию, гордо удалился в дом.  Крикнув ему вдогонку еще несколько «добрых» слов и пожеланий, Кира Викторовна  принесла из сарая кисть и ловкими движениями покрасила всю лодку буквально за несколько минут.

 Закончив работу, она немного успокоилась, достала под лестницей бутыль с керосином и начала оттирать краску с шерсти Норда. Запах керосина ему явно не нравился, но чувствуя, что хозяйке в данную минуту лучше не сопротивляться, пес покорно сидел, часто облизываясь и тихо чихая себе под нос.

 Ближе к вечеру семья молча обедала-ужинала за большим неудобным кухонным столом. В воздухе стоял резкий запах керосина. Гнетущее молчание нарушил задумчивый Георгий Иванович:

 - Эх, если бы не подсунули нам бракованный пульверизатор, мы бы еще и лестницу на чердак смогли бы покрасить. Правда, мать?