За одним не гонка, человек не пятитонка

               

     ...Сашка бежал, бежал, уж и запыхался, а Вовка всё преследовал, не отставал. Они с ребятами играли в салочки во дворе школы на большой перемене, Вову Недая «засалил» Женя Лементов, подвижный, хотя и несколько тяжеловатый парень. Вместо того, чтобы догнать неповоротливую дылду Ирку, стоявшую рядом с Вовкой, и легко  передать «салочку» дальше, Вова выбрал стоявшего в одиночестве поодаль от круга ребят его класса Сашку Лихваренко, которого за его стрижку под машинку ребята прозывали голомозым. Словечко это в адрес сына произнёс неосторожно в присутствии ребят отец Сашки, ходивший ещё в офицерской форме, но без погон, пришедший по вызову учительницы Надежды Платоновны на родительское собрание. Ребята не понимали этого слова, голомозый, у Сашки мозги не торчали наружу, но он был в этом районе чужак, приходил в школу с дальней улицы Кибальчича, и почти все ребята из класса с ним не дружили. И только Вася Мельников, худенький мальчишка, которого в школу водил его дедушка, живший совсем рядом, через две улицы, не дразнил Сашку, и даже пригласил его два раза к себе посидеть в беседке их большого сада, где яблоки росли просто на деревьях, и их можно было сорвать и тут же съесть. И сливы там были, и зимние груши висели на ветвях высоких деревьев. А в конце одного сашиного визита васин дедушка даже положил в ранец Саши два больших яблока, краснобелых в полосочку.

     Всё это Сашка вспоминал теперь, в эту осень, когда бежал, петляя вначале по двору школы, а затем, пытаясь «сбросить хвост», выбежав на улицу Герцена, и по привычке побежав по дороге домой. А Вовка Недай всё гнал его, не давая увильнуть, потому что был зол на Сашку Лихваренко за то, что тот, забавляя ребят, назвал Вовку «гнедая кобылка», что было созвучно с его фамилией, и только. Сам Вовка этого не слышал, но его дружок Вова Соколов, прилизанный отличник, которого три года назад в первый раз в первый класс за ручку привела мама, а сын её нёс большущий букет белых астр, так вот этот прилиза всё передал Вове Недаю.

     Мальчики не очень жаловали Сашку, у него не было матери, ходил он остриженный, у него никогда не было новой одежды, а в первом и втором классе, когда было тепло, он носил короткие, до колен, штанишки, перешитые из отцовских, рубашки у него всегда были серые. И у него была мачеха!!! Совсем как в сказках про злую мачеху. Только его мачеха казалась доброй, и всё время улыбалась, как рассказывал ребятам в классе Вова Семилетов, живший с Сашей по-соседству.

-Все против меня,- думал Сашка, уворачиваясь в очередной раз от Вовки. Наконец, ему надоело убегать, Сашка остановился и повернулся к тоже тяжело дышавшему Вовке, и произнёс условную фразу:

-За одним не гонка, человек – не пятитонка,-

которая прекращала преследование при игре в догонялки. Вовка тоже остановился, и ответил Сашке:

-А я уже не играю. И я хочу тебя побить за то, что ты меня назвал гнедой кобылкой в моё отсутствие. И все смеялись над твоей шуткой, и теперь меня так будут дразнить в классе. Но за что ты меня так обозвал, я же тебя никогда не дразнил, даже когда наши ребята тебя называли голомозым.-

     Мальчики стояли у перекрёстка улицы Герцена, на которой находилась их 76-ая школа, и улицы Чкалова, которая уходила вверх в Красную Баварию, а вниз к железнодорожному мосту и станции «Липовая Роща», дальше проходила сквозь застроенный одноэтажными частными домами посёлок, и упиралась у магазина в улицу Кибальчича, где жили Сашка и Вовка Семилетов. Вся злость Вовы ушла в бег, теперь он стоял уверенно и спокойно, ожидая ответ Саши, готовый дать разА этому хилому, тощему мальчишке, что всегда на большой переменке ел свой бутерброд, и слизывал масло, растекшееся по провощённой обёрточной бумаге, и украдкой поглядывал на мальчиков, у которых с бутербродом были котлетка, яблоко, или груша. А Сашка злился на себя, на свой болтливый язык, что вечно то ли из-за хвастовства, то ли из-за скоропалительности его суматошных решений говорил не то, что хотелось бы сказать.

-Ты извини меня, Вова, это не я говорил о тебе плохо, а мой глупый язык, я не думаю о тебе плохо, просто я хочу, чтоб ребята обо мне не говорили плохо, стараюсь им понравиться, и мелю всякий вздор,- так, или примерно так думал Сашка, но вслух он выдавил из себя лишь несколько слов:

-Извини, Вова, я больше так не буду.-

Сашка злился на себя, что не может, не приучен говорить складно и много, как говорят девчонки из их класса, что не объяснил Вовке, что хотел бы дружить с ним, а не с Женькой Лементовым, который всё обо всех знает, и рассказывает такое, что человек сам бы никогда другому о себе не рассказал. Что Витя Громыко дружит с ним только, когда они идут вместе в школу, или из школы. Что Вова Семилетов никогда не поможет ему во дворе их дома, когда его, Сашку, бьют два дружка, Витька Шевченко и Толька Игнатовский. Что отец Леночки Бейдиной запретил дочери приводить его, Сашку, к ним домой. А Сашке так хочется посмотреть, как живут другие дети его возраста, как их мамы гладят их по головкам, как они их любят.

      Вова Недай почувствовал, что он понял одиночество Сашки, и что он простил его:

-Ладно, только больше не дразнись.-

Вовка повернулся, и пошёл к школе. За ним потянулся и Сашка. Большая перемена подошла к концу. Пора было снова на урок.

     6 мая 2010 г.