Завтра

Ей теперь казалось,что замуж её хотели выдать всегда,чуть ли не с пелёнок.
В ушах почему-то надоедливо скрипело бабушкино:"Всем мужикам нужно одно,деточка,запомни!" вперемешку с маминым переливчатым:"До свадьбы -ни-ни! Не давай поцелуя без любви!"(мама -филолог,что с неё возьмёшь,а бабушка, несмотря на приближающийся девяностолетний юбилей права до боли, и Альцгеймером или как его там,черта,называют,тут и не пахнет.)
Мужикам действительно от неё всегда нужно было только одно. Её прекрасное тело...наверное. Ну,на крайняк,душа. А ещё котлеты.Она великолепно умеет готовить котлеты -никогда их не пережаривает,всегда с аппетитно хрустящей корочкой,а если кетчупом полить -так вообще,пальчики оближешь.
Ноги приятно гудели. Мда...Работа в детском центре -не сахар.Находишься за несколько часов и наговоришься так,что при экономном расходовании можно протянуть с месяц.
 Она пошевелила пальцами на руках и ногах,чувствуя прохладу простыни и привычно слушая сопение рядом.
Почему он всегда сопит? Не храпит,как нормальные мужики,а именно сопит? Да ещё имеет скверную привычку пускать ртом пузыри.Наверное,это её бы даже умилило,если б сии пузыри исходили из ротика полуторогодовалого младенца -этакого розовощёкого купидончика из рекламы памперсов,но никак не изо рта бородатого мужика,сейчас лежащего ничком,прижавшись к ней горячим боком.
Она опасливо отодвинулась -было жарко и адски неудобно.Зато по крайней мере треклятых пузырей не видно.Только слышно.
А ещё он причмокивает,когда отхлёбывает суп -шумно,с присвистом -а потом,после сытного обеда смачно рыгает,каждый раз с шутками и одобрительным похлопыванием себя по набитому животу. Её всегда при этом корёжит,она ,как строгая дуэнья,неодобрительно покачивает головой,всякий раз тщетно надеясь,что это баритональное рычание -последнее на сегодняшний день. Потом она корит себя за слишком правильное воспитание,за то,что не может до сих пор привыкнуть к его модному нынче мату,сказанному так,вскользь,весело и легко,к пресловутой отрыжке,к тому,что он при ней стрижёт ногти на ногах и оставляет их на ковре,как некое произведение искусства,что и воду в унитазе можно спускать хотя бы два раза подряд,и "там рядом стоит такая щёточка,милый..."
Её передёрнуло.Сопение рядом на секунду прекратилось,а потом возобновилось -с тоненьким,жалобным свистом -словно где-то вдалеке скулил побитый щенок.
Она не может смотреть ему в глаза. Ей кажется,что он непременно увидит в них отвращение к нему.Она иногда подолгу вглядывается в зеркало,и ей кажется,что уголки губ,которые всегда были чуть приподняты ("признак оптимиста"-говорила подруга Ленка,которая училась на психолога.Интересно,где она? Лет...эмм...да,пожалуй,пять,с ней не созванивалась.Конечно,созвонишься тут,если прибавила пятнадцать килограмм, ну,может,поменьше,но округлилась,а Ленка всегда была помешанна на диетах. Небось,тростиночка..),сейчас опущены вниз в вечно застывшей брезгливой гримасе.
Иногда она сама себе напоминает старую-старую даму, этакую пронафталиненную старушенцию из какого-нибудь дореволюционного городишки, чопорную,с вечно оттопыренным мизинчиком,бережно держащую чашку кофию,в непременной шляпке с вуалеткой,говорящей с французским прононсом,смотрящую на всех свысока и тоскующую по утраченной молодости...И чувствующей себя бесконечно одинокой.И чужой.Совсем чужой.
Ханжа...Наверное,я просто ханжа...
А ещё от него пахнет.Неприятным,тяжёлым,душным запахом,от которого кружится голова..То ли от волос,то ли от одежды -она не может понять.Иногда ей кажется,что этот запах пропитал всё насквозь,что это -сладковатый аромат тлена, что она уже сама источает это зловоние, и ей становится страшно.
Так пахнут золотушные,или люди с больным желудком,она слышала  это от кого-то.
Громоздкое тело рядом шумно заворочалось,и она почему-то замерла,хотя прекрасно знала,что он не проснётся до утра.
А утром -включит на полную громкость Сабрину -итальянскую певицу восьмидесятых (" у тёлки клааасная грудь!"),и начнёт делать "оздоровительную зарядку" -одни и те же заученные,годами выверенные движения-ей кажется,что она их помнит наизусть.
Она иногда посматривает на него,проходя мимо комнаты по коридору,косится в приоткрытую дверь,цепляя взглядом то рахитично искривлённые ноги,то узкие,нелепые плечи,непропорционально приделанные почти к двухметровому вытянутому телу,крошечные ,какие-то подростковые ладони,широкие скулы,близко посаженные глаза и ржаво-рыжую,всклокоченную бороду.
И почему она всё это не замечала до свадьбы?
Она чувствует,как по спине прохладной стайкой побежали мурашки.
Рядом тяжело,прерывисто и как-то обречённо вздохнули, но она даже не повернула головы,зная,что через секунду услышит до боли знакомое сопение.
Лежать на спине становилось неудобно -начинала затекать поясница,и она привычным движением перевернулась на правый бок,слегка поджав под собя ноги -её любимая поза для сна.Она всегда так засыпала,даже в первые дни после свадьбы,поначалу чувствуя тяжёлую руку вокруг талии,обнимающую её неожиданно и крепко,а потом -монотонное сопение в затылок.
Она уже давно не плачет.Разучилась,и от этого ей как-то не по себе.
Она слышала и читала,что слёзы здорово помогают,очищают душу и облегчают сердце,но сколько она не старалась-не могла выжать из себя ни единой слезинки. В кинофильмах героини могли запросто реветь в душе,размазывая текущую по щекам тушь и воду,или картинно падать на кровать,зарываясь лицом в подушки и приглушённо рыдать оттуда,а она -.ну хоть ты тресни! Только губы сильнее сжимались,да ногти впивались в ладони,как у какого-нибудь советского
партизана из старого,чёрно-белого фильма.
"Упрямая,как чёрт знает кто..."-говорит про неё мама.
А ещё мама говорит,что молодость проходит,что ей больно видеть дочь несчастной и что "ещё есть время всё изменить,и встретить ЕГО,настоящего...Ведь,всё бывает в этой жизни"..
Обычно она отмахивается в таких случаях,буквально,как от надоедливой мухи....
Она усмехается,глядя в темноту,вспомнив,как когда-то перечитывала чеховские "Три сестры",и её поразило описание автором характера Маши.Там говорилось,что несчастные люди обычно не плачут,а просто часто задумываются или напевают что-нибудь себе под нос,...Как-то так .Сейчас уже не вспомнишь подробности,но тогда она вдруг живо поняла и прочувствовала эту странную Машу,поняла вот так,сразу,до оглушения -что она и есть такая же Маша.
Вечно мурлычущая  что-то себе под нос,хмурая,одинокая и до одури несчастная баба с сухими глазами...
Может,овец посчитать? Тогда,говорят,точно заснёшь. Или пойти в интернете посидеть? Пока он спит.
Он ненавидит лютой ненавистью, когда она садится за компьютер и начинает общаться с какими-то неведомыми ему людьми,что-то печатать,долго и упорно,иногда прерываясь,чтобы глотнуть чаю,а потом снова лихорадочно стучать по клавишам. Она не знает,не замечает,что по лицу у неё в эти моменты блуждает улыбка юродивой -полубезумная,мягкая,пугающая своей отрешённостью.
Он никогда не интересуется,что она там пишет,с кем болтает так долго и увлечённо,что читает,подперев рукой щёку,то слегка хмуря брови,то улыбаясь уголком рта.
Временами он порывисто подходит к ней сзади,злым,придушенным шёпотом сообщает ей,что голоден или что ему скучно или что под диваном уже двое суток не вытиралась пыль,и что он потом всё проверит.
И она,сохраняя всё то же нездешне-отрешённое выражение лица,встаёт,как сомнамбула,механически шлёпает на плиту сковородку,не глядя, елозит щёткой под диваном,а потом равнодушно наблюдает,как он ползает на животе по ещё не просохшему паркету и заглядывает в самые потаённые углы у стены,возле ножек,с каким-то мстительным удовольствием сообщая ей,что "вон там ещё пыль осталась -сегодня интернет вырубаю,это тебе наказание",и тогда она вздрагивает,словно просыпаясь и чувствует к нему что-то похожее на глухую  ненависть.
Интернет иногда "вырубался" на неделю -причиной мог быть пересоленный суп или невовремя поглаженная рубашка-он тут же,со злорадным сопением отсоединял какие-то провода и зыркал на неё взглядом цербера-победителя.
Она молча одевалась,нашаривала в кармане смятые десятки и шла в ближайшее интернет-кафе
Затем,размягчённая и удовлетворённая,сыто жмурясь,неторопливо потягивала молочный коктейль в "Макдональдсе" -заведение,в которое ей было запрещено ступать под страхом смертой казни,а потом брела домой размеренным шагом,спокойная и отстранённая по-прежнему.
Дома,глядя на него, ничего не подозревающего,её охватывало какое-то детское,радостное ощущение праздника,странно перемешанное с чувством женщины,ловко наставившей мужу рога. При этом она с пугающей ясностью понимала,что так дальше продолжаться не может,и ей снова становилось страшно.
Это произошло год назад.
Однажды ночью она проснулась от леденящего ужаса,чувствуя,как лихорадочно трепыхается её сердце,бьётся,как пойманная птица -это избитое сравнение пришло ей тогда в голову. Пульс зашкаливал,и она вдруг с необыкновенной ясностью поняла,что сейчас умрёт. И вместо ожидаемого спокойствия её охватил дикий,животный ужас.
Она заметалась на постели,вскочила,как подброшенная пружиной и рванулась прочь,из этой комнаты,от этой ужасной постели. Она летела на свет.
Он сидел за своим компьютером в соседней комнате и меланхолично щёлкал мышкой.
-Чего тебе?-спросил он,не поворачивая головы.
-Тяжело дышать,сердце колотится,голова горит....Мне страшно...-она задыхалась,глядя на него умоляющим взглядом,нетерпеливо переступая по холодному полу босыми ногами,зябко кутаясь в свою ночнушку....
-Ну,я же не врач...Так что..-он по-прежнему не смотрел на неё,и палец на левой кнопке мыши не замер.
-Я позвоню в "скорую"?-ей стало ещё страшнее от его непробиваемого спокойствия.
-Слушай...Да пошла ты на х*й... Иди спать....-ответил он всё тем же ничего не выражающим голосом,лишь палец на мышке задвигался чуть быстрее.
Это его "да пошла ты.."болезненно хлестнуло ей по нервам,и она,сглотнув,прислушиваясь к всё также тяжело и гулко бьющемуся сердцу, набрала "03"
-Да?-ответил ей неожиданно приятный и глубокий мужской голос.
Она замерла.
-Это "скорая"?-неверяще переспросила,удивляясь,что не услышала крикливого,вечно усталого ответа.
-Ага...-было ощущение,что на том конце провода,сладко,до хруста потянулись.-Что у вас случилось?
-У ...у меня...сердце колотится....неожиданно...и ...и мне страшно...-она запиналась и волновалась,вдруг там рассмеются.
-А...Понятно..По всем симптомам -это вегето-сосудистая дистония,так называемая -ПА. Паническая атака. Нервное перенапряжение,долговременный и постоянный стресс,усталость,да много причин...
-Доктор...А от этого умирают?-ей хотелось и дальше слушать этот спокойный,мягкий голос.
Она представила его,сидящим у телефона,в белом халате,приятно пахнущим табаком и лекарствами,обязательно брюнета,с глубокими,тёмными глазами,и чуть саркастической улыбкой.Широкоплечего и освещённого только экраном ноутбука.
В трубке тихо рассмеялись.
-Нет,не беспокойтесь. От этого вы точно не умрёте,но обещайте мне,что обязательно покажетесь вашему терапевту.
Ладно?
-Ага...Обещаю,-она улыбалась чуть виновато. Скосила взгляд на часы -господи,уже два часа ночи!-Ээээ...Простите,что так поздно...
-Всё в порядке. Я тут для этого и сижу -помогать страждущим. Идите спать и ничего не бойтесь.
-Хорошо...-сердце всё так же стучало,но биение теперь было радостным.-Спокойной ночи,доктор.
-Спокойной ночи.Сладких снов.-она словно воочию видела его улыбку.
Потом она рухнула на постель,с головой укрывшись оделом,и не переставая улыбаться,вдруг осознала,что в уголках глаз наконец-то закипели долгожданные слёзы...
Она тихо, совсем по-детски всхлипывала, шмыгая носом,ощущала горячие,влажные дорожки на щеках и нарочно не вытирала их ладонью. Впервые за долгое время она почувствовала себя живой.
Муж к ней так и не зашёл,а на следующий день за завтраком старательно делал вид,что вчера ничего необычного не произошло.
"Одна овца,вторая овца....Третья овца...Четвёртая овца....Пятая....Год прошёл с тех пор,а я всё ещё помню этот мягкий,уверенный,обволакивающий голос...Шестая овца....Седьмая....Восьмая...овца,..Девятая...Я точно ненормальная..Хотя...Если я говорю,что ненормальная,то значит -у меня все дома...Так что...Продолжим:десятая овца...
Хм...Я и есть эта овца...Самая настоящая овца.Трусливая овца. Поджавшая хвост. Или как там говорится -курдюк?
Завтра я поговорю с ним. Скажу,что всё кончено. Нет,не так мелодраматично,конечно,но что-то в этом роде скажу обязательно.Ой..Он даже сопеть перестал,словно притаился... Нет..Сопит,и даже похрапывает. Вот номер!"
Она сдавленно захихикала,прикрывая себе рот рукой.

"Завтра.Я скажу ему всё завтра".


Конец.