Алокфии

Штурману снились цветы. Длинные стебли оплетали ноги и, поднимаясь выше, щекотали листьями животик, утыкаясь бутонами в нос. Во сне она шумно втягивала воздух, но не чувствовала запаха, — а ей так хотелось вдохнуть аромат лепестков, которые должны были неистово благоухать…

Проснулась она от того, что кто-то стягивал с неё одеяло. Штурман открыла глаза и увидела Зеленого Капитана в парадном мундире, увешанном знаками отличия, фуражке и с большим букетом шевелящихся алокфий в руках.

«Алокфии? О, боже, — подумала Штурман, — ах, как это романтично — интеллектуальные цветы на корабле!»

Пахло жареной ветчиной и нафталином. На кухне скворчала сковородка.

Припав на одно колено, Зеленый Капитан положил букет к ногам Штурмана и, откозыряв, смущенно пробормотал:

— Завтрак готов. Пора к столу!

Штурман натянула одеяло до подбородка, зевнула и улыбнулась, увидев как из запазухи Капитана выпорхнула моль.

— Ты где мундир раздобыл, кэп?

— Праздник, все-таки… В кладовке отыскал. Сто лет уже не надевал.

В это время алокфии, дружно махая лепестками и причудливо шевеля бутонами, приподнялись на кровати и стали искать подходящую вазу, которых в каюте Штурмана было великое множество; выбрав, они забрались в неё, успокоились и приготовились благоухать.

Капитан поправил эполеты.

— Сегодня — все что хочешь, милая! — Он шевельнул носом из стороны в сторону так, как будто тот у него чесался, и чуть спокойнее продолжил: — Между прочим, эти умные цветы могут синтезировать абсолютно любые запахи!

— Я знаю, кэп. Наслышана… Вообще-то, мне и этот запах нравится… Запах ветчины!

— А… так это из кухни! — протянул Капитан.

Алокфии одобрительно покачали бутонами и затряслись мелкой дрожью. Запах жаренной ветчины усилился.

«Они могут все!» — подумала Штурман и поправила волосы.

— А ты помидоры обжарить не забыл? — озабоченно уточнила она у Капитана.

— Все как ты любишь! И лук тоже…

Алокфии замерли, вспоминая запах жаренного лука. Зеленый Капитан чмокнул в кончик носа свою помощницу и направился в сторону кухни.

Штурман зачарованно разглядывала букет. «Ех-х… подольше бы постояли! Аппетит нагуливать — самое то». В каюту влетела пчелка и приземлилась на бутон одного из цветков. Штурман махнула на неё рукой. — Кышь, дичь, — и сквозь зевок пробормотала, — а то мед соленый будет.

Через пятнадцать минут Штурман появилась на кухне в шелковом темно-зеленом платье с декольте в форме бабочки. Капитан раскладывал приправленную зеленью яичницу по тарелкам. Когда все приготовления были закончены, он встал из-за стола с бокалом «Мартини» в руках и торжественно произнес:

— От лица межгалактической Космолиги поздравляю тебя с Международный женским днем! Желаю тебе любви, мирных космобудней и крепкого здоровья!

В кухню вошел Роберт с букетом алокфий и пожаловался:

— Зеленый Капитан, если их никто не будет нюхать, — они быстро завянут… от невостребованности!

— А сам-то ты, че не нюхаешь?

— Я же Робот, кэп, они меня на раз-два вычислили!

Штурман за обе щеки уплетала вкуснящую яичницу.

— Надо ему прошивку обновить, а то че он у нас все с анализатором ходит! — пролепетала она, не переставая жевать…

Вечером того же дня Зеленый Капитан, довольный атмосферой и ароматами воцарившимися на корабле, потягивая «Мартини» из бокала, строил планы на будущее. Робот экспериментировал с цветами, давая им задание воспроизводить различные ароматы, и делал пометки в бортовом журнале. Штурман глазела на звездное небо в иллюминаторах, напевая «миллион алых роз».

Корабль «Надежда» дрейфовал в Ботаннической галактике…

08.03.2010 г.