***

                СМИРНОВ  Ю,А,
                СМИРНОВА  З.М.

                «Ужасная  мордемондия»,  или  еще  одна  версия

                Из  книги  «Звенигородское  чаепитие  А.П.Чехова»               


        « - Павел  Васильич,  там  какая-то  дама  пришла,  вас  спрашивает, -  доложил  Лука. – Уж  целый час  дожидается.
Павел Васильевич не спеша надел сюртук, взял в одну руку перо, в другую - книгу и,делая вид,что он очень занят, пошел в кабинет. Там  уже ждала его гостья - большая полная дама с красным, мясистым лицом и в очках, на вид весьма почтенная и одетая больше чем прилично (на ней был турнюр с четырьмя перехватами и высокая шляпка с рыжей птицей.) Увидев хозяина, она  закатила под лоб глаза и сложила молитвенно руки.
  - Вы,конечно, не помните меня, - начала она высоким мужским тенором, заметно волнуясь. – Я.. я….. имела  удовольствие  познакомиться с вами у Хруцких ... Я - Мурашкина...
  - Видите  ли, я большая поклонница вашего таланта и всегда с наслаждением читаю ваши статьи...,всегда вас читаю! Отчасти я сама не чужда авторства, то есть конечно...я не смею называть себя писательницей, но….. все-таки и моя капля меда есть в улье... Я напечатала разновременно три детских рассказа, - вы не читали, конечно... много перево- дила и...Павел Васильевич, и мне хотелось бы  узнать ваше  мнение, или, вернее... по- просить совета. Я, надо вам сказать, pardon  pour l'expression*, разрешилась от бремени драмой, и  мне, прежде чем  посылать  ее в цензуру, хотелось бы узнать ваше мнение.
   Павел Васильевич любил только свои статьи, чужие  же, которые ему предстояло прочесть или прослушать, производили на него всегда впечатление пушечного жерла, направленного ему прямо в физиономию.    
  - Павел Васильевич! - простонала барыня, и  глаза  ее наполнились слезами.-Я жертвы прошу! Я нахальна, я назойлива, но будьте великодушны! Завтра я уезжаю в Казань, и мне сегодня хотелось бы знать ваше  мнение. Подарите мне полчаса вашего внимания...только полчаса! Умоляю вас!
  Мурашкина радостно вскрикнула, сняла  шляпку и, усевшись, начала читать…..»

  «Павел Васильевич слушал и с тоской вспоминал о своем  диване.  Он злобно оглядывал Мурашкину, чувствовал, как по его барабанным перепонкам стучал ее мужской тенор, ничего не понимал и думал: "Чёрт тебя принес...Очень мне нужно слушать твою чепуху!.. Ну, чем я виноват, что ты драму написала? Господи, а какая тетрадь толстая!  Вот  наказание!"
    
  «Павел Васильевич сделал усилие, чтобы разомкнуть напряженные, слипающиеся веки, зев- нул, не раскрывая рта, и поглядел на Мурашкину. Та затуманилась, закачалась в его гла- зах, стала трехголовой и уперлась головой в потолок...»
  «Мурашкина стала пухнуть, распухла в громадину и слилась с серым воздухом кабинета; виден был только один ее двигающийся рот; потом она вдруг стала  маленькой, как бутылка, закачалась и вместе со столом  ушла  в глубину комнаты...»

   Мурашкина опять стала пухнуть... Дико осматриваясь, Павел Васильевич приподнялся, вскрикнул грудным, неестественным голосом, схватил со стола тяжелое пресс-папье и, не помня себя, со всего размаха ударил им по голове Мурашкиной...
 - Вяжите  меня,  я  убил  ее! - сказал  он  через  минуту  вбежавшей прислуге.
   Присяжные оправдали его.»
      Это  фрагменты   из   рассказа   А.П. Чехова   «Драма»,  который  был опубликован  впервые 13 июня  1887  года  в  журнале  «Осколки»  № 24.
По  словам  современников,  этот  рассказ  принадлежал  к  числу  особенно   любимых  Л.Н.Толстым.  Как вспоминал Семенов С.Т., этот рассказ «до того восхищал Л.Н., что  он  его  рассказывал  бесчисленное количество раз  и  всегда смеялся  от  всей  души»  и  рекомендовал  читать  его  другим.
  В  «драме»  Мурашкиной  Чехов  высмеял  творческую  манеру  некоторых  писателей тог-  го времени. Так, Лазарев  А.С.( Грузинский)  понял  предостережение Чехова  не подражать Билибину  его  «сентиментально-игрово-старушечьим  тоном» как совет  не  уподобляться   Мурашкиной  (письмо  Лазарева-Грузинского   к   Н.М. Ежову  от 24 октября  1888 г. )*    По  свидетельству   Н.М. Ежова,  сюжет  для  рассказа  дал  Чехову   Буренин  В.П. («Исторический  вестник»,  1909,  № 8,  стр.516).  Но  это  было  уже  в  1909  году,  когда  ни  Чехова,  ни  Лейкина  не  было  уже   в  живых:  можно  представить  себе  как  бы  они  переглянулись  между   собой,  подмигнув  друг другу. Ведь им-то  хорошо  была  известна  подоплека  этого  рассказа,  а  переписку  между  ними  в  то  время  еще никто  не  читал.
   Наш  же  интерес  здесь  в  том,  что  из  этого  рассказа  выглядывают  «большие  звенигородские  уши»
«Н. А. ЛЕЙКИНУ
19 ноября 1884 г. Москва.
      Уважаемый  Николай Александрович!
         Вместо  одного  большого  рассказа  посылаю  Вам  3 плохих  мелочишки. Тут  же посылаю  рассказ  одной  госпожи, сотрудницы  многих  петербургских  и  московских  журналов, некоей  Политковской.  Пришла  ко мне  и  попросила  рекомендовать. Рекомен- дую.  Баба  способная  и  может  пригодиться,  если  будет  поставлена  на  настоящий путь. Гонорара   просит  6  к. Если рассказ  не  годен,  то,  сделайте милость,пришли-  те  его  обратно,  не  мне, а  по  адресу: Москва, Арбат,  Столовый  пер., д. Соловьё- вой,  Екатерине  Яковлевне  Политковской.  Напишите  ей  при  этом  какое- нибудь уте-  шительное  слово  вроде  надежды  на  будущее – таким  образом и ее удовлетворите  и  меня  от  нее   избавите... Особа нервная,  а  посему (недаром я медицинский ф<акуль>тет  проходил!)  не  огорошьте  ее  холодным   и  жестким ответом... Помягче как -нибудь... Я наказан  почтовыми  расходами  и  потерей   времени (она просидела у меня 1 1/2 часа), а Вы уж  возьмите на себя горечь ответа... Если пришлете рассказ  на  мое  имя, то она опять  ко  мне  придет  и... ах!  Поет,  впрочем,  недурно,  но мордемондия  ужасная...
Votre** A. Чехов.»
   В  алфавитном  каталоге  к  1-му  тому  писем  сказано:  Политковская  Екатерина  Яковлевна,  писательница,  певица,  знакомая  Чехова  по  Звенигороду***

     В  «Справочной  книжке»  Московской  губернии  за  1890 го  на  стр.220 в разделе  «Усадьбы» - при  с. Ларюшино,  г-жи   Политковской ,  а  в «Справочной книжке»  за 1899  год  на  стр. 240  в  разделе  «Владения  частных  лиц»  в  Аксиньинской   волости -  Политковский   Яков  Федорович,  дворянин,  а  с. Ларюшино   и  находилось  в Аксиньин-  ской  волости. 
В  своем  ответе  Чехову  от  24  ноября  Лейкин  дал  резко  отрицательный   отзыв   о  рассказах   Политковской,  присланных   в  «Осколки»,  и  сообщил, что  отослал  их  обратно.  «Но  успокойтесь, -  прибавил  он,  - нервы  ее  будут  целы,   я  переслал  при  любезном  письме… и  посулил  ей  что-то  в  будущем»****
       А  переписка  Чехова  и  Лейкина  о   Политковской   продолжается:
 « Н. А. ЛЕЙКИНУ
26 ноября 1884 г. Москва.
Уважаемый  Николай Александрович!
 В письме своем  Вы начинаете  с  Политковской.  С  нее  начну  и  аз. Рассказов ее я  не читал  и  послал  их к Вам  «девственными»,   мною  не тронутыми. Читать  их  было  некогда,  ибо она стояла над  душой  и требовала послать сейчас... Прочти  я  их  и  найди скверными, мне  все-таки  пришлось бы  их послать Вам... А как баба  обрадовалась, прочитав  Ваше  письмо! Она прибежала  ко  мне  и  поклялась  послать  Вам   в  «благо-дарность»   еще   очень   много  рассказов.
 Ваш А. Чехов.»
 
 « Н. А. ЛЕЙКИНУ
10 декабря 1884 г. Москва.
 Уважаемый  Николай Александрович!
….Сегодня  была  у  меня   m-me  Политковская...   Это  ужасно!Жаловалась на Вас.. ."Он  мог  бы  мои  рассказы в  фельетоне  пустить,  если  они  кажутся ему длинными!"
В  дальнейшем,  в  их  переписке  иногда  мелькает  фамилия  Политковской,  но  всегда  в  отрицательном  смысле,  а  М.В. Киселевой   А.П. Чехов  прямо  пишет:
«. M. В. КИСЕЛЕВОЙ
21 сентября 1886 г. Москва.
Чтобы  иметь  право  сидеть  у  себя  в  комнате,  а  не  с  гостями, спешу  усесться  за  писанье. На  очереди – письмо  к  Вам,   многоуважаемая   и  добрая   Мария Влади- мировна. …  Из  письма Вашего  к сестре я  усматриваю, что и Вы начинаете конкуриро-
ровать  по  части  известности... (Я  говорю  про  Питер  и  образцы рассказов по ми- фологии.) Что ж, помогай бог! Литература - не ерши, а потому я не завидую...
Впрочем,  не  велика   сладость  быть  великим  писателем.  Во-первых,  жизнь  хмурая... Работы  от  утра  до  ночи,  а  толку  мало... Денег - кот наплакал...
 A  propos:  какое  у  Вас  дурное  общество! Политковская, Богемский... Я бы застрелился. …

«Н. А. ЛЕЙКИНУ
7 октября 1886 г. Москва.
Вторник вечером.
Добрейший  Николай Александрович!
Шлю  Вам   рассказ  одной  моей  знакомой  барыни  (не  Политковской),  очень  умной  и  симпатичной,  работающей  преимущественно в детских журналах…».  И хотя Антон  Павлович 
возражал  Лейкину,  считая,  что  молодых  авторов  нужно  поддерживать,  в  отношении   Политковской  они  были  единодушны.
  А  через  два  года  появилась  «Драма».
   Правда,  возникает  вопрос:  как  это  Антон  Павлович  при  таком  отношении  к  Политковской   в  течение  нескольких  месяцев  твердит  о  ней  Лейкину?  Может  быть,  ответ  найдется  в  письмах  Политковской,  которые  она  писала  Чехову?
«   9-ое  октября  1884.               
Милостивый  Государь  Анатоний  Павлович.
Может  быть,  Вы  припомните,  что  я  имела  удовольствие  познакомиться  с  Вами  в  Звенигороде.   Сделайте   одолжение  -  оно  выражено:  заезжайте  вечером  в  среду  к  дяде  моему  Л.В.Данковскому,  мне  бы  весьма  интересно  было  сообщить  Вам  кое-   что  для  Осколков.  Извините, что  беспокою  Вас, но  в  Звенигороде  Вы  так  любезно  предлагали  мне  Ваше  участие  в  моих  делах.  Я  приеду  к  дяде  часов  в  7  вечера.
С  уважением  готовая  к  услугам
                Е.  Политковская»*

 Видимо,  не  дождавшись  ответа  на  это  послание,  через  несколько  дней  она  пишет
 новое  письмо,  в  котором  явно  просматриваются  элементы  какого-то  шантажа.
«Милостивый  государь  Анатоний  Павлович.
Имею  крайнюю  необходимость  переговорить  с  Вами  об  очень  важном  деле,  прошу  Вас  покорнейше  назначить  мне  день,  час,  и  место, (только  не  оружие), что  могу  Вас  видеть.
Не  смею  просить,  ибо  наше  короткое  и  мимолетное  знакомство  в  Звенигороде  не  дает  мне  на  то  права,  но  смею  надеяться,  что  Вы  ответите  мне  по  городской  почте  два  три  слова.  Жена  моего  дяди  Л.Р Данковская  и кузина  Маша вспоминают,  что  Вы    пропали.  Я  уже  имела  удовольствие  один  раз  просить  Вас  приехать  к  ним….
  Готовая  к  услугам   Е.  Политковская.
29-ое  октября   1884.
Адрес  мой: Арбатская  часть, Столовый переулок,  дом  Соловьевой. Екатерина  Яковлевна  Политковская»,*  т.е.  здесь  тот  адрес,  который  Чехов  уже  через  три  недели  сообщает  в  своем  письме   к  Лейкину.
Письма  начинаются  высоким  «штилем»,  пафосно,  а  затем  в  них  речь  идет  ни  о чем,  почерк  такой,  что  можно  разобрать  только  с  помощью  специальных  методов,  ну,  точно  Мурашкина  из  «Драмы».
  Ещё  одно  письмо  было  написано  в  1902  году,  оно  интересно  нам  тем,  что  в  нем  через  много  лет  Е.Я. Политковская  начинает  с  того  же  самого,  напоминая  Чехову,  где  они  познакомились: 
« 8-е  Января  1902  г.  Москва
Глубокоуважаемый  Антон  Павлович!
Несколько  лет  прошло  с  тех  пор,  как  я  имела  удовольствие  познакомиться  с  Вами в Звенигороде,  в  доме  покойного  дяди  моего  Л.В.  Данковского.  Вы,  кажется,  приезжали  к  товарищу  своему  доктору  Успенскому.  Знакомство  наше  продолжалось  и  в  Москве…..
    Е. Политковская.
Адрес  мой:  Москва,  Петровка,  дом  Обидиной»*
 Итак,  во  всех  этих  письмах  Политковская  упоминает  Звенигород   и   фамилию  -  Данковский – Данковская.  В  книге   Дональда  Рейфилда   «Жизнь  Антона  Чехова» есть  письмо  Любови  Данковской  к  А.П. Чехову.  Но  он  приводит  его  как  письмо  одной  из  пациенток,  которые  находили  адреса  врачей  в  аптеках  и  обращались  к  ним.  Здесь  же  не  тот  случай.
 «Добрейший  Антон  Павлович!
Убедительно  прошу  Вас  уделить  хоть  один  час,  навестить  меня,  и  успокоить  мои  нервы;  мне  нужно  посоветоваться  с  Вами,  надеюсь,  Вы  будете  так  любезны,  что  не  откажете  в  моей  просьбе. У меня заболела  Девушка,  боюсь,  не  прилипчива  ли  эта  болезнь,  посылала  ее  в  лечебницу,  но  она  так  недогадлива,  ничего  не  спросила. Вы  знаете  у  меня  дети, которых жизнь  для  меня  дороже  всего  в  свете.  Я  уже  три  ночи  не  сплю,  мысли  все  мрачные,  жду  Вас  сегодня  вечером,  чем  премного  обяжете  уважающую  Вас  Любовь  Данковскую.
4 октября  1884г.» *
Письмо  находится  в  отделе  рукописей  РГБ, но оно без  конверта,  т.е.  без  адреса,  во-вторых,  Рейфилд,  вероятно,  не  читал  второе  письмо,  из  которого  события  мог  бы  интерпретировать  несколько  по-другому.
  В  «Воспоминаниях…»  Розанова  П.Г.  есть  следующее:  «С  переездом  в  Звенигород  у  А. П-ча  должны  были  завязаться  новые  знакомства,  например,  с  Ф – скими, Д – скими, Г – цевыми  и  пр.»  Так  вот  Д- скими  и  были  Данковские.  В «Памятной  книжке  за  1899  год»  -  в  Звенигороде  на  ул. Вознесенской  живут  Гамбурцевы,  Папчинские,  Данковские.
Правда,  здесь  живут  только  дети  Данковских: Антон  и  Маша,отец  их  уже  умер (это  видно  из  письма  Политковской), а о матери,  т.е.  Любови  Данковской,  вообще,  никаких  сведений.
И  только  второе  письмо, написанное  в  том  же 1884 году, довольно многозначитель- ное,  и,  можно  сказать,  несколько  «зашифрованное».  Но  каждый  может  читать  это  письмо  по  своему.
«            84 (рукой  Чехова)
Добрейший  Антон  Павлович!
Знаю,  как  дорого  вам  время;  но  пользуюсь  вашею  любезностью,  обращаясь  к  вам  с  маленькою  просьбою:  уделите  несколько  минут,  заходя  ко  мне,  моя  Маша  совсем  разклеилась,  нервы  ее   так  разстроились,  и  не  на  шутку  взяли  над  ней  волю,  она  в  три  дня  ужасно  изменилась,  надо   ее  немного  склеить.  Только  прошу  вас,  Антон  Павлович,  когда  придете   к  нам,  сделайте  вид,  что  заехали  по  пути,  Маша  вас  просит  об  этом,  чтобы  особенно  не  тревожить  нашего старич- ка,  он  так  боится  всякой  болезни,  и  от  мнительности  своей,  еще  больше приду-  мывает  разные  разности,  которые  ее  еще  больше …     Знаю,  что  это  не  опасно,  но  помочь  нужно  во  время.  Когда  только  можно  будет  вам  приехать,  завтра  или  послезавтра,  вечером  или  утром,  для  меня  все  равно,  как  вы  найдете  для  себя  удобным.
     Преданная  вам  Л. Данковская.
P.S. Маша  вам  кланяется,  и  ждет  вас,  как искупления  от  ея  недугов.»*
И  только  после  того,  как  была  найдена  фотография  Маши  Данковской,  стало  окончательно  ясно,  что  в  этих  письмах  речь  идет  о  Маше,  тем  более,  что  по  воспоминаниям  Г.Ф Глубоковской,  дочери  звенигородского  ветеринарного  врача  Ф.Р. Гласко,  «Антон  Павлович  был  дружен  также  с  Машей  Данковской,  которая  жила  по  соседству  с  Гамбурцевыми…. С ней  смотрел  однажды  солнечное  затмение.» (Ю.Краснов, Н.Краснов, «Новые  рубежи», №74, 1984 год)
    Так  не  этим  ли  «шантажировала» Политковская  Чехова, ведь  она  была родствен-  ницей  Данковских,  племянницей  мужа  Любови.  Но  как  бы  оно  не  было,  мы,  по  крайней  мере,  знаем,  что  с  4  по  9 октября  1884  года  А.П.  Чехов  был  в  Звенигороде.