Стакан воды

Нонна Сергеевна и Владислав Иванович считались дружной и благополучной семейной парой. Оба работали на престижных должностях, оба хорошо зарабатывали, дом их был хоть и не роскошен, но достаточно обеспечен всем необходимым и сверх того. Огорчало одно - отсутствие детей, но, коль скоро брак и без них держался почти четверть века, супруги смирились со своей участью, негласно решив "пожить для себя".
Так и жили, не хуже других, а иных и получше, пока Владислава Ивановича не перевели на гораздо более высокий пост в совсем другой фирме. Оклад его на новом месте позволял Нонне Сергеевне оставить работу и посвятить себя дому и мужу, о чем последний мечтал двадцать пять лет. И Нонна Сергеевна совершила роковую ошибку: стала домохозяйкой.
Поначалу от перемены статуса она испытывала лишь положительные эмоции. Весь день был в полном ее распоряжении. после ухода мужа на работу можно было поваляться в постели, поболтать с приятельницами по телефону, не спеша пройтись по магазинам, неторопливо приготовить обед и дожидаться прихода супруга. Предварительно надев прелестный домашний туалет и подкрасив все еще очаровательное лицо.  Нонна Сергеевна наслаждалась неизвестным ей ранее комфортом косметических салонов и массажных кабинетов, таскала в дом милые пустячки, так украшающие быт, и была почти счастлива. Пока не поняла: что-то не так.
Дело в том, что Владислав Иванович перестал торопиться с работы в уютный дом к милой женушке, а все чаще и чаще задерживался до позднего вечера. Объяснял это огромным количеством работы, необходимостью участвовать в нескончаемой веренице всевозможных протокольных мероприятий и т. д. и т. п.
 Его вечерние беседы с женой становились все короче и скучнее, поздний ужин теперь, как правило, проходил в молчании или в безуспешных попытках Нонны Сергеевны завести разговор. Хуже всего было то, что в супружескую спальню Владислав Иванович тоже не торопился, а почти каждый вечер уходил в кабинет и сидел там до глубокой ночи. Впервые в жизни Нонна Сергеевна стала принимать снотворное. Потом - успокоительные. Потом - сердечно-сосудистые препараты. И, наконец, расшатала собственную нервную систему до основания.
Никогда в жизни не ревновавшая своего Владика ни к кому, Нонна Сергеевна на пятом десятке жизни познала все "прелести" ревности. В ее воображении проносились картины одна другой страшнее: Владик и длинноногая загорелая красотка, как в рекламе "Сладкой парочки". Владик и молодая, застенчивая сотрудница-практикантка, которую Нонна Сергеевна мельком видела, заехав как-то к мужу на службу. Владик и... Ревнивые женщины могут сами дополнить список подобных картин.
Когда ревность приняла маниакальный характер, Нонна Сергеевна решила посоветоваться со своей ближайшей подругой. То есть допустила вторую роковую ошибку в своей жизни.
Екатерина Павловна - в обиходе Катрин - была скорее хорошенькой, чем дурнушкой, скорее остроумной, чем дурой, скорее благополучной, чем неудачницей. Но как-то все не могла окончательно "найти себя". Два ее брака последовательно  оказывались  неудачными, причем оба мужа, как сговорились, уходили от Катрин к менее красивым и умным (с точки зрения окружающих) женщинам. Дети от первого и второго браков воспитывались у бабушек, что позволяло Катрин оставаться относительно вечно молодой и свободной.
Работала она ровно столько, сколько считала для себя необходимым. В последнее время, правда, работала чуть больше: ее новый возлюбленный, по современной терминологии - "бой-френд", был студентом-медиком и в деньгах отнюдь не купался. Катрин же в свободное от службы искусствоведом время неплохо умела рисовать цветы: розовые на лиловом или лиловые на розовом. Профессиональные художники плевались, но на толкучке а Измайлове произведения Катрин пользовались успехом.
Вот с Катрин-то, женщиной многому, рой и опытной, и решила посоветоваться. Нонна Сергеевна. И пригласила подругу на чашку кофе. После недолгих общих разговоров Нонна Сергеевна поведи Катрин о своих бедах. Но подруга о неслась к происходящему легкомысленно:
- Ну и что? Сходил мужик налево, велика беда! Отплати ему той же монетой, всего и делов. Не маленькая.
- Не могу,- опечалилась Нонна Сергеевна.- Не лежит у меня к этому душа и все тут. Потом я люблю Владика, он меня всегда во всем устраивал. А тут вдруг как подменили: не смотрит, не разговаривает, домой только ночевать приходит. Я сижу одна-одинешенька: не вдова, не мужняя жена.
-Отрави его - будешь вдова.- сострила Катрин и защебетала о другом, своем, не имеющем к Нонне Сергеевне н какого отношения. А потом упорхнул оставив ближайшую подругу опять наедине с невеселыми мыслями и мрачными подозрениями.
Дни шли, и в один из них, далеко не прекрасный, Нонне Сергеевне показалось, что от мужа пахнет незнакомым дорогими духами. Тщательный обыск верхней одежды не дал практически ничего. Страшный удар последовал на другое утро, когда Нонна Сергеевна взялась за еженедельную стирку мужниных сорочек.  На одной из них верхняя пуговица был пришита явно не ее рукой...
-Катрин,- сказала Нонна Сергеевна срочно "вызвонив" к себе подругу в тот же день, - мне нужна твоя помощь. Твой Гоша - медик. Скажи, может он достать нормального яда? Но только такого, чтобы при вскрытии нельзя было определить отравление, А вроде бы человек умер от острой сердечной недостаточности...
Катрин ошарашенно взглянула.
-Нонна, ты не обчиталась детективами? У нас таких ядов и не бывает. А потом ты что - отравиться, что ли, решила? Так это - без меня.
Нонна Сергеевна нехорошо усмехнулась:
-Ну нет, такого подарка они от меня не дождутся. Я еще поживу. А дорогому супругу хватит резвиться. Я хочу освободиться и от него, и от этой проклятой ревности. Поможешь?
В маленькой, изящной головке Катрин забрезжила идея...
-Хорошо,- медленно сказала она,- постараюсь.
Через несколько дней подруги снова встретились за чашкой кофе. Катрин была необыкновенно серьезна и одновременно очень возбуждена.
- Ну вот, Нонна, я все узнала. То, что ты хочешь, можно достать, но это очень дорого стоит. Сама понимаешь...
-У меня есть пятьсот долларов,- мгновенно отозвалась Нонна Сергеевна.
-Маловато,- с сомнением вздохнула Катрин.- Нужно как минимум семьсот да еще мне придется поторговаться.
-Достану.
-Тогда считай, что половина дела сделана. Только мое имя нигде не должно произноситься. Извини, дорогая, но в случае чего выпутывайся сама. Мне в тюрьму садиться расчета нет.
Горячие уверения и клятвы Нонны Сергеевны слегка успокоили подругу. В нужное время необходимая сумма, не без труда собранная, перекочевала в сумочку Катрин. А еще через день из той же сумочки появился крохотный, явно "не наш" пакетик.
-Вот,- с гордостью, вполне объяснимой, произнесла Катрин.- Без вкуса, без запаха, моментально растворяется в любой жидкости. Человек выпивает стакан воды или сока, засыпает и не просыпается. Сердце, останавливается во сне. И никакая экспертиза не придерется. Но я тут ни при чем, запомни хорошенько. Я о твоих фантазиях понятия не имею.
Время "Ч" наступило неделю спустя, когда Владислав Иванович явился домой в пятом часу утра. Привычно сослался на "нудный прием", лег и сразу уснул. А Нонна Сергеевна, устав от слез и бессонницы, решила: "Все! Сегодня или никогда! Или он, или я! Промедление смерти подобно".
Среди немногих сохранившихся домашних привычек Владислава Ивановича была одна вполне безобидная. Если он собирался работать вечером в своем кабинете, то всегда брал с собой стакан минеральной воды. Налить эту воду и поставить стакан на письменный стол было обязанностью Нонны Сергеевны.
В тот роковой вечер, когда муж прошел в кабинет, она налила воду в стакан и бросила туда же небольшую белую пилюлю. Та бесследно растворилась в минералке. Нонна Сергеевна отнесла стакан в кабинет. Сама приняла двойную дозу снотворного, ушла в спальню и погасила свет...
Был ясный день, когда она открыла глаза. Бесшумно встала и в одной ночной рубашке прошла в кабинет. Владислав Иванович по-прежнему сидел за письменным столом, откинувшись на спинку кресла. Нонна Сергеевна подошла поближе и посмотрела на мужа.
Вся сорочка спереди была ярко-алой от крови, а в груди неверного супруга торчал восточный кинжал,  висевший обычно на ковре над диваном. Нонна Сергеевна попыталась вздохнуть, не смогла и дико закричала. Вернее, попыталась закричать, но из ее горла вырвался лишь хрип: кто-то сзади накинул ей на шею удавку и стал изо всех сил тянуть...
-Нонна, что с тобой? Нонна, очнись,- донесся до нее знакомый голос.
Нонна Сергеевна с трудом открыла глаза. В спальне горел ночник, а живой и невредимый Владислав Иванович стоял рядом с ней и пытался привести ее в чувство.
-Лечиться надо, милая. Нервы у тебя совсем ни к черту,- с такими словами Владислав Иванович поднес к губам Нонны Сергеевны стакан с водой.
Она машинально выпила все до дна. Вода была с каким-то странным привкусом.
-Что ты мне дал?- спросила она, холодея.
-То, что было под рукой, не взыщи. Минералка выдохлась, а наливать свежую было некогда - ты хрипела на весь дом, как удавленник. Дать корвалолу?
- Теперь уже ничего не надо. Теперь я уж точно засну.
Сон Нонны Сергеевны был глубок и долог. Проснулась она после полудня с тяжелой головой и отвратительным вкусом во рту. Но других симптомов отравления не было. Муж, естественно, отсутствовал, а жизнь продолжалась. О происшествии напоминал только пустой стакан на ночном столике: мытье посуды не входило в число добродетелей Владислава Ивановича.
Через два часа Нонна Сергеевна уже была на Петровке. Пустой стакан, надежно упакованный, она захватила с собой. И доведя половину сотрудников уголовного розыска до истерики, сумела добиться приема у "главного начальника", который долго не мог понять, чего эта дамочка хочет. То ли она кого-то отравилa, то ли ее пытались отравить, то ли мужа зарезали, то ли деньги обманным путем отобрали.
Кое-как разобрались. И так развеселились, что решили сделать анализ прежнего содержимого стакана. Выяснили, что там было растворено что-то типа импортного аспирина, то есть вещества заведомо безвредного и довольно сильного, но распространенного снотворного. А выяснив, стали раскручивать цепочку дальше.
Потеря семисот долларов так ожесточила Нонну Сергеевну, что она "заложила" Катрин. А та весело призналась, что решила разыграть приятельницу, что деньги готова вернуть в целости и сохранности за вычетом средств, пошедших на изготовление из двух стандартных таблеток одной большой нестандартной. Плюс сами лекарства, плюс "фирменная упаковка". Итого, десять долларов, остальные нетронуты.
Никакого суда, конечно, не было. Нонна Сергеевна и так стала жертвой: сначала розыгрыша ближайшей подруги, а потом пережитой близости собственной кончины. Подругу тоже судить не за что, по современному УК во всяком случае. А затеяла все это Катрин с одной-единственной целью. Ведь Владислав Иванович изменял жене именно с Катрин. Все обещал развестись и жениться да решимости не хватало. Вот Катрин и решила воспользоваться ситуацией и "подтолкнуть" его. Жена-то всерьез хотела его отравить.
Только просчиталась Екатерина Павловна, недоучла особенности мужской психологии. Владислава Ивановича так потрясла сила любви законной супруги, что возлюбленную он бросил и вернулся в семью. Теперь приходит долой вовремя и все свободное время тратит на Нонну Сергеевну: водит ее по врачам и экстрасенсам, лечит от нервного расстройства. Такая вот история.
И ведь сколько нам всем объясняют: не покупайте ничего с рук, не гонитесь за импортом. Не понимаем...