Мумия-1

                "

           Сколько он себя помнил, столько  помнил и её властный, не терпящий возра-
жения тон, её звучный, хорошо поставленный голос. Этот голос преследовал его даже,
когда он оставался один. Он - молодой юноша по имени Харитон. Она - его мать по имени
Фаина. Два довольно редко встречающихся имени, не много ли на одну маленькую семью?
Сколько он себя помнил, они жили всегда вдвоём. Повзрослев, про своего отца он спро-
сил только один раз. Услышав в ответ: "Разве нам плохо вдвоём?", подумал, что за дурац-
кая привычка отвечать вопросом на вопрос. На все  "неудобные" для себя вопросы,
мать задавала ответный, чисто риторический, на который никогда и не требовался ответ:
          - Почему ты назвала меня Харитоном?
          - Чем тебе не нравится это имя?
          - Почему ты всегда так строга со мной?
          - Разве ты не заслужил наказание? и т.д.

          Сколько он себя помнил, они всегда жили в этом мрачном частном доме, который
казалось вырастал из-под земли, одновременно впитывая в себя запах сырости и плесени.
А этот ужасный подпол, крышка которого поднималась, и тёмная яма,   как-будто "погло-
щало" тело матери, которая спускалась туда за картошкой, другими овощами, банками.
Всё это выстраивалось на край у открытого люка, прямо на полу. После наступал для него
самый страшный момент - мать приказным тоном кричала: "Харитон! Помоги!" и нужно было,
преодолевая страх, подходить к краю тёмной "пропасти" и таскать частями все припасы на
стол. Он был ещё мал, всего 6 лет и не мог найти правильные слова, чтобы объяснить ма-
тери свой страх.

           Однажды случилось то, чего он больше всего боялся. Как-то Фаина, вылезая из
подпола, оступилась, ушибла ногу и всю свою злость перенесла на сына. Она кричала, что
он уже достаточно большой, чтобы самому лазить в подпол и помогать доставать банки, он
же будущий мужчина. Она чувствовала его страх. Может из лучших побуждений, чтобы рос
смелым, не боялся темноты, схватив его за руку потащила в сторону погреба. Он кричал,
плакал, хватался за её одежду - ничего не помогало.

           И вот он оказался внутри. Там было темно и сыро, только редкие полоски света,
пробивавшиеся сквозь щели наверху, освещали мешки, полки с банками. Сначала он долго и
горько плакал, затем устал и затих, присев на один из мешков. В каждом углу ему мере-
щились тени страшных животных, огромных пауков. Он просто закрыл глаза, его трясла мел-
кая дрожь, казалось - время остановилось.

           И вот, сверху его ослепляет квадрат света,он медленно подходит к неудобной
лестнице, ещё до конца не веря в своё спасение. Свобода! Получается "вкус" свободы он
познал в детстве. С тех пор он стал заикой, он стал Ха-ха-харитоном. С тех пор он возненавидел
собственное имя и ту, которая дала ему это имя...

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2010/05/06/1319